Панарин купил имение в России и поменял точку зрения. Вы его не узнаете
«Мнение есть – на кухне его говори».
Стабильность Артемия Панарина просто восхищает: в НХЛ он не опускался ниже 70 очков за сезон (укороченная регулярка-2021 не в счет), а последние три года вообще выбивает 90+. Но при этом нельзя не заметить его трансформацию как медиаперсоны: из человека, который интересуется всем и готов рассуждать в интервью даже на политические темы, он превратился в мужа и отца, не особо отсвечивающего в инфополе – и с телефоном-раскладушкой вместо смартфона.
Проект телеканала RTVI «Респиратор Бабушкина» этим летом смог организовать выездное интервью с Панариным – и это действительно стало откровением: Артемий принял съемочную группу в своем имении (которое он называет «дача») в Новгородской области и провел ей экскурсию, а так же ответил на все вопросы. Он все еще такой же открытый при общении, как и прежде, но вот некоторые его взгляды заметно изменились.
Большой разговор с лидером «Рейнджерс» – о хоккее, новой недвижимости, помощи родному Коркино, проекте Arena Play и его старом интервью Спортсу’’ – можно посмотреть прямо тут. А чуть ниже – самые интересные моменты разговора в текстовом варианте (но все же лучше увидеть полную версию).
Панарин купил имение в Новгородской области
«Мы в деревне Тумашево (231 км от Великого Новгорода – Спортс’‘) на нашей семейной даче. Она свежая еще, поэтому есть тут недочеты. Потому что находится все далеко, заинтересованных людей, кроме меня, мало. Поэтому все пока не совсем быстро развивается», – объяснял Панарин, проходя мимо гаража.
«Дальше техника. Покататься можно на любой, но надо проверить еще рабочее состояние их всех. ЗИЛ – рабочий точно: даже возил тещу на нем».
«Курочки, козочки – видишь? – продолжил экскурсию Артемий. – Пойдем посмотрим, пасутся уже все. Сейчас за яйцами зайдем туда, за свежими. О, видишь: козы пожрали дерево. Вот овечки. Вот Илона Николаевна лежит – в честь тещи. Не, тещу я люблю. Привет надо передать».
Артемий повел ведущего в огромный курятник, где они выпили по свежему яйцу. Перед этим успел состояться короткий диалог:
– А возраст уже берет свое, раз ты ферму построил? Потянуло к земле?
– Не, это нестабильные времена.
Чуть позже, уже в доме, Артемий объяснил причину такой покупки.
– У меня всегда была мечта иметь такое хозяйство – посередине ничего, чтобы не было людей рядом. Такое ощущение свободы я всегда ценил и, в общем, преследовал эту цель всегда. Но постоянно хоккей, переезды – одно, второе... Не получалось реализовать, ну и как-то откладывал все. А потом пару вещей в жизни произошли, которые подтолкнули меня уйти в такую более умеренную жизнь.
Я никогда в детстве не был природным парнем, огородным каким-то. Постоянно дед с бабушкой меня спрашивали помочь в чем-то – я сразу в дверь: убегал на речку. Ну то есть я особо не любил в этом возиться – я и сейчас не вожусь. Мне просто нравится природа – я бы так сформулировал. Я на Алтай много ездил – кажется, лет пять подряд – с палатками. Я в какой-то момент полюбил такой кемпинг.
– Шикарно у вас тут. А почему ты не купил дом у моря где-нибудь? На курорте?
– Море у нас есть – озеро (Коробожа – Спортс’‘) видишь же?
В том же здании, где куры и загоны для других животных, есть и еще одно помещение – личный тренажерный зал Панарина.
– Нужна комнатка небольшая для этого. Зачем мне целое здание?
– То есть тебя устраивает, что тут куры, козы и ты?
– Ну они мне не мешают. Я просто использовал помещение.
На участке, помимо курятника, входящего в состав большого сарая, располагаются основной дом, гостевой дом, баня и беседка с костровой зоной.
Но на самом деле зависает в этом имении Панарин не так уж и много:
– Дети маленькие, им не особо здесь прикольно. Алисе – тем более: грубо говоря, дети еще от оводов и комаров отмахнуться не могут, поэтому приходится сидеть дома постоянно. Ей сложно – соответственно, сюда я совсем надолго уезжать не могу. Думаю, если получается две недели за лето тут побыть – это успех. Но получается не всегда.
– А дальше планируешь: здесь встретить старость? Как себе рисуешь картину жизни?
– Это такая дача охотничья, грубо говоря.
– Ты здесь на охоту ходишь?
– Сейчас мало на кого идет сезон охоты – поэтому у меня не особо получается. Но в будущем хочу.
– Что ты чувствуешь, когда вообще сюда приезжаешь?
– Умиротворение, удовольствие. Вид сумасшедший – мне очень нравится. Я бы дозировано хотел так жить. Это ощущается, когда я живу здесь полную неделю – тогда уже не до умиротворения, а «Где тут «Старбакс» поближе, чтобы наестся этих маршмэллоу?». Но так, дозировано, я получаю удовольствие.
Зависимости от телефона не было, но Панарину жаль потраченного времени
– Самое сложное в интервью с тобой – связаться ради этого интервью. Раньше у тебя были социальные сети – ты очень быстро отвечал. И в целом следил за ютубом, рассказывал мне, какие каналы смотришь, постоянно был в повестке. Мы с тобой встретились – и ты показал свой кнопочный телефон.
– Nokia 7200 – по-моему, так. Но я уже за моделями не слежу.
– Почему ты стал пользоваться кнопочным телефоном? У тебя вообще нет гаджетов, кроме, как понимаю, айпада? Почему ты сделал такой выбор и отрезал себя от современного цифрового мира?
– Я себя не отрезал. Я просто пытаюсь уделять этому времени в меру – именно интернетному сообществу, новостям разным и тому подобному. Меня просто тревожит, когда я трачу излишне много времени на какой-нибудь выбор часов, [просмотр] автомобилей бесконечный. Дети уже растут – надо больше им внимание уделять, жене, спорту тому же. Поэтому такой выбор.
– Как ты пришел к этому вообще? Как это случилось? Вот расскажи про свой первый день с кнопочным телефоном – это же дико неудобно.
– На самом деле не помню тот период, когда сделал этот выбор. Мне кажется, давно об этом размышлял, потому что я такой человек. Даже раньше, проиграв 3 часа в приставку, немножко переживал и корил себя, что потратил это время так, а не прогулялся, не потренировался. Соответственно, в таких вещах – телефонах, планшетах, телевизорах – у меня тоже есть такое, когда я излишне потребляю что-то... Да это на самом деле ко всей жизни моей относится: когда я сверх меры начинаю чем-то заниматься – меня это начинает тревожить. Не знаю, почему это.
Я начал это регулировать и потом в том же ютубе встретился с людьми, которые детоксы проводят: гаджет-детокс или как они там называются.
– Тяжело было?
– Нет, я с огромным кайфом это делал. Сейчас я привык – удовольствия уже никакого от этого не получаю, просто как рутина новая. А в начале – кайфово. Правда, был такой перепад, что я смотрел на людей с айфонами и думал: «Вот вы, конечно, балбесы». Потому что ты на этом контрасте видишь, сколько людей реально живут с опущенной головой: в автобусе, уже лифт никто не может подождать 15 секунд, не проверив быстро чего-то в телефоне. То есть вообще стало мало времени на то, чтобы побыть с самим собой. Так скажем, контроль жизни.
На этом фоне я видел остальных – и у меня такое осуждение было. Ну что неправильно, конечно – но я просто делюсь, как было на самом деле. А потом я просто смирился с этим. То есть мне раньше хотелось всем рассказать: «Вы что делаете?! Вот, посмотрите, как надо». А сейчас я просто понимаю, что это мой путь. Кто там с айфоном ходит – у них свой путь, соответственно. Абсолютно без разницы.
У меня не было на самом деле зависимости, как я считаю. Но я просто идеалист – я хотел добиться максимально правильного времяпровождения [с телефоном], на улице той же. Даже раньше, когда у меня был айфон, я никогда не ходил по улице, отвечая кому-то – ну только если срочное сообщение или что-то решить нужно. Но так – я не люблю идти по улице, смотреть в телефон, обходя людей. Для меня это непонятно. Соответственно, я людям неделями отвечал.
И начиная со времен игры за «Чикаго» – у меня тогда еще Алисы не было – я ходил в рестораны один, то есть специально не брал с собой телефон. Просто сидел. Не знаю, откуда у меня такая потребность была. В то время у меня был инстаграм, тогда я был холостой, но я все равно старался залимитировать себя как-то. Выставлял фотографию, потому удалял его, потом опять скачивал для выставления фотографии, потом опять удалял. То есть даже когда у меня был айфон, у меня уже поединки были с этими соцсетями.
А потом мне стало 30 лет, жена – и я уже категорично ушел... Но я вернусь, может быть. Не знаю.
Панарин думал заканчивать в 32, но ситуацию спасла пандемия
– Артемий ты с 5 лет на льду – 27 лет ты держишь клюшку и забрасываешь в ворота шайбу. Как себя мотивировать? Ты уже достигал очень многого, побеждал, проигрывал. Каждый год тебе надо как-то себя превосходить. Это просто не надоело?
– Был момент, когда надоедало. Но на самом деле побед у меня не так много. Основной пока не было – это Кубок Стэнли. Поэтому есть чем себя мотивировать.
Завидую ли парням помоложе с Кубком Стэнли? Нет, зависти нет – я об этом не думаю. Они молодцы, но у них свой путь, а у меня – свой. Так что я где-то даже рад что у меня еще нет кубка – если б он у меня появился в молодости, я бы, может, и не знал, как себя мотивировать. Ну и, помимо этого, мотивация просто пришла в том, что я осознал: хоккей – моя жизнь, и то, чем я занимаюсь, круто.
Был такой период в жизни, он достаточно долго длился – кажется, как только уехал в НХЛ, уже это началось: усталость, тяжесть какая-то, легкости не было, все время переживания. Эмоционально тебя выхолащивает всегда. То есть тебе надо проводить реально каждый сезон на 120%, физически и эмоционально отдаваться – это тяжело, устаешь. Это не поиграть в хоккей на улице, а потом краснощеким навернуть борща. Это все равно давление, получаешь там деньги какие-то... Ну не какие-то – нормальные! И, соответственно, надо давать результат каждую игру. Каждую игру! Я играю в первых двух звеньях, мне постоянно надо очки набирать – и так начиная со времен СКА. Выхолащиваешься.
И лет в 27 думал: «Я вот до 32 поиграю – и хорош. Куплю квадрик себе – по лесу буду кататься». Потом случился коронавирус: все выключили, болельщиков не стало, произошли некие стрессы в моей жизни – и я осознал, как мне не хватает этих эмоций от хоккея. Я был в рутине, и не ценил этого, а когда этого не стало – я понял, насколько это круто: выходить перед 20 тысячами людей. Хоть бесплатно, хоть платно. Ну, конечно, платно лучше. Я понимаю, что сейчас все изменилось – мой дед играл в хоккей с огромным удовольствием за чайный сервиз.
В общем, у меня пришло осознание что, пожалуй, я еще поиграю. Потому что раньше – даже когда мы с тобой созванивались в коронавирус – у меня были какие-то предпринимательские интересы. Ну, с ютуба, с дивана ты же великий бизнесмен, охотник – все вот эти вещи. Потом как-то пришло осознание, что я реально больше хочу испытывать вот этот [хоккейный] стресс, чем иметь более ровную жизнь. Ну то есть мне будет не так интересно и завораживающе, например, арендовать помещение на 30% дешевле от его стоимости. Понятное дело, что планирование, предпринимательская деятельность – это тоже тяжело и эмоционально. Но я спортсмен, вкусивший энергетику двадцатитысячной арены – и вот в секунду решается: либо ты проиграешь, либо выиграешь, какие-нибудь послематчевые буллиты непредсказуемые – либо ты на вершине, либо ты едешь домой обтекаешь, недовольный ждешь, когда пойдешь в тренажерный зал исправляться.
Интервью Спортсу’’ считает безответственным, делал выводы по ютуб-роликам
– Расскажи, как изменились Штаты за это время? Ты уехал в 2015 году – еще были довольно теплые отношения, а в 2024-м кардинально все изменилось. Как минимум визу в Америку в России получить нельзя, а для многих Америка – условно говоря, вражеская страна.
– После 9 лет – уже почти 10 – жизни в Америке уже настолько соскучился по России, что я уже как бы стараюсь постоянно во всем найти минусы. И мне, конечно, это усложняет жизнь, потому что ты в негативе немножко находишься в этот момент – и это может быть не совсем правильно, но есть как есть. Ну а в целом со всей этой ситуацией лично мне непросто находиться с, так скажем, ощущением в меньшинстве. Хоккей спасает. И, опять же, ко всем русским хоккеистам отношение нормальное абсолютно – нас не давят. Мы там все равно на хорошем уровне: у нас есть контракты, мы зарабатываем приличные деньги, многие обеспечивают результат в командах. Ну зачем пилить сук, на котором сидишь?
– А изменилось многое после 2022-го? Ты почувствовал какое-то напряжение внутри коллектива?
– Нет, не почувствовал. Только если начинаешь погружаться в медиапространство, то, конечно, ты ощущаешь. Я подписан на канал новостной, который раз в неделю выпускает обзор – там все необходимое для меня, и я больше не смотрю. Когда ты это смотришь и знаешь ситуацию накаленную, находясь в меньшинстве – ну немножечко злят некие моменты. Но приезжаю сюда – все хорошо.
– Ты известен тем, что такой правдоруб. У тебя много высказываний жестких, в пику, критических. И вот ты оказываешься в США с вот этой позицией «Я русский». Оказывалось ли на тебя давление вокруг? Хотели ли люди от тебя, чтобы ты занял какую-то определенную позицию в команде?
– В целом у нас разговоры какие-то пролетели, но они все мимолетные – мало кто чем интересуется. Хотя тогда сложно было, конечно, этого не замечать – об этом говорили все, но из-за того, что у нас профессиональный спорт, особо некогда размышлять на этот счет.
– То есть из вас, хоккеистов, не пытались делать политические фигуры?
– Нет. В команде достаточно здорово сработали – они не не выводили нас к прессе в те моменты, чтобы нам не пришлось отвечать на этот счет.
– Не подталкивали тебя сокомандники к чему-то? Вот как тогда они отнеслись к проблеме? По-любому клише, что ты русский, тогда высветилось красным флагом наверняка.
– Такого прям не было. Может, конечно, какие-то разговоры за спиной ходили, но я сомневаюсь. Я со всеми ребятами общаюсь, и у нас хорошие отношения. И ребята ко мне уважительно относятся, и я к ним.
Тут было больше личных ощущений: когда погружаешься в медиапространство, тебе становится обидно. Особенно за то, когда свои же люди говорят, что им стыдно, что они русские. Вот вот это меня сильно задевало. Как можно так сказать?
– Для тебя патриотизм – это все время только поддерживать или в чем-то, может быть, указать на ошибки?
– Конечно, не только. Может быть, и нужно когда-то указать на ошибки. Но вот в моем случае это было не указание на ошибки, а выстрел в воздух. Из-за 12-минут «правды»: когда показывают тебе бабушку, у которой крыша течет, и восемь яхт у человека. И ты как нормальный человек – не совсем, правда, это правильно – такой: «Как так?!» .
– Твое интервью Головину на Спортсе’’ было везде: «Российский спортсмен выступил с критикой власти! Вау, такого нигде не было». У нас спортсмены в стране напоминают мне актеров театра, потому что они находится в большинстве своем на гособеспечении И когда ты на гособеспечении, ты не можешь критиковать государство, потому что логика простая: ты лишишься гособеспечения. А когда ты сыто живешь в Америке, круто там играешь, ты как бы можешь что-то такое сказать...
– Ну и что это вот? Ты лично, сам, судебную систему мог бы выстроить?
– Нет. Я могу только задавать искренние вопросы. Пока я еще могу это делать.
– Спасибо. Так же и спортсмены. Допустим, хоккеисты – они могут играть в хоккей. Да кто-то занимается коммерческими проектами: когда успешными, когда – нет. Но основная профессиональная деятельность – это хоккей. Соответственно, зачем мне рекомендовать людям думать так, если я не имею права вообще на... Ну как бы, наверное, право имею – хотя это большая ошибка.
Представляешь, многие молодые ребята лет 12-14, для которых я являюсь успешным хоккеистом, начинают верить моим словам о судебной системе, к примеру. Ну это же просто глупость, потому что я просто не знаю, как договориться с собой даже.
– Подожди. Ты же гражданин. У тебя может быть мнение о судебной системе.
– Мнение может быть. На кухне говори его. Нет, можно, допустим, как поставить вопрос...
– Ты считаешь, что дал безответственное интервью?
– Безответственное, конечно.
– Ты сожалеешь о нем?
– Ну прям так – это громко сказано. У нас ток-шоу или интервью?
Можно просто навязать мнение безответственное, неправильное. Можно сказать о чем-то, хотя на тот момент я в судах ни в каких не был – ни в Америке, ни в России. Что я сравнивал – непонятно. Сравнивал видео из ютуба двенадцатиминутное – ну это же бредятина!
Не знал, что самый богатый по кэпхиту в НХЛ среди русских
– Вы меряетесь зарплатами в НХЛ?
– Нет.
– Но тебе льстят вот эти заголовки: «Самый высокооплачиваемый российский спортсмен»?
– Такие?
– Да. Ты знаешь, что ты сейчас самый высокооплачиваемый российский спортсмен?
– Да нет такого. Ты что?
– Ну по уровню зарплаты – да. Так вот случилось, прикинь.
– Не знал.
– Ты реально этого не знал?
– Как? Откуда.
– Я тебе говорю: если возьмешь айфон вместо своей нокии, то ты еще не такое прочитаешь.
– Видишь, тогда возгоржусь. Тогда, когда для меня это было важно, я немножко поплыл. Не сказал бы, что я стал только про деньги думать, но все равно был момент, когда думал, сколько я зарабатываю, а сколько кто-то зарабатывает. Он был недолгий, но мне хватило, так скажем, почернить душу свою и ощутить внутреннюю тяжесть. Что вылилось потом в дальнейшие побочные эффекты. Вот о них я, конечно, говорить не буду, но в общем такой подзатыльник от Господа Бога был приличный.
– А когда понял, что ты не прав?
– Ну, думаю, года три назад.
– Что-то случилось?
– Случилось.
– Секретная какая-то история?
– Да, да. Ну такое. Я считаю, это подзатыльник сверху, чтобы я успокоился и пришел в себя. Ну вот вроде более-менее сейчас в себе, но хотя есть все равно к чему придраться.
– А разбрасывался когда-нибудь деньгами на какие-нибудь ненужные вещи?
– Апатия когда пришла, когда деньги для меня были просто пылью – такой момент был. Я не хотел их вообще.
– То есть даже детство в Коркино забылось?
– Вообще забылось. В том-то и весь парадокс, что забылось все ради чего это, просто из-за чего это все делалось. Просто все забылось и возгордилось. И как будто так было всегда. Перестали в момент радовать вообще все повседневные покупочки. Когда купил себе первые часы, я просто ночью просыпался в туалет – и сидел 10 минут смотрел на свои часы. Когда я купил первую машину, я сидел в ней по 4 часа – просто сидел. И тот кайф, который я получал раньше от этого всего, закончился в один момент. То есть это перестало просто меня радовать по определенным причинам, наверное – там куча на самом деле всего замешано. Я, конечно, испугался на этот счет – и пришла такая апатия, что это все потеряло вообще какой-либо смысл, пропал тот голод. Все вот эти вещи – они, конечно, вытекли, и я чуть-чуть прикурил.
Блиц раздолбая
– Знаешь, вокруг спортсменов такой образ часто, что вы все идеальные, маскулинные – особенно я про топов говорю. Вешают ваши плакаты, вы мотивируете молодежь. Хочется как-то тебя приблизить к народу – я приготовил блиц раздолбая. Отвечать не обязательно коротко. Тебе бывает просто нереально лень вставать с дивана? Просто невозможно лень?
– Нет, ну прям как ты описываешь – нет... Хотя нет. Наверное, бывает. Просто ты уж совсем утрируешь – подписаться под таким не могу. Но, конечно, по утрам бывает в любом случае: «Утренняя тренировка?! Зачем это все делать?!» И жена такая с дивана – бам: «Иди, зарабатывай».
– Тебе бывает страшно что-то делать?
– Конечно. «Что?» – ты хочешь сейчас спросить?
– Нет. А что? Если ты уже сам подтолкнул. Новое начинание какое-нибудь? В новую нишу идти? Вот такой проект строить большой?
– Да, конечно, конечно. Ответственность на себя брать.
– Бывает тебе страшно?
– 100%
– И думаешь: «Нет, лучше завтра. Или никогда».
– Это бывает лень, кстати. Вот принимать решения какие-то и заниматься чем-то – вот это самая главная моя лень. С дивана встать-то – это не такая проблема, а вот заняться чем-то таким муторным – это для меня «Завтра», «Послезавтра». И все, в итоге не сделали никогда.
– Бывает, что ты объедаешься прям вот как не в себя, вот просто из корыта?
– Да. Ну это каждый ужин и обед. Обжиралово идет.
– Ты просыпал когда-нибудь важные дела, игры, тренировки?
– Тренировки – да. Игры – ну почти: я просто успевал потом, потому что у нас за 2 часа до игры прибытие. Просыпаюсь – автобус уже уехал. Я в Америке, первый год: «Где такси, чего куда бежать брать?» На ресепшн быстрее – довозили меня.
– Ты можешь хорошенько так похулиганить?
– Дааааааа. Щепотка хулигана еще присутствует.
– Ты думаешь иногда: «Блин, зачем? Какой же я дебил?
– Летом очень часто.
Панарин и Малкин – в топ-3 бомбардиров НХЛ-24/25. Выдали один из лучших стартов в карьере
Фото: Gettyimages.ru/Bruce Bennett, Dustin Satloff
