«Захотелось пивка – только через стюардессу. У Андрейчука стрелять нельзя». Большой разговор с легендой «Тампы»
От редакции Sports.ru: вы находитесь в блоге Hockey Books, который перевел две огненных автобиографии – Фила Эспозито и Шона Эйври, умную книгу про хоккейную аналитику, книгу о молодежном хоккее, а еще периодически выкладывает расшифровки хоккейного подкаста. Поддержите авторов плюсами, подписками и комментариями, чтобы интересные переводы чаще появлялись в вашей ленте.
Уф, ну и недельки у меня тут выдались, хочу вам сказать. Большие перемены в жизни – иначе и не скажешь. Ушел из КХЛ (по крайней мере, в старом формате мы больше не сотрудничаем)... и 1 сентября полетел в Норильск. Сам в шоке. Собственно, полетел пока что на месяц хоккей комментировать – тут новая команда ВХЛ с целым Варнаковым и Анисиным. Предложение, от которого было трудно отказаться, хоть оно и конфликтовало с другим. В итоге буду совмещать две работы в сентябре, а там видно будет. Романтика хоккейных... кхм... закоулков во всей красе, в общем. В связи с этим подумываю завести уже наконец телеграм-канал. Жена с этой темой вообще не отпускает. Мол, у всех уже есть, один ты такой остался. Что думаете по этому поводу? Надо или не надо? Пока что могу себе представить, что в телегу хорошо должны пойти какие-то коротенькие переводы. Те же чиклетсы, но в видеоформате с субтитрами. Или выдержки из книги Брайана Бурка, над которой я сейчас работаю. Да и кто вам еще Норильск покажет, например, м? Ну да ладно. Это мысли вслух. Надо же ими где-то поделиться, раз нет телеграм-канала. А так у нас сегодня очередная простыня. Все как вы любите. На очереди легенда «Тампы» и нынешний главный тренер «Монреаля» Мартен Сен-Луи. Люблю интервью с тренерами – не мог себе отказать и здесь.
Напоминаю, если вам нужны автобиографии Шона Эйври и Фила Эспозито в формате EPUB, а также другие книжки, напишите мне здесь, в личку на Sports.ru. Для этого надо сначала добавить меня в друзья. Всего книжек на данный момент семь. Помимо старины Шона и Фила это:
• «Пока горят огни» про молодежный хоккей в Канаде (мой личный фаворит) • «Хоккейная аналитика» • «Гретцки на Лемье. История Кубка Канады’87» • Автобиография Тео Флери (мой первый перевод, по нынешним меркам кривоватый, но кто-то его сохранил) • Сюрприз (приятный)
Если хочется помочь проекту материально – внизу есть номер карты. Донаты, скажу честно, мотивируют как ничто другое. Самые ценные рубли в жизни, правда. Я как представлю, что кому-то не лень все это читать, а потом еще куда-то лезть номер карты вбивать – так сразу тепло становится. И хочется перевести весь интернет к чертовой матери :)
Дальше – слово Полу «Бизу» Биссоннетту, Райану «Уиту» Уитни и РА (Rear Admiral или Контр-Адмирал – это прозвище Брайана Макгонагала, со-ведущего подкаста). Иногда голос подает и продюсер Майк Гринелл. Впереди километры букв. Читайте на свой страх и риск.
РА: С удовольствием приветствуем нашего сегодняшнего гостя. Отыграв четыре года за студенческую сборную Университета Вермонт, этот форвард, который так и не был задрафтован, провел в НХЛ свыше 1200 матчей, включая плей-офф, в составе «Калгари», «Тампы» и «Рейнджерс». Он дважды становился лучшим бомбардиром лиги. В 2004 году он взял «Харт Трофи» и «Пирсон Эворд», а также Кубок Стэнли с «Тампой». Его 26-й номер стал первым, который «молнии» вывели из обращения.
В 2018 году его ввели в Зал Славы первым же голосованием. А ныне он главный тренер самой титулованной команды в истории НХЛ – «Монреаля». На подкаст Spittin’ Chiclets снова заглянул Мартен Сен-Луи. Как поживаешь, Марти?
Сен-Луи: Отлично, РА. Ничего себе ты меня представил.
РА: Все по делу, дружище. Ты это заслужил. Я так понимаю, ты сейчас вовсю плей-офф смотришь? Ты все-таки теперь тренер.
Сен-Луи: Да, с удовольствием. Я все-таки на семь лет уходил из хоккея, так что смотрел матчи как простой болельщик. Теперь же смотрю матчи скорее под тренерским углом. И это весело.
Уит: Мы будто вернулись в прошлое. Ты ведь уже заглядывал на подкаст Spittin’ Chiclets, но тогда все прошло без Биза и без меня. Вопросами тебя бомбардировали Гринелли и РА. РА вроде говорил, что это было еще в 2017-м – то есть почти шесть лет назад. Ты вообще помнишь то интервью?
Сен-Луи: Помню-помню. Они вроде в Стэнфорд приехали. Я тогда только-только открыл с друзьями компанию прямых инвестиций. Веселое было время. Мы там студию снимали. В студии же разговор состоялся, да, РА?
РА: Кажется, да.
Биз: Удивительно, что РА пришел тогда вовремя. Вот это реально поразительно.
(все смеются)
Сен-Луи: Давайте я перехвачу инициативу. А когда вы присоединились к подкасту и при каких вообще обстоятельствах?
РА: Уит тогда, вроде, уже зашел в проект.
Уит: В СМЫСЛЕ «ВРОДЕ»?! Не было бы меня, вы бы и на интервью с Гринелли не пошли.
РА: Да, простите, Уит тогда уже был. У него просто в тот день не получилось подъехать. А вот Биза тогда еще не было. Нас тогда только трое было. И на встречу с тобой поехали я и Гринелли. Думаю, все вышло в итоге неплохо, учитывая, что этот остряк с нами не поехал (показывает на Уита).
Биз: Меня с уэйверов забрали.
РА: Тебе не впервой.
Биз: Это точно.
Уит: Но вернемся к тебе. Ты тогда завершил карьеру, тренировал своих детей… Не знаю, сколько ты так жил, но, видимо, вплоть до момента, когда тебя пригласили в «Монреаль». Ты задумывался вообще тогда о том, чтобы стать тренером в НХЛ?
Сен-Луи: Безусловно. Мне кажется, где-то после 30 я уже стал в каком-то смысле крениться в эту сторону. Понятное дело, что я не был тренером в полном смысле этого слова – я ведь все еще сам играл. Это скорее про подход к молодым. В 2008-м в команду пришел Стэмкос, потом Хедман… На драфте они ушли под высокими номерами – первым и вторым. Начал их чему-то учить потихоньку. Мне всегда это нравилось. Всегда считал это своим сильным качеством.
Когда долго играешь в НХЛ, со временем у тебя появляется платформа. Становишься лидером. Молодым это нужно. Главное в лидерстве – это передать его дальше. И тогда для меня настал как раз такой момент. Почувствовал, что надо помочь молодым. Так что я в каком-то смысле уже тогда стал потихоньку тренировать. Время от время даже заходил в тренерскую и делился своими идеями и предложениями. Их принимали не всегда (улыбается).
Биз: (смеется) »Поставьте меня на большинство!». А тебе в ответ: «Свалил отсюда #####!».
Сен-Луи: Да не, там больше про структуру игры было, точечные изменения и так далее. Так что у меня всегда к этому душа лежала. Когда я завершил карьеру в 2015 году, у меня было трое сыновей. Им было 12, 10 и 7 лет. Я не собирался сразу по завершении карьеры идти в тренеры. Сначала хотелось позаниматься со своими детьми, прежде чем браться за других. Мне тогда 40 лет было, так что я на всех в НХЛ смотрел как на детей. Особенно с учетом того, как помолодела лига.
Так что долгое время я занимался исключительно своими детьми, но в то же время смотрел много матчей НХЛ. Провел полсезона в «Коламбусе» в качестве советника. Это в 18-м году, что ли, было или 19-м – еще при Тортсе (Джоне Торторелле – прим. пер.). Он попросил помочь с большинством и не только. Ездил туда на пару дней раз в 2-3 недели, консультировал тренерский штаб по телефону и так далее. Было здорово снова прикоснуться к НХЛ в каком-то качестве.
Но мне не очень нравилось то, что это не полная занятость. Не хотелось заниматься чем-то на полставки. Поэтому в итоге сказал Тортсу, что лучше уделю время детям. Я и жене всегда говорил, что оставлю семью и вернусь обратно в хоккей только если мне предложат возглавить команду НХЛ. «Так что – говорю, – не волнуйся, этому не бывать.
(все смеются)
Уит: Дорогой, ты в Зале Славе. Это вполне может произойти.
Биз: Нормально ты так удочку закинул. И как тебе предложили работу мечты? Вот открылась вакансия. И ты отправил им резюме? Напросился на интервью?
Сен-Луи: Нет.
Биз: То есть это они на тебя вышли, зная, что тебя тянет стать тренером? Может быть, это у РА подслушали в подкасте 6-летней давности?
Сен-Луи: (улыбается) Может быть. Клуб нанял тогда Джеффа Гортона (на пост исполнительного вице-президента по хоккейным операциям – прим. пер.). Я у него играл в «Рейнджерс» последние два года. У нас с ним прекрасные отношения. Он нанял Кента Хьюза (генеральным менеджером – прим. пер.). Мы с ним очень давно знакомы. Он меня лет на пять постарше. Играл за Миддлбери в студенческие годы. Я играл за Вермонт (оба вуза расположены в пределах одного небольшого штата – прим. пер.).
Он у меня даже вожатым был пару лет в летнем детском лагере еще в Монреале. Он же оттуда родом, как и я. Так что мы с ним давно знакомы и за это время крепко сдружились. Он у Винни Лекавалье агентом был. Так что мы довольно часто виделись. По завершении карьеры я стал заниматься со своими детьми, а они играли против команды Кента. Он тогда тренировал «Бостон Джуниор Иглз», а я – «Фэйрфилд» (речь про детские лиги высокого класса уровня ААА – прим. пер.). Мы постоянно играли друг против друга, так что постоянно пересекались в фойе отеля, местных барах и так далее. У нас по двое сыновей привлекались в юниорскую сборную [США]. Они и жили вместе.
В общем, мы близки. Так что когда Кент устроился на работу, он связался и со мной. Для меня это отличный шанс. Мне всегда хотелось этим заниматься. Думаю, последние 7-8 лет своей игровой карьеры я потихоньку к этому готовился, пусть и смутно представляя, когда мне выпадет такая возможность. Опыт работы с детьми мне определенно помог.
Пожалуй, самым большим подспорьем для меня стал огромный опыт выступлений на публике после завершения карьеры – это особенно пригодилось в нынешнем деле. Я часто выступал перед сотрудниками различных компаний на тему лидерства, трудолюбия и так далее. Иногда это были мотивационные речи, иногда ответы на вопросы. По-разному. И я в этом отлично освоился.
У меня никогда не было проблем с выступлением на камеру, но выступать на публике – это другое дело. В аудитории или еще где – неважно. Теперь я выступаю перед командой и, безусловно, перед прессой. А у нас тут в Монреале, как вы понимаете, не две-три камеры в раздевалку заходят, а толпа народу. Так что, думаю, прошлый опыт стал в этом плане огромным подспорьем. Я даже и не думал, что мне так пригодится тот опыт, но в итоге он сказался крайне положительно.
Биз: Хочу спросить тебя вот о чем. Терпение, которое требовалось для работы с детьми, потом как-то пригодилось тебе? Думаю, справедливо сказать, что игроки в НХЛ теперь не только моложе, но к ним и подход другой нужен. В поздние годы своей карьеры ты поработал с тренерами вроде Тортса и научился искать подход к молодежи. Насколько это все потом тебе помогло? Всплывало же видео, где ты работаешь с Коулом Кофилдом скорее как тренер по развитию. Молодежи такой подход наверняка заходит.
Сен-Луи: Терпение в нашем деле – важный фактор. Я люблю повторять, что в жизни все рано или поздно подходит к концу. Включая нас самих. И терпение не исключение. Настрой и приверженность игроков к делу диктуют рамки моего терпения. Но когда я оглядываюсь на свою карьеру, вижу, что весь полученный опыт готовил меня к нынешней работе. Особенно с учетом того, как изменилась лига.
Я играл за студенческую команду, затем в АХЛ, затем меня «подняли», затем долго смотрел матчи НХЛ с трибуны… И так постепенно я добрался до топ-6 и Матча звезд. Так что, мне кажется, в моей команде сейчас нет ни одного человека, который сталкивается с неизвестными мне проблемами. Считаю, что я могу помочь всем – и в разном плане. У всех свои ожидания, на всех что-то в разной степени давит.
Мне нравится находить индивидуальный подход. Когда работаешь со всеми индивидуально, в итоге это положительно сказывается на всем коллективе. Я сам был игроком НХЛ, и, мне кажется, в какой-то момент в лиге забыли про индивидуальный подход. Был сделан упор на работу с командой. Думаю, мы во многих видах спорта сделали огромный шаг вперед в этом плане. Я почувствовал это на своем опыте, когда занимался с детьми. Я внимательно изучал этот вопрос и общался с разными людьми.
Я никогда не считал себя всезнайкой. Я всегда стремился найти ответы на вопросы. На все есть ответ. Просто порой надо проявить терпение в поиске этого ответа. Так что терпение в этом деле играет огромную роль. Нормально чего-то не знать. Но не хотеть чего-то узнать – это преступление.
РА: Ты вообще удивился приглашению «Монреаля»? Все-таки ты до этого только с детьми работал и не обладал профессиональным опытом.
Сен-Луи: Удивился ли я? Да, удивился. Но не испугался и не смутился. Заступил на должность без лишней скромности. Как вообще измерить опыт? Я уже рассказывал об этом на пресс-конференции после назначения. У меня огромный опыт на льду, на скамейке, в раздевалке, в автобусе, в самолете. В НХЛ у меня не было только опыта за лавкой.
Понимаю, что это прозвучит безумно, но я ведь все-таки до этого семь лет с молодежью работал. И для меня это одно и то же. Что с 12-летними, что с 15-летними, что с 17-летними общаешься же одинаково. В последнее время я работал с 16-летними. Подход везде одинаковый.
Ты преследуешь одну и ту же цель – развить игроков и помочь команде. К этому надо подходить с уважением и четким намерением, так что в этом плане ничего не меняется. А что касается управления командой непосредственно во время матча… Был ли я в этом плане лучшим? Нет. Мне и сейчас есть над чем работать. Но я постоянно расту. Порой надо просто попасть в определенную ситуацию, которая тебя чему-то научит и поможет тренерскому росту.
Управление командой во время матча – это большая часть игры. Считаю, что я в этом прибавил, и хочу прибавить еще. Понимаю, что не надо передерживать ребят на лавке. Но порой это не так-то просто. Скажем, у вас большинство, а потом удаление – и внезапно уже 4-на-4! Опа! Мы уже в меньшинстве! А вот уже снова играем 5-на-5. И надо на все быстро реагировать.
К тому же сейчас все как большинство разыгрывают? Все команды играют с одним защитником и четырьмя нападающими. И из этого надо как-то возвращаться потом в привычный ритм. Но это как раз и здорово. Здорово сталкиваться с вызовами. Главное – двигаться вперед.
Биз: Я бы наверняка постоянно забывал объявлять, кто выходит на следующим на смену, не говоря уже о том, чтобы следить за игровыми изменениями. С тобой такое бывало? «Тренер, чья смена?» – «Да я ###?! Я хоккей смотрю!»?
Сен-Луи: Такое бывает. Мой помощник Тревор Летовски, который, как правило, рядом со мной стоит, как-то спрашивает по ходу игры: «Марти, чья смена?». А я стою потерянный. Смотрю игру как болельщик.
Биз: На табло пялишься!
Сен-Луи: Порой же идет атака в одну сторону, потом сразу в другую – и так несколько раз. Стоишь любуешься. А потом как опомнишься: «Блин, я же забыл смену объявить!». Но ребята молодцы. Сами кричат, мол, чья смена? Со мной такое бывало, еще когда сам играл. Осталось и когда стал тренером. Бывает, увлечешься игрой – и забываешь про все. Потом кто-то из ребят крикнет: «Чья смена?». Тогда приходишь в чувство, перестаешь быть болельщиком и снова становишься тренером. Но такое определенно иногда случается.
Уит: Мы с Бизом часто обсуждаем тренерский стиль, при котором оба выросли. А ты даже постарше нас, так что точно меня поймешь. В наше время было много негатива, и с игроками общались жестко. Хоккей с тех пор совершенно точно изменился, равно как и тренерские методики. Ты вот сам горячий парень. Мне кажется, что ты общаешься со своими игроками не так, как в свое время общались с тобой. Но бывает такое, что приходится рявкнуть на пацанов?
Сен-Луи: Конечно, порой такое бывает. Но я считаю, что свою мысль можно донести множеством способов. Если постоянно палить как из ружья, в какой-то момент все патроны станут холостыми. Так что патроны надо использовать с умом. Не надо сразу обращаться к этому, как только тебе что-то не понравится. Думаю, тут самое главное, чтобы рациональность главенствовала над эмоциями.
Потому что если действовать исключительно на эмоциях, тебя довольно быстро перестанут воспринимать. Быстро все патроны расстреляешь. Я считаю себя твердым. Я не бросаю слов на ветер. Когда дела идут неважно, иногда, да, надо растормошить команду. Но, понимаете, с нынешним поколением спортсменов, на мой взгляд, уже не надо палить из орудий так, как это делали в былые годы. Я искренне так считаю.
Теперь тренер должен убедить игроков в том, что все его требования имеют под собой основание. Но в первую очередь – и это самое важное – в этом надо убедить тренерский штаб. Вы должны быть в согласии. Как только это произошло, надо проделать ту же работу с игроками. Если надо внести какие-то коррективы, когда дела идут неважно, игроки должны их сначала принять, чтобы стать лучше.
Биз: У тебя всегда был этот внутренний огонь и страсть к хоккею? Прямо с ранних лет?
Сен-Луи: Больше всего в жизни мне нравится быть частью команды. Нет ничего лучше. Я вот наблюдаю за вами со стороны. Вы большие молодцы в своем деле. Вы все заняты еще и на других проектах, но при этом вы команда. Поэтому вас так интересно смотреть. И вы наверняка именно поэтому добились такого успеха. Нет ничего лучше, чем быть частью команды.
Пожалуй, то же самое применимо и к семье. Семья – это маленькая команда. В детстве я и в футбол играл, и чем только не занимался. Но любимым видом спорта всегда был хоккей, как и у всех в Квебеке. Мы с катка просто не вылезали. Нет тренировки – я шел на играть на улицу. Хоккей – огромная часть моей жизни. И я уверен, это на всю жизнь.
РА: Когда к тебе в детстве пришло понимание, что ты, пожалуй, лучше ребят, которые тебя окружают?
Сен-Луи: Даже не знаю… Ну вот смотрите. Я родился в 75-м в Лавале – это довольно большой город прямо рядом с Монреалем, чуть севернее. На высшем уровне там было две команды – западная и восточная. На западе выступали я, Эрик Перрен, который тоже поиграл немного в НХЛ, а вратарем в команде был Жослен Тибо. Жослен ушел под высоким номером в первом раунде, и, хоть нас Эриком хоть никто и не задрафтовал, мы все равно доросли до НХЛ.
На востоке же играли Александр Дэйгл, ушедший под первым общим номером, и Эрик Дазэ, которого «Чикаго» выбрал в третьем раунде. Если б не проблемы со спиной, он бы поиграл подольше. Так что я играл неплохо, но были ребята и посильнее меня. Я был небольших габаритов. До сих пор так и не вырос! (смеется)
Биз: Но квадрицепсы-то раскачал, вроде.
Сен-Луи: Хм, справедливо.
Биз: К нам на огонек Квадзила заглянул!
Сен-Луи: За это дедушке спасибо. Да и вообще я в своей семье считаюсь высоким. Дед вообще, кажется, 165 cм был. Бабушка – 147. Мама – 149. Отец – 167. А я – почти 172. В семейном кругу я гигант!
(все смеются)
Сен-Луи: В итоге я выбрал пробиваться через студенческую команду. Потому что в начале 90-х в НХЛ играли одни здоровяки – царила Эра Линдроса. Меня никто не выбрал на драфте, но я даже не расстроился. Думал, что поиграю за студенческую команду, а потом – в лучшем случае – уеду в Европу.
И вот я первокурсник. Мне 18 лет. Провожу довольно хороший сезон, становлюсь лучшим бомбардиром сборной Вермонта. На следующий год играю еще лучше. На третьем курсе – еще лучше. 80 с чем-то очков набрал (85 в 35 играх – прим. пер.). И тут мне стали поступать предложения из НХЛ. Даже не верилось.
Так что, отвечая на твой вопрос, РА, скажу так: я прибавлял от года к году. Не было такого, чтобы – оп! – и в дамки. Если я где-то когда-то и выделялся, то это началось уже в НХЛ. Там все быстро завертелось. Казалось бы, еще вчера меня «подняли» из фарма, а тут я уже в «Лайтнинг». В своем первом матче за «Тампу» я провел на льду 1:50 (даже меньше – 1:41- прим. пер.).
Биз: (смеется) Вот это да!
РА: Прям как Биз!
Биз: Один в один!
Сен-Луи: По первым ста матчам вообще невозможно было предположить, как в итоге сложится моя карьера. И тут вдруг что-то произошло, мне выпал шанс, и я воспользовался им сполна. Все буквально с ног на голову перевернулось (Мартен рванул вперед где-то на третий год в «Тампе» – прим. пер.).
Биз: У тебя никогда не возникало ощущения, что с тобой несправедливо обращаются и не отмечают твои достижения по заслугам? Было такое, скажем, в молодежке или по студентам? Тебя никто не выбрал на драфте, потом ты пригласили на сборы с «Калгари»… Не хочу сказать, что об тебя ноги вытирали, но в итоге же ты в фарме оказался. Тебе же даже двухсторонний контракт дали, верно?
Сен-Луи: Где, в «Калгари»?
Биз: Да.
Сен-Луи: Там я двухсторонний подписал. Я за «Калгари» даже 69 матчей провел за два года.
Биз: А, ок.
Уит: Бревно.
(Биз смеется)
Сен-Луи: (смеется) Ну да. За 69 матчей я, вроде, три шайбы забросил, что ли (четыре – прим. пер.).
Уит: Так а игровое время-то у тебя какое было?
Сен-Луи: Тут, кстати, прикол. Свой первый матч в НХЛ я провел в тройке с Эндрю Кэсселсом и Тео Флери. Причем это было в Японии – мы в Токио играли. В 1998 году в Нагано должна была пройти Олимпиада, поэтому они старались перед этим как-то раскрутить там хоккей. Поэтому мы провели там два матча против «Сан-Хосе». Тео и Кэсселс за выходные по шесть очков набрали, а я – ни одного. На этом для меня все и закончилось (Флери действительно набрал 3+3, а вот Кэсселс всего 1+1 – прим. пер.).
Если честно, я вот так вспоминаю те события… Физически я бы и тогда мог стать хорошим игроком НХЛ. Но психологически не был к этому готов. Я был настолько высокого мнения об НХЛ, что постоянно себя недооценивал. Смотрел по сторонам в раздевалке и не мог поверить, что это происходит со мной. Что я тут вообще забыл? А потом меня спускали в фарм – и там я творил все, что мне заблагорассудится. В АХЛ я играл ровно так же, как в студенческой лиге. Мне потребовалось определенное время, чтобы начать играть на уровне НХЛ. И главная проблема лежала в плане психологического настроя.
Задевало ли это мое самолюбие, Биз? Безусловно. Я даже отрицать этого не собираюсь. Порой это бьет по тебе эмоционально, и с этим ничего нельзя поделать. Не запретишь же себе испытывать это чувство. А потом просто думаешь… Ну хорошо. И что дальше? Будем сидеть и жалеть себя? Или займемся делом и поработаем над собой?
Для меня главная проблема заключалась в психологическом настрое. В какой-то момент у меня будто выключатель в голове щелкнул. Послал все внутренне к чертовой матери. Решил, что сейчас всем все покажу. Мне и мама так в детстве всегда говорила, когда я не проходил в состав той или иной команды – мол, не волнуйся, Марти, ты им всем еще покажешь. Я часто уже об этом рассказывал. Мама здорово помогла мне развить в себе уверенность. Даже не знаю, понимала она это тогда или нет.
Я никогда от нее не слышал, дескать, что меня не взяли в команду не по делу или что там одни дураки сидят. Такого не было. Она говорила, типа, да не принимай ты это близко к сердцу, играй в свое удовольствие, ты им все еще покажешь, не переживай. И я прислушался к ее словам.
РА: За первые 19, кажется, матчей в «Тампе» ты не отметился ни одной заброшенной шайбой. И тогда ты понял, что тренеры заставляли тебя играть в несвойственной тебе манере. После этого решил вернуться к истокам и делать все по-своему. В чем там заключалась разница конкретно?
Сен-Луи: Хороший вопрос, РА. Думаю, вы тут со мной согласитесь. Когда живешь хоккеем, приучаешься в первую очередь думать о команде. Но в определенный момент задумываешься… А почему команда не думает обо мне? Я ведь выполняю все, что от меня требуют. Забрасываю шайбу в чужую зону, выбрасываю из своей… И при этом меня после каждого матча могут просто выкинуть из лиги.
И в какой-то момент я решил, что да пошло оно все к черту. Подхвачу шайбу и никому ее не отдам. В том же матче я забросил первую шайбу (22 ноября 2000 года в ворота «Атланты» – прим. пер.). И так стал потихоньку набирать себе фишки за столом (улыбается). Сначала-то толком без фишек играл. И в следующих 20 матчах я набрал 15 очков (10 в 11 – прим. пер.). Но при этом начинал матч в четвертом звене и пробивался оттуда выше.
Изменил свой психологический настрой, в общем. Опять-таки мы вот говорили про индивидуальный подход. И с этим не было проблем. По-моему, я здорово проявил себя на первых сборах в «Тампе». Хорошо смотрелся в двусторонках и так далее. Хотите попробовать меня сначала в четвертом звене? Ну хорошо, без проблем. Но какой вообще план? Что надо сделать, чтобы пробиться выше?
Мне кажется, игрокам важно именно это. Им важно, чтобы к ним не относились наплевательски. Потому что от них ведь требуют, чтобы они работали на благо команды. Поэтому надо показать, что и про них никто не забывает. И вот, по-моему, когда я пришел в лигу, к игрокам нижних звеньев такого отношения практически не было.
Биз: Мы лишь вскользь затронули твои студенческие годы. Ты набрал там уйму очков, играя в одной команде со своим старым партнером по «Лавалю» Перреном, с которым вы знакомы с самого детства. Расскажи о тех временах. Почему вы выбрали именно Вермонт? Кто тогда был твоим наставником? Кто вывел тебя на новый уровень?
Сен-Луи: Это, кстати, забавная история. На нас вышли многие вузы. В итоге решающий выбор надо было сделать между Мэном и Вермонтом. За Мэн тогда выступал Пол Кария – еще первокурсник. Джим Монтгомери учился на четвертом курсе. Съездили туда на разведку. Жили с Эриком как раз у Карии. Там еще близнецы Ферраро играли тогда. Мощнейшая команда, иными словами. Они как раз чемпионат страны выиграли в том году.
Элитная команда, нечего сказать. Но я опасался, что меня поначалу будут редко выпускать на лед. Плюс это в шести часах от Монреаля, а до Вермонта всего где-то два. Можно было не сомневаться, что родители будут меня навещать каждые выходные. Так что я сделал выбор в пользу Вермонта по географическим причинам, равно как и потому, что там, как мне казалось, у меня было больше шансов заявить о себе.
Что касается наставников, то там тогда выступал Доминик Дюшарм – он учился на третьем курсе. Так что мы с Домом очень давно знакомы. Поэтому ситуация была немного щекотливая, когда его уволили, а меня взяли вместо него. Мы же дружим с Домом. В общем, Дом взял нас с Эриком под крыло и показывал нам что к чему – особенно в первое время.
РА: Ты сказал, что после третьего курса тебе стали поступать предложения из НХЛ. Но по окончании вуза на тебя никто не вышел. Досадно было отыграть лишний год и потом оказаться никому не нужным?
Сен-Луи: (улыбается) Конечно. Но тут вот какая штука. В последнем студенческом сезоне у меня было больше штрафных минут, чем очков (65 против 60 – прим. пер.).
Уит: Самое время врубить тафгая!
(все смеются)
Биз: Что, реально кулаками стал махать?
Сен-Луи: Думаю, четыре года – это перебор для такой лиги. Игроков там никто толком не защищал. Не хочу ни в чем обвинять судей, но студенческие игры порой выходят из-под контроля. На льду никого нельзя привлечь к ответственности – драки-то ведь запрещены. Я не то чтобы за драки. Но мне бы тогда точно не помешал тафгай-другой. Чтобы кто-то готов был сбросить перчатки в случае чего. Я бы тогда пореже удалялся. А так пришлось брать дело в свои руки и рубить людей по рукам направо и налево в отместку.
(улыбается) Может быть, такими действиями я и настроил против себя тех, кто мне симпатизировал годом ранее. Впрочем, я все равно неплохо провел сезон. 60 очков с чем-то набрал, но, да, штрафных минут накопилось побольше. Что, конечно, удивительно, учитывая, что я потом трижды взял «Леди Бинг Трофи».
(все смеются)
Уит: Напомни, ты пришел в «Тампу» как раз тогда, когда уволили [Стива] Ладзика, и его сменил Тортс?
Сен-Луи: Совершенно верно.
Уит: Зачастую тренер приходит одним человеком и затем становится другим. Приходил добряком, а стал злодеем. Приходил хорошим копом, а стал плохим. Но я так понимаю, в конце 90-х Тортс заходил в команду абсолютно безбашенным. Вы с ним как вообще, сразу поладили?
Сен-Луи: Да у меня нормальные с ним отношения были. Он ведь до этого помощником работал. Так что я прислушивался к его словам, часто задавал вопросы, да и вообще он здорово мне помог в плане психологического становления. Я ведь то и дело не попадал в состав или играл совсем немного… И наши беседы с ним подталкивали меня тогда вперед, не давали опустить руки. Плюс он проталкивал меня в разговорах со Стивом.
Когда он стал главным, меня перевели в третье звено и дали другую роль. Главное, чему я научился в «Калгари» – это игра в меньшинстве на уровне НХЛ. И это очень важный момент. Понятное дело, я тогда думал, что меня должны выпускать на большинство и так далее. Но в «Калгари» тогда были игроки и помастеровитее в атаке. Когда меня «подняли» во втором сезоне, я сыграл 56 матчей. И в каждом из них выходил в меньшинстве.
Так что в «Тампе» на меня не рассчитывали в большинстве, но зато я мог выходить на меньшинство. И таким образом увеличивалось мое игровое время. Если же перенестись на мой расцвет, то я уже выходил во всех ситуациях – большинство, меньшинство, 6-на-5 в концовке. Приносил много пользы. Я научился играть в обороне – хотя раньше в этом не было никакой необходимости. И это сделало меня безумно ценным.
Возвращаясь же к твоему вопросу, Тортс стал выпускать меня в третьем звене, а порой поднимал и в первое-второе, где играл Винни и Брэд Ричардс. А после сезона он сказал мне: «Если хорошо подготовишься летом, то попробую поставить тебя в топ-6». Со мной такое произошло впервые. «Ого! – думаю. – Человек, который принимает решения, сказал, что верит в меня». Это меня окрылило. Я ухватился за свой шанс и воспользовался им по полной программе.
Биз: Ты говоришь, что тебе здорово помог опыт игры в меньшинстве. Это помогает войти в ритм. Думаю, это потом положительно сказывается и при игре в равных составах. Но вот ты говоришь, что это помогло тебе развить навыки игры в обороне. Что ты конкретно имеешь в виду? Как правильно подкатываться под соперника? Как играть в давление в своей зоне? Приведи конкретные примеры, которые ты потом удачно перенес на игру в равных составах.
Сен-Луи: Правильно подкатываться под соперника – это совершенно точно. Отбор шайбы у соперника клюшкой – активно ей пользоваться, играть точно в шайбу. Блокировать броски опять же. Без этого в хоккее никуда. Вы сами посмотрите, что в плей-офф происходит.
Вообще если так подумать, то все приходят в лигу атакующими игроками. Я вот вырос в Монреале. Ги Карбонно был лучшим бомбардиром юниорской лиги Квебека, понимаете? (улыбается) А затем уже стал нападающим оборонительного плана. В НХЛ надо брать то, что дают.
(Биз смеется)
Сен-Луи: Для тебя всегда найдется дело. Главное – за него ухватиться. И далеко не всегда тебе сразу дадут дело, которое тебе по душе. Но главное – ухватиться хоть за что-то. Надо как-то развивать в себе разносторонность. Возьмись за одно дело, оттолкнись от него, а потом, может быть, возьмись за дело получше. А если метиться только на топовое дело, то тебе в итоге может вообще никакого не достаться.
Вот что я уяснил для себя в «Калгари». Не могу сказать, что я был там несчастен. На второй год я забросил там три шайбы и набрал 18 очков, кажется, в 56 матчах. Играл в 3-4 звене, выходил на меньшинство, проводил на льду по 12-14 минут. Но я был при деле. В это трудно поверить. Многие покинули команду после сезона, а я стал прибавлять в атакующих действиях, потому почувствовал уверенность. Стал понемногу привыкать к НХЛ. Понял, что могу там играть. Понял, что я там неслучайно. Это потрясающе, когда у тебя есть дело в НХЛ.
РА: В «Тампе» был какой-то скаут или кто-то в руководстве, кто увидел тебя и настоял на том, чтобы ты перешел в команду? Или это было коллективным решением? Как ты вообще оказался в «Тампе»?
Сен-Луи: Дадз. Ну, то есть Рик Дадли (генеральный менеджер «молний» того времени – прим. пер.). А то я так сказал «Дадз», будто все с ним знакомы. В общем, он видел меня и в студенческой команде, и в АХЛ. Он решил, что из меня выйдет толк. Я многим обязан Рику. Забавно, кстати, что у меня дети – Уит, тебе это хорошо должно быть знакомо – играли на фестивале, который проходит в Баффало. Там собирают детей одного возраста, чтобы… Слово никак не подберу…
Уит: Типа комбайна что ли? (имеется ввиду преддрафтовые тесты по ОФП – прим. пер.)
Сен-Луи: Ну типа. А! Вспомнил! Оценить! Оценить уровень мастерства (не будем забывать, что английский не родной язык для Сен-Луи, и разговаривает он хоть и с легким, но четким квебекским акцентом – прим. пер.). Так вот у меня туда младший сын поехал в том году. Он 2005 года, так что в этом году уже по возрасту не проходит, а вот в том году ездил. И я поехал вместе с ним.
Приезжаю – а там Дадз просматривает 16-летних. Что логично – им ведь через год на драфт выходить. Дадз как раз вроде живет там где-то недалеко. Мы всегда при встрече общаемся. Жму ему руку и говорю: «Дадз, если бы не ты, я, скорее всего, никогда бы не стал тренером «Монреаля». Все ведь началось с моей карьеры. Я многим обязан Дадзу. Именно благодаря ему я оказался в «Тампе».
Уит: Вместе с тобой «Тампа» взяла свой первый кубок. Фантастический финал был – последний перед локаутом. Я тут как раз пересматривал твой победный гол во втором овертайме шестого матча. Ну и хоккей тогда был! Ты в буквальном смысле опоясываешь соперника клюшкой и тянешь его на себя!
Биз: Будто консервы вскрываешь!
Уит: Ну да ладно, сейчас не об этом. Я скорее вот про что. Вы уступаете в серии 2-3. Возвращаетесь в Калгари. Встреча уходит во второй овертайм, и ты забрасываешь победную шайбу. Что тогда творилось в раздевалке? Все на расслабоне были или зажатые? Ты вообще помнишь, какая там тогда была атмосфера? Или теперь все уже стерлось из памяти?
Биз: Сколько печенек Андрэ Руа себе в жопу напихал? (отсылка к подкасту с Руа. Если кратко: Андрэ рассказал, что поднял команде настроение в самолете, засунув… ну вы поняли… с подачи Сен-Луи, и пройдясь так по салону самолета. Это взбодрило команду после досадного поражения, и «Тампа» выиграла затем седьмой матч у «Филадельфии». Подкаст с Руа вышел на удивление богатым на разного рода приколюхи. Накидайте лайков и комментов, если вам интересен полный перевод – прим. пер.)
(истерика)
Биз: Было такое перед овертаймом? (смеется)
Сен-Луи: (смеется) Это в предыдущей серии против «Филадельфии» было. Мы тогда проиграли шестой матч, хотя вели 3:2… К этому, думаю, мы еще потом можем вернуться.
(все смеются)
Сен-Луи: А что касается Калгари… Я помню, там дышать было тяжело из-за высоты (город расположен на высоте 1045 м над уровнем моря. Чуть выше Еревана для сравнения – прим. пер.). У нас на лавке стояли кислородные баллоны. В раздевалке тогда было довольно тихо. Думаю, все отдали много сил. Матч выдался тяжелым. Вы же сами видели – зацепы, удары по рукам и ногам, задержки… Одним словом, война.
Так что в перерыве все просто дух переводили все 15 минут. Никто толком ничего не говорил. Все было довольно спокойно. В команде хватало отменных лидеров – Дэйв Андрейчук, Тим Тэйлор, Фредди Модин, Дэррил Сидор пришел по ходу сезона… Они всегда находили нужные слова. Мы играли без какой-либо скованности. Никакого стресса. И Тортс разрешал нам так играть. Они с Крэйгом Рэмзи любили повторять, что «надежность – это смерть». А что касается самого гола… Начало пятого периода – и это мой первый бросок в створ (улыбается).
Уит: Да ладно?!
Сен-Луи: Ага.
Уит: Ничесе! Вот бы тебе Тортс разнос устроил перед седьмой игрой, если бы ты не забил победный гол. А так кому-то другому прилетело…
(все смеются)
Уит: Классная серия была, в общем. И потом все резко изменилось. Следующий финал – «Эдмонтон» против «Каролины». Это уже совсем другая игра.
Сен-Луи: Ну да. Потеряли сезон, изменили правила… И это к лучшему. Хоккей от этого только выиграл.
Уит: Согласен.
Сен-Луи: Меня вот спрашивают, мол, предпочел ли бы я играть в сегодняшнее время? Но, сказать по правде, я люблю тот, старый хоккей. Мне посчастливилось поиграть и в ту эпоху, и в нынешнюю. И я прямо обожал тот хоккей. Да, меня постоянно били по рукам, но, знаете, я и сам рубил будь здоров.
(все смеются)
Сен-Луи: Цеплял людей крюком за краги и локти. Как только это запретили, все стало иначе. Так что сегодняшний хоккей – это здорово.
Биз: В этой же серии Игги с Лекавалье подрались?
Сен-Луи: Да.
Биз: И как это восприняли в раздевалке? Лекавалье ведь не славился боями. Подкалывали его на эту тему?
Сен-Луи: Тут забавное дело. Если вы поищите на ютубе драки Лекавалье…
Уит: Он нормально так втащить-то мог.
Сен-Луи: Вот именно.
Уит: Он же левша, вроде, да?
Сен-Луи: По-моему, нет.
Биз: Просто с обеих уложить может.
Уит: Ну, может быть, он просто конкретно в том бою работал левой.
Сен-Луи: Не уверен. Может быть, для него тот бой вообще был первым (11-м, но первым в плей-офф. Дебютный же бой Винсент провел в 99-м году против Мариана Госсы – прим. пер.). Тортс ставил меня то к Винни, то к Ричи – в зависимости от соперника. Потом Ричи обменяли, и я играл только с Винни. И вот когда я выходил с ним, у меня всегда было море пространства.
Забавное дело. Винни забрасывал по 40-50 шайб за сезон. И при этом, бывало, приезжает на скамейку и спрашивает: «Марти, там сейчас против тебя грязно сыграли?». Ну, потому что он толком не рассмотрел. И поначалу я отвечал ему честно. Но если сказать ему «да», то в следующей смене он и не думает играть в хоккей.
(Биз смеется)
Сен-Луи: И неважно, про кого речь. Он и против здоровяка мог скинуть. Ему было все равно. Со временем я просек эту тему и стал ему отвечать, мол, да не, все нормально там было. Винни не чурался жесткого хоккея. Он заслуживает уважения за свой снайперский талант, но при этом он ничего не боялся. Потрясающий игрок.
Биз: Стоишь с кровоподтеками на лице и говоришь ему, типа, не-не, все чисто!
Сен-Луи: (смеется) Меня даже не задели!
Биз: Задам такой короткий вопрос. РА, какое ты там говорил прозвище было у Андрейчука? «Дерево»?
РА: Да, «Дерево». Его так в «Баффало» называли, но, понятное дело, не в «Тампе».
Биз: Ты слышал, чтобы Андрейчука называли «Деревом»?
Сен-Луи: (смеется) Нет.
Биз: Ну и ладно. Просто решил перепроверить.
РА: Я этот же вопрос задал Брэду Ричардсу, когда он к нам приходил. Он тоже удивился. Я уже было подумал, что спятил. Но его реально так называли в «Баффало». Была даже древняя статья в Sports Illustrated, где прям в заголовке написано «Дерево». После этого я как-то подуспокоился. Ну а в «Тампе» его уже так не называли.
Биз: Мы все никак не можем затащить к нам Дэйва, чтобы он подтвердил эту историю. Вот я и решил тебя спросить.
Сен-Луи: Из него получился бы замечательный гость – это точно.
Биз: Почему? Расскажи о нем вообще. Он ведь наверняка был одним из лидеров в вашей чемпионской команде. Он тогда был капитаном или Винни? (Андрейчак был капитаном и его поднятие кубка стало одним из культовых моментов в истории лиги – прим. пер.)
Сен-Луи: Энди – потрясающий парень. В лиге ведь тогда гораздо больше ребят постарше играло. Когда тебя окружают ветераны, столько повидавших в лиге… Скажем, когда Дэйв перешел в «Тампу», я специально всегда ходил с ним обедать и пропустить по стаканчику-другому.
(Биз смеется)
Сен-Луи: Потому что хотелось впитать весь его опыт, услышать истории про то, как все было устроено в НХЛ в 84-м или 88-м. Я хотел узнать все. Он ведь тогда уже в лиге лет 20 выступал. Энди в душ – я за ним. Буквально по пятам за ним ходил, чтобы ничего не пропустить. С ним было не соскучиться. Настоящий лидер.
Биз: Какие у него были самые лютые олдскульные привычки? По два литра пива глушил в раздевалке после игр? Что выдавало в нем олдскульного чувака?
Сен-Луи: Ну не прям в раздевалке… Но неподалеку.
Уит: В кабинете физиотерапевта, Биз!
Сен-Луи: Дэйв был единственным человеком с персональным кулером в самолете. Остальных к нему не подпускали.
(все смеются)
Сен-Луи: Если мне захотелось пивка, то это только через стюардессу. У Дэйва стрелять нельзя было.
Уит: Я тут быстренько забил в ютубе «драки Лекавалье». Прикиньте, у него с Харой бой был!
Сен-Луи: Дважды!
Уит: Дважды?!
Биз: Охренеть!
Уит: Просто подъехал к Харе и дал сзади по номерам, типа, погнали!
Биз: Чокнутый француз!
Сен-Луи: Он, по-моему, еще с [Энди] Саттоном дрался.
Уит: И Джоном Эрскином (ну и Андреем Зюзиным, раз уж на то пошло – прим. пер.)
РА: Марти, ты довольно долго играл у Тортса. Он такой… ну, скажем, противоречивый персонаж, известный на всю лигу. Чего люди не знают или не понимают касательно его фигуры?
Сен-Луи: То, как его воспринимают как тренера, и какой он человек на самом деле – две абсолютно разные вещи. Он спокойный. С ним классно о чем-то поговорить. Он заботливый – ему не наплевать на людей вокруг. Если вы видите, что он на кого-то орет – он просто пытается помочь человеку выйти на другой уровень.
Мы часто спорили с Тортсом. Но, понимаете, меня так воспитывали. У меня отец был строгим, но справедливым, и все делал исходя из любви. Он был требовательным и не стеснялся прикрикнуть на меня чуть что. И вот Тортс из той же серии. Так что для меня это было в порядке вещей. Жесткость из лучших побуждений, если угодно. Когда с тебя всегда спросят. Мне все это было привычно. Так что Тортс тут удачно вписался.
Уит: И вот теперь ты сам тренер. Я рад, что играл в эпоху, когда еще… ну, мобильники уже, наверное, появились, но еще не было соцсетей и интернета – по крайней мере, в телефоне. Мы вместе ходили на ужин, постоянно общались, никто не сидел, уткнувшись в телефон. А теперь все по-другому. Как тренер ты за то, чтобы было больше живого общения и меньше телефонов? Понятное дело, что молодежь сейчас вся в телефонах. Это совсем другое поколение.
Сен-Луи: Конечно. Меня это серьезно раздражает. Я и в своей семье это вижу. Порой выберемся куда-нибудь на ужин, и дети сразу лезут в телефоны. А я запрещаю. Сидите и общайтесь с теми, кто за столом. Тут то же самое. Не могу им поставить это в вину. Это проблема глобального характера (улыбается). Я вот заставляю детей следить за временем, проведенным у экрана. Это-то я могу контролировать.
Уит: Там всегда что-то жуткое.
Сен-Луи: Да уж. Хочешь в чем-либо совершенствоваться – неважно в чем – следи за временем, проведенным у экрана. (показывает телефон) Потому что это враг.
Биз: Так и есть.
Уит: Биз, а помнишь, как раньше в автобусах все общались? А теперь, я так понимаю, все сидят в телефонах.
Биз: Ага, и все смотрели «Щелчок» в шеститысячный раз.
Уит: И где-то рядом Дэйв Андрейчук блевал.
Биз: Были же времена.
Сен-Луи: Когда я пришел в лигу, мобильников еще не было. Ну, по крайней мере, у меня точно не было. Ходил, вроде, со старой Nokia. 500 минут в месяц план был что ли (смеется). Звонки были в духе: «Я приехал, все хорошо, вседавайпока» (смеется).
РА: Правильно, чтобы на вторую минуту не залезть.
Сен-Луи: Во-во! На 12 секунд залез – вторую минуту засчитали.
Уит: А Биз и вовсе общался за счет абонента. Это когда звонишь и говоришь, чтобы списали с того конца провода. Только он еще вместе с номером абонента говорил оператору все, что хотел передать, чтобы вообще денег не тратить.
Биз: Да пошел ты!
Сен-Луи: «Вам звонит Роддом Унасродилсямальчик». Помните эту рекламу?
(все смеются)
Биз: Так-так-так, давайте полегче.
РА: Биз тут ни при чем.
Биз: Давай лучше поговорим о твоих заключительных годах в «Тампе». Там ведь все кончилось красиво, но грустно. Если не ошибаюсь, в сезоне-2013/14 ты стал капитаном команды, Олимпиада на носу… Ты, кажется, не попал в изначальный состав сборной, когда Айзерман был в штабе…
Сен-Луи: Все верно.
Биз: Это вылилось в какой-то конфликт, который позже и привел к обмену? Можешь поподробней обо всем этом рассказать?
Сен-Луи: Это сыграло определенную роль. Давайте так. Я очень уважаю Стиви-Уая. У нас со Стивом прекрасные отношения. Думаю, нам тогда обоим было нелегко. Ему надо было принять решение, исходя из блага страны. Он принял такое решение – и я его не виню. Ровно так же, как и он не винит меня в том, что я потом принял такое решение. Думаю, у нас взаимоуважение. Мне кажется, мы вообще довольно похожи.
В итоге я поехал на Олимпиаду, потому что Стэммер получил травму. Мне посчастливилось выиграть золото, и я это ценю. Но я тогда уже, в принципе, принял решение покинуть команду. Я как-то всегда думал, что завершу карьеру именно в Нью-Йорке. Мы ведь семьей все лето в Гринвиче проводим – у меня жена оттуда родом. Думали, пускай дети пару лет в Нью-Йорке поиграют, а потом мы вернемся к обычной жизни.
Но у меня не было особого стимула переходить в «Рейнджерс». Я здорово играл в «Тампе». Думаю, болельщики были мной довольны. Меня все полностью устраивало. Зачем что-то менять? И когда произошла вся эта ситуация, эмоции подтолкнули меня в этом направлении.
Детям тогда было 10, 8 и 5 лет. Старшие дети уже вовсю занимались хоккеем, и это стало доставлять неудобства. Отец приезжал помогать во Флориду, жена тоже всем этим занималась… Трое сыновей играют в хоккей – а это значит перелеты в Мичиган на игры, оттуда в Бостон и так далее. И тут как раз третий стал подрастать. Во Флориде с этим было уже никак не справиться.
А из Нью-Йорка куда проще ездить по всем этим направлениям. Можно не летать. Так что это тоже повлияло на мое решение. Меня будто все подталкивало в эту сторону. И моя карьера пошла по пути, который я себе всегда и представлял. В итоге закончил в Нью-Йорке. Но у нас до сих пор отличные отношения со Стивом. Я с огромным уважением отношусь к проделанной им работе в «Тампе». Понимаю, что [Жюльен] Брисбуа сделал не меньше после ухода Стива. Мистер Виник также сыграл во всем этом огромную роль. Но нельзя забывать вклад Стиви.
Биз: Ты быстро забыл то, что тебя не включили в изначальный состав, а потом добавили после травмы Стэмкоса? В итоге ты поехал на Олимпиаду и выиграл золото. Забыл всю эту ситуацию как по щелчку пальцев? Типа «проехали, работаем». Или все-таки была какая-то обида?
Сен-Луи: Мы все это время были в контакте со Стивом. Думали, как лучше поступить. Каждый делился своими соображениями. Все было очень профессионально. Не думаю, что кто-то воспринимал это на личный счет. Все было как в бизнесе – по-другому и не скажешь. Думаю, на первых порах там, конечно, не обошлось без эмоций. Но затем мы отодвинули эмоции в сторону. Мне кажется, это была отличная сделка для «Тампы». Вернулся [Райан] Кэллахен, а вместе с ним два пика в первом раунде. А приходил я в «Лайтнинг» свободным агентом на минималке. Так что не чувствовал себя виноватым.
Уит: Ты сделал все со своей стороны.
Сен-Луи: Я искренне хотел завершить карьеру в «Рейнджерс», и Стив отнесся к этому с уважением. И я ему за это признателен.
Уит: После завершения карьеры многие не могут найти себе места и безумно скучают по хоккею, а ты снова в деле. Уверен, тебе это по душе. Но как прошел первый год? Тяжело?
Сен-Луи: Да, но я ведь…
Уит: Стал тренировать детей, понимаю.
Сен-Луи: Именно. (смеется) Сразу в The Brick поехал (сеть хозяйственных магазинов в Канаде – прим. пер.).
Уит: В Уэст Эдмонтон Молл!
Сен-Луи: Именно! Трижды! Кстати, я прямо в том магазине и завершил карьеру.
Уит: Прям оттуда позвонил? Дескать, я все?
Сен-Луи: Все так.
Уит: Купил себе свежую пару Aldo. На этом моя карьера в НХЛ окончена. Было круто, всем спасибо.
Сен-Луи: (смеется) Написал оттуда в инстаграм. Для меня это тогда еще в новинку было. Отложил телефон и поехал играть в гольф. Вернулся обратно, а это уже по всему интернету разнеслось. Удачный момент выбрал. Мы были в магазине, вокруг суета, было на что отвлечься.
Возвращаясь же к твоему вопросу… Мне было бы гораздо тяжелее, если б я не тренировал детей. Я постоянно находился на льду – ведь надо было заниматься тремя командами сразу. Это 6-8 тренировок в неделю, а на выходных выезд. Это здорово.
Правда, вот что меня бесило… Ну не прям бесило, но все же. В общем, в НХЛ нельзя пить в баре при отеле. И я это прекрасно понимаю. Став тренером, я это прекрасно понимаю. А вот в молодежном хоккее… можно пить в баре при отеле.
(все смеются)
Уит: Бати ради этого и живут!
Сен-Луи: Игроки и их родители, в целом, становятся твоей новой командой. Обсуждаешь с родителями игры, как там дела у их детишек, и так далее. Общаешься, пропускаешь по паре бокалов. Это здорово.
Биз: Бегаешь с мини-клюшками по коридору…
(Сен-Луи смеется)
Биз: Потом вас из отеля выгоняют…
Сен-Луи: Бумажку надо эту специальную еще перед заселением подписывать…
Биз: (смеется) Ага. Потому что без нее уже никак. Родители выпивают в коридоре, дети носятся с мини-клюшками… Остальные постояльцы смотрят на все это и такие: «Что тут, #####, вообще творится?». Так проходят детские турниры.
Сен-Луи: Я очень ценю все это. Такое не купишь за деньги. И вернуться в те времена тоже нельзя. Было весело.
РА: Твой ровесник Род Бринд’Амур недавно сказал, что работать с командой НХЛ весьма похожа на работу с детской командой. Хоккей везде хоккей. Ты в том же ключе рассуждаешь. Согласен?
Сен-Луи: 100%. Базовые вещи одинаковы везде. Хоккей подчиняется определенным правилам. Я сейчас не про офсайды, пробросы и удаления. В основании игры лежат правила. И они одинаковы везде. Неважно, сколько игроку лет – 12 или 22. Неважно, в какой лиге он играет. Хоккей – всегда хоккей. Я так считаю.
РА: Мы только что обсуждали финал 2004 года. Ты как выигрывал финал Кубка Стэнли, так и проигрывал в нем. Люблю задавать такой вопрос: длится ли радость победы дольше чем горечь поражения? Сен-Луи: Победа дарит невероятные чувства. Я провел четыре мощных плей-офф. Четырежды дошел до финала конференции – дважды выиграл, дважды проиграл. Я дважды выходил в финал Кубка Стэнли – один выиграл, другой проиграл. Эти четыре одинаковых сезона. Просто в трех из них мы не выиграли кубок. Потому что для победы в кубке очень многое должно сойтись. Я горжусь каждым из этих походов за титулом. Понятное дело, что победа дарит невероятные чувства. Но лично мне, если честно, в глубине души было немного грустно, что все подошло к концу. То есть даже после победы в кубке мне было грустно, что все подошло к концу. Потому что дальше каждый пойдет своей дорогой. Привычная жизнь – повседневная рутина, чувство братства – встанет на паузу месяца на три. Так что вне зависимости от исхода плей-офф каждый раз жаль, что все подошло к концу.
Сам путь, как принято говорить, гораздо ценнее пункта назначения. Я с теплотой вспоминаю наши походы за кубком. Грустно, когда это все заканчивается. Понятное дело, что после победы не столь печально на душе. Но и после победы приходит осознание, что ваша группа из 20 человек больше никогда не сыграет вместе. Один-другой обязательно покинет команду. И все уже никогда не будет как прежде.
Чем дальше заходишь в плей-офф, тем больше сплачиваешься с партнерами. Проиграете вы последний матч или выиграете – это все равно последний раз, когда ваша группа из 20 человек выходит вместе на лед.
Биз: Напомни, ты же в начале разговора сказал, что у тебя была компания прямых инвестиций в первые годы после завершения карьеры? Ты по-прежнему этим занимаешься? Как ты вообще вышел на инвестиционный рынок? Ты на это учился?
Сен-Луи: Нет. Тут забавное дело, кстати. Мне вот сразу Мерлз на ум приходит (Мэтт Мерли, еще один участник проекта – прим. пер.) Просто я вспомнил Джеффа Хэмилтона. Вы с ним знакомы?
Биз: Я нет.
Сен-Луи: В общем, Джефф Хэмилтон тоже женился на девушке из Гринвича. Я учился с его братом Джейсоном. Так что мы давно знакомы. А Джефф дружит с Мерлзом. Я это знаю, потому что мы с Джеффом приходили потренироваться на катке Нелсона Пелтца (известный американский миллиардер – прим. пер.). Он доброй души человек. У него дети играли в хоккей, но он также разрешал и профессиональным игрокам пользоваться его катком. Он как раз недалеко от Гринвича располагался. Так вот Мерлз туда захаживал. (Уит ухмыляется)
Сен-Луи: Так что я с Мерлзом еще давным-давно познакомился. «Все по коням!»
Уит, Биз, РА: (хором) Все по коням! (англ. Everybody Rides! – коронная фраза Мэтта Мерли, которая берет свое начало в эпоху, описываемую Сен-Луи. Ее по любому поводу любил вворачивать харизматичный лидер коллектива Джейсон Пагни. Перевод фразы может варьироваться в зависимости от контекста, но общий смысл остается неизменным – все должны активно участвовать в общем процессе – прим. пер.).
Сен-Луи: Во-во. Это как раз из тех времен фраза. Уит: Забавно, что ты тренировался у Пелтца, и все такие: «Вот это зверюга!». А Мерлз после тренировки вызывал такси и гнал тусить в центр. То есть у вас совершенно разные приоритеты были.
(Сен-Луи смеется)
Уит: По рассказам там вообще клевое местечко. Там же большая территория с домиками вокруг катка, да?
Сен-Луи: Да, классное место. И люди там добрые. Спасибо Нелсону Пелтцу за то, что разрешал нам там тренироваться. Было круто. А Мерлза вы как-нибудь спросите про ХК «Драконы». Суть в следующем – каток там был небольшой, но мы играли 3-на-3. Так вот Мерлз и Джефф Хэмилтон всегда играли вместе за так называемый ХК «Драконы». И они нас в клочья рвали!
Складывалось впечатление, что они тайком по ночам там тренировались. Они активно использовали борта и знали все отскоки. Оглянуться не успеешь – уже 0:5 горишь «драконам».
(все смеются)
Уит: Мерлз, кстати, пару лет назад тренировал ребят, которые в итоге попали в BK Selects, вроде (топовая юниорская команда в штате Нью-Йорк – прим. пер.). И ему это прям зашло. Так что башка у него реально хоккейная. Ему вся эта тема вкатывает.
Сен-Луи: Мы даже пересекались с ним тогда, вроде. В общем, мы с Джеффом закончили примерно в одно время. Приехали в Гринвич, встретились там, пообщались, и нам пришла в голову эта идея. Взяли в партнеры еще одного друга, который Йель заканчивал – Кита Макколу. Ты как раз в то время и пришел на интервью, РА.
Ребята из Hedgeye взяли многое на себя. Мы ведь не эксперты в финансах. А Hedgeye – это аналитическая компания со множеством специалистов, которые могли нам помочь. Через друзей и бывших одноклубников мы собрали средства и запустили проект. У нас совсем небольшая фирма. Мы что-то вроде ростовщиков, если угодно. К нам приходят разные компании, мы проводим анализ, а потом вкладываемся в какие-то из них, но не часто. Поначалу было весело всем этим заниматься. Это ведь не в офисе с девяти до пяти сидеть. Через совместные связи мы выходили на людей с прикольными идеями. По большей части мы занимались делами в спортивной индустрии, потому что получше в этом разбирались, но затем пошли немного дальше.
Держались вместе, словно команда. Было здорово. Я узнал много нового. До сих пор занимаюсь инвестициями. Многие бывшие игроки НХЛ этим занимаются. Дела идут хорошо.
РА: Как прошел твой день с Кубком Стэнли? Как отпраздновал победу? Что интересного было?
Сен-Луи: Отвез его в Вермонт. У меня там тогда домик был в 2004-м. В Гринвич я только летом 2005-го перебрался, а до этого тренировался на студенческом катке в Вермонте. Пригласил туда выступить группу The Samples. Думаю, РА, она тебе знакома. Знаешь ее?
РА: Ну немного, да.
Сен-Луи: Ну вот. А за две недели до вечеринки у меня была фотосессия с Треем Анастасио из группы Phish. Он тоже Вермонт заканчивал. Снимались с ним для журнала ESPN. Говорю Трею, мол, слушай, я тут пригласить выступить The Samples. А он как раз с их вокалистом Шоном Келли знаком. Если хочешь – бери девушку и приезжай. В итоге приехал он, Фишмен, и Пэйдж. Они даже вышли на сцену и спели 3-4 песни с Шоном.
Было весело. Собралось где-то около 150 человек – родственники и друзья. Днем раздал автографы местной детворе. А через две недели отвез кубок и в родной город. Мне его на два дня выдали.
Биз: У тебя там сзади клюшка стоит – это натолкнуло меня на мысль. Ты ведь, пожалуй, придал славу желтой Synergy. Ее потом сняли с производства, но ты же продолжил ей играть, верно? Ты что, взял их себе про запас штук 60-70?
(Сен-Луи берет клюшку, демонстрирует)
Уит: Она у него прям в офисе стоит!
Сен-Луи: Не-не, это Warrior.
Биз: Ааа, Warrior, ок. Но ты же желтой Synergy играл, нет?
Сен-Луи: Все верно, но их потом сняли с производства. Ее, наверное, ассоциируют со мной, потому что в какой-то момент только я вроде ей и играл. Synergy выпускалась изначально в двух цветах – желтом и оранжевом. Я перешел на Synergy на второй… нет, на третий сезон в «Тампе». Забросил 30 шайб, попал на Матч звезд. На следующий год мы взяли кубок. А потом в целях маркетинга сменили и цвет, и дизайн – совсем другая клюшка получилась. Я все понимаю, конечно. Но мне хотелось играть конкретно желтой Synergy. И они мне их под заказ довольно долго еще потом делали. Лет семь, что ли. Но потом прекратили.
Уит: Давайте немного сменим тему. Я вот сейчас о чем подумал. Было видео с тренировки, где ты показываешь Кофилду финт, и он потом забивает точь-в-точь, как ты его учил. Круто, когда есть такое прямое доказательство, как тренер помог игроку. Он вообще попер с твоим приходом. Как у вас вообще складываются отношения? Он тоже небольшого роста и играет в схожем с тобой стиле – это помогает?
Сен-Луи: Коул – удивительный игрок. Главное, что он умеет заразить всех вокруг себя своим энтузиазмом. Это просто фантастика. Что бы ни случилось – он всегда приходит на каток и заряжает всех своей энергией. Я горжусь тем, чего добился Коул под моим руководством. Не могу сказать, что это напрямую связано со мной. Но задача тренера – позаботиться о людях, которые работают на благо команды.
Судьба команды зависит не от меня. Она зависит от игроков. А я лишь им помогаю. Ровно так же я поступаю и с Коулом. Я предоставляю ему платформу и выпускаю играть. Я понимаю, что ему еще есть куда расти. Понимаю, что в его игре есть минусы. У всех игроков, которым по 21-22, есть минусы. У меня их хватало будь здоров.
Но он умеет забрасывать шайбы. Этому я его никак не могу научить. И не собираюсь этого делать. Могу ли я помочь ему создавать больше голевых моментов? Думаю, да. Могу ли я отполировать его игру? Безусловно. Коул забивает голы всю свою жизнь. Я серьезно приложил руку к тому, что его выбрали так высоко. Так что я вижу свою задачу в том, чтобы предоставить ему платформу, которая бы позволила ему забивать голы. Попутно будем работать и над другими аспектами.
РА: Марти, тут наш продюсер Майк хочет сказать пару слов. Что там у тебя, Майк?
Гринелл: Раз уж речь зашла про игроков невысокого роста, хочу сказать, что я в полном восторге от Лэйна Хатсона, которого вы выбрали во втором раунде. Он играет за Бостонский Университет. Что можешь сказать про него? Какой у него потолок? Собираетесь ли вы его подписывать в ближайшее время?
Уит: Гринелл, завали хлебальник!
Биз: В натуре, дай нам побухтеть с Марти!
Уит: У нас тут бомбический разговор!
Сен-Луи: Слушайте, ну он здорово провел дебютный сезон в студенческой лиге. На чемпионат мира даже съездил (48 очков в 39 матчах NCAA, а затем 2+4 в 9 матчах чемпионата мира и бронза МЧМ – прим. пер.). Он невысокого роста, но он умеет обманывать ожидания соперников и действовать непредсказуемо. Его не так-то просто раскусить. Что касается его потолка, то поживем-увидим. Сейчас не возьмусь делать заявления на этот счет.
Мне кажется, если хочешь играть в НХЛ, надо прежде всего высоко поднять свой пол. Думаю, он проведет этот сезон в студенческой команде, поработает над физикой и игровыми качествами. Потому что когда становишься профессионалом – ты становишься профессионалом. Университет остается в прошлом, туда уже не вернуться. Придется об этом забыть. Так что молодым игрокам надо прежде всего убедиться в том, что у них достаточно высокий пол. Тогда уже ты можешь показать насколько высок твой потолок.
Биз: Давай-ка я вот тебя о чем спрошу. Тебе теперь приходится тщательно подбирать слова? Ведь ты главный тренер «Монреаля». Чувствуешь, что приходится фильтровать все так, как никогда?
Сен-Луи: (смеется) Ну в какой-то степени. Надо быть поосторожней. Но про Хатсона могу сказать, что, на мой взгляд, мы сделали отличный выбор. Думаю, у него высокий потолок. НХЛ – лига с максимально высоким уровнем. Но я уверен, что с таким штабом, который верит в наш хоккей, у Лэйна будет возможность продемонстрировать свой потолок.
Биз: Ну я не конкретно про него спрашивал, а вообще. Но я тебя понимаю.
Сен-Луи: Надо осторожно подбирать слова. Их всегда могут выдрать из контекста. Так что надо вести себя осторожно. Но на данный момент могу сказать, что я доволен его прогрессом.
РА: Как ты думаешь, руководство и скауты по-прежнему уделяют слишком много внимания габаритам игроков? Просто в НХЛ было уже столько успешных негабаритных игроков. Этому все еще стоит придавать большое значение?
Сен-Луи: Думаю, тут главное баланс. Посмотрите, кто играет в плей-офф. Габариты – важный фактор. «Каролину» и «Даллас» совсем непросто обыграть без жестких габаритных игроков. Это не значит, что надо набрать 20 таких ребят. Я считаю, должен быть баланс. Всего понемногу. Нет габаритов – надо добирать отвагой. В хоккей могут играть все. Вы на меня посмотрите – меня большим не назовешь. Так что я не имею ничего против маленьких игроков. Но таким на льду не обойтись без отваги.
Уит: У меня больше нет вопросов. Спасибо, что уделил нам время. Ты еще что-то хочешь спросить, Биз?
Биз: Нет. Спасибо, что заглянул.
Уит: Было круто!
Биз: Мы бы с тобой сутки напролет готовы болтать. Ты прям очень интересный парень. Удачи в «Монреале». Будем надеяться, когда вы выиграете кубок, ты снова заглянешь к нам в гости и поделишься классными историями.
Уит: Спасибо, Марти. Было круто!
Сен-Луи: Вам спасибо! Весело поболтали. Биз здорово работает на TNT. Да и ваша Pink Whitney тоже классная. Гринелл, РА, рад был снова повидаться!
РА: Взаимно, Марти!
Биз: Мастеровитых ребят у вас в команде хватает, но если понадобятся силовики, то можете подписать меня на просмотровый в четвертое звено. Я бы с удовольствием играл за «Монреаль». Сен-Луи: В раздевалке бы ты точно пригодился.
Биз: Ну да, ну да.
Сен-Луи: Главное не выходи оттуда.
Биз: Пойдет.
(все смеются) (На этом можно было бы и закончить, но куда же без приглашения сыграть в гольф? – прим. пер.)
Уит: Ни шагу из раздевалки!
Биз: Да у вас такие вкусные хот-доги в ложе раздают, что мне большего и не надо!
Сен-Луи: Даже как-то удивительно, что мы так и не поговорили про Андрэ [Руа].
Биз: Забыли про Коржика!
Сен-Луи: Уит, а ты же играл с Андрэ?
Уит: Играл. Мне так, пожалуй, никогда не было весело в хоккей играть. Он каждый день что-нибудь выдумывал – то голос чей-то спародирует, то звуки какие-то начнет издавать… Юмор нон-стоп.
Сен-Луи: Представляешь, как он устает к концу дня? Он ведь как проснется – так сразу в образ входит. Весь день ходит в образе – вплоть до отбоя.
Уит: И при этом, будучи таким весельчаком и душевным парнем, он переживал перед матчами, где ему надо было драться. Он нам сам в интервью это рассказывал. Было видно, что на него это давит, и он все равно народ вокруг себя развлекал. Фантастика.
Сен-Луи: Мы с ним в один год родились. Я в детстве играл против Андрэ. Он жил минутах в 20 от меня на север. И в 10 лет он был лучшим игроком лиги. Он ведь уже щелкать умел. Он просил Тортса ставить его на 5-на-3.
(Биз смеется)
Сен-Луи: Отрабатываем 5-на-3 на тренировке, а он катается вдоль синей, типа, мол, Тортс, ну че?
(все смеются)
Уит: Бросит в касание – и сразу гол!
Биз: Причем он уже в детстве такого размера был!
Сен-Луи: Да я вам говорю – он в 10-12 лет руки вратарям ломал!
Биз: Давай так. Я знаю, что ты любишь гольф. Пускай он тебя с собой возьмет с нами летом поиграть. Кофилд уже к нам приезжал – мы его вместе с Зеграсом разнесли. Пускай кто-нибудь еще из «Монреаля» поберется за титул Sandbagger!
Сен-Луи: Вы когда-нибудь ездили из Бостона в Нью-Йорк на поезде?
Уит: Я только так и езжу всегда.
Сен-Луи: Видели гольф-клуб на подъезде к Гринвичу?
Уит: Ага. Ты там обычно играешь что ли?
Сен-Луи: Именно.
Уит: Как называется?
Сен-Луи: Иннис Арден.
Уит: Иннис Арден, ок. Запомнил. Выглядит зачетно!
Сен-Луи: В 1905 году открылся. Мы совсем недавно ремонт закончили в главном здании.
Уит: Круто. В том районе – в Гринвиче, Уэстчестере – вообще самые лучшие гольф-клубы. Просто топ.
Сен-Луи: Где-то 575 кв.м. Пар-70. Там завтра как раз турнир стартует.
Уит: Погнали.
Сен-Луи: Да когда угодно. Ну, то есть, не совсем прям когда угодно.
(все смеются)
Обожаю гольф! В конце месяца даже в Pioneers буду участвовать.
Биз: Давай-давай, тренируйся, дружище. А то у нас 8-матчевая победная серия, между прочим. Сен-Луи: Какой у тебя индекс? Уит, вроде, в плюсе, верно? А ты?
Уит: Да не, я сейчас на единичке. А вот Биз… Мы уже столько раз этот вопрос поднимали. У Биза 14 – прям честные.
Сен-Луи: 14?
Уит: Я ему даю самые легкие лунки – пар-3 обычно. Так он в каждом раунде выбивает пар на 4-5 лунках – сплошные нет-берди, если лунки пар-4. А на остальных лунках он только прибавляет. Согласен, Биз?
Биз: Он пытается сказать, что такого гольфиста, как я, мир не видал со времен праймового Тайгера Вудза.
Уит: ИМЕННО! ИМЕННО! Он еще и паты закатывает только в путь! У меня с этим совсем беда. Отличный набор, в общем.
Биз: В общем, жду вас с Андрэ Руа с нетерпением на Sandbagger. Будет весело.
Сен-Луи: (улыбается) Интересно какой у Андрэ гандикап. А какой формат-то?
Биз: Да мы правила, в принципе, по ходу дела придумываем. Так что приезжай – решим.
Уит: Мы как-то пригласили Райна Мэлоуна и Армстронга, так Багзи до сих пор ноет, что ему правила не рассказали.
Биз: Добро пожаловать на Sandbagger!
Сен-Луи: Ну вы хоть с гандикапом играете?
Уит: Ага. Берем твой гандикап, снимаем с моего. Ну, только если он у тебя не ниже. К нам Рэй Уитни заходил – там мне ударов накинули. Потому что он, типа, +1. Короче, все зависит от твоего гандикапа.
Сен-Луи: И какое у вас соотношение побед и поражений?
Биз: Мы выиграли восемь раз подряд, а так вообще…
Уит: 14-к-6, вроде?
Сен-Луи: Да ладно?!
Уит: Не, 14-к-5!
Биз: 14-к-3 или 14-к-4.
Уит: 14-к-5, по-моему. С Портным же 19-й матч был.
Гринелл: 17-й.
Биз: Да кто его знает как мы там идем?! Да и какая разница?!
Уит: Может быть, 9-к-5?
(все смеются)
Уит: Это лишь подтверждает, что мы полностью погружаемся в процесс во время матча.
Биз: Это у тебя есть компания по инвестициям. Мы с цифрами не дружим, зато дерем всех на Sandbagger, понял?
Сен-Луи: И как Багзи играет? Уит: Хорошо. Но с нами тогда он всю дорогу ныл и жаловался. Биз его потом отмутузил прямо на лужайке.
Биз: Ага.
Уит: Биз на эти мероприятия приходит в хоккейной сетке. Нас из-за этого еще не во все клубы пускают.
Понравилось? Поддержи проект рублем!
Номер карты – 2202 2036 2909 2554
Фото: East News/AP Photo/Jason Behnken, AP Photo/Scott Martin, AP Photo/Adrian Wyld, AP Photo/Elise Amendola, AP Photo/Gene J. Puskar; Geoff Bolte/ZUMAPRESS.com, Graham Hughes/Keystone Press Agency/Global Look Press
