17 мин.

Олег Петров: «Эмоции от игры в хоккей ничем не заменить»

613

О капитанстве Андрея Маркова, медийном Монреале и молчунах

– Совсем недавно появилась новость о том, что Андрей Марков, с которым вы дружите, со дня на день вернется в строй. И возможно даже сыграет с «Анахаймом» (встреча с Петровым произошла до игры «Канадиенс» – «Дакс» – прим. автора).

– За Андрея я очень переживаю. Он мой хороший друг. Его подстерегла неудача – одно и тоже колено травмировалось дважды. Надеюсь, что Андрей полностью восстановился, у него будет возможность втянуться и показать тот хоккей, на который он способен.

– Как сам Андрей пережил случившееся? Не жалел о том, что слишком рано вернулся на лед после первой операции?

– Конечно, ему нелегко. Андрей пропустил уже столько матчей, и это очень тяжело смотреть за своей командой, зная, что ты не можешь ей помочь. Он очень командный игрок, часто берет на себя ответственность и является важным звеном в составе «Монреаля». Хоккеисты всегда рвутся в бой, и, может быть, докторам стоило придержать его тогда чуть подольше, но тяжело об этом говорить. Каждый игрок, получив травму, хочет вернуться в строй, как можно раньше, хотя где-то нужно подождать.

– В начале карьеры в НХЛ одной из проблем Маркова, если судить по материалам канадской прессы, была его «немота». Он не знал ни французского, ни английского. Как у него с языками сейчас?

– Он и сейчас не слишком часто разговаривает с прессой, но большинство журналистов из Монреаля находит Андрея очень юморным. Им нравятся его шутки, у него свой юмор. И сейчас пресса его очень любит.

– Говорят, что Маркову предлагали стать капитаном команды, но он отказался. Это правда?

– Монреаль – очень специфический город, там очень много прессы. Когда ты получаешь капитанскую повязку, то становишься фигурой, которая должна общаться с журналистами 24 часа в сутки и 7 дней в неделю. Зная Андрея, который не с большим желанием дает интервью, я вижу его, как капитана «Монреаля», но не вижу в нем медийного человека, который бы постоянно общался с прессой. Это больше политическое значение для «Канадиенс». Их тренер должен говорить по-французски, а капитан быть общительным.

– На журналистов в свое время жаловался Владимир Малахов. Что там было?

– Володя, как я знаю, не очень любит общение с прессой, а журналисты этого не любят. Пошли сплетни, выдуманные разговоры. Это все необоснованно, в чем его обвиняли. Он очень хороший игрок и товарищ по команде, но из-за его закрытости пресса сразу Володю невзлюбила, сразу сложились негативные отношения.

– То есть у молчуна Алексея Емелина также могут возникнуть проблемы?

– Да нет. Я просто говорю, что в Монреале огромное количество изданий, и все они должны о чем-то писать. Они иногда придумывают из воздуха какие-то истории, ни в одной команде НХЛ нет такого количества прессы. После матчей в раздевалке «Канадиенс» можно насчитать минимум 20-25 журналистов. Все время 15-20 человек ездит на гостевые матчи с командой. Новостные выпуски в Монреале начинаются с хоккея. И летом, и зимой.

О Патрике Руа, хет-трике в ворота «Детройта» и Эрике Линдросе

– Вас, бывшего игрока «Канадиенс», журналисты часто вспоминают?

– Нет. Я хоть там и живу, но не вращаюсь в хоккейных кругах. К тому же сейчас я играю в Россию. Приходилось участвовать в ряде благотворительных матчей, играл за команду ветеранов, которая называется Alumni Hockey. Она ездит по Квебеку и проводит там матчи.

– А вы как быстро выучили язык настолько, чтобы дать свое первое интервью американским журналистам?

– Мне, можно сказать, повезло, так как я оказался в среде, где никто не говорил по-русски, и жизнь заставила выучить английский. Да и мне нравится изучать языки.

– Александр Хаванов в своем блоге недавно рассказал о том, как Крис Пронгер успокаивал его перед дебютом в НХЛ. Кто взял шефство над вами в звездном «Монреале» перед первым матчем?

– Не вспомню уже. Давно это было. Конечно, приезжая из России туда, когда матчи еще на старом «Форуме» были, играть с такими большими звездами, как Ги Карбонно, Патрик Руа, Кирк Мюллер… Я еще молодой пацан был, меня изнутри колотило. 20 тысяч болельщиков, все кричат, гудят. Эмоции перехлестывали.

Самое первое мое знакомство было с Патриком Руа. Он очень хорошо ко мне отнесся. Я приехал на первый сезон, а он пригласил меня к себе домой в Квебек справлять Рождество. Мы провели вместе три дня, спали практически в одной комнате. Очень оказался хорошим и замечательным человеком, у которого я многому научился.

– Как вы отнеслись к его обмену в 1995-м? Вы были на льду в том памятном матче с «Детройтом», после которого Руа заявил об уходе из клуба?

– Патрик – настоящий победитель. Он выиграл два Кубка Стэнли с «Монреалем» и не заслужил такого отношения, которое в то время исходило от тренера и руководства. Многие ребята его поддерживали. Его обменяли в «Колорадо», где он сразу взял Кубок Стэнли, еще раз доказав свою состоятельность.

Я был на льду в том матче, когда «Детройт» выиграл 11:1. Личными глазами видел со скамейки диалог Руа с президентом клуба, где он нехорошими словами заявил, что больше не будет играть за клуб.

– Ну, если не помните дебютный матч, то первый гол, наверняка, не забыли.

– В матче с «Питтсбургом» Тому Баррассо. Я вышел один в ноль, бросил под ним, и шайба залетела.

– Сейчас, спустя почти 20 лет после победы «Монреаля» в плей-офф, не обидно, что вашей фамилии нет на Кубке Стэнли? Как ни крути, вы были частью той команды.

– Я провел один матч в плей-офф и 10 игр в чемпионате, но этого недостаточно, чтобы получить Кубок Стэнли. Но все то время я был с командой, тренировался с ребятами. В то время я даже не понимал всей значимости Кубка Стэнли. Сейчас, глядя назад, хотелось бы сыграть больше, что-то по-другому сделать, но тогда я, молодой пацан, не понимал важности этого события.

– Болельщики «Канадиенс», наверняка, помнят и еще об одном матче с «Детройтом». В котором «Монреаль» победил 8:1, а вы сделали хет-трик. У Сергея Федорова тогда был «минус 5»!

– Матч получился хорошим. Это одна из тех игр, когда все залетало. Не сказал бы, что мы полностью доминировали, но бывают такие матчи. Что не бросок, то гол. Так и со мной получилось. Пару раз я просто дотронулся до шайбы, и она залетела в ворота. Бывают такие дни. Может просто звезды сложились хорошо.

– Кепки-то полетели на лед?

– Да, было такое. У меня было два хет-трика в НХЛ, и это прекрасное ощущение для хоккеиста забить 3 гола в одном матче.

– В тройку ваших самых памятных игр в НХЛ этот матч попадет?

– Думаю, что да. Хет-трик, тем более в матче с «Ред Уингс» в те времена это было большое событие. Включил бы в эту тройку и свою первую игру за «Монреаль», это были незабываемые эмоции. Плей-офф. И ту, в которой я сделал второй хет-трик (против «Филадельфии» в январе 2002-го – прим. автора).

– Если в поисковой строке сайта Youtube набрать Oleg Petrov, то одним из первых в результатах будет ролик с силовым приемом Эрика Линдроса против вас. Были ли еще столкновения, после которых жалели о том, что вообще пошли в хоккей?

– Тот «хит» не вспомню, но, наверное, смешно выглядело. Линдрос намного тяжелее меня. А на столкновениях я не заострял внимание. Если ты готов к силовому приему, то, как бы это не выглядело со стороны, это не больно и не травматично. В основном травму получаешь, когда стоишь около борта или не ждешь удара.

О визитной карточке и Petro Power, травме Трента Маклири и тренерских «сплавах»

– Если опустить глаза чуть ниже, то в результатах будет ваш гол в ворота «Далласа», который вошел в пятерку лучших шайб марта 1994-го. Хоккеисты вообще обращают внимания на такие рейтинги?

– Для любого игрока это приятно. Такие голы греют души, ради этого мы и играем. Мы же выходим на лед ради зрителей и всего лишь пытаемся их развлечь.

– Какие голы визитная карточка Олега Петрова?

– В основном я забиваю вблизи ворот. Я не могу похвастаться мощным броском, поэтому мне тяжело забивать с дальних и средних позиций. Но я быстрый, резкий, довольно хорошо стою на коньках, могу навязать борьбу около ворот. Мои голы чаще всего некрасивые. В основном это добивания, игра накоротке. Таких, чтобы упал, встал, отжался и забил, не припомню. Вот Овечкин красивые шайбы забрасывает. На загляденье! Падает, встает, на одном колене обыгрывает вратаря и защитника, а потом забивает. У меня таких нет.

– Вас в команде называли Petro Power. Почему? Power – это мощь, а, глядя на вас, не скажешь, что в команде не было ребят крепче.

– Так меня прозвал мой друг Дайнюс Зубрус. Если перечислить силу относительно моего веса, то в «Монреале» я считался одним из самых сильных.

– Совсем недавно в блоге «Эпицентр» была десятка самых суровых травм, произошедших в НХЛ за последние 15-20 лет. И там был абзац, посвященный Тренту Маклири. Вы помните тот случай?

– Такие страшные моменты случаются в играх. И до этого был случай, когда горло игроку перерезало коньком – не Зеднику, а еще раньше. Но хорошо, что там на трибунах всегда присутствует доктор. Он вышел на лед и спас жизнь. Это хорошо, что в НХЛ всегда во время игры есть настоящий врач, который может помочь, если это необходимо.

– Маклири вас удивил тем, что после операции попытался вернуться в НХЛ?

– Он вернулся уже как тренер. После такой травмы он даже дышать не мог нормально.

– Можете назвать сезон-2001/02 одним из лучших в карьере?

– В принципе, да. Я тогда забил 24 гола, очень удачно все получилось. И команда тогда удачно выступила. Но, как часто в хоккее бывает, после удачного сезона наступил неудачный.

– Если память не изменяет, именно в том сезоне почти не играл Саку Койву, который лечился от рака. Как в команде отнеслись к новости о его тяжелой болезни?

– Все восхищались его героизмом. Это очень нелегко было вернуться в строй после такого заболевания. Это не все могут, и только единицы возвращаются в спорт, пережив такое.

– Ему уже около 40, а он по-прежнему играет на высочайшем уровне. За счет чего? Гены?

– И генетика, и любовь к хоккею. Ну и он трудоголик. Он очень много работает и в идеальной форме находится всегда. Койву – человек, который заслуживает подражания. Он делегировал свою жизнь хоккею, и теперь старается делать все для этой игры.

– В «Монреале» вы работали с бывшим тренером «Питтсбурга» Мишелем Террьеном. Лучшие годы в НХЛ вы провели как раз при нем…

– Да, у нас сложилось взаимопонимание. Он мне давал много играть, я понимал, что он от меня хочет, я выполнял его требования. Думаю, что его ожидания я оправдал.

– Так вот, ходили разговоры, что «Питтсбург» Кросби, скажем, «слил» Террьена в 2009-м, так как он не ужился с командой. Возможны ли тренерские «сплавы» на таком уровне, или это все разговоры?

– Возможно, там была своя специфика. Террьен – франкоговорящий, а «Питтсбург» – американская команда, где в основном говорят по-английски. Я не знаю всех подробностей и подводных течений, но не думаю, что игроки сливали его. Просто когда команда не играет на полную мощь, смотрят, прежде всего, на тренера. Его уволить проще, чем поменять 20 игроков. Отсюда и постоянные отставки, что у нас в КХЛ, что в НХЛ.

А что касается «сплавов», то, может, это со стороны так кажется, что, когда команда неудачно играет, тренера «сливают». В чем-то виноваты сами хоккеисты, в чем-то, может, тренер. Повторюсь, что когда пытаются поправить ситуацию, первым достается именно тренерам.

О «Филадельфии» Брызгалова и НХЛ, локауте и хозяевах клубов

– На прошлой неделе в России после многолетнего перерыва стали показывать матчи чемпионата НХЛ. В «Спорт-Экспрессе» после игры «Вашингтон» – «Рейнджерс» вышел материал с заголовком «Тараканьи бега для полуночников», суть которого в том, что хоккей в лиге сильно изменилась и стала неинтересной. Вы согласитесь?

– Игра действительно сильно поменялась, но я не сказал бы, что он стал скучным. Он стал более заточен на победу, более быстрым, более продуктивным. Там собраны лучшие игроки мира, и как можно назвать такой чемпионат неинтересным. Популярность ее растет, и там очень много интересных матчей. До возвращения в Казань я смотрел игры каждый день и не уставал от такого хоккея.

– По-вашему, кто основной претендент на победу в Кубке Стэнли, если отталкиваться от первой трети сезона?

– Довольно хорошо выглядит «Филадельфия», и многое будет зависеть от того, как проявит себя Брызгалов. Если он будет стабильно играть, то «Флайерс» будут претендовать на победу в плей-офф. Имея таких лидеров, как Жиру, Пронгер, Бриэр, Ягр, который показывал хороший хоккей. За Западом я не очень следил, поэтому по этой конференции сказать ничего не могу.

– Чего или кого не хватает «Канадиенс»?

– Это очень быстрая, сбалансированная команда, которая показывает скоростной хоккей, там есть сильный вратарь. Думаю, они попьют крови у многих фаворитов. Но НХЛ хороша тем, что там любой может выиграть в плей-офф. Там не такой огромной разницы между фаворитами и нефаворитами.

– В НХЛ немало игроков, которые, получив огромный контракт на 5-7-10 лет, резко сдают. Можно вспомнить Дамфусса из вашего «Монреаля», Лекавалье, да того же Овечкина, о спаде которого много пишут. Что это – психология или к их игре быстро привыкают?

– Мне тяжело судить. У меня никогда не было таких контрактов. Но, конечно же, сразу после подписания дорогостоящего соглашения ты попадаешь под колпак. Все на тебя смотрят, все от тебя ждут результатов, ты должен оправдывать деньги, которые в тебя вложены. Иногда это мешает играть в полную силу. Это чувство огромного давления из вне. Это не потому, что они не хотят играть или не могут. Скорее, чувство давления.

– В Канаде еще не говорят о возможном локауте в НХЛ? Коллективное соглашение будет действовать еще один год, а потом может случится все, что угодно.

– Пока ничего не слышно. Все наслаждаются хоккеем. Разговоры начнутся по окончании сезона, а сейчас никто ничего не афиширует. Что будет завтра, то будет завтра.

– Простым людям не всегда понятны причины локаутов. Смотришь на суммы контрактов, размер прибыли и думаешь: «Ну, неужели им мало?»

– С точки зрения игроков хозяева хотят решать свои проблемы за счет спортсменов. Никто не держит дуло пистолета у висков владельцев клубов, которые дают игрокам огромные контракты, а потом обвиняют хоккеистов во всех бедах. Не давайте тогда эти контракты, в чем проблема-то? Если они не могут контролировать деньги, которые тратят на игроков, то почему спортсмены должны за это расплачиваться? Хоккей это бизнес. Конечно, если тебе предлагают большие деньги, ты их возьмешь.

– Сейчас вот критикуют Скотта Гомеса, который с контрактом в 7 миллионов не забивает по 40 матчей подряд.

– Да, ему дали такие деньги, а он не отказался. И сейчас во всем винят игрока, хотя кто виноват, что ему предложили такой огромный контракт? Как рассудить? Хозяева говорят, что виноват хоккеист, но нельзя наверняка быть уверенным, что сегодня ты забиваешь по 40 шайб за сезон, а на следующий год будешь играть на том же уровне. Никто такой гарантии дать не может. Даже у того же Овечкина не всегда получается. Это спорт, тут нужно доказывать каждый день. Каждый раз, когда кто-то дает длинные контракты, это риск, который берет на себя команда. На клубе должна быть ответственность, а не на игроках.

О Дарси Такере и драках, проблемах сборной России и Билялетдинове

– В НХЛ вы играли вместе с Дарси Такером, которого называли одним из самых противных хоккеистов лиги…

– НХЛ – это бизнес, все игроки разноплановые. Есть звезды, которые забивают голы, есть те, кто просто бегают и бьют людей. Должны быть и технари, и рабочие лошадки. Так называемый «офис», где каждый знает свое дело. Вот работа Такера была все время раздражать. Он сделал себе карьеру за счет этого, и его нельзя за это осуждать. Всегда буду помнить его, как хорошего игрока.

– У вас были случаи, когда хотелось сорваться и надавать обидчику по лицу? Даже Каменский в свое время не выдержал и ударил Самуэльссона.

– Я, может быть, более сдержанный. Не заводился особенно, хотя некоторые игроки раздражали. Я пытался не обращать на это внимание, это же часть игры.

– В НХЛ дрались?

– Не приходилось.

– А в Швейцарии?

– Тоже нет. Там это не пропагандируется. Там более европейская лига.

– Ну, а российскую драку мы хорошо помним. Вы играли всего на трех чемпионатах мира. Почему так мало? Не звали или сами отказывались ехать в сборную?

– Я трижды сыграл, и мы очень неудачно выступили. Осадок остался. Особенно от поражения в Питере в 2000-м, когда мы с такой хорошей командой сыграли слабо. Меня звали в 2001-м, но у меня жена рожала, поэтому я не смог поехать.

– Вы, кажется, были в заявке на Кубок мира-2004, но ни разу не вышли на лед. Почему?

– Я был с командой, тренировался, но на лед не выходил. Был там как запасной.

– Билялетдинова, как клубного тренера, мы знаем хорошо. Расскажите, какой он в сборной. Требования те же?

– Он всегда был принципиальным человеком и всегда требовал одного – дисциплины, хороших действий в защите и игры на команду. Я не думаю, что он сильно поменялся за эти годы. Он всегда был таким же требовательным и дисциплинированным, как сейчас. Просто в то время, может быть, не было такого количества хороших хоккеистов в сборной, которые могли бы выполнить установку тренера. Сейчас все же выбор больше, и ребята приезжают более голодными в сборную, выполняют все указания, поэтому и результат хороший.

– То есть неудачи 90-х связаны, прежде всего, с подбором игроков?

– В то время не было такого количества исполнителей, так как многие играли в НХЛ. А из Америки многие приезжали не выигрывать, а просто провести время. Не было такой жажды до победы, как сейчас.

О веселых канадцах и спокойной Швейцарии, эмоциях и мотивации

– Вы стали лучшим снайпером чемпионата Швейцарии-2004/05, хотя в локаутный сезон там играло немало звезд из НХЛ. Как вам это удалось?

– Я привык выполнять разные роли в зависимости от ситуации, в которой нахожусь. Все же зависит от игроков, с которыми ты играешь. У меня были сезоны, когда было больше передач и меньше голов, и наоборот. Если ты в звене с раздающим центральным, то ты на острие атаки. Если центр наоборот забивает сам, то ты более раздающий. Я могу выполнять и ту, и другую роли. В том сезоне я играл с Нико Капаненом.

– Разница между чемпионатом Швейцарии и суперлигой конца 2000-х была большой?

– Там более быстрый хоккей, намного более скоростной, чем в России. Там нет этих длинных закатов, пропагандируется канадский стиль, где быстрые переходы от обороны в атаку. Пару лет назад «Магнитка» проиграла «Цюриху», и в том матче швейцарцы показали, что их хоккей вполне состоятельный. И сборная у них неплохая, и ребята привлекаются в НХЛ. Есть, конечно, свои нюансы, но уровень высокий.

– По жизни в спокойной Швейцарии не скучаете?

– Поначалу, когда приезжаешь в эту страну – а я там провел почти 7 лет – там все нравится. Красивая страна, спокойно все, хорошие люди. Но немного устаешь от этого образа жизни и хочется больше движения. Поэтому я приехал в Россию, где больше эмоций. Да и Лига не стоит на месте и развивается.

– В интервью «Спорт-Экспрессу» вы как-то сказали, что швейцарцы несколько заносчивый народ. Каким бы словом вы охарактеризовали канадцев, американцев и, конечно же, россиян?

– Канадцы – веселые, доброжелательные и общительные. Американцы более себе на уме, они думают, что лучше всех (улыбается). Россияне – может быть, холодные снаружи и холодные внутри.

– Вы по-прежнему считаете АХЛ и низшие американские лиги «мясорубкой, которую не стоит проходить молодым европейцам» или изменили свое мнение?

– Нет, ну почему? Каждый хоккеист должен попробовать свои силы в этой лиге. Это опыт, он расширит их кругозор, позволит посмотреть на хоккей с другой стороны. Надо испытать все виды, почувствовать эту борьбы и столкновения. Другой вопрос – сможешь ли ты заиграть там, но для молодого хоккеиста год или два игры в АХЛ это неплохо.

– Александр Могильный недавно сказал, что ему жалко Сергея Федорова, который в 40 лет все еще играет в хоккей. Мол, есть в жизни вещи и поинтереснее.

– Каждому свое. Не знаю, по каким причинам Сергей играет, а я в хоккее из-за того, что мне нравится эта игра. Я люблю ее. Я пробовал силы в других сферах, но таких эмоций, как от хоккея, нигде не получаю.

– Если скорость и спортивное долголетие вы объясняете хорошей генетикой, то где вы находите мотивацию? Кубок Гагарина у вас уже есть, Кубок Стэнли, если «Филадельфия» в пару к Ягру не позовет, выиграть, скорее всего, не удастся.

– Это те эмоции, которые я могу получить в игре. Я знаю, что получу наслаждение на площадке, и это мотивирует меня. Заменить это чем-то в повседневной жизни практически невозможно.