8 мин.

Никита Гусев: «Канадцы в комбинационный хоккей толком не играют»

32

Чемодан, вокзал, Оттава

– Сборная России вернулась из Канады, формально проиграв молодежную Суперсерию, однако всего лишь по разнице очков. У вас есть ощущение, что вы возвращаетесь «на щите», или про себя все равно считаете, что сыграли вничью?

– Не знаю. По количеству побед в серии была ничья. У меня лично нет ощущения, что мы проиграли.

– Какой общий итог можете подвести этому турниру?

– Скажу за себя: вроде бы нормально сыграл. Конечно, мог и получше, но получилось так, как получилось.

– Складывается впечатление, что вы не очень-то довольны на самом деле.

– Да нет, играли-то неплохо. Мы создавали очень много моментов, но очень мало забивали. Надо было больше забивать.

– Все отмечали, что расписание турнира будто нарочно было составлено против нашей сборной. Согласны с этим?

– Календарь был составлен заранее, так что тут не о чем спорить. Третий матч было тяжело играть. Потому что трудно ехать пять часов на автобусе, а потом сразу выходить на лед.

– Тренеры говорили, что игроки сборной не привыкли к такому плотному графику. Вам раньше приходилось играть по три игры за четыре дня?

– Конечно, и не раз. Мне вообще нравится играть так часто.

Попробуй, попади

– Стандартный вопрос в таких ситуациях – размер площадок имел какое-то значение?

– Безусловно. Первые две игры привыкал к ним, а потом все было уже просто классно. Не знаю, мне очень понравилось.

– В чем для вас заключается основная разница между североамериканскими и европейскими площадками?

– На канадской площадке все надо делать быстрее. Канадцы постоянно стремятся бить соперников. Там расслабляться нельзя вообще ни на секунду. Надо постоянно быть в движении, в игре. Я бы не сказал, что на маленьких площадках хоккей проще. Но он гораздо интереснее.

– Как относитесь к тому, что на маленьких площадках хоккей становится жестче?

– Отлично к этому отношусь. Главное, чтобы без грубости, чтобы локтями не били и в колени не летели. А так – попробуй, попади (улыбается).

– Канадцы постоянно пытались запугать нашу команду силовой игрой, однако у них это, по большому счету, так и не получилось. Выходит, вы и ваши партнеры ловко уворачивались?

– Я, как правило, старался уворачиваться.

– Атмосфера на аренах создавала вам какие-то дополнительные трудности? Скажем, в той же Оттаве против вас болели больше 10 тысяч зрителей.

– Мне нравится, когда на игры приходит много народу. Мне это только удовольствие доставляет. Для меня чем больше, тем лучше. Играть интереснее.

– В Оттаве, наверное, четверть арены за сборную России болела.

– Ну, не четверть. Поменьше все-таки. Но много, это правда. Спасибо им большое за поддержку.

– С кем-нибудь из болельщиков удалось пообщаться во время турнира?

– Я по-английски не очень хорошо разговариваю, да и ко мне никто не подходил.

– Можно ли сказать, что сборные трех лиг CHL играют в разном стиле или же особой разницы нет?

– Да, они все по-разному играют, но одна общая черта у них есть. Они бросают шайбу в зону и бегут за ней. Дальше уже, у всех какие-то свои особенности. По крайней мере, мне так показалось.

– Со стороны сборная России превосходила все канадские команды в комбинационной игре и в движении. Что скажете на этот счет?

– Думаю, да. Канадцы в комбинационный хоккей толком не играют. Они бросают шайбу в зону, бегут, топчут, ломают, пихаются и так далее.

Неудобный Онтарио

– Все указывает на то, что самым тяжелым матчем для нашей сборной должен быть стать третий, который проходил в Оттаве. Для вас это была третья игра за четыре дня да еще и с множеством переездов. На льду спать не хотелось?

– (смеется) Нет, не хотелось. Выходишь на лед, а там десять тысяч болельщиков. Какой там сон?

– В том матче вы вели в начале заключительного периода со счетом 6:4, однако в итоге уступили 7:10, пропустив шесть шайб подряд. С чем связана эта неудача?

– Не знаю. Может быть, сказался длинный переезд и две игры подряд. Плюс в обороне сыграли не слишком удачно. Все это накопилось и получилось так, что столько пропустили.

– Перед четвертой игрой у вас было несколько дней отдыха, но в первом периоде команда выглядела так, будто матч в Оттаве и не заканчивался. Перегорели?

– Если честно, я не знаю, почему так случилось. У меня нет этому объяснения.

– Нашей команде в суперсерии вообще было свойственно пропускать шайбы именно «пачками». С чем это связано?

– Не знаю. Может быть, тренеры знают в чем дело, но не я.

– К сожалению, наша сборная не смогла прервать девятилетнюю череду неудач в матчах со сборными ОХЛ, потерпев 17-е и 18-е поражения подряд. Что такого особенно в командах этой лиги?

– Это самая сильная из трех канадских лиг, поэтому и не можем их победить. С ними всегда неудобно играть.

– По ходу серии к сборной примыкали игроки, выступающие в CHL. Видна ли разница в том, как они действуют на площадке?

– Да. Сразу видно, что они знают, что надо делать на этой площадке, как это надо делать и когда это надо делать. Они знают, какие комбинации надо использовать.

– Не было желания посоветоваться с ними как-то на этот счет?

– Я просто смотрел, что они делают, вот и все. Это самый лучший способ – посмотреть и понять.

– Легко ли «легионеры» влились в команду?

– Да. Они ведь раньше все в России играли. Так что их почти что все знают.

Навесная передача

– Фурор, тем не менее, в суперсерии произвела ваша связка с Никитой Кучеровым. Последний на протяжении всех шести матчей постоянно убегал один в ноль после ваших передач. Специально наигрывали такие комбинации?

– У нас с Кучеровым, в общем-то, такие комбинации всегда спонтанно возникают. Когда я получаю шайбу, всегда жду, когда он ускорится. Я лишь смотрю, куда он движется и стараюсь отдать туда пас.

– Валерий Брагин вас не ругал за столь рискованную игру?

– Он говорил нам играть поаккуратнее. Что не надо в своей зоне диагонали делать. А так больше по этому поводу он ничего не говорил.

– Сложилось впечатление, чток вам с Кучеровым неважно кого в центр ставить – вы найдете общий язык с любым партнером. Так ли это на самом деле, или у вас все-таки есть предпочтения?

– Нас просто пробовали поставить со всеми, чтобы посмотреть с кем нам лучше играть. Предпочтения, наверное, есть. У нас хорошо получалось с Григоренко, потому что мы с ним полгода в ЦСКА вместе играли. С Наместниковым тоже неплохо играли.

– Михаил Григоренко после второго матча сказал канадским журналистам, что он действовал в той же манере, что и в «Квебеке». Со стороны же показалось, что он играл, как в «Красной Армии». Кто прав?

– Мне кажется, что он вообще ничего не менял в своей игре. Как в России играл, так и там. Одинаково хорошо.

– Вы стали главной звездой последнего матча серии, переломив ход встречи в третьем периоде. Почему вдруг пошла игра?

– Не знаю. Я просто на последний период вышел и подумал, что надо сделать все, чтобы выиграть. Это был наш последний период, чтобы доказать, что мы достойны поехать на чемпионат мира.

– Ваш пас через всю площадку на Никиту Кучерова был не только великолепным по задумке, но и блестящим по исполнению. Как вам пришла в голову эта мысль?

– Если я вижу, что Кучеров бежит быстрее защитника, а по льду пас не проходит, то я иногда закидываю шайбу верхом. В этот раз получилось очень хорошо. Он поймал шайбу и забил.

– То есть это не импровизация, а чуть ли не наигранная комбинация?

– Да, иногда такое получается. Если шайба по льду не проходит, то что еще остается? Только перекинуть ее верхом на свободный лед.

– Шайба приземлилась там, где вы и хотели?

– В принципе, да. Рассчет был такой, чтобы она приземлилась за защитниками, перед Кучеровым и чтобы у него было время ее обработать. Я видел, что он бежал быстрее защитников.

– Состоялся ли у сборной какой-то разговор по итогам турнира с Валерием Брагиным?

– Разве что в раздевалке. Это не было собранием или чем-то подобным. Он просто сказал несколько слов и все. Сказал, чтобы все готовились к чемпионату мира и ждали своего шанса.

– Трудно не отметить тот факт, что в суперсерии у сборной был явный перекос в сторону атаки. Согласны?

– Ну да. Но мне кажется, что Россия почти всегда лучше играла в атаке, чем в обороне. Это касается всех сборных и почти всех клубов.

– С чем, на ваш взгляд, прежде всего связано огромное количество пропущенных шайб – в среднем больше пяти за игру?

– Плохо играли в обороне все – как нападающие, так и защитники. Вот так и получилось.

– Вратарей никто не винит?

– Я не такой человек, чтобы кого-то винить. Если пропустили, значит все виноваты. Мы ведь не все шайбы, что называется, «из-за ворот» пропустили. Так что тут не только вратари виноваты.

– Вместе с Кучеровым вы стали главными бомбардирами турнира. Как оцениваете свои шансы на поездку на молодежный чемпионат мира?

– Я делаю так, как Брагин сказал. Он сказал готовиться – я готовлюсь. Буду надеяться на вызов. Буду работать и стремиться к тому, что поехать и выиграть чемпионат мира.