10 мин.

Дмитрий Орлов: «В АХЛ так: умеешь драться – дерись, не умеешь – играй»

32

Бей-беги

– Вы кардинально сменили обстановку прямо по ходу прошлого сезона. Полгода отыграли за «Кузню», а затем отправились в АХЛ. Создало ли это дополнительные трудности в адаптации к североамериканскому хоккею?

– Ну да, было непросто, понадобилось какое-то время. Языка ведь я не знал, так что сначала и тренера понимать не мог. Какие-то знания у меня, конечно, есть, но в основном мне Кугрышев помогал. Потом уже, безусловно, под конец сезона уже получалось как-то с тренером объясниться. Могли с ним на хоккейные темы поговорить. У меня ведь так вышло, что сезон для Новокузнецка закончился в феврале, это слишком рано. Поэтому мы с агентом решили отправиться в Америку. Поиграл в итоге два с половиной месяца и подписал контракт с «Вашингтоном».

– Несколько непривычно было видеть вас не под 9-м номером, а под 27-м. Почему взяли именно такой?

– Мне дали на выбор 27-й и 34-й. Я решил выбрать 27-й. Других вариантов не было. 9-го в том числе. Потому что в свое время под этим номером в «Херши» играл другой человек, и сейчас он выведен из обращения. Мне сказали: «Извини, но никак».

– После переезда за океан наши вратари отмечают, прежде всего, что им приходится чаще вступать в игру из-за большого количества бросков. Форварды говорят о разнице в развитии атак и количестве единоборств. К чему пришлось привыкать вам, защитнику?

– У нас тоже много борьбы у бортов, когда шайбу в зону закидывают. Надо как можно быстрее оказаться у шайбы, успеть или отдать партнеру, или самому вывести ее из зоны. При этом надо не допустить, чтобы тебя жестко встретили. Я понял, что защитникам там здорово достается. У нас в России против защитников очень редко так играют. А там они получают больше, чем нападающие.

– Есть ли в североамериканской манере игры что-то такое, что вам не нравится?

– В принципе, нет. Я же сам выбрал этот путь. Я хочу играть в Америке. Это моя жизнь. Как мне может это не нравится? Я играю и получаю от этого удовольствие. В чем-то, конечно, тяжело, но что поделать.

– Многие наши игроки не в восторге от большого количества драк в заокеанских лигах.

– Да я бы не сказал, что там так уж много драк. Вот про АХЛ говорят, что там вообще «мясо», что там чуть ли не убивают. Ну вот я там поиграл. Да, есть жесткие силовые приемы. Да, есть драки. Но они ведь, в общем-то, проиходят только между тафгаями. Я нормально отношусь к дракам, стычкам. Если умеешь драться, то дерись. Не умеешь – играй.

– У вас не было такой ситуации, когда вас вызывали на бой?

– Нет, я не дрался. Все-таки я не боец, я пытаюсь в хоккей играть. Но если возникнет ситуация, то, конечно, придется в каком-то случае и подраться. В этом ничего такого нет. Иногда надо постоять за себя или за партнера.

– В России заокеанский хоккей многие называют обидным «бей-беги». Согласны с таким определением?

– В принципе, да. Там хватает «бей-беги», но и нормальный хоккей тоже есть. Третье-четвертое звено, да, играют в «бей-беги». Однако первые два все равно пытаются что-то придумать. В первых двух звеньях там и играют такие парни, которые это умеют. Мне кажется, что сейчас везде так играют. Даже у нас в России. Третье-четвертое звенья выходят побороться, а первые два направлены на созидание и играют в большинстве.

Редкие интервью

– Вы приехали в АХЛ, когда до конца регулярки оставалось два десятка матчей, однако даже за столь короткое время заработали микротравму. Есть ли тут какая-то закономерность, или считаете это случайностью?

– Да я просто потянул пах. Там не было силового приема или какого-то контакта. Ко мне сами тренеры подошли и сказали, мол, если надо, то лучше отдохни. Оставалось-то сыграть одну-две игры.

– Случалось ли слышать от тренеров какие-то установки, с которыми вы были не совсем согласны?

– Нет. «Херши» играет в той же манере, что и «Вашингтон» – под копирку. И играли мы неплохо, и установки тоже были нормальными.

– Довольны своей статистикой в регулярке? Все-таки девять очков в 19 матчах для защитника-дебютанта – это очень приличный показатель.

– Хотелось большего. К тому же, у меня показатель полезности оказался «-7», кажется. По началу вроде все нормально складывалось, а потом что-то перестало получаться – постоянно забивали в моей смене. Правда, в плей-офф удалось реабилитироваться. К этому времени как раз адаптация прошла. Совсем другой показатель уже был.

– Первую шайбу в АХЛ забрали на память, или не сочли это достаточно важным событием в карьере?

– Забрал. Как только я забил гол, наш капитан сразу подъехал и взял шайбу, отдал ее доктору. На нее наклеили ленту, написали «Первый гол в АХЛ против такой-то команды». После игры мне отдали. Она у меня сейчас дома лежит.

– В НХЛ первую шайбу оформляют в красивую рамку с фотографией.

– Ну, скажете тоже! Здесь же не НХЛ, так что… (улыбается)

– Почувствовали к себе повышенное внимание прессы в Америке?

– Нет. У меня было-то всего пару интервью за все это время. Первое – когда только приехал. Там мужчина русский сразу после дебютной игры за «Херши» ко мне подошел. И второе, когда я был в Вашингтоне. Я тогда не смог поехать на выезд в Канаду, потому что не было визы. Я был на игре «Кэпиталс» с «Рейнджерс», и там ко мне тоже подошел русский репортер. Вот и все, собственно.

– Некоторые наши игроки говорят, что им приятнее общаться с иностранной прессой, нежели с отечественной. Вы как-то разграничиваете журналистов по национальному признаку?

– Да нет. Если просят, то почему не ответить? Не вижу в этом никакой проблемы. Нормальная ситуация. Если люди интересуются, мы должны рассказывать.

«Гольф – это тяжело, но интересно»

– Херши называют «шоколадным» городом, поскольку именно там находится всемирно известная шоколадная фабрика. Пробовали местные сладости?

– Нет, не довелось. Но запах шоколада в городе чувствуется.

– Часто приходится слышать о том, что в Северной Америке наших игроков едва ли не вынуждают обильно употреблять протеин. В «Херши» такое тоже практиковалось?

– Да, там ребята пьют протеин и всяческие восстановители. Но я вот не пил. Мне не надо вес и массу набирать. У меня в этом плане все нормально.

– Херши – совсем крошечный городок. По выходным скучать не приходилось?

– Да уж, в этом плане там тяжеловато, конечно. Мы там почти все время дома проводили, спали днем. Скучно очень, выйти некуда. Да, ходили ужинать, обедать, один раз в гольф съездили поиграть, в кино выбирались. Я там как раз язык изучал. Когда приезжаю в лагерь или еще куда-то, мне все говорят, что смотреть фильмы на английском – это очень полезно. Я так и стараюсь делать, даже в самолете. Действительно помогает.

– Все отмечают, что американцев трудно понимать во много из-за скорости, с которой они разговаривают.

– Согласен. Я тоже это замечал. Если они быстро говорят, то я не могу достаточно слов разобрать, чтобы понять, что мне пытаются сказать.

– Помимо вас в «Херши» выступал еще один россиянин – Дмитрий Кугрышев. Научили партнеров каким-нибудь русским словам?

– (смеется) Разве что «привет» и «пока». Больше ничего.

– А как вам гольф?

– Мне понравилось. Я играл в первый раз, но с удовольствием попробовал бы еще. В «Херши» в этом плане хорошо. Владелец местного поля для гольфа в хороших отношениях с президентом клуба, так что игроки туда приезжают и играют бесплатно. Можно хоть каждый день играть, никто тебе ничего не скажет.

– Хоккейные навыки как-то помогают в гольфе?

– Там совсем другая техника. Очень тяжело. Но интересно.

«Выиграли чемпионат мира – сезон закончен»

– В «Херши» вас не докучали вопросами о скандале после финала МЧМ?

– Всем было интересно. Спрашивали все кому не лень. Кто об этом слышал, все узнавали, интересовались. Что было? Как? К этой теме было повышенное внимание.

– Что им отвечали?

– Что все нормально и спокойно. Мы не буянили, ничего ужасного не творили. Зашли спокойно в самолет… Но кому-то, видимо, что-то не понравилось. Уж не знаю что. Если честно, то даже вспоминать об этом не хочется.

– Успели эмоционально отойти от той победы, или до сих пор мурашки по коже бегут, когда о ней вспоминаете?

– Конечно, вспоминаю. Увидишь где-нибудь запись – и мурашки по коже. Когда закончился чемпионат мира, я долго отойти не мог. Такая эйфория, что даже тяжело было выходить на лед. Мысли совершенно не о том были. Казалось, что уже конец сезона. Вот выиграли чемпионат мира – и все, сезон закончен. А это не так. Но потом я понял, что надо уже о хоккее думать, сезон все еще идет. Понял, что не надо жить прошлым.

«Задача – пробиться в «Вашингтон» уже в этом году»

– За «Херши» в прошлом сезоне выступал Шелдон Сурей. Говорят, что он по силе броска может даже Здено Хару переплюнуть. Заметили?

– Да, я с ним в паре играл. Бросок у него действительно что надо. Все-таки не зря в НХЛ поиграл. У него есть чему поучиться.

– Одним из ваших козырей тоже сильный бросок. Не спрашивали у Сурея, как научиться бросать еще сильнее?

– Нет. Кому-то это просто дано. Он ведь очень-очень большой. А бросок все-таки во многом от этого зависит.

– Кто из игроков АХЛ вам запомнился больше всего по прошлому сезону?

– Защитник «Коннектикута» Уэйд Рэдден. Он, как и Сурей, играет за фарм-клуб, а зарплату получает, как в «Рейнджерс». Очень хорошо играет. Не понимаю, что он делал в АХЛ.

– Удивлены тем, что руководство «Вашингтона» не стало заключать новый контракт с Семеном Варламовым?

– Как вам сказать… Я думаю, если бы ему сделали хорошее предложение, он бы остался. А раз в чем-то не договорились, значит обмен. Нормальная ситуация. Теперь Семен подписался с «Колорадо», и я желаю ему всего наилучшего. Да, хотелось бы, чтобы побольше русских было в «Вашингтоне», но так сложилась ситуация. Он хороший вратарь. Ему просто немного не повезло с травмами.

– Максим Кицын после полугода в канадской «юниорке» вернулся в «Металлург». Почему вы решили пойти иным путем и вновь будете играть в АХЛ?

– Так у него же контракт, а меня отпустили.

– Прошлым летом вы говорили, что у вас контракт с «Кузней» еще на два сезона. Пришлось выкупать?

– Нет, меня отпустили. Сказали: «Мы даем тебе шанс. Поезжай, доказывай. Если что-то не получится, возвращайся к нам. Двери для тебя открыты».

– Считаете, что пробиться в НХЛ через АХЛ у вас больше шансов, чем через КХЛ?

– Просто я так решил. Я хочу себя попробовать там. «Вашингтон» меня звал уже три года. Сказали, мол, извини, но мы тебя тоже долго ждать не будем. Это не спонтанное решение. Я этого давно хотел. Я попросил, и меня отпустили, дали шанс. Сейчас надо доказать, что это все не зря. Останусь ли я в «Вашингтоне», или меня снова отправят в фарм-клуб, будет видно после лагеря.

– В «Вашингтоне» сейчас огромная конкуренция в линии защиты. Не боитесь?

– Чего мне бояться? Отправят в АХЛ, буду играть там. Буду доказывать, что достоин играть в НХЛ. Я же не просто так подписывал контракт на три года. Я не сдаюсь. Буду пробиваться.

– Ставите ли перед собой планку, когда должны попасть в основу «Вашингтона»?

– Конечно, ставлю. У меня есть задачи на сезон, которые я хочу осуществить. Например, пробиться в «Вашингтон» уже в этом году. Приложу для этого максимум усилий.