Сергей Калинин: «До сих пор не могу в это поверить»
«Хорошо, выиграем»
– По окончании Subway Super Series, Валерий Брагин сказал, что 60-70% этого состава отправится на МЧМ. Уже тогда были уверены, что поедете в Баффало?
– Нет, что вы! Я даже на сборах не был уверен, что пройду в состав. Меня ведь там поставили в четвертое звено. Тренировался по полной программе, доказывал, что достоин играть на чемпионате мира. Никакой самоуспокоенности у меня не было.
– Сложилось впечатление, что ваша главная задача на площадке заключается в том, чтобы не завершать атаки, а навязывать сопернику борьбу и создавать моменты для партнеров. Довольны своей ролью в команде?
– У нас в команде у всех была своя работа. Кому-то надо было забивать, кому-то – отдавать, кому-то под шайбу ложиться. Меня моя роль полностью устраивала (улыбается). Я тем же самым, в общем-то, и в «Авангарде» занимаюсь. Главное – не пропустить и сыграть на команду. Разве что в сборной надо было еще забивать и отдавать.
– На Суперсерии вы играли в первом звене с Собченко, а на МЧМ во втором с Кузнецовым. Можно ли сказать, что ваша игра менялась в зависимости от того сочетания, в котором вы выходили, или же модель была одна и та же?
– В принципе, и там, и там все было одно и то же. Играли и в атаке, и в обороне. Что на Суперсерии забивали, что на чемпионате мира. Так что большой разницы я не вижу.
– Сборная достаточно уверенно начала свое выступление на турнире, открыв счет на первых минутах матча с канадцами, приглушив почти 19 тысяч их болельщиков на трибунах. Получается, не волновались перед первой встречей в группе?
– Да нет, конечно же, определенный мандраж присутствовал. Во-первых, для многих это был первый чемпионат мира в карьере, а тут еще и играть надо сразу же против фаворитов турнира при огромном количестве болельщиков на трибунах. Конечно же, волновались немного. Но при этом мыслей о том, что, де, мы сейчас проиграем, не было.
Были уверены в своих силах. Понимали, что можем обыграть канадцев. Ведь на Суперсерии мы их обыгрывали, а на чемпионат мира они собрали состав из тех игроков, которые играли против нас на том турнире.
– В вашем отеле было немало канадских болельщиков. Общались с ними перед этим матчем?
– В общем-то, нет. Разве что с единицами. Канадцы нам говорили, чтобы мы проиграли всем, но во что бы то ни стало выиграли у американцев. А те, в свою очередь, говорили тоже самое про канадцев. У них какое-то прям особое противостояние.
– И как вы отвечали на эти просьбы?
– (смеется) Никак. Говорил: «Хорошо, выиграем».
«Без ошибок никто не играет»
– В первом матче вы дважды уступали в счете по ходу второго периода, но оба раза сумели проявить характер и отыгрались. Однако в заключительной трети после двух голов у сборной будто бы потухли глаза.
– Нас подкосили два абсолютно ненужных удаления – мы с Бурдасовым по две минуты получили. Команде эти удаления совсем не нужны были. Понятное дело, что команде вообще никакие удаления не нужны, но бывают такие ситуации, где надо удалиться, а где – необязательно.
У меня так получилось, что я только вышел на смену, попытался выбить шайбу у соперника, но попал не по клюшке, а по ногам. Даже не знаю, зачем я прыгнул – его ведь все равно в зоне два наших защитника уже встречали. Просто «пар» в голове был – не могу объяснить своих действий в этом эпизоде. Из-за этих двух удалений канадцам удалось забросить нам две шайбы в большинстве. После этого они поймали кураж и отыгрываться было уже очень тяжело.
– От Брагина потом за это досталось?
– Да нет. Валерий Николаевич просто отметил, что это было совсем необязательное удаление, но и такое в хоккее бывает. Без ошибок никто не играет.
– После поражения от шведов у вас не осталось права на ошибку. Чтобы взять золото, нужно было выигрывать пять матчей подряд. Сказалось ли это как-то на моральном настрое команды?
– (улыбается) Для нас плей-офф начался с матча против Норвегии. Чтобы выйти из группы, нельзя было проигрывать ни норвежцам, ни чехам. Но тренеры были спокойны. Вова Тарасенко недавно рассказывал о том, как он подходил к Валерию Николаевичу и спршивал его, мол, как же так? Два раза уже проиграли! Что делать?! А тот ему ответил: «Ничего страшного. Мы идем по плану». То же самое потом и Евгений Геннадьевич Корешков говорил.
– Согласитесь с тем, что к матчу с норвежцами подготовиться даже труднее, чем к Канаде или Швеции? Все-таки Норвегия – явный аутсайдер.
– Согласен. В первом периоде мы вообще расслабились. Потом долго забить не могли. Но в итоге нам улыбнулась удача, мы поймали кураж, забросили им пару шайб, и норвежцы посыпались. Вообще на такие матчи, когда соперник значительно ниже уровнем, очень трудно настроиться.
– На чехов проще?
– Да, попроще. Все-таки Чехия соперник посерьезней. К тому же, там вопрос стоял ребром – либо мы выходим из группы, либо они. Так что настроиться было проще, да. При этом начиная с матча против Норвегии, каждый игрок в команде понимал, что следующая осечка может стать последней на этом чемпионате мира. А заканчивать досрочно никто не хотел. Поэтому мы сплотились и выиграли.
«Лучше все время быть в игровом режиме»
– Многие в команде отмечали, что их разозлило интервью капитана финской сборной Сами Ватанена, где он сказал, что у России нет шансов в четвертьфинале. Вы из их числа?
– Безусловно. Когда я приехал в Омск, меня тренер тут как раз спросил, мол, что этот Ватанен там такого сказал? Я ему рассказал. «Ну он и тупой. Так нельзя говорить», – ответил мне на это тренер. Да не только одно его интервью зацепило, если честно.
Даже еще перед началом турнира североамериканские специалисты говорили, что Россия займет максимум четвертое место. Неприятно было все это слушать. Обидно, что Россию не относили к числу фаворитов турнира.
– Игроков можно разделить на две большие категории. Одни говорят, что два матча за два дня – это хорошо, потому что можно держать себя в тонусе, другие – плохо, потому что нет времени восстановить силы. Вы бы себя к какой категории отнесли?
– Наверное, к первой. Если честно, я бы после финнов лучше бы тут же со шведами сыграл – на эмоциях. По мне, лучше так играть. Держишь себя в тонусе. Когда только тренируешься, это уже не то. Лучше все время быть в игровом режиме.
– То есть ноги к третьему периоду полуфинала не устали совсем?
– Устают, конечно. К концу матча выдохлись уже совсем. Овертайм уже просто откровенно доигрывали, потому что очень тяжело было. Но вообще матч хорошо отыграли.
– В овертайм сборная попала благодаря шайбе, которую вы забросили на последних минутах третьего периода. Показалось, что несмотря на царившую на пятаке суматоху, вы ни на секунду не упустили ее из виду, в результате чего и успели первым на добивание.
– Там Орлов боролся на пятаке, а шайба лежала прямо рядом с ним. Я бросил в прыжке и так получилось, что попал хорошо (улыбается).
– Как вам в голову пришло-то прыгнуть за ней? Такие вещи в хоккее не каждый день увидишь.
– Так надо было быть первым на шайбе! Прыгнул, чтобы она больше никому не досталась. Если честно, мне вообще было все равно, как она в воротах оказалась. Я забил или не я – это не имело никакого значения. Главное – шайба в сетке. На борт прыгнул автоматически, на эмоциях. Потом уже на смену когда поехали, меня Андрюха Сергеев спрашивает: «Ты забил?». Я говорю: «Наверное». Потом на табло повтор смотрю – точно я! (смеется)
– Канадцы тогда окрестили вас главным героем встречи, а разговаривая с вами, создается впечатление, что вы себя таковым не считаете.
– У нас была очень ровная команда. В одной игре, допустим, хорошо Кузнецов сыграл, в другой вот я забил, в третьей – Панарин вытащил. В каждой игре все вносили свой вклад. Скажем, когда забил я, там Кузнецов под шайбу лег. Где забил Кузнецов – лег кто-то еще. Все вносили свой вклад. Не было деления на героев и не героев.
«Вышли драться»
– К финальной встрече с канадцами готовились так же, как и к первой, или что-то изменили?
– Я вам так скажу: лучше бы у нас не было этого перерыва в день между полуфиналом и финалом. Меня сильно «колбасило» (смеется). Очень переживал. Вроде бы и уснул рано, но потом и встал рано. И после этого уже не мог уснуть. Пошел брать снотворное. В день игры уже было легче.
– Тем не менее, начало финала располагало к обратному. Ведь на этот раз первую шайбу забросили канадцы.
– В финале у нас уже было очень мало сил. Во втором перерыве я сидел в раздевалке и думал, где мне взять силы, чтобы хоть что-то сделать в этом матче. 0:3 после двух периодов – это большое преимущество. Я сидел и думал: как бы здорово было сравнять к счет к 12-й минуте, как нам это удалось на Суперсерии. Так и случилось в итоге.
– Кто в те минуты больше всех подбадривал команду и говорил, что еще не все потеряно?
– Никто не сдавался. Не было такого, что, дескать, все – мы проиграли, осталось только матч доиграть и так далее. Все хотели победить. При этом у Тарасенко травма была, у Валуйского – с пахом проблемы. Но вышли драться. Это просто сказка. Такие три игры вытащили. Думаю, это еще долго никто не забудет.
– Говорят, что в первом перерыве Валерий Брагин сломал планшет. Во втором перерыве таких эмоциональных выпадов с его стороны не было?
– Нет, во втором перерыве он вел себя уже спокойно. Так мы ведь во втором периоде и добавили, создавали моменты. Просто с реализацией были проблемы. Стоило начать забивать, и игра уже совсем по-другому пошла. Да и играть во втором периоде было уже намного спокойнее, чем в первом. В победу поверил после второй шайбы. Уже тогда понял, что канадцам некуда деваться.
– Одни из самых знаменитых кадров завершившегося МЧМ – это ваши выкрики в камеру после победы в финале. Тем не менее, реплики в эфир не прошли. Что же вы такое кричали?
– Мы с Никитой Пивцакиным передавали привет Ягру. Когда мы после Суперсерии приехали, он нам говорил, что мы там с девочками играли. Посмотрим, мол, что будет на чемпионате мира. Вот мы и передали ему привет.
– Финал уже давно позади. Тогда мало кто из команды мог поверить в произошедшее. Сейчас уже пришло осознание того, что вы – чемпион мира?
– Нет. До сих пор не могу в это поверить. Думаю, мне еще пару дней нужно (смеется).
