13 мин.

Владислав Наместников: «Не хочу быть как Овечкин»

32

«Мне постоянно занижали оценки»

– Вы родились в России, но значительную часть детства провели в США. Теперь выступаете в Канаде. Чувствуете себя как дома?

– Канада, конечно, немного отличается от Америки, но определенные сходства есть. Так что, да, можно сказать, что я тут как дома. Канада отличается тем, что тут очень много полей. Едешь на игру, а вокруг – поля, поля, поля. Надоедает. В Америке постоянно проезжаешь мимо каких-нибудь городов. С другой стороны, в Канаде чище. Ну и люди, само собой, немного отличаются. Тут все с ума по хоккею сходят. Просто какие-то фанаты ненормальные (смеется).

– Лето вы проводите в Детройте, где у вас стоит большой трехэтажный дом на берегу озера. Прямо-таки все условия для рыбалки.

– Да, отец у меня заядлый рыбак. Я-то не особо, но на лодке с ним периодически выезжаю на озеро. Правда, я даже не знаю, что он там ловит. Вроде bass там водится. Окунь, то есть. Как бы то ни было, иногда он улов домой приносит, иногда обратно отпускает.

– В кинофильме «Брат-2» главные герои ловили раков на берегу озера Мичиган. Детройт расположен не так уж далеко от этих мест. В озере Сент-Клэр с раками такая же ситуация?

– (смеется) Без понятия. По-моему, их там нет. Хотя не уверен. По крайней мере, отец их не пытался ловить.

– От Лондона до Детройта меньше 200 км. Домой часто наведываетесь?

– Пару раз на несколько дней отпускали, но по большей части я обитаю в Лондоне. Ездил повидать маму с братом, которые в Детройте постоянно живут. Сейчас вот к ним еще и отец на новогодние праздники прилетел.

– По большому счету, от Лондона примерно одинаковое расстояние что до Детройта, что до Торонто. На матчи НХЛ выбираетесь?

– Нет, в этом сезоне такой возможности еще не было. Но вроде как после Нового года должны съездить всей командой на какой-нибудь матч. Так-то в детстве я много раз ходил на матчи НХЛ, еще когда мой дядя, Вячеслав Козлов, в «Детройте» играл. Вот только помню все смутно – я тогда совсем еще маленький был (улыбается).

– Большинство россиян может судить о Детройте только по слухам. Согласно им, Город моторов – криминальная столица США. Миф или реальность?

– Да уж. Людей послушать, так в Детройте просто жить невозможно. На самом деле, это не так. Это хороший чистый город. Да, в центре немного грязновато, но в пригородах абсолютно чисто, тихо и спокойно. В России, конечно, все наоборот – чем дальше от центра, тем грязнее.

– У вас лично какие-нибудь проблемы на улицах там возникали?

– Нет, еще ни разу.

– В России с уличными хулиганами все хуже?

– Да, намного. Там у меня была пара неприятных ситуаций, но я не буду о них рассказывать (смеется).

– По возвращении в Воскресенск вы ни писать, ни читать по-русски не умели. Проблем из-за этого в школе не возникло?

– Я сначала два месяца отдельно занимался с учителем. Когда уже более или менее научился читать и писать, меня отправили в класс. Но там надо мной никто не издевался. Все было нормально. К тому же, разговаривал-то я без акцента.

– Зато учителей английского, наверное, все время поправляли?

– (улыбается) Да, был один случай, когда я учительницу поправил на уроке. Сейчас уже даже не помню, что там конкретно было, но она очень разозлилась. У меня потом с ней большие проблемы были. Мне стали постоянно занижать оценки, так что я больше не лез с поправками.

– Говорят, что родной язык – это тот, на котором человек думает. Будучи билингуальным, вы никогда не мучались вопросом о том, какой же язык у вас родной?

– В России я думаю на русском, а тут – на английском. Так что мне трудно ответить на этот вопрос. Я тут Игорю Бобкову с переводом помогаю постоянно – вот с этим у меня большие проблемы. Мне говорят фразу на английском, а я ее должен перевести на русский. Мне это непросто дается – подолгу думаю над переводом.

– Бобков от вас ни на шаг из-за проблем с языком?

– Он с каждым днем все лучше и лучше разговаривает по-английски. Но когда у него берут интервью, я рядом стою и перевожу. Иногда меня об этом журналисты просят, иногда он сам.

– Относительно недавно голкипер сборной России по футболу Игорь Акинфеев заметил, что он не в восторге от отечественных журналистов и привел им в пример шведских коллег. На ваш взгляд, какие журналисты лучше – российские или канадские?

– Да я ведь в России толком и не общался с журналистами. Разве что пару раз. Так что мне не с чем сравнивать. Заграницей я с ними намного чаще сталкивался. Поэтому, наверное, с американской прессой мне удобней общаться. Почему? Не знаю (смеется).

«Хотел играть за «Химик»

– В прошлом сезоне вы были самым молодым игроком в «Химике». Чувствовали себя из-за этого как-то скованно?

– Сначала я очень сильно волновался. Все-таки пришел в новую команду, вокруг одни ветераны. А потом тренеры стали мне доверять, я как-то расслабился, привык, партнеры меня поддержали, и все стало хорошо.

– Был ли какой-то человек в команде, увидев которого в раздевалке вы про себя думали: «Ничего себе! И я с ним в одной команде играю?»

– Виктор Гордиюк. Человек и в НХЛ поиграл, и в КХЛ. Он был для меня примером. Чувствовалось, что это лидер. К тому же, он был настоящим капитаном – вел всю команду за собой. Если я допускал ошибку, то он подъезжал ко мне и спокойно, без крика, все объяснял. Приятно, когда в команде есть такой человек.

– Какой его совет помните до сих пор?

– Чтобы я больше использовал свою скорость. Я раньше как-то старался в основном найти возможность для передачи, а он мне сказал почаще брать игру на себя.

– Вы играли бок о бок с возрастными игроками, перед которыми стояли совершенно иные задачи, нежели перед вами. Сказывался ли этот перекос как-то на игре команды?

– Ну, цель-то у всех была одна – занять первое место. Просто микрозадачи у всех были свои. Например, от меня требовалось попробовать проявить себя на новом уровне, освоиться, стать крепче. У других что-то еще.

– По возрасту вы вполне могли бы выступать за «Феникс» в МХЛ. Ровесники вас завистью не донимали?

– Нет, такого не было. Это было мое решение. Что они тут могут мне сказать? На наших личных отношениях это никак не сказалось.

– Ваш отец, Евгений Наместников, уже давно работает в системе ЦСКА. Недавно его назначили главным тренером «Красной Армии». Однако до отъезда в ОХЛ вы играли не под его началом, а в воскресенском «Химике». К отцу в МХЛ перебраться не хотелось?

– Я не очень хотел менять команду. Я вырос в Воскресенске и хотел играть за «Химик».

– Тем не менее, большинство молодых хоккеистов по возможности играют под покровительством своих отцов. Ваш случай – исключение. Какие тут, на ваш взгляд плюсы и минусы?

– Самый большой минус заключался в том, что отец не так часто видел мои игры. Конечно, периодически он приезжал посмотреть на меня и давал какие-то советы, но все-таки, если бы мы были в одной команде, то в этом отношении все было бы проще. Плюс же в том, что я не так сильно волновался. Потому что, когда отец смотрит на меня с трибуны, я немного нервничаю.

– Многие ваши партнеры по юниорской сборной России играли как раз в ЦСКА, так что часто виделись с вашим отцом. Жалоб на него не поступало?

– (смеется) Иногда жаловались, что он на лавку их сажает или дает мало игрового времени.

«Наложили швы – пошел играть дальше»

– Бытует мнение, что уровень CHL, как минимум, не слабее отечественной ВХЛ. В одном из интервью Кирилл Кабанов и вовсе сказал, что некоторые канадские «юниорки» не ударили бы в грязь лицом и в КХЛ. Насколько справедливы подобные разговоры?

– В КХЛ играют мужики, а тут – юниоры. Так что я не очень хорошо себе представляю, как тут вообще можно проводить сравнения. Могу лишь сказать, что уровень в ОХЛ высокий. Если же сравнивать ОХЛ с высшей лигой, то тут выше скорости и больше борьбы, а там больше техники и комбинационной игры.

– Можно ли сказать, что атмосфера в раздевалке «Лондона» совсем другая, по сравнению с «Химиком»? Дескать, в «Найтс» все нацелены на то, чтобы выиграть Мемориальный Кубок, а в Воскресенске некоторые игроки могли позволить себе просто отбывать номер?

– Да, тут стоит одну игру плохо сыграть, тебя сразу заменят. А в «Химике» был не такой большой состав. Особо никого не заменишь. Так что тут игроки, конечно, немного по-другому на матчи настраиваются.

– Вы росли в Америке, каждое лето тренируетесь на маленьких площадках. Получается, CHL для вас была открытой книгой? Или без сюрпризов не обошлось?

– Конечно, я знал, куда еду. Но к местной манере игры привыкать все равно пришлось. Так что где-то месяц, наверное, у меня ушел на адаптацию.

– Как и все игроки CHL, вы живете в «приемной» семье. Для вас это первый подобный опыт?

– Да, впервые живу отдельно от родителей. Как только я сюда въехал, меня сразу спросили, что я люблю и не люблю есть перед играми. Но никаких проблем из-за этого не испытываю. Обычно перед игрой я ем пасту с курицей или картошку. А так, стейки еще люблю.

– По гастрономическим вкусам вы прям 100-процентный североамериканец. Многие наши игроки вообще не привыкли есть перед матчами. Да и по-английски свободно разговариваете. Вас российские легионеры в CHL за канадца не считают?

– (смеется) Не знаю. Это вы лучше у них спросите.

– За океаном вы стали играть в визоре. Ощущения от игры теперь совсем другие?

– Летом я катался один, привыкал к визору. Но особой разницы не заметил.

– Неужели к нему надо так долго привыкать?

– Нет. Но все равно ощущения непривычные. К тому же, протирать его постоянно надо (улыбается).

– Однако в одном из матчей вам угодили шайбой в лицо. Как результат – 13 швов. Вернуться к «решетке» после этого не хотелось?

– Нет. Попали и попали. Наложили швы – дальше играть пошел. Больно, конечно, было. Но я переборол боль и продолжил игру.

– Шайба угодила вам чуть выше верхней губы. Вам разговаривать-то сейчас не больно?

– Сейчас уже нет. А вот поначалу, да. У меня губа еще очень сильно раздулась. Несколько зубов до сих пор шатаются. Сейчас как раз пойду, наверное, вырывать.

– Новые вставите, или как Александр Овечкин ходить будете?

– Ну что вы, вставлю, конечно. Не хочу быть как Овечкин (улыбается).

«Сначала грязная работа, потом – атака»

– Вы дебютировали за молодежную сборную на недавней Subway Super Series. До этого вы играли лишь за «юниорку». Действительно ли так ощутима разница в уровне хоккея, как об этом часто приходится слышать?

– Было, конечно, тяжеловато, но разница между 18 и 20 годами уже не так ощутима, как в более раннем возрасте. Так что имеешь дело, можно сказать, с ровесниками. Сначала немного волновался, но потом успокоился и нормально играл.

– Почему волновались-то? За сборную вы уже неоднократно играли, а против соперников по Суперсерии чуть ли не каждый день в ОХЛ играете.

– Так я за сборную с прошлого юниорского чемпионата мира не играл! Как тут не волноваться? Да и в команде я кроме Наиля Якупова и Игоря Бобкова больше никого не знал.

– Со стороны показалось, что Якупов, в отличие от вас, старался почаще брать игру на себя. Во многом из-за этого он и запомнился болельщикам, хоть и сыграл всего один матч. Вы же остались несколько в тени. Старались играть попроще?

– Я центральный нападающий. Мое дело – снабжать крайних пасами и обороняться. Наша пятерка не пропустила, поэтому, думаю, я свою задачу выполнил.

– Команда Валерия Брагина в итоге выиграли этот турнир. Чувствуете ли себя причастным к успеху, несмотря на то, что отыграли всего один матч?

– Трудно сказать. С одной стороны, мы с Наилем вышли всего на одну игру. Но ведь мы же были в команде, верно? Значит, наверное, и свою лепту внесли.

– После матчей со сборной Онтарио вас партнеры по команде не достают в раздевалке? Многие ведь любят поиздеваться над соперниками после победы.

– Нет, ничего такого. Парой шуток, конечно, еще перед игрой перекинулись. У нас из «Лондона» двоих ребят в команду Онтарио позвали. Вот они перед матчем все время говорили, мол, да мы у вас выиграем и все такое. Ну, на деле так и получилось. Правда, теперь одного из них уже обменяли, а уж с другим-то мы вдвоем с Бобковым как-нибудь справимся. Кто на Бобкова-то полезет? (смеется).

– В «Лондоне» Игоря боятся?

– Ну, я думаю, немного побаиваются.

– Не секрет, что поездка в Баффало на чемпионат мира – одна из главных вашей целей в этом сезоне. Высоко оцениваете свои шансы на попадание в состав сборной России?

– Конечно, я рассчитываю на это. Мне бы очень хотелось поехать на чемпионат мира. Но тут все зависит только от тренера. Как он решит, так и будет.

– Окончательное решение по составу Валерий Брагин наверняка примет после товарищеской встречи со сборной Словакии. Не будет ли у вас соблазна грешить индивидуальными действиями в этой игре?

– Нет, менять в своей игре я ничего не собираюсь. Сначала надо делать всю грязную работу в своей зоне и только потом идти в атаку. Это моя работа, как центрального нападающего.

– Канадцы уже объявили свой состав. Вам должен быть хорошо знаком не только главный тренер «кленовых», но и многие игроки, поскольку они представляют ОХЛ. Уже успели оценить соперника?

– Да, состав посмотрел. Удивили некоторые тренерские решения, если честно. Много хороших парней отцепили. Например, не взяли защитника Райана Мерфи, хотя, на мой взгляд, он был у них лучшим. Лидер ОХЛ по заброшенным шайбам и результативным передачам среди защитников. И другого Райана отцепили – Ньюджента-Хопкинса. А он ведь один из кандидатов на первый номер драфта НХЛ в этом году.

– Вам не кажется, что у канадцев в этом сезоне вообще будет достаточно средний состав?

– Вы знаете, канадцы всегда бьются до последней минуты, так что с ними все равно будет тяжело играть. Какой бы там состав ни был. Канадцы – это канадцы.

– Кого из соперников опасаетесь больше всего?

– (смеется) Я никого не опасаюсь. Не надо никого бояться – выходи, да играй.

– Первый матч на турнире сборная России проведет против канадцев на домашней арене «Баффало», где практически все будут болеть против вас. В бой придется идти без раскачки. Думаете, это положительный момент?

– С одной стороны, это хорошо. Сыграем этот матч в начале, отделаемся от него сразу. С другой стороны, у нас вообще «группа смерти». Так что особой роли это не играет.

– Канадцы и американцы весь турнир проведут на роскошной арене НХЛ, а вам после первой игры придется выступать на скромном катке в Ниагаре. Не обидно?

– Вы же сами говорите, что на трибунах все будут болеть за них. Зачем нам тогда, чтобы на игру 20 тысяч смотрело? Лучше уж две тысячи.

– На ваш взгляд, если вы не попадете на этот чемпионат мира, будет ли это иметь серьезные последствия в карьере?

– Не знаю. Но я сделаю выводы и буду работать дальше. Больше мне ничего не останется.