«У сборной СССР есть две скорости – быстро и еще быстрее». Первый матч величайшего хоккейного финала
От редакции Sports.ru: вы находитесь в блоге Hockey Books, который полностью перевел две огненных автобиографии – Фила Эспозито и Шона Эйври, очень умную книгу про хоккейную аналитику, книгу о молодежном хоккее с кучей интересных историй, а еще периодически выкладывает расшифровки самого крутого хоккейного подкаста. Поддержите авторов плюсами, подписками и комментариями, чтобы крутые переводы чаще появлялись на Трибуне и в вашей ленте.
Книжка Эда Уиллиса «Гретцки на Лемье», конечно, формально про Кубок Канады-87. Но мы все прекрасно понимаем, что на самом деле она про три финальных матча турнира, которым и отведено более половины работы канадского журналиста.
Эд так подробно идет по финалу, что если вы из тех, у кого «вопросы только по игре, пожалуйста, коллеги», то вам точно сюда. Я хотел максимально проиллюстрировать все моменты, на которые обратил внимание автор, но потом мне сказали, что гифки сильно перегружают текст и сказали сократить их втрое. Жаль :(
Вижу, что в комментариях к предыдущим главам больше всего споров касательно судейства. Ничего удивительного. Это любимая тема всех времен и народов. Поделюсь своим мнением на этот счет – тем более, смею надеяться, я все-таки немного в контексте.
Для меня хоккей 80-х не ограничивается этим Кубком Канады. До 1 марта 2022 года вполне себе работал Канал НХЛ, где мы ежедневно делали исторические сюжеты, а потом ребята на той стороне Атлантики поменяли код сигнала и отправили всех на улицу. В общем, сюжеты были самыми разными – иногда биография игрока ко дню рожденья, иногда вспоминали какой-нибудь громкий обмен, а иногда делали просто хайлайты интересного ретро.
Так вот я обожал ковыряться в хронике 80-х. Сейчас, пожалуй, вообще мода на то десятилетие (Stranger Things как наглядный пример), и она не обошла меня стороной. Поэтому НХЛ 80-х я намонтировался выше крыши. Не говоря уже о том, что мы еще и целые матчи этой эпохи комментировали. Эх, были времена.
И я бы не сказал, что на Кубке Канады судили не так, как судили в НХЛ 80-х. Из 2023-го все это выглядит откровенным варварством – багры, локти, удары наотмашь... Все так. Но тогда – и ниже Уиллис приводит цитату Мессье, который говорит о том же самом – это было нормально. Напомню, что в те времена драки формата команда-на-команду – это вполне себе будничная ситуация. Поэтому делайте соответствующую скидку.
У комментаторов есть такой прикол, что если после эфира тебе написали болельщики обеих команд с обвинениями в откровенной и неприкрытой (иной не бывает) симпатии к сопернику, значит ты все сделал правильно. Тут обе стороны недовольны судейством – и я могу провести параллели.
Напоминаю, если вам нужны автобиографии Шона Эйври и Фила Эспозито в формате EPUB, а также другие книжки, напишите мне здесь, в личку на Sports.ru. Для этого надо сначала добавить меня в друзья. Всего книжек на данный момент шесть. Помимо старины Шона и Фила это:
- «Пока Горят Огни» про молодежный хоккей в Канаде (мой личный фаворит) - «Хоккейная Аналитика» - Автобиография Тео Флери (мой первый перевод, по нынешним меркам кривоватый, но кто-то его сохранил) - Сюрприз (приятный)
Если хочется помочь проекту материально, внизу есть номер карты. Спасибо всем, кто донатит – это придает творческой энергии, на которой весь блог и держится.
Глава IV. Неважное начало
В первом матче финала Кубка Канады 1987 хозяева турнира открыли счет первым же броском, затем русские забили четыре подряд, вызвав ступор у зрителей, собравшихся на монреальском «Форуме», за чем последовал ответ «кленовых» в четыре шайбы, что весьма неожиданно дало им минимальное преимущество меньше чем за три минуты до конца основного времени, однако русские восстановили статус-кво уже через 32 секунды, и, наконец, после того, как Грант Фюр сделал два умопомрачительных сэйва, Александр Семак решил исход встречи красивейшим голом в овертайме.
И это был худший матч финала из трех. Не зря говорят, что все в этом мире относительно.
С начала сборов канадской команды прошло 39 дней, и вот, наконец, начался долгожданный финал. Перед стартовым вбрасыванием в составах обоих финалистов произошли значимые изменения. Канадцы лишились крайних нападающих Кевина Динина, потянувшего связки голеностопа в матче против американцев, и Клода Лемье, также повредившего голеностоп.
Рик Токкет сильно прихрамывал из-за растяжения связок в левом колене, полученных еще в матче группового этапа против русских, завершившегося со счетом 3:3, однако он был готов к бою. Джеймс Патрик – седьмой защитник – также мог периодически сыграть на фланге.
«У нас десять с половиной нападающих», – сухо заметил Кинэн перед финалом.
«Поскольку у нас всего десять нападающих, чем больше будут играть Марио, Гретц и Мессье, тем лучше, – добавил его помощник Маклер. – Но если серия с СССР дойдет до трех матчей, то нам порой будет никак не обойтись без четвертой тройки. Когда играешь против СССР, времени на передышку практически не бывает. У них есть две скорости – быстро и быстрее».
У советской же команды вылетел Сергей Светлов, отметившийся двумя шайбами в ворота канадцев на групповом этапе – в полуфинальной встрече против шведов скоростному нападающему сломали руку. Любопытно взглянуть на список травмированных перед первой игрой, однако самой обсуждаемой новостью стала просьба русских поставить на игру канадского арбитра Дона Кохарски.
«Это необычно для матчей с участием канадских команд», – отметил в эфире незадолго до старта Дэн Келли (легендарный канадский комментатор, известный прежде всего по эфирам «Сент-Луиса», но вышедшего на федеральный уровень. Помните гол, после которого Бобби Орр отправился в полет? Его комментирует как раз Дэн Келли – прим. пер.).
«Я удивился не меньше остальных», – признался Кохарски, ставший вторым арбитром в истории НХЛ, добравшимся до отметки в 1500 матчей в сезоне 2005-06.
Новость поразила многих. 52-летний выходец из приморских провинций работал арбитром всего третий сезон. Его поставили на ряд встреч группового этапа, и после того как в финал пробились Россия и Канада, он решил, что турнир для него окончен, поскольку согласно международным правилам такие игры должны обслуживать судьи из третьих стран. Проблема заключалась в том, что русские не доверяли европейским арбитрам и, как мы уже могли убедиться, от американца Майка Нота они также были не в восторге.
Перед первой встречей Иглсон и глава судейского корпуса НХЛ Джон Макколи (отец всеми любимого Уэса Макколи – прим. пер.) провели встречу с представителями сборных Канады и СССР. Кохарски же уехал к себе в Берлингтон (фешенебельный городок недалеко от Торонто – прим. пер.) играть в гольф и сильно удивился, когда ему сообщили на лужайке, что дома его ждут большие новости.
«Если честно, я сначала подумал, что меня, наверное, назначат резервным арбитром, – делится Кохарски. – Потом я позвонил Джону и он сказал: «Ты не поверишь, но они хотят, чтобы ты обслуживал все три матча». Он также сказал, что у него есть своя идея на этот счет. Он хотел, чтобы один матч дали [американскому арбитру Полу Стюарту]. Я сказал, что я не против. Я был рад уже тому, что меня вообще расценивали как кандидата.
Для международного хоккея это стало настоящим прорывом. Сейчас на матчи ставят просто самых достойных. А раньше это было очень политизировано, и произойти могло все что угодно».
Иглсон утверждает, будто бы он убедил русских в том, что Кохарски – лучший арбитр. Правда, их и уговаривать толком не пришлось. Кохарки неоднократно обслуживал матчи советских команд, когда они колесили по Северной Америке. Казалось, что при нем для подопечных Тихонова все складывалось удачно.
«Может быть, они решили, что я приношу им удачу, но они бы и без меня прекрасно обошлись», – добавляет Кохарски.
За день до первого матча в газетах только и писали, что про это назначение, а сам Кохарски приковал внимание собравшихся журналистов. Это отметил Марк Мессье, бросивший пару нелестных замечаний в сторону дородного арбитра в начале встречи. Лось (прозвище Мессье – прим. пер.) не изменил своего отношения к Кохарски и в третьем периоде, когда тот не засчитал его гол из-за удара коньком.
«Я слышал об этом, – говорит Кохарски. – Старая-добрая канадская пресса меня потом по полной программе отчехвостила».
Старой-доброй канадской пресса было по кому пройтись в том матче. Особенно в первые 39 минут и 18 секунд, когда казалось, что русские вынесут бригаду Кинэна в одну калитку.
Впрочем, Канада весьма неплохо вошла в игру, открыв счет на третьей смене в атаке, которую начал Рошфор. Защитник «Квебека», которого ни разу в карьере не сравнивали с Бобби Орром, остановил наступательные действия советской команды в своей зоне, устремился вперед через центр, сделал передачу под синюю на Лемье, а тот передал шайбу Майку Гартнеру. Последний опередил защитника Анатолия Федотова и вонзил шайбу в сетку щелчком с непростого угла.
«Проблемы русских начинаются с вратаря, – заметил Рон Ройш, работавший на матче экспертом. – Владислава Третьяка невозможно заменить… Этому парню [Мыльникову] никогда не дорасти до такого уровня».
Вратарская тема еще не раз всплывет в этой серии.
Через полторы минуты после гола Гартнера Сергей Гусаров (видимо, друг Александра Третьяка; так-то речь идет, конечно же, об Алексее Гусарове, члене Тройного Золотого Клуба – прим. пер.) завалил в средней зоне Гленна Андерсона, отправив тем самым на лед если и не лучшую спецбригаду в истории, то уж точно лучшую подборку хоккейную маллетов (вид стрижки из 80-х, характерный пример – молодой Яромир Ягр – прим. пер.).
Спустя 20 лет от уровня мастерства этой спецбригады по-прежнему кружится голова. На синей линии располагались Бурк и Коффи, Мессье играла справа, Лемье слева, а Гретцки дирижировал атакой, занимая позицию на полборта и за воротами. Такая пятерка, все члены которой находились в полном расцвете сил, в НХЛ до потолка зарплат влетела бы в копеечку. Первое большинство этой бригады в стартовом матче финала. Коффи начинает атаку передачей на Бурка, тот пасует на Лемье, он – на Мессье, дальше на Гретцки, который выводит Лемье на гол, но Мыльников отражает угрозу. Вся эта комбинация уложилась в десять секунд. И все пять игроков коснулись шайбы. Мессье добавил к этому еще и мощный силовой, впечатав в борт Крутова.
Через пять секунд все началось сначала. На этот раз первый пас сделал Бурк на Коффи, тот на Лемье, на Гретцки, на Мессье, обратно на Гретцки, бросок с неудобной – чуть неточно. Шайба постоянно находилась в движении. И всегда приходила к человеку, находящегося в лучшей позиции. Складывалось ощущение, что эта пятерка играла в таком составе всю жизнь.
«Мы не так уж и часто отрабатывали большинство, если честно, – рассказывает Кинэн. – Это наглядный пример работы мастеров».
Но и у русским было не занимать таланта, о чем они заявили в середине стартовой 20-минутки. Проблемы канадцев начались с Коффи, который в свойственной себе манере, потерял шайбу в атаке сходу, из-за чего Бренту Саттеру пришлось обороняться против второй тройки сборной СССР, состоявшей из Быкова, Каменского и Хомутова. В итоге Саттер повалил на лед Каменского в ходе борьбы на пятаке, что привело к первому большинству русских.
Которое тоже было вполне себе.
Советская сборная реализовала численный перевес уже на 27-й секунде – Касатонов набросил от синей, шайба попала в Гилмора и оказалась в сетке. Пусть даже гол и стал следствием случайности, он существенно изменил ход игры.
Тройка Ларионова тут же создала еще два опасных момента. Через несколько минут Хартсбургу выписали две минуты за задержку Семака, и спецбригада русских вновь добилась успеха – Фетисов бросил, Крутов успел первым на отскок и переиграл Фюра.
Таким образом, советская сборная реализовала два большинства из двух, а когда до конца первого периода оставалось чуть больше двух минут, Макаров отличился в меньшинстве, бросив тень на хваленую спецбригаду канадцев. Все началось с Крутова, который перехватил необдуманную поперечную передачу Мессье на синей линии, и отправил партнера в ноль. С ловкостью достойной Нуреева (Рудольф Нуреев – легенда советского балета – прим. пер.) Макаров переложил шайбу с удобки на неудобку и оставил в дураках Фюра. Внезапно на «Форуме» воцарилось гнетущее недовольство.
Начало второго периода нисколько не приободрило зрителей – Каменский щелкнул от синей и застал Фюра врасплох. Канада горела 1:4 – «шок», как сказал Ройш – причем русские забросили четыре шайбы на 14 бросках. С трибун отчетливо слышался свист.
Именно в этот момент Фюр заколотил досками своими ворота и дал своей команде шанс на спасение.
«У вратаря должна быть короткая память, – считает Фюр, делящийся ныне своим опытом с голкиперами «Финикса» (Грант оставил этот пост вскоре после выхода книги – прим. пер.). – Нельзя расстраиваться из-за пропущенных шайб. Надо сосредоточиться на том, чтобы не пропустить еще. Я уже в раннем возрасте понял, что все равно что-нибудь да обязательно залетит. Такова уж вратарская доля. Если себе этим еще и голову забивать, то только хуже будет».
Фюр, безусловно, ушел в историю как величайший голкипер своего поколения, чей уровень игры возрастал в прямой пропорции с давлением. И пусть трудно с точностью определить когда именно началась его легенда, Фюр однозначно увековечил себя в истории игрой против русских на Кубке Канады-87.
Его общая статистика на турнире выглядит невыдающейся, по крайней мере по современным меркам – 3,34 коэффициент надежности при 89,3 отраженных бросков. В финале и того хуже – 16 пропущенных шайб при 116 бросках за десять с небольшим периодов.
Однако эта статистика не отображает суть гения Фюра – а именно его необъяснимую способность выручать команду в самый нужный момент. В 3-матчевом финале он пропустил 16 шайб, но ни одна из них не вывела русских вперед в третьем периоде. Да, он пропустил гол в овертайме первой встречи после идеального броска Семака, но если мы рассмотрим весь финал целиком, то две вещи станут очевидными. Канада победила, во-первых, благодаря Фюру в воротах и, во-вторых, Кинэну у руля команды.
«Он всегда славился тем, что мог сделать сэйв в самый нужный момент, но тут он это зацементировал, – считает Хруди. – При счете 5:5 иные вратари не выдержали бы давления и поплыли бы, поскольку уже пропустили пятерку. Но только не Грант».
«Это был идеальный вратарь для нашей команды, – добавляет Хаверчак. – Он мог пропустить пару сомнительных шайб, но потом его было не пробить. Он просто говорил нам: «Значит так, пацаны. Они сегодня больше не забьют. Играйте в свой хоккей и все будет нормально»
Трудно переоценить его вклад. Зная, что он нас страхует и подтащит случись беда, мы могли сконцентрироваться на атаке. С нашим составом надо было постоянно играть на высокой скорости и создавать момент за моментом».
Именно так играли «Ойлерс», и уникальный стиль Фюра родился именно в великих командах Глена Сатера. В те времена Грант поровну делил игры в «регулярке» с Энди Мугом, но в плей-офф «нефтяники» четко ставили на Фюра, в основном потому что ему это было по плечу, да и к тому же он не принимал близко к сердцу игру своих партнеров, которая, мягко говоря, строилась не от обороны.
То же самое его ждало в сборной, по характеру являвшуюся в сущности продолжением «Эдмонтона». Психологическая устойчивость Фюра вкупе с его способностью включаться в самый нужный момент идеально подходили под пороховую бочку Кубка Канады.
«Мы знали, что он сыграет так, как нужно для победы, – рассказывает Мессье. – Он это уже неоднократно доказал».
«Он всегда играл до конца – таков был менталитет «Ойлерс», – добавляет Токкет. – Ему можно было забить три, но четвертая не шла никак. А потом «Эдмонтон» вдруг оживал. То же самое случилось и в этой серии. Нас несколько раз могли похоронить, но он удержал нас в игре, и потом мы ожили».
В те сентябрьские дни Фюру было всего 25 лет. Свою оригинальность он проявлял как на площадке, так и за ее пределами. Мальчугана смешанных кровей еще в грудничковом возрасте усыновила семья среднего класса Роберта и Бэтти Фюр, жившая в городке анклавного типа Спрюс Гров (один из ближайших пригородов Эдмонтона, но не имеющий с ним прямой границы, в переводе «Еловая Роща» – прим. пер.).
Своего биологического отца он впервые встретил в 23 года – это произошло в баре после того, как «Ойлерс» взяли свой второй Кубок Стэнли подряд. Фюр отмечал победу, как вдруг к нему подошел незнакомый человек и сказал, что Грант чертовски хороший вратарь. Фюр взглянул ему в лицо и понял, что это его отец. Голкипер спросил его, не отдавал ли он случайно ребенка в приют. Человек сказал, что, да, он отдал мальчика, когда ему было 16, а его маме 13.
«В итоге у всех все хорошо закончилось», – поведал Фюр Sports Illustrated.
В молодости Грант не очень любил школу, зато зарекомендовал себя недюжинным атлетом – «Питтсбург Пайретс» (команда MLB – прим. пер.) даже выбрали этого 16-летнего леворукого кэтчера на драфте. В том году он решил сконцентрироваться на хоккее и перебрался в Викторию, после чего «Ойлерс» взяли его под восьмым общим номером в 1981-м. Перед церемонией Сатер обещал не брать вратаря, но в конечном счете два ведущих скаута «нефтяников» Барри Фрейзер и Лорн Дэвис убедили главного тренера и генерального менеджера клуба сделать выбор в пользу молодого голкипера.
Следующий сезон Фюр начал в «Эдмонтоне», став последней недосчастью паззла этой династии. Если его что-то и волновало в те дни, он хорошо это скрывал. Он был редким сочетанием простодушия, безнадежной наивности и невинности. Энди Муг зарабатывал больше, несмотря на то, что в плей-офф львиную долю матчей проводил Фюр. Может быть, это даже и к лучшему, поскольку Грант совершенно не умел обращаться с деньгами.
В начале карьеры он платил Сатеру – своему тренеру и генеральному менеджеру – $100 в месяц, чтобы тот вел его бухгалтерию. Однажды ему пришлось заплатить $500 за просроченные кассеты, взятые в прокат. Как-то его спросили про экстравагантный образ жизни. Если одежда стала грязной, ответил он, я просто закидываю ее в шкаф и покупаю новую. По этой же причине, добавил он, не были возвращены в срок и кассеты – ведь иногда они оказывались под кучей одежды.
Согласно легенде «Ойлерс», Фюр как-то пытался продать взятую в аренду машину. Об этом узнал Сатер и вмешался в дело от имени Гранта – и это был не единственный случай, когда Глен спас репутацию вратаря и всего клуба.
«Уверен, если бы не Глен, все было бы гораздо хуже, – считает один представитель клуба. – Деньги для Гранта были не в приоритете».
«Я наслаждался хоккеем, – говорил в то время Фюр. – Я не успевал потратить заработанные деньги. Я получал. Я тратил. Вот и все».
Сатер тогда вызвал бурю недовольства, заявив, что корнем всех этих проблем был «тупой пацан». В ответ Фюр саркастически назвал его «Блистательным Лидером», но также признал, что у него было плохо с расставлением приоритетов.
«Тогда мне было плевать кто и что говорил, – сказал он Sports Illustrated. – Первые пару лет я жил на полную катушку. Отрывался. Ни на что бы не променял то время. Это были одни из лучших дней моей жизни. А знаете почему? Я узнавал новое. Живи и учись. Я бы не стал ничего менять, даже если бы у меня была такая возможность. Я не раз уходил из бара последним. И наверняка не раз это повторю».
Тупым Фюра, безусловно, считать не стоит. Он просто не обращал внимания на мелочи, которые считал неважными. Как деньги. Или, например, контракты. А вот защищать ворота «Ойлерс», напротив, он считал важным делом. Как и гольф.
Во время финала Кубка Стэнли 1985 Фюр в день матча разогрелся партией на 36 лунок. Когда его спросили о том, как ему взбрело в голову сыграть партию в 36 лунок в день матча финальной серии, он ответил: «Потому что на 54 не хватало времени».
На момент старта Кубка Канады-87 он ограничивался 18 лунками в день матча, но играл при этом практически без выходных на протяжении всего турнира. Хаверчак, обожавший гольф и обладавший гандикапом-3, стал основным партнером Фюра. Поначалу ему было в радость играть почти каждый день, но центрфорвард «Виннипега» не мог тягаться с ненасытным аппетитом вратаря.
«Он хотел играть каждый день да еще и в компании, – делится Хаверчак. – Никогда бы не подумал, что устану от гольфа, но мне за ним было не угнаться».
Еще более памятную историю, в которой прекрасно сочетаются его внешняя беззаботность и сверхъестественный атлетизм, Фюр выдал на льду во время Кубка Канады. В 1980-х вратари, как считает Хруди, сильно отличались от нынешних. Все изменилось в 90-х, когда в моду вошел стиль Патрика Руа – с акцентом на выборе позиции и развитую технику баттерфляя.
Фюр обладал этими элементами. Однако он преимущественно полагался на инстинкты и рефлексы – именно поэтому за его игрой было так здорово наблюдать. К тому же, этот стиль прекрасно подходил для матчей против русских, которые быстро команд НХЛ меняли угол атаки, и вскрывали неповоротливых вратарей, словно консервы с тунцом.
«Как и все мы тогда, он ловил шайбу, а не отбивал, – продолжает Хруди. – Это более интересный [стиль]. Я рос на Даге Фавелле и Майке Палматире. Они играли именно так. Нет ничего лучше, чем намертво поймать шайбу ловушкой».
Фюр выдаст несколько таких сэйвов в матчах против русских – причем как правило в шпагате. Тем не менее, когда Хартсбурга спросили о том, чем ему запомнился Фюр на турнире, он в первую очередь назвал его склад характера и какую важную роль Грант сыграл в настрое команды.
«На льду он буквально излучал уверенность, – считает Крэйг. – Когда у своих ворот все так надежно, это затем передается и остальным. Если в воротах кто-то нервничает и постоянно гавкает, то как тут сохранять спокойствие? Грант же иногда и вовсе смеялся на площадке. Пропустил гол – не беда. Не было такого, чтобы он всем потом нагоняй устраивал. Он просто говорил: «Не волнуйтесь, пацаны. Сейчас исправлюсь».
Так он и играл в первом матче финала – да, в общем-то, и во втором, и в третьем – но на то, чтобы вдохновиться игрой Фюра, его партнерам понадобится время (о Кубке Канады, молодом «Эдмонтоне», гольфе и не только Грант рассказал в огромном интервью Spittin’ Chiclets – прим. пер.).
Вскоре после шайбы Каменского канадцы получили право на длинное большинство в формате 5-на-3, и когда их хваленная спецбригада не извлекла из этого никакой выгоды, свист под сводами «Форума» лишь усилился. В поисках искры Кинэн спустил на ничего не подозревавших русских раненого Токкета. Крайний нападающий «Филадельфии» тут же схватил тупое удаление, атаковав сзади защитника Игоря Стельнова, после чего тот упал на Мыльникова.
Токкет отправился в штрафной бокс, после чего Хартсбург атаковал Крутова в спину вдалеке от игрового эпизода, и русский снайпер не смог покинуть лед без посторонней помощи.
Кохарски упустил из виду этот эпизод. Крутов же пропустил всего одну смену.
«По мне так Крутов был самым сильным игроком в этой тройке. Потому что он был самым жестким, – считает Хартсбург. – На льду он напоминал вечно недовольного ворчуна».
Фюр парировал несколько бросков Быкова, после чего Хомутов зарядил в штангу, что вызвало еще большее недовольство в Монреале. Бурк схватил еще одно тупейшее удаление, поставив крест на двойном большинстве канадцев, чем спровоцировал еще больше ворчания на трибунах.
В концовке периода Фюр выдал то, о чем мы уже говорили – отразил шайбу ловушкой после броска Ломакина с неудобки.
До сирены оставалось чуть больше двух минут, и Кохарски сделал Канаде подарок, выписав штраф Анатолию Федотову за опасную игру высоко поднятой клюшкой после перепалки с Гуле. На первой минуте «кленовая» спецбригада большинства вновь не смогла создать ничего похожего на опасный момент, но затем Гретцки сделал передачу между ног на Бурка, чей безобидный с виду кистевой бросок от борта привел к рикошету от Касатонова, и шайба оказалась за спиной Мыльникова, когда до конца второго периода оставалось 42 секунды.
Тогда никто не обратил на это особого внимания, но именно тогда и начался финал Кубка Канады-87.
Для серии, которой было суждено стать классикой, первые два периода противостоянии Канады и России выглядели довольно буднично и безжизненно. Такое положение дел вполне устраивало команду Тихонова. Зрителей выключили из игры. Канадцы играли неважно и без огонька. Они уступали в скорости передвижения и принятия решений. Однако все изменилось в заключительной трети основного времени, когда старинное дерби подхватило искру и разогналась до уровня, который мы и помним.
Фюру пришлось сделать акробатический сэйв ловушкой на Ларионове сразу же после стартового вбрасывания третьего периода.
«Возможно, этот сэйв спасет нам игру», – сказал Хруди, после того как Макаров похлопал Фюра по щиткам.
Спустя всего несколько секунд Крутов и Макаров выскочили 2-в-1, но первый отправил шайбу чуть мимо цели. Тут же последовала атака канадцев. Гилмор, оказавшийся на пересменке с Гартнером и Лемье, полез в давление и вынудил Гусарова сделать поспешную передачу через борт. Хартсбург перехватил шайбу, отпасовал на Гартнера, и правый крайний «Вашингтона» сделал классную разрезную передачу в центр с неудобки на Гилмора. Даг, которого нельзя назвать шутером, бросил от бедра и прошил Мыльникова. Россия 4:3 Канада. Играем дальше.
Сейчас, конечно, мало кого удивит тот факт, что главной звездой канадского камбэка стал Гилмор, поскольку за свою выдающуюся 20-летнюю карьеру в НХЛ этот миниатюрный центральный нападающий зарекомендовал себя, как один из лучших игроков своего поколения в решающих моментах матча.
Он был лидером «Калгари» в чемпионском сезоне 89-го года. Он практически в одиночку затащил «Торонто» в финал конференции в 1993-м и 1994-м – в те два года Гилмор, может быть, был даже лучшим игроком НХЛ. Он был редким хоккеистом, который набирал в плей-офф больше очков, чем в «регулярке» – в среднем 1,03 балла за 182 кубковых встречи против 0,955 очка за 1474 матча в гладком первенстве.
Но бóльшая доля славы придет к нему позже в карьере. В 1987-м Гилмора не рассматривали как безоговорочного лидера, а за пределами «Сент-Луиса» его и звездой-то мало кто считал. Более того, в сборную он пробился в статусе парня, для которого приглашение на сборы уже стало счастьем, как и возможность близко пообщаться с Гретцки, Мессье и Бурком. Он был в восторге от того, что ему посчастливилось сыграть в хоккей на высочайшем уровне.
Четырьмя годами ранее он завершил выступление в молодежной лиге за «Корнуолл» и несмотря на все сложности в 20 лет пробился в «Сент-Луис» благодаря умению вести силовую борьбу и невероятному характеру. Но в первые годы в составе «Блюз» в нем никто не видел восходящую звезду. Никто не видел в нем человека, который сыграет ключевую роль в команде Кинэна на Кубке Канады-87. В нем видели хрестоматийного работягу – щуплого и драчливого паренька, не вылезающего с катка.
«Его никто толком и не знал-то, это точно, – рассказывает голкипер Майк Льют, выступавший с Гилмором за «Сент-Луис». – Он находился вне поле зрения. Официально он весил 79кг, но я бы не удивился если бы ему записали и 68кг. Вот что сразу бросалось в глаза, так это его заряженность на борьбу. Он не боялся тягаться со здоровяками. Он лез в гущу событий. Он вообще ничего не боялся».
«Он скромных габаритов, но всегда кидался в кучу при потасовке. Бросался на людей и отскакивал от них, будто катапультировался, – вспоминает Берни Федерко, звездный снайпер «Сент-Луиса». – Мы до сих это со смехом вспоминаем. Он жег на льду и за его пределами».
Гилмор пришел в «Блюз» в сезоне 1983/84. Мало кто ожидал, что он пройдет в состав команды НХЛ в том же году, а то и вовсе. Так что у него имелся определенный опыт в плане выступления сверх ожиданий. Хаверчак играл с Гилмором еще по детям – первый за «Ошаву», второй за «Кингстон». По его словам, его стародавний оппонент обладал чем-то неосязаемым, что свойственно великим игрокам. Хоккейному же миру потребовалось время на то, чтобы осознать то, что Хаверчаку и другим, кто сталкивался с Гилмором, было давно известно.
«Все, кто видел его в деле, понимали, что из него вырастет мастер, – говорит Хаверчак. – А те, кто никогда не видел его в деле, считали, что он просто какой-то пацан, которому ничего не светит».
В «Корнуолле» Гилмор играл в третьем звене, в то время как на его позиции в ведущих тройках выступали Хаверчак и будущий энхаэловец Скотт Арнил – вместе с ними взял в 1981 году Мемориальный Кубок, ставший для «Роялс» вторым подряд. Однако в первый год, когда он стал доступен для выбора на драфте, ни один клуб НХЛ не обратил на него внимания.
На следующий сезон Хаверчака, перебравшегося в «Виннипег», признали лучшим новичком лиги, а Гилмор выбил 114 очков, чем сподвигло «Сент-Луис» на то, чтобы потратить на него драфтпик в седьмом раунде. Еще через год он наколотил 177 очков в составе «Роялс», но для него это был уже третий сезон в ОХЛ. Его рост по-прежнему оставлял желать лучшего, а пивные лиги и так ломились от звезд молодежного хоккея, которые не смогли выйти на следующий уровень.
Впрочем, чем-то Гилмор все же выгодно выделялся, и это стало очевидно на первых же сборах с «Сент-Луисом». На драфте его выбрал Эмиль Фрэнсис, но он перешел в «Хартфорд», а его место занял Рон Кэрон, поставивший у руля команды Жака Дэмэра перед дебютным сезоном Гилмора. Кэрон сказал тренеру, что из паренька может выйти толк, но Дэмэр совершенно не представлял себе манеру игры Дага.
Это продлилось недолго.
«Раз он попал на сборы команды НХЛ, значит, он где-то как-то себя проявил, – рассказывает Дэмэр. – Но когда я его впервые увидел, он показался мне таким маленьким и щуплым, что я фактически сразу поставил на нем крест. Потом началась двусторонка, и стало сразу понятно, что это особенный игрок. Я бы сказал, он гарантировал себе место в составе уже после недели сборов».
Повторяя свой путь в «молодежке», Гилмор провел дебютный сезон в сдерживающей тройке, в то время как в ведущих звеньях на его позиции выступали Федерко и Блейк Данлоп. Тем не менее, он все равно сумел забросить 25 шайб и набрать 53 очка. «Блюз» – на тот момент преимущественно команда ветеранов – влюбились в своего нового центра и его неугасаемую страсть к игре.
Брайан Саттер окрестил его «Убийцей», а в дальнейшем партнеры называли его «Чарли Мэнсоном» (бытовала версия, что это из-за бесстрашия Гилмора, но все оказалось проще. В то время Даг просто внешне немного напоминал известного сектанта – прим. пер.). Следующие два сезона он также провел в роли чеккера, выходил на меньшинство и пахал будь-здоров, после чего расцвел в плей-офф 1986, набрав 21 очко в 19 встречах. «Сент-Луис» сенсационно выбил в первых двух раундах «Миннесоту» и «Торонто», после чего уступил «Калгари» в семи встречах финала конференции. В следующем сезоне Федерко получил травму, и Гилмор восполнил эту потерю 42 шайбами и 105 очками.
Это был невероятный сезон для человека, которого за первые три сезона четко определили в чеккеры, и летом Гилмор получил приглашение в тренировочный лагерь сборной. Вот только он был один из девяти центральных нападающих, претендовавших на место в составе, где три места уже забрали себе Гретцки, Мессье и Лемье. Гилмор посмотрел на уровень конкуренции, решил, что черта лысого он пробьется в состав, а затем приступил к своей обычной практике – играл так, будто на кону стояла его жизнь.
Что сработало однажды, то сработает и вновь.
«Там просто чумовой состав был, а я совсем пацан, – вспоминает Гилмор. – Потом отцепили Стиви-Уая и Кирка Мюллера и вообще всех, с кем я проводил время. Я добрался до финальной стадии отсева. Выбор стоял между мной и Дэйвом Пулэном. И я подумал: «Ну все понятно».
Но в раздевалке сборной нашлись те, кто вступился за Гилмора. Например, Гретцки лоббировал его Кинэну, и как бы тренеру ни больно было расставаться с Пулэном, капитаном «Филадельфии», Гилмор действительно лучше проявил себя непосредственно перед турниром. Ему нашли место в четвертом звене, и предполагалось, что бóльшую часть Кубка Канады он посмотрит со скамейки.
В матче группового этапа против финнов он схватил очень несвоевременное удаление, получил нагоняй от Тома Уотта, после чего не попал в состав на игру с американцами. В той встрече Клод Лемье повредил голеностоп, а потому Гилмора вернули в основу, после чего он стал постепенно укреплять свои позиции.
«Прошел полный круг, – продолжает Даг. – Я начал карьеру в роли чеккера, затем провел один сезон в качестве снайпера, и тут меня снова сделали чеккером. Но я был готов на все что угодно для той команды».
К финалу в распоряжении Кинэна находилось девять здоровых нападающих, и гибкость Гилмора сделала его бесценным игроком для сборной Канады. Он провел много времени в тройке Лемье, играя на фланге, выходил в центре собственного сдерживающего звена, а с Саттером они составляли главную пару нападающих спецбригады меньшинства. На него так же можно было положиться в обороне, он мог взять на себя много игрового времени и справиться с давлением, а, кроме того, если не считать Лемье, то Гилмор был единственным форвардом канадской сборной, кому удалось забросить в финале больше одной шайбы.
«Он хотел сыграть в той серии, – считает Федерко. – Чувствовалось с каким жаром он о ней говорил. Команда играла под давлением, а он обожал матчи такого рода».
«В начале турнира мы оба толком не играли. Отчетливо помню, как мы с ним на лавке общались, – продолжает Хаверчак. – Мы решили, что нам обязательно выпадет шанс, потому что при таком количестве матчей травм было не избежать. Может быть, в начале турнира кто-то еще и не понимал, что он из себя представлял, но к финалу ни у кого не осталось никаких вопросов по поводу пользы, которую приносил Дагги».
Не было никаких вопросов и по поводу важности гола Гилмора в первом матче финала – нехарактерно тихий до этого «Форум» вернулся к жизни вместе со сборной Канады. В следующей смене неожиданный дуэт Гилмора и Гартнера набросился на Фетисова в духе братьев Хансонов (отсылка к культовому фильму Slapshot – прим. пер.) и впечатал его в борт.
Обе команды создавали опасные моменты. Во время атаки на канадские ворота Мессье схватил удаление за то, что ударил Гусарова локтем в голову, затем атаковал его в спину, а потом и заехавший ему клюшкой в плечо, едва не попав по носу. Мессье должны были удалить до конца матча. Вместо же этого Кохарски выписал ему малый штраф за опасную игру высоко поднятой клюшкой, который Гретцки еще имел наглость оспаривать, выскочив со скамейки.
«Их простили в первый раз, но потом, кажется, фиксировали все остальное», – отметил Ройш.
Неважно. Фюр парировал бросок Фетисова с верхнего пятака, нейтрализовав тем самым единственный опасный момент, созданный русскими на большинстве. Мессье отбыл наказание и сразу бросился обратно в гущу. Он катил через среднюю зону, когда Гретцки несколько неуклюже бросил шайбу в его направлении. Защитник Игорь Стельнов решил, что он может расколоть Лося . Или же он просто оказался в неудачном месте в неудачное время. Как бы то ни было, произошло столкновение, Мессье сверкнул локтем, и Стельнов рухнул на лед, будто его подстрелили.
Все случилось так быстро, что основная камера толком не успела за эпизодом, но на повторах четко видно, как Мессье бьет Стельнова локтем прямо в подбородок. Последствия тоже были наглядными.
Проводя какое-то время на четвереньках, несчастный защитник поднялся и при помощи партнеров добрался до скамейки. Чуть позже камеры поймали момент, когда он уходил в раздевалку, скрючившись и придерживаясь за стену, словно человек, перебравший с алкоголем. Этот удар локтем, конечно, выглядел не столь впечатляюще, как тот, который Мессье провел против Владимира Ковина на Кубке Канады-84, но все же.
«Я кучу лет знаю Марка и его семью. Марк никогда не скрывает своих намерений, – рассказывает Хруди, росший в Эдмонтоне, как и семья Мессье. – [Его отец и человек, отдавший хоккею всю жизнь] Даг суровый мужик. Он руководил молодежными командами в духе Кинэна. Если проигрываешь – дерись. Марк так накручивал себя перед матчами против русских, что мне самому становилось страшно».
Спустя 20 лет Мессье спросили считает ли он, что когда-либо переступал черту на льду и жалеет ли он вообще о каких-либо поступках. «Кто, я?», – ответил он.
«Тогда хоккей был таким, – продолжил Марк. – Когда хоккей стал привлекать бóльшую аудиторию, и поменялось представление о политкорректности, настала пора перемен. Тогда в порядке вещей было то, что сейчас, наверное, недопустимо. Мы никогда не отступали. Хоккей был жестким. И русские себя тоже не давали в обиду».
Тихонову не понравилось, что удар Мессье остался без внимания арбитра. Но куда больше ему не понравилось, что его команде выписали малый штраф за нарушение численного состава, когда Касатонов перепрыгнул через бортик и коснулся шайбы чуть раньше положенного. Тихонов стал театрально жестикулировать в сторону Кохарски – поднял шесть пальцев в воздух и показывал на глаза – однако судью это оставило равнодушным.
На площадку вышли Гретцки, Лемье, Мессье, Коффи и Бурк. На протяжении двух минут Канада творила все, что хотела, но так и не смогла сравнять счет.
На 30-й секунде большинства Кохарски вновь оказывается посреди жарких споров, когда шайба после передачи Гретцки залетает в ворота Мыльникова от конька Мессье. Что любопытно, сейчас бы этот гол засчитали, потому что не было четкого удара ногой по шайбе. Но в ту эпоху Кохарски был уверен в своем решении, несмотря на все протесты Мессье и Гретцки.
На следующий день Гретцки спросили о том, что он сказал Кохарски.
«Спросил, как он провел лето», – ответил Уэйн.
«Он взывал к моему патриотизму», – сказал арбитр.
Канада продолжила осаду ворот советской сборной после незасчитанной шайбы и несколько раз была близка к успеху. В концовке розыгрыша большинства Коффи не стал пасовать на левую штангу, где передачу ждал Гретцки, бросив вместо этого от бедра, что стало легкой добычей для Мыльникова – Уэйн сломал клюшку о перекладину.
Мыльников до этого момента переигрывал Фюра, но за пять с небольшим минут до конца третьего периода всплыл фатальный недостаток русских. Мессье начал атаку, зашел в зону и отпасовал на Андерсона, катившего через верхний пятак. Глен, получивший травму колена на групповом этапе, неважно бросил с кистей из-под Гусарова, Мыльников пустил бабочку, и счет стал равным.
Эта шайба стала единственной для Андерсона в финальной серии, но она подстегнула обе команды идти вперед большими силами. Мыльников исправился за допущенную ошибку, выдав классный сэйв на броске Гуле. Фюр в блестящем стиле на перемещении не дал забить Крутову.
Спустя 82 секунды после гола Андерсона Гретцки вывел Канаду вперед, завершив атаку в свойственном себе стиле. Бурк вбросил шайбу в зону, затем снова завладел ей на синей линии, после того как Токкет активными действиями на форчеке вынудил русских допустить потерю. Бурк находился на правом фланге и решил бросить по воротам с разворота.
Гретцки же тем временем затаился на левом краю во время развития атаки. Когда же Бурк бросил, 99-й покатил на ворота. На полпути он понял, что шайба пролетит мимо створа и не попадет в ближний угол – тогда Гретцки изменил свой маршрут и покатил в то место, куда игровой снаряд должен был отскочить от лицевого борта. Он успел вовремя, и пусть даже его бросок получился неидеальным, шайба все равно оказалось в сетке, поскольку Мыльников откровенно проиграл в позиции.
«Когда играешь против Уэйна, всегда ждешь чего-нибудь эдакого, – делится Ларионов. – Что-нибудь волшебное. Что-нибудь необычное. Именно поэтому мы и играли в хоккей».
Гол Гретцки, ставший для него единственным финале, случился, когда до конца основного времени оставалось чуть менее трех минут. Зрители «Форума» все еще были на ногах, когда спустя 32 секунды Хомутов сравнял счет. Быков здорово сыграл против Гретцки, что иронично за воротами канадцев, после чего попробовал доставить шайбу на пятак, но та попала сначала в конек Уэйна, а потом в Хомутова, боровшегося с Бурком перед Фюром. До этого взятия ворот Грант отразил 23 броска подряд. Его удалось переиграть лишь за счет двойного рикошета.
Последовавший овертайм стал лишь вторым в истории российской сборной, и он завершился для нее гораздо лучше первого, пришедшегося на полуфинал Кубка Канады-84 против хозяев турнира. «Кленовые» победили 3:2 благодаря голу Босси, подправившего бросок Коффи – этот гол фактически стал переломным в развитии двух великих хоккейных наций.
До этой шайбы вокруг русских витала аура непобедимости. Они разгромили Канаду 8:1 в финале турнира 81-го года. Они издевательски легко взяли чемпионаты мира 1981, 1982 и 1983. Они выиграли золото в Сараево в 84-м, а также разнесли канадцев 6:3 на групповом этапе Кубка Канады в том же году.
Но равно как поражение Бастеру Дагласу навсегда изменило Майка Тайсона, русские стали другой командой после шайбы Босси. У них были светлые моменты, но они уступили на чемпионатах мира 1985 и 1987, а окутывавшая их до этого мистика, на создание которой ушло много сил, бесследно испарилась.
Впрочем, на один вечер она все же вернулась. Канада выглядела активней в начале овертайма и выдала несколько опасных атак сходу, хоть и без явных голевых моментов. И примерно на четвертой минуте дополнительного периода инициатива перешла к русским. Фюр не дал забить Макарову, за чем последовал стелящийся блок Коффи на щелчке Ларионова. Через три смены четвертое звено советской сборной подвело черту.
Фетисов довольно безобидно начал атаку, медленно катя по средней зоне, затем нашел передачей Ломакина, который отыгрался в касание на Семенова. Семак, чья смена подходила к концу, накатывал вторым темпом, как вдруг резко рванул вперед и нашел свободное пространство на вершине круга вбрасывания. Не успела шайба прийти ему на крюк, как он тут же бросил с кистей над плечом Фюра, и шайба, ударившись о каркас внутри ворот, оказалась в сетке.
Игроки советской сборной высыпали на лед со скамейки – на «Форуме» тут и там слышался свист, но в основном арена погрузилась в тишину. Спустя несколько секунд раздались продолжительные аплодисменты – монреальские болельщики приветствовали обе команды.
Чуть позже Семак отправится в НХЛ в рамках второй волны приезда русских – он перейдет в «Нью-Джерси» из московского «Динамо» в сезоне 1991/92. Он здорово проявит себя в дебютном сезоне, забросит 37 шайб и отдаст 42 результативные передачи, но тот сезон останется для него единственным успешным в заокеанской карьере, которая продлится шесть лет и вберет в себя четыре команды. Остаток карьеры он проведет в разъездах между НХЛ, фарм-клубами, российским и немецким чемпионатами.
«Вот это бросок! – воскликнул Ройш. – Тут Фюр уже ничего не мог поделать. Обидное поражение. Сегодня победу празднуют советы, но серия только начинается».
Тихонов победоносно тряс кулаком, а когда его команда покидала площадку, на его лице можно было заметить даже что-то похожее на улыбку. Советская сборная выдержала канадский натиск в третьем периоде и почти не прогнулась, а в ключевой момент нанесла ответный удар, полный смелости и характера, что по идее принадлежало канадцам по праву рождения.
«Я всегда восхищался умением Канады отыгрываться и надеялся, что это качество со временем перейдет и нашим игрокам, – заметил один из тренеров российской команды Игорь Дмитриев, выступавший от лица сборной во время финальной серии. – Быть может, сегодня так и было».
Своим мнением поделился и Касатонов. На протяжении всей карьеры он постоянно слышал про канадский характер и волю к победе. И неважно, что на турнире, собравшим сильнейших, два финалиста оказались по сути равны. За канадцами по-прежнему тянулся шлейф мистической способности выходить на новый уровень, когда вырастали ставки.
«Может быть, мы и тогда так считали, – говорит Касатонов. – Но мы были в прекрасном настроении после первой игры. Мы отдали много сил, и до победы оставался всего один шаг».
Канадцы же сетовали на неудачное начало, но в целом ни в чем не уступили команде Тихонова. Правда, канадская пресса придерживалась иного мнения. Журналисты опасались, что подопечные Кинэна отдали слишком много сил на то, чтобы отыграться, и меньше чем через 48 часов им предстоит вновь сыграть против советской сборной, но уже с поредевшими рядами. Игроки же «кленовой» сборной будто бы не сильно переживали по поводу предстоящего вызова.
«Это могло бы сказаться на отдельных игроках, и на отдельных командах, – заметил Гретцки. – Но в нашей раздевалке слишком много чемпионов, чтобы такое произошло».
Это был не лучший матч Гретцки, однако он все равно забросил шайбу и отдал результативную передачу. Более того, его гол в третьем периоде позволил Канаде рассчитывать на победу. После же матча Уэйн встретился с отцом, и хмурый Уолтер поприветствовал сына добротной порцией критики. Гретцки père сказал Гретцки fils (автор использует французские заимствования «отец» и «сын», видимо, в рамках монреальского флера – прим. пер.), что тот переиграл смену, в которой отличился Хомутов.
«Страна проиграла из-за тебя», – бросил Уолтер Гретцки, обвинив Уэйна в том, что в ключевой момент матча тот играл эгоистично.
«Меня это ошарашило, – признался Уэйн. – Не очень приятно такое слышать после поражения. Я потом долго не мог выкинуть из головы его слова».
Кинэн же в интервью для этой книги так прокомментировал настроение своей команды после первого матча.
«Ребята были недовольны результатом в Монреале, но тревоги в их глазах я не увидел, – ответил он. – Это был коллектив, уверенный в своих силах. Особенно в своих атакующих навыках. Все ждали больших свершений друг от друга. Не было никаких вопросов о том готовы они к следующему матчу или нет. Они чувствовали, что победа будет за ними».
Понравилось? Поддержи проект рублем!
Номер карты – 4274 3200 3863 2371
Книга Эда Уиллиса «ГРЕТЦКИ НА ЛЕМЬЕ: История Кубка Канады 1987»:
Пролог. «Надо показать эту серию Беттмэну и сказать – вот к чему мы стремимся»
Глава I. Гретцки не хотел играть, Кинэн кошмарил команду, а игроки устроили бунт
Глава II. Сталинист Тихонов, роботы Империи Зла и жизнь мрачнее ночи в тюрьме
Глава III. Слабое место «Красной машины», обиженные шведы и махинации организатора
Фото: East News/AP Photo/Bill Grimshaw, AP Photo/The Canadian Press, Frank Gunn, AP Photo/Ian MacAlpine, AP Photo/Ryan Remiorz; Gettyimages.ru/Glenn Cratty/Allsport; nsshf.com
Сейчас сборная России может проиграть с десяток матчей за год во всяких евротурах, а тогда за 15-20 лет столько не проигрывали.