Карьеру защитника «Ак Барса» оборвала пуля. Сегодня он тренирует юных следж-хоккеистов
От редакции Sports.ru: это #СделаноВТатарстане – официальный блог хоккейного клуба «Ак Барс» на «Трибуне». Поддержите его плюсами, подписками и комментариями, чтобы крутых постов о жизни и истории казанской команды стало больше.
С 2020 года «Ак Барс» развивает в клубе следж-хоккейное направление: созданы четыре команды для ребят с особенностями физического и ментального развития. 50-летний Владимир Старостин полтора года работает тренером в команде «Барс-следж», ориентированной на формирование костяка спортсменов-следж-хоккеистов. Жизнь защитника оказалась богатой на события: он подавал надежды в «Ак Барсе», но его карьера оборвалась из-за трагедии в начале девяностых. Владимир не сломался – получил образование, едва не поехал на Паралимпиаду в состав следж-хоккейной сборной России, а сейчас передает опыт особенным детям.
Конек прошел чуть ниже артерии
– Я пришел в хоккей в 10 лет, тогда в нашей школе разместили объявление о наборе детей в секцию. Моим первым тренером был Александр Сергеевич Дюмин. Со временем меня перевели в спорткласс в школе №1 недалеко от ледового дворца. Наш набор 1972 года оказался очень продуктивным – вместе занимались Дмитрий Ячанов, Эдуард Кудерметов, Михаил Сарматин, Халим Нигматуллин. Они чемпионами России становились, сейчас тренируют.
Я дебютировал в «СК им. Урицкого» в сезоне-1988/89, команда боролась в стыках за высший дивизион. Навсегда запомню эпизод из переходного турнира – бежал назад, партнер по паре встретил соперника, тот упал и при падении лезвием конька провел мне по шее, разрезал кожу. Повезло, все быстро зашили. Врач тогда сказал – если бы порез был чуть глубже и немного в стороне, то пришелся бы на артерию.
Мы вышли в Высшую лигу, но сразу там сыграть не получилось, меня отправили набирать опыт в Альметьевск. Обид нет, тем более наш казанский тренер Всеволод Елфимов очень доверял молодежи, не боялся поднимать в первую-вторую пары. Конечно, за ошибки сажал на скамейку, но все равно доверие было большим. К нему было очень большое уважение. Любил работать над физикой, даже говорил: «Не хватает мастерства – будем добирать физикой и работоспособностью».
Через два года я вернулся в Казань, команда уже называлась «Итиль», и поколения тоже сменились. Ставку стали делать на собственных воспитанников, и мне удалось использовать шанс. Я много играл, отличался габаритами и силовой борьбой, закрепился в основе. Причем турнир тогда был еще со звездами во всех командах – молодые Алексей Житник, Дарюс Каспарайтис, Алексей Ковалев, Виталий Прохоров уехали в НХЛ позже. Я играл в защите и сильнее всех запомнил уровень Вячеслава Козлова, Алексея Жамнова, Евгения Давыдова… Сильный был чемпионат. Нам откровенно не хватало скорости и мастерства на фоне таких игроков, но пытались играть за счет самоотдачи.
Роковая ошибка – мы стали выяснять отношения
Осень 1993 года мы начали нестабильно, был ужасный выезд. В Москве нас разгромил «Спартак» – 2:9, через два дня проиграли в Череповце 2:4. В Ярославле тренеры перетряхнули состав, меня заявили девятым защитником – снова поражение 3:6. В Уфе вышел уже в первой паре с Андреем Зубковым, «горели» 0:3, потом сравняли, но проиграли со счетом 4:5.
Вернулись в Казань, решили молодыми игроками перезапустить эмоции и сходить в «Грот-бар» на Чернышевского – легендарное место для 90-х. Засиделись допоздна, хотя на трамвай еще успевали. Пошли с парнями в центр на остановку в сторону Горок.
Дошли, а там к нам пристали два подвыпивших парня. Время-то было неспокойное, полно группировок, те стали допытывать: «Кто такие, где живете?», попросили закурить. Тут подъехал трамвай, мы с парнями в него сели, а с остановки матом кричат: «Испугались, что ли?». Наша роковая ошибка – вышли обратно на улицу, начали выяснять отношения, эти двое достали ножи. А через дорогу от остановки, у гостиницы «Татарстан», стояли два милицейских УАЗа. Милиция подъехала, упаковала нас машину и отвезла в ближайшее отделение. Мы пытались объяснить, что спортсмены, что утром на тренировку, но слушать нас не стали.
В отделении на всех составили протоколы за мелкое хулиганство и отправили в камеру, куда набилось 12 человек – тесно, душно. Ночью кому-то стало плохо, человек начал кричать, требовать, чтобы приоткрыли дверь. Милиционеры предпочли решить проблему слезоточивым газом – брызнули из баллончика в лицо недовольному, тут уже все стали возмущаться. В ответ милиционеры зашли внутрь камеры и приказали всем замолчать, предупредили, что в случае неповиновения будут стрелять.
Пуля пробила легкое и застряла под ребром
Я в это время лежал на нарах, на верхней полке, куда шумный парень пытался залезть, а милиционеры пытались его снять. Один сотрудник залез наверх, в метре от меня, достал ПМ и передернул затвор перед носом. Через пару секунд слышу хлопок, боли не почувствовал, но по ногам пробежал холодок. Милиционеры дверь закрыли, ушли, я дальше лежу, и тут из-под рубашки вытекает лужа крови. Все-то думали, что выстрел холостой, а оказался боевой. Меня сняли с нар, увезли в больницу, прооперировали – пуля вошла под лопатку, пробила насквозь позвоночник, легкое и застряла под ребрами, нарушив двигательную функцию.
Девять месяцев жизни я провел в больницах, после чего заново учился просто сидеть. Параллельно шли судебные тяжбы с милиционером. Первое время ко мне в клубе было негативное отношение: наш инцидент наделал большого шума в городе – хоккеисты угодили в милицию, якобы пытались отобрать оружие у милиционера, руководство клуба за нас серьезно получило от властей. Первый суд с милиционером я проиграл, но ребята всему были свидетелями и всегда меня поддерживали.
После очередного суда, который я выиграл, отношение ко мне в «Ак Барсе» изменилось. Генеральный менеджер Виктор Левицкий и технический директор клуба Игорь Смирнов помогли с квартирным вопросом и строительством дачи в Боровом Матюшино. Сначала после ранения я жил в хрущевке на втором этаже, так что выйти на улицу было подвигом, в туалете и на кухне в коляске не развернуться. А благодаря клубу получил большую квартиру на первом этаже и гараж во дворе, спасибо большое. По решению суда я получаю пенсию от МВД, а милиционер тогда получил двухлетний срок.
Когда привыкаешь всего в жизни добиваться самостоятельно, страшно оказаться беспомощным. Меня тогда очень поддержали ребята из команды, благодаря им я не сломался психологически, не опустил руки. Понимал, что надо работать над собой, нельзя расслабляться и жалеть себя: тренировал мышцы, разрабатывал ноги.
Все эти годы хотел снова почувствовать лед
Со временем я наладил быт, встретил жену, которая помогала мне в реабилитационном санатории, сейчас у нас двое детей. Приобрел машину, решил получить высшее образование. Отучился заочно на юрфаке КГУ и спорт не забрасывал – играл в команде баскетболистов-колясочников.
В 2009 году в России начали готовиться к Паралимпиаде в Сочи и стали осваивать новый вид спорта – следж-хоккей. Базовую команду собрали в Ижевске из футболистов, пригласили и меня. Все эти годы я ждал возможность почувствовать лед, я очень хорошо помнил его запах, и вот шанс представился. Через год работы наша команда успешно выступила в чемпионате России, я успел провести со сборной несколько контрольных матчей. Но до Сочи так и не добрался – помешал возраст, потом наступил перерыв в хоккее.
Спустя 10 лет на меня вышли ребята из команды «Ак Барс следж» – Ангелина и Тимур Садриевы. Первое время их команда каталась во дворце, где мой друг работает тренером. Он им рассказал, что есть бывший хоккеист, поигравший в следж-хоккей. Оставил мой телефон, Тимур позвонил, я приехал на пробную тренировку и сразу загорелся идеей. Первое время приходилось адаптироваться, напоминать себе, что разные ребята имеют разную физическую подготовку – к каждому нужно искать индивидуальный подход. Но дети быстро подтягиваются, и на льду, и в жизни у них появляется прогресс.
Родители рассказывают, что видят улучшение в опорно-двигательном аппарате, в настроении детей. Благодаря следж-хоккею они хотят выходить из дома, многие стали лучше чувствовать себя физически, потому что укрепляются мышцы. И ощущение быстрого катания само по себе приятно, я это знаю. Еще один результат – весной наш нападающий Муийн Ходжиев получил вызов в сборную России. Крепкий парень, выделяется на льду и всегда переживает за команду. Я очень рад – восемь лет назад мне не удалось попасть в сборную на соревнования, зато теперь наш воспитанник имеет шансы надеть форму с гербом. Надеюсь, у него будет блестящая карьера в следж-хоккее.
