4 июня 2022, 08:35 15 мин.

Игра с огнём (18+). Глава тридцать восьмая

Автор

Глава 38. Блондинка в облегающих джинсах и длинными волосами

Мы выиграли первый матч полуфинальной серии за звание чемпиона Альберты со счётом 2:0 и вернулись в отель. Там была небольшая гостиная, и мы потягивали там пиво, как вдруг туда вошла она. На ней были облегающие джинсы и красная атласная сорочка, и она была блондинкой с длинными волосами - таких девушек обычно крутят в рекламе шампуня.

Все обернулись и уставились на неё. Она была просто неотразима. В барах я видел сотни тысяч красивых девушек, но у этой была улыбка в миллион ватт, её можно было обнять за талию, сцепившись руками за спиной, а рядом с ней шла моя подруга, которая была на игре.

Я тогда ни с кем не встречался. Я был сыт по горло стриптизёршами, да и по правде говоря, с кем ты в баре познакомишься? Разве что с кучей местных завсегдатаев, блядь.

В моём номере было яблоку негде упасть. Мы начали было разговаривать с Дженн, но услышать друг друга было просто невозможно, поэтому мы уединились в ванной.

Оказалось, что она родом из города Бреденбери (пр. Саскачеван) - до туда от Расселла где-то за час можно добраться.

У нас сразу установились хорошие отношения, и в итоге мы провели вместе два дня. Она работала в поте лица помощником зубного врача, а поскольку мы были почти соседями, то и взгляды на жизнь у нас были весьма схожи. Мы целовались, валяли дурака и вообще классно проводили время.

Следующим утром она стала собираться в Калгари, и я ей сказал: "Я после игры буду тут. Так что смогу тебя подбросить". Она улыбнулась, и я почувствовал, как учащённо забилось моё сердце.

Мы все в таком, бля, умате были после двухдневной попойки, да к тому же ещё и с жутким недосыпом, что не смогли выиграть второй матч. Мы проиграли 2:4. Однако следующие две игры мы легко взяли со счётом 8:3 и 6:2, что вывело нас в финале на "Иннисфэйл". Мы спокойно выиграли у них три матча подряд, потом таким же образом разобрались с "Пауэлл Ривер" и вышли на Кубок Аллана.

Но главное, что мне удалось найти девушку, которая была клёвой, родом из моих мест и была готова веселиться со мной. И когда она была рядом со мной, мне не было больно. У нас обоих был целый ворох проблем. Она не доверяла людям, а поскольку я прошёл курс лечения, я прекрасно понимал её состояние. Я знал, что могу ей помочь.

Она сразу же ко мне переехала. В начале наших взаимоотношений она ревновала к тому, что все уделяют мне много внимания. А во время ссор она собирала свои вещи и пыталась уйти.

Тогда я становился перед дверью и говорил: "Ну от чего ты убегаешь? Тебе больше не надо ни от чего убегать. Я никуда не уйду. Я тебя никогда не брошу". Первые две недели мы с ней постоянно ссорились. Однажды мы отправились в китайский ресторан, и она мне сказала: "Я больше не могу быть с тобой вместе". На что я ответил: "Что-что? Я вообще-то не на просмотр записывался".

Она была такой красавицей, что не привыкла слышать такое в ответ. "Я с тобой, блядь, не просто так две недели вместе провёл, чтобы ты взяла и ушла от меня, когда тебе вздумается", - добавил я. "Да что я за женщина такая, если свяжу свою судьбу с человеком, которому наплевать на своих детей? Нормальные люди заботятся о своих детях. И я хочу быть нормальным человеком", - бросила мне она.

Я тогда потихоньку налаживал свои отношения с Бо и Татим. Я навещал их где-то два раза в месяц, но мне не хотелось, чтобы они видели, как я гуляю направо и налево. Татим и без того жутко меня боялась - она даже боялась подходить ко мне. Дженнифер посоветовала мне как-то узаконить своё право на встречу с детьми.

Безусловно, так и надо было сделать. К тому же, я был одинок и хотел быть с ней рядом, а для этого надо было сильнее стараться. Я убедил её дать нам шанс, и она отправилась со мной в Ллойдминстер (пр. Саскачеван) на розыгрыш Кубка Аллана. Там она встретилась с моими родителями.

Друзья, настоятельно рекомендуем Вам подписаться на Telegram-канал "Пламенный Хоккей". Вы всегда будете в курсе событий Национальной Хоккейной Лиги и Калгари Флэймз. На этом канале также очень много всего любопытного. Подписывайтесь!

Telegram-канал "ПЛАМЕННЫЙ ХОККЕЙ"

За Кубок Аллана боролись шесть команд - чемпионы провинций Британская Колумбия и Альберта (это были мы), Манитобы и Саскачевана ("Мид Уэст Айлендерс"), Онтарио ("Сандер Бэй Бомберс"), Квебека ("Монманьи Сантинель"), приморских провинций ("Кан-Ам Кобрас") и хозяева турнира ("Ллойдминстер Бордер Кингз").

Каждой команде полагалась отдельная раздевалка. У нас в команде было 24 игрока, тренерский и медицинский штабы - то есть всего около 30 человек. И "по именам" мы там были самой именитой командой, причём с большим отрывом. Однако вместо того, чтобы выделить нам раздевалку в одном из подтрибунных помещений, как всем остальным командам, нас разместили прямо у главного входа. Поэтому в перерывах между периодами нам приходилось пробираться сквозь сотни людей. С таким скотским отношением я ещё никогда не сталкивался.

А публика там была настроена отнюдь не дружелюбно. Я там был объектом постоянных нападок. Однажды к Пэрсонсу приехал отец, и мы все вместе смотрели какой-то матч с трибуны. И тут я слышу: "Наркоман! Наркоман!". Оборачиваюсь назад, а там сидит какая-то деревенщина в джинсовой куртке и лыжной шапке, и ржёт.

Я встал и вызвал его на бой (чуть позже Стив мне сказал, что у меня глаза из орбит вылезли). Отец Стива разозлился, забрался наверх и спросил у этого упыря, нужны ли ему проблемы. В итоге вся наша команда вступила в небольшую перепалку где-то с 30 болельщиками, и нам пришлось уйти. Нас выгнали с арены. На следующий день, когда мы шли мимо главного входа на раскатку, толпа что только не кричала нам вслед, мол, вы борцы, а не хоккеисты и всё в таком духе.

На групповом этапе мы обыграли "Ллойдминстер" со счётом 9:2, а затем "Кан-Ам Кобрас" 7:2, заработав таким образом путёвку в полуфинал. Там мы встретились с "Сандер Бэй Бомберс", которые до этого проиграли обе встречи в группе, но "всухую" обыграли "Ллойдминстер" в четвертьфинале - 5:0. Казалось, что мы их вынесем в одну калитку.

К каждому матчу мы подходили в одном ключе - мы выходили на лёд и показывали всей арене средний палец. Не в буквальном, конечно, смысле, но подход к делу у нас был именно такой. Все болельщики и все судьи были для нас врагами, а тактика запугивания, как правило, приносила нам свои плоды. Однако в этой игре всё было по-другому.

Пять раз "Сандер Бэй" получил право на розыгрыш большинства 5 на 3. Обычно такое случается один раз за матч. А тут ещё у нас приключились проблемы с составом. Наш основной голкипер, Марк-Андрэ Леклэр был весьма надёжен, но нашему вождю хотелось, чтобы легионеры играли по большей части в поле (под "легионерами" имеются ввиду все игроки, не родившиеся в провинции, которую представляет команда).

Так что нам пришлось выставить на игру Брайса Уандлера из Альберты. Он неплохо играл, но под давлением чувствовал себя скованно. Риск вождя не оправдался. К концу первого периода "Сандер Бэй" вёл со счётом 4:1, а в итоге мы проиграли 5:7, несмотря на то, что перебросали "Бомберс" 39-26. "Сандер Бэй" в итоге и выиграл Кубок Аллана.

Что касается судейства, то нас просто задушили. На это можно посмотреть с двух сторон - либо нас справедливо засудили, либо несправедливо. Я склоняюсь к точке зрения, что арбитры заранее решили, что они не позволят выиграть чемпионат страны тафгаям из индейской резервации. Поэтому, чтобы этого не произошло, они гнали нас за всё подряд.

Когда же мы вернулись в раздевалку, то обнаружили, что кто-то повытаскивал наши сетки из баулов и побросал их в одну большую кучу. Моя сетка и сетка Джино бесследно исчезли, а от всех остальных так сильно пасло мочёй, что нам пришлось отдать их в химчистку.

Раздевалка была закрыта на замок, так что это сделал тот, у кого был доступ внутрь.

Мне было искренне жаль вождя. Он потратил серьёзные средства на еду, отели, перелёты, попойки в барах и экипировку. Единственным приемлемым результатом была победа. Но, видимо, мы чем-то не угодили хоккейным богам.

Поражение в Кубке Аллана породило во мне сильный душевный порыв, который выплеснулся наружу с помощью виски "Краун Роял". Я принял душ и уже выходил из арены, как вдруг мне пришла смска от Дженн. Она сказала, что нас засудили, призвала не унывать, и что всё будет хорошо. И всё в таком духе.

Ни одна девушка для меня такого ещё не делала. Она понимала, что творилось у меня на душе. Я хотел провести с ней остаток своей жизни. Когда мы вернулись в отель, я сделал ей предложение. Она не раздумывая согласилась, и я воспринял это как положительный знак.

Мы отправились на ужин с моими родителями и отпраздновали это событие. Затем я пошёл в бар с Дженн и Стивом Пэрсонсом. Мы танцевали с Джен медляк, но неожиданно столик с качками в модных футболках узнал меня и оттуда в мой адрес полетело: "Неудачник хуев! Наркоман!". В общем, всё как обычно.

Дженн психанула. Она вырвалась от меня и подошла к их столику. "Слушайте вы, идиоты ебаные! Да что вы вообще в своей жалкой жизни сделали? - кричала она и показывала на меня пальцем. - Вот он для своей выиграл Кубок Стэнли и Олимпиаду для своей страны. Он выиграл всё, что только можно. Как вы смеете говорить такие вещи в его адрес? Да вы даже ботинки его лизать не достойны!".

Подошли мы со Стивом и встали у неё за спиной. "Будет тебе, Дженн. Пойдём", - сказал Стив. Мы уже почти вышли из бара, как вдруг Дженн ни с того ни с сего схватила стул и закинул им в них. "Ой, бля...", - сказал Стив, и мы втроём бросились бежать. Качки догнали нас на парковке, но вместо того, чтобы бить нас, они стали извиняться, пытались пожать мне руку и говорили, что они всегда были моими фанатами. Одним словом, козлы самые настоящие.

Друзья, если Вам нравится история легендарного хоккеиста "Калгари Флэймз" Тео Флери, подписывайтесь на наш Блог, ставьте "+" и оставляйте свои комментарии. Очень будем благодарны Вам за feedback.

Вернувшись в номер к Стиву, я принялся за "Краун Роял". Меня съедала горечь поражения в Кубке Аллана. Дженн предложила поиграть в покер, чтобы поднять настроение. Мы сыграли пару партий, а потом я нажрался в хлам. Я назвал Стива быдлом, сказал, что мне плевать на то, какой он здоровый, и что я его не боюсь. Он попросил меня успокоиться, но я продолжал наезжать на него, заводясь с каждой минутой всё больше и больше, пока, наконец, Дженн не увела меня к нам в номер.

Когда мы остались наедине, меня понесло насчёт моего детства, я стал орать на неё, обвинять её в том, в чём была виновата Вероника, и стал спорить со своими знакомыми из прошлого. Потом Дженн мне рассказала, что я орал на призраков.

Тогда Дженн пыталась уловить смысл в моих словах. "Теорен, соберись, - говорила она. - У всех есть свои проблемы. У всех жизнь не сахар. Утри сопли, соберись и живи дальше. Твою же мать, тебе уже 37 лет. Смирись уже с этим!". Она хотела уйти, но я не пускал её, а потому она заперлась в ванной и думала про себя: "Господи ты боже мой, да он же психопат!".

Мы ругались всю ночь, пока не иссякли силы. Где-то в семь утра я завалился на кровать, а Дженн уже собиралась уходить, как вдруг в дверь постучали. Это были мои родители. Они пришли позвать нас на завтрак. Я сказал Дженн, чтобы она им не открывала, но она всё равно поступила иначе и выскользнула в коридор.

Я тут же принялся кричать на родителей. Я сказал им, что им было полностью насрать на меня до тех пор, пока я не заиграл в НХЛ. А потом они вдруг сильно заинтересовались моей жизнью и стали приходить на игры. Но было уже поздно. "Если вы видели в чём-то собственную выгоду, вы были тут как тут. А я нуждался в вашей поддержке. Мне нужно было, чтобы вы решили все свои проблемы и помогали мне в детстве, - говорил я. -

Давайте на чистоту. Пока я не стал знаменитым, я был для вас лишь обузой".

После этого я перешёл к теме Грэхема Джеймса. "Как вы это допустили? Как вы могли сдать собственного ребёнка педофилу?", - кричал я. Я наорал на маму за то, что она бросила меня и на протяжении всего моего детства не выходила из своей комнаты, что она не нашла в себе силы приехать и поддержать меня, когда я в 13 лет лежал в больнице напуганный и одинокий.

Я наорал на папу за то, что когда я был маленький, он всё время был пьяным. Весь гнев, который копился во мен все эти годы, выливался наружу, и это было ужасно некрасиво.

Они сидели на моей кровати, и мы все плакали. А потом они извинились.

Если у вас было такое же детство, как у меня, то ваши родители должны перед вами извиниться. Это очень важно. Это поможет вам приспособиться ко взрослой жизни. После этого уходит чувство обиды, и вы перестаёте вести себя таким образом, чтобы дать им понять, какую боль они вам причинили. Можете поставить галочку - они знают, как они с вами поступили, и они понимают, что так делать было нельзя.

В итоге они ушли, а Дженн вернулась обратно. На этот раз уже она мне сказала, что никуда от меня не уйдёт. Я не мог жить нормально, потому что в прошлом у меня было слишком много проблем. Дженн мне сказала: "Давай-ка вместе избавимся от этой большой кучи дерьма". Мы делали шаг за шагом, оборачивались назад и думали: "Ух ты! Всё оказалось намного проще, чем нам изначально казалось". Затем мы делали следующий шаг. Мы до сих пор выгребаем эту кучу.

Появлялись другие проблемы, и мы продолжали ругаться с Дженн. Мы не на шутку разругались из-за того, что я позволял людям использовать себя. Дженн защищала меня всеми силами и приходила в бешенство, когда я с лёгкостью выписывал чек какому-нибудь своему другу или члену семьи, если тот просил у меня денег. К тому же, она не могла смириться с тем количеством наркоты и алкоголя, которое я поглощал.

Я контролировал свой кайф, словно я управлял самолётом. Чтобы захмелеть, я откладывал в сторону кокаин и выпивал пару рюмок водки. Если мне нужно было протрезветь - я делал себе дорожку. Но в жизни с наркоманом нет ничего весёлого. Дженн же употребляла наркотики лишь эпизодически, а вовсе не так часто, как я.

После этой ссоры Дженн легла в постель, а я сел на полу в ванной, обхватив голову руками.

Мне было невероятно больно. Я умирал медленной, мучительной и одинокой смертью, потому что алкоголь не забирает жизнь в одночасье. Он постепенно съедает вашу душу.

Я завязал с хоккеем и понятия не имел о том, как сложится моя жизнь дальше. Я знал, что в моей жизни было много потрясающих женщин, которые любили меня и заботились обо мне. Я понимал, что если не перестану вести себя таким образом, то и этим отношениям придёт конец. И тут вдруг я хлопнул себя по коленям и сказал: "Господи, прошу тебя, избавь меня от этой зависимости, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста". После этого я рыдал и молился несколько часов.

Я вспомнил, как из-за кокаина я устроил дебош в пустыне, вспомнил, как я разговарил с кактусом, как орал Богу "Иди ты нахуй! Меня всё заебало!"... И что бы я не предпринимал, я не мог остановиться. Мне не хватало для этого силы воли. Мне нужна была помощь со стороны. Мне был нужен Бог. Моя жизнь была катастрофой.

Затем я отправился спать, а на следующее утро я проснулся и почувствовал себя по-другому. Совсем по-другому. Я пошёл в ванну, посмотрел на себя в огромное зеркало и сказал: "Ни хуя себе! Пропало!". Дженн всё ещё спала. Я подошёл к ней и сказал: "Я бросил". Она перевернулась, открыла глаза и спросила: "Бросил? Что бросил? Меня бросил?".

"Нет, - ответил я. - Бросил пить". Это был поворотный момент. Это произошло 18-го сентября 2005-го года. С тех пор у меня пропало желание пить, употреблять наркотики и спать с другими женщинами.

У меня есть татуировки с датами рождения моих детей - Татим, Бо, Джоша и нашего нового ребёнка, Скайлы. На левой руке у меня изображён вождь. Это мой ангел-хранитель. На шее у меня изображён мой знак зодиака - рак. Однако каждый день я по нескольку минут медитирую, глядя на китайский иероглиф, обозначающий "верность", который я вытатуировал на тыльной стороне своего левого предплечья. Я сказал Дженн, что больше никогда не буду изменять. Я буду верным. И я не шучу.

Продолжение следует...