15 мая 2022, 11:57 13 мин.

Игра с огнём (18+). Глава тридцать пятая. Часть 2

Автор

В начале тренировочного лагеря дела шли хорошо. 21-го сентября мы проводили свой первый выставочный матч против "Далласа", и Саттер поставил меня в тройку к Нюландеру. Я всегда любил играть с Майки. Он умел выдерживать паузу и с техникой у него был полный порядок. Вместе с Эриком Дазе я был в ассистентах первой шайбы в том матче.

Через три дня Дазе лёг на операцию грыжи межпозвоночного диска, из-за чего я очень расстроился. У нашей тройки было отличное взаимопонимание, а сам Эрик был лучшим бомбардиром команды в прошлом сезоне с 38 голами и 32 передачами.

В том матче мы перебросали соперника, но проиграли 2:3 в овертайме. Саттер выделил мне 24 минуты игрового времени. Исходя из той формы, в которой я тогда находился, я отыграл неплохо. Я пахал по полной программе с Филом Уокером (нашим тренером по физподготовке), поэтому мне казалось, что к началу сезона я подойду в оптимальном состоянии.

И вот в один прекрасный день Брайан вызывает меня к себе в офис и орёт, как потерпевший: "Бля, да ты же в ужасной форме! Ты по площадке еле ползаешь! Тео, ты охуел что ли? Мы тут тебе, твою мать, миллионы платим, а ты играешь, как говно!".

Я ответил: "Я Майку Смиту ещё до заключения контракта сказал, что я не в форме. Но я сделаю всё от себя зависящее, чтобы набрать форму. Обещаю, что 10-го числа, когда мы откроем сезон матчем против "Коламбуса", я буду полностью готов". Но руководство клуба продолжало на меня давить.

Каждый день приходилось выслушивать кучу говна в свой адрес. И меня всё это в итоге заколебало. Я тогда думал: "Так, ребята, вы Кубок Стэнли с 1961-го года не можете выиграть, помните? Ну и кто тут дурак?". Я твердил им одно и то же: "Я наберу форму к 10-му октября. Именно с этого момента мне начинают платить деньги, и именно к этому моменту я и должен быть готов. А не к сентябрьскому матчу против какого-нибудь ебаного "Детройта".

Меня по-прежнему преследовали приступы паники как на самой площадке, так и за её пределами. Раньше они были куда менее жёсткими. У меня съёживало грудь, и я не мог дышать. Поэтому однажды утром я отправился к врачу и рассказал ему о своей ситуации. Он сказал: "Не волнуйся, на вот, попробуй". После чего выписал мне уйму паксила.

Это такой же антидепрессант, как и прозак. Обычно его принимают по 20 мг. в сутки. Врач прописал мне двойную дозу. Паксил оказывал на меня необычный побочный эффект - судороги. Где бы я ни находился - на скамейке, дома, где угодно - меня колбасило так, будто я пальцы в розетку засунул.

У меня постоянно брали анализы. Три раза в неделю в шесть часов утра я просыпался от стука в дверь. Открываешь - а там посланец от НХЛ с бутылочкой в руке. В Чикаго он даже со мной в туалет ходил и следил за тем, как я её наполняю.

Стефани поселилась у меня дома со своей 5-летней дочкой Алекой. Мы жили в прекрасной квартире на Белмонт Харбор с видом на озеро Мичиган. Квартплата за месяц была $10 000. Всё это располагалось на последнем этаже классного старинного здания в центре города. Живёшь, как в кино. У нас был собственный лифтёр, няня, горничная и повар. Живи - не хочу. Но всё без толку - мы постоянно ссорились. У неё проблем в жизни было не меньше моего.

1-го октября, выслушав очередную тираду Саттера на тему "попробуй только, сука, мне тут форму не набрать", у меня дома разгорелся крупный скандалешник со Стеф. Она пулей вылетела из гостиной и заперлась в ванной. И тут в моей голове что-то щёлкнуло. "Всё, я иду бухать. Пошли все нахуй". Я схватил свою куртку и ушёл.

Друзья, настоятельно рекомендуем Вам подписаться на Telegram-канал "Пламенный Хоккей". Вы всегда будете в курсе событий Национальной Хоккейной Лиги и Калгари Флэймз. На этом канале также очень много всего любопытного. Подписывайтесь!

Telegram-канал "ПЛАМЕННЫЙ ХОККЕЙ"

Я поймал такси и попросил водителя отвезти меня в ближайший ликёро-водочный магазин. Он подождал меня у входа, а я вышел на улицу, посасывая бутылку "Грэй Гуза". "Слушай, старик, мне бы порошка где-нибудь надыбать...", - сказал я и достал пачку денег.

Мы поехали к "проектам" (имеются ввиду районы с многоэтажными домами, в которых в силу дешёвой квартплаты селятся преимущественно семьи с небольшим достатком). Я вышел из машины и дал ему сто баксов. Он тут же дал по "газам" и уехал. Райончик был не из спокойных.

Помню, там у каждой стены было море мусорных баков, разорванных полиэтиленовых пакетов зелёного цвета и порванных картонных коробок. Железобетонные заборы были ржавые и с дырками, а ворота еле-еле держались на петлях. Все стены в граффити, а земля - в жирных обёртках. Меня там никто не знал. Всем было глубоко наплевать на то, что я собирался ширнуться тем вечером. Отличный вариант.

Мимо меня проходил какой-то чернокожий парень, одетый в стиле хип-хоп. Я окликнул его: "Эй, дружище, мне бы порошка достать". Он подошёл ко мне и впился в меня глазами. Но было совсем не страшно. Меня уже реально было наплевать, живу я или нет - мне просто хотелось торкнуться. Пару секунд спустя он сказал: "Пшли".

Он провёл меня вниз по улице через пару закоулков к пятиэтажке из красного кирпича. Все окна в здании были заколочены. Парадная дверь была с железной решёткой. Внутри пасло то ли говном, то ли мочой, а может быть, этот запах источал покойник. Я поднялся с ним на четвёртый этаж, дыша ртом.

В большинстве комнат не было ничего, кроме матрасов, сломанных стульев и шкафчиков для одежды. Повсюду была куча хлама. В коридорах было полно грязных банок, бычков и шприцов. Мило, нечего сказать. Мы подошли к закрытой двери и постучали. Дверь нам открыл чёрный парень с дредами, сравнимый по габаритам с Семенко. В комнате было два наркодилера. Остальные спали либо прислонившись к стене, либо лежали в отключке прямо на полу.

Один из них мне сказал: "Бля, ну ты и псих ебанутый! Ты хоть сам-то это понимаешь? Нахуй ты сюда припёрся? Тебе тут реально ловить нечего. Ебать ты псих". Я пожал плечами: "Чувак, я всего лишь хочу ширнуться". Он покачал головой и ушёл на кухню. Вернулся же он с эйтболом в руках. "Двести баксов". Я вынул пачку денег из переднего кармана и протянул их ему. "Заебись".

Мы сели вокруг грязной подставки под телевизор, я достал фольгу из своей пачки "Marlboro Lights", разгладил её, сделал дорожки, скрутил купюру трубочкой и занюхнул первую. Качество было отменное. Все мои волнения и тревоги куда-то тотчас же испарились. Я протусил с ними пару часов. Парни смеялись надо мной, качали головами и называли меня "ебанутым психом" каждые пять минут.

Чуть позже вечером я заселился под собственным именем в отель "Дрэйк", который располагался в пяти минутах от моего дома. Я не пришёл на утреннюю тренировку, и Саттер решил, что меня либо похитили, либо убили. Он знал меня, как облупленного. Я бы ни за что просто так не пропустил тренировку накануне первого матча сезона.

Меня разыскивали полиция и частная охранная компания. Джей-Джей себе места не находил. Ему платили столько денег, чтобы они присматривал за мной, а тут я взял и сбежал при первой подвернувшейся возможности. Стеф тоже жутко расстроилась, потому что думала, что я ушёл из дома из-за неё.

В течение 24 часов я никуда не выходил из номера. Я сидел и нагружал свой мозг паксилем, кокаином, двумя ящиками пива и бутылкой "Грэй Гуза". Следующим утром, 3-го октября, у меня закончились порошок и бухло. Я смотрел в окно на чикагские небоскрёбы. Отель был недалеко от пляжа для выгула собак на Белмонт Харборе, так что я слышал как они там лаяли внизу. У меня башка пиздец как раскалывалась, и со мной приключился очередной приступ паники. Мне хотелось умереть.

Я заставил себя встать с кровати, закурил и заполз в душ, чтобы ополоснуться. Мне удалось не дать сигарете погаснуть - мои лёгкие наполнялись паром и табачным дымом. У меня плавился мозг, а я пытался придумать себе какую-нибудь нелепую отмазку, почему я вдруг исчез с лица Земли на два дня.

Еле-еле передвигая ногами, я вернулся к себе домой. Когда я открыл дверь, Стеф посмотрела на меня так, будто увидела там вместо меня приведение. Бэйз тоже был там. Как и Саттер. Они были не столь даже в ярости на меня, сколь обеспокоенны и напуганы. Саттер ничего мне толком не сказал. Не картина была, а ужас - пиздец! Он смотрел на меня с огромной грустью.

Брайан сказал мне, что руководители Реабилитационной Программы НХЛ отстраняют меня от хоккея до декабря, на что я ответил: "Знаешь что, дружище? Оставьте меня в покое. Мне больше ничего от вас не надо. Я просто хочу играть в хоккей. Не хочу я тренироваться по два часа. Я не хочу, чтобы ты постоянно давил на меня. Мне кажется, я этого заслуживаю. Я это своей статистикой заработал. Я устал. Не нужно мне никакой любви за такую плату. Мне достаточно лишь уважения".

Меня дисквалифицировали на 25 дней без выплаты зарплаты. Таким образом, этот 2-дневный отпуск обошёлся мне в $1 219 512, 79. Меня снова записали на терапию и на приём к новому психологу - Джонне Могэб. Она была клёвой. Мы с ней действительно многого добились. Она помогла мне перебороть в себе ненависть.

У нас с ней было такое упражнение, где она раскладывала передо мной кучу карт, каждая из которых обозначала какую-то эмоцию - ненависть, грусть, счастье, страх... Там была целая колода карт с ненавистью, ещё одна с грустью и так далее. Мы разговаривали с ней на какую-нибудь тему, и периодически она меня спрашивала: "Что вы сейчас почувствовали?". Я брал сразу несколько карточек с ненавистью и кидал их в общую кучу.

Через некоторое время она сказала: "Знаете, ваша стопка "грустных" карточек что-то уж слишком высокая". "Знаю", - ответил я. Я к ней даже не прикасался. А вот карточки с ненавистью я хватал постоянно. В итоге она сказала: "Вот что я вам скажу. Вы всю свою жизнь прожили в ненависти. Благодаря этому вам удалось запугать окружающих и добиться того, чтобы вас никто не трогал. Но вы совсем другой человек. Вы кроткий и невинный. Вы вовсе не виноваты в своём прошлом".

У меня аж в душе ёкнуло.

Друзья, если Вам нравится история легендарного хоккеиста "Калгари Флэймз" Тео Флери, подписывайтесь на наш Блог, ставьте "+" и оставляйте свои комментарии. Очень будем благодарны Вам за feedback.

"За вашим гневом кроется вот это, - сказала она и похлопала сверху по колоде "грустных" карточек. - Вы избегали грусть, потому что вам была нужна ненависть, чтобы выжить. Но послушайте меня - вам нужно по-новому взглянуть на свою жизнь. Маленький мальчик в Расселле был грустным. Отец за ним не следил, матери не было дома, а один мужик взял и изнасиловал его. Настало время взяться за ум".

Она попала прямо в яблочко. Может быть, конечно, так случилось и из-за того, что я был готов услышать эти слова. Мы виделись с ней каждый день на протяжении двух месяцев. Я пошёл на перемены. Джим связался со всеми моими любимыми казино - "Мандала Бэй" в Лас-Вегасе, "Трамп Марина", "Трамп Плаза" и "Харрас" в Джольете, "МджиМ Грэнд" в Детройте и "Моэган Сан". В каждое из них он отправил письмо датированным 1-го ноября 2002-го года.

Содержание его было следующим: "Дорогой сэр, в дополнение к нашему телефонному разговору это письмо подтверждает, что Теорен В. Флёри желает закрыть все свои счета в вашем заведении на неопределённый срок. Если у вас есть какие-то вопросы, то прошу вас, адресуйте их мне. Искренне ваш, Джеймс Р. Дженкинс".

У меня наладились отношения со Стефани. Когда наконец-то завершился бракоразводный процесс с Вероникой, я был безумно счастлив - у меня будто гора с плеч свалилась. Веронике отошло имущество на пять миллионов. Мы поделили дом в Гринвиче, ей достался наш дом в Сикамусе, лодка и машина, плюс алименты. Неплохой навар за семь лет замужества.

Мне разрешили приступить к тренировкам 25-го ноября, а 6-го декабря я уже играл против "Анахайма". Как только я вышел на лёд, публика тут же тепло меня поприветствовала. В четвёртой смене я открыл счёт на 11-й минуте встречи, и болельщики словно с ума посходили, беспрестанно скандируя: "Тео! Тео! Тео!". Меня тут же обступили партнёры по команде. Вот поэтому все так любят играть в "Чикаго".

В следующем матче против "Тампы" за пять минут до конца третьего периода я стоял у борта на синей линии и бросил в одно касание по воротам. Шайба влетела в ворота над правым плечом Николая Хабибуллина, и мы вышли вперёд. В итоге мы выиграли 3:1. Помню, после этого я прочитал заметку некоего Эллиота Хэрриса в "Чикаго Сан-Таймс". Там говорилось следующее: "Способность забивать голы крайнего форварда "Чикаго" Тео Флёри просто опьяняет. И алкоголь тут вовсе ни причём". Меня это улыбнуло.

Мы отправились на 3-матчевый выезд, который у нас начинался встречей с "Айлендерс" в "Нассау Колизеум". Местная публика вела себя в своих лучших традициях, постоянно освистывая меня и скандируя "Наркоман!", стоило мне прикоснуться к шайбе. Но на этот раз я не дал им вывести меня из себя. Более того, я сыграл вполне неплохо.

Во время раскатки я увидел пару детишек в сетках с моей фамилией. У них в руках был плакат с надписью "Мы рады, что ты вернулся". В том матче я отметился голевой передачей. Через день мы обыграли "Рейнджерс", а я открыл счёт на 14-й минуте броском из правого круга вбрасывания.

Мы уступили "Далласу", а затем на протяжении восьми матчей либо выигрывали, либо сводили вничью. Тогда мне казалось, что не зря вернулся в хоккей. И так мне казалось до матча против "Сент-Луиса" накануне Нового Года.

Продолжение следует...