28 марта 2022, 18:24 9 мин.

Игра с огнём (18+). Глава двадцать девятая. Часть 1

Автор

Глава 29. Гаторэйд вместо мочи

В 2000-м году я слабо начал тренировочный лагерь, но вышел из спада к середине октября. В третьем матче сезона я забросил две шайбы в ворота "Питтсбурга". Мы проиграли 6:8, но игра получилась упорной. Игровое время у нашего тренера Ронни Лоу надо было ещё заработать, однако меня он выпускал чаще всех остальных форвардов, и я проводил на площадке около 20 минут в каждой встрече. Кроме того, на большинство он выпускал меня правым крайним. Я начинал верить в себя.

Но в конце месяца Лоу готов был меня убить. Мы уступали со счётом 1:3 по ходу очередной встречи с "Питтсбургом", и меня удалили за удар соперника по рукам. Лоу посетовал в интервью "Нью-Йорк Поуст" на мои удаления в зоне атаки и заметил, что переводит меня в четвёртую тройку. Не, ну нормально вообще?

Бляха-муха, мы сыграли девять матчей в сезоне, и я забросил уже девять шайб, а он жалуется на мои удаления?! Мне же там надо было как-то выживать всё-таки. В следующем матче против "Бостона" я отличился в меньшинстве и добавил к этому голевую передачу. Мы выиграли 5:1.

1-го ноября я сделал хет-трик и отдал пас, который привёл к победной шайбе в матче против "Тампы". Пару дней спустя мы обыграли "Монреаль", и я там открыл счёт. Этот гол стал для меня 11-м в 13 матчах, и я стал 16-м игроком в истории НХЛ, которому удалось забросить 400 шайб в матчах регулярного чемпионата.

18-го ноября мы играли против "Флэймз" на "Сэддлдоуме" - для меня это был второй раз после ухода из "Калгари". Джошу в тот день исполнялось 12 лет, а потому мы пригласили его вместе с друзьями в VIP-ложу. В первом периоде я отдал голевую передачу, а во втором реализовал выход 1 в 0 в меньшинстве.

На табло горело 4:4, и матч вот-вот должен был перейти в овертайм, и тут за пять секунд до сирены меня удаляют за грубость. Я озверел. Я этого судью, Дэна Маруэлли, был готов задушить. Тони Людман меня весь матч хватал и цеплял, потому что по-другому он меня никак не мог остановить, но Маруэлли этого будто не видел.

Меня это, понятное дело, взбесило. Мне он виделся типичным энхаэловским арбитром, который пытался повлиять на исход матча. Он выписал мне дисциплинарную "десятку", и игра для меня на этом была закончена. К счастью, Валерий Каменский забил на излёте третьей минуты овертайма, и мы выиграли.

Что касается реабилитационной программы, у меня периодически брали анализы мочи, а поскольку я в это время постоянно кутил, то там всегда было полно всего. Я разбавлял свои анализы гаторейдом. Иногда я выдавал чужую мочу за свою, причём иногда брал её даже у Бо. Доктор Шо и Доктор Льюис предупреждали меня, что всё это плохо кончится.

Они мне постоянно звонили и говорили: "Если ты так и дальше будешь себя вести, то мы тебя вышвырнем из НХЛ". Верил ли я им? Нет. Я был одним из лучших снайперов лиги. Что они мне сделают?

Друзья, настоятельно рекомендуем Вам подписаться на Telegram-канал "Пламенный Хоккей". Вы всегда будете в курсе событий Национальной Хоккейной Лиги и Калгари Флэймз. На этом канале также очень много всего любопытного. Подписывайтесь!

Telegram-канал "ПЛАМЕННЫЙ ХОККЕЙ"

Время от времени я затихал. Мне становилось полегче, если в гости приезжал мой друг Чак Мэтсон. Слэтц всегда радовался, когда Чак приезжал погостить, потому что тогда я играл лучше. В одном матче я сделал дубль и отдал голевую передачу - Слэтц подошёл к Чаку и сказал: "Слушай, Мэтсон, ты давай почаще приезжай".

В следующем матче я набрал 1+1, и Слэтц снова подошёл к Чаку: "Слушай, Мэтц, мне кажется, тебе стоит переехать к Тео". Чак ответил: "Ага, вот ты об этом моей жене и скажешь". И вот после всего этого в следующей игре я отдал три результативные передачи. Мы с Чаком собирались домой, а мимо нас проходил Слэтц. Вдруг он развернулся и спросил: "Мэтсон, какой там номер телефона у твоей жены?".

Однако как правило, Чака не было рядом, и меня некому было поддержать. Я был одинок. Я был лучшим и одиноким. Каждый раз, когда я добирался до самого верха, я умудрялся всё проебать, потому мне всё это было не по душе. Может быть, мне казалось, что я этого не заслужил. А одиночество меня сжирало изнутри - я был не в ладах с самим собой.

Иронично, что чем выше я забирался по социальной лестнице, тем больше чувствовал себя одиноким. Почему? Потому что со мной обращались уже совсем по-другому и абсолютно не по-человечески. Я прекрасно понимал, что в большинстве случаев люди хорошо ко мне относились лишь потому, что у меня есть деньги, и я хоккейная звезда.

Я подсел на кокаин. Я не ширился только в дни матчей. Моё обычное расписание теперь выглядело следующим образом - поспать, отыграть матч, тусить до шести утра, сходить на тренировку, придти домой и проспать до следующего дня. Алкоголь и наркотики избавили меня от приступов паники, тревог и чувства стыда. Под кайфом я был счастлив.

А когда я был счастлив, я здорово играл в хоккей.

Тусил же я по полной программе. 21-го февраля 2001-го года в "Нью-Йорк Таймс" вышла статья с заголовком "Продолжение невероятного "камбэка" Флёри". Там было написано следующее: "Нет никаких сомнений в том, что Флёри, для которого этот сезон второй в форме "Рейнджерс", является главной надеждой "синерубашечников" на попадание в плей-офф".

Марка Мессье, с которым я играл в одной тройке уже несколько матчей, процитировали следующим образом: "В этом сезоне он приносит нашей команде огромную пользу. Он без остатка выкладывается на площадке, забрасывает важные шайбы, выходит на лёд во всех ситуациях и показывает на удивление стабильную игру. Сегодня он вновь забросил шайбу в самый нужный для нашей команды момент".

За полтора месяца до конца "регулярки" мы отставали на восемь очков от "Бостона" и "Каролины" в борьбе за восьмую строку в Восточной Конференции, но не теряли надежды догнать их. Я шёл на четвёртом месте в списке лучших бомбардиров НХЛ с 74 (30+44) очками, уступая лишь Джо Сакику, Яромиру Ягру и Алексею Ковалёву.

Друзья, если Вам нравится история легендарного хоккеиста "Калгари Флэймз" Тео Флери, подписывайтесь на наш Блог, ставьте "+" и оставляйте свои комментарии. Очень будем благодарны Вам за feedback.

И тут ребята из Реабилитационной Программы НХЛ решили, что 30 заваленных тестов мочи - это предел. Они объявили, что я добровольно решил пройти курс лечения, проводимый совместно профсоюзом игроков и руководством НХЛ. Добровольно? Ну, это смотря что вы вкладываете в это понятие.

26-го февраля после игры с "Оттавой" пара ребят приехали взять у меня анализ мочи, а я в это время тусил по-чёрному. Дэн Кронин пытался дозвониться до меня. В итоге я взял трубку, и он мне сказал: "Собирай вещи, ты едешь в Лос-Анджелес". Капец сезону.

У меня всё так здорово получалось на льду. Я отлично играл. Что ж, это, наверное, лишний пример того, как я сам взял и разрушил всё то, что в моей жизни было хорошего. А ведь меня об этом предупреждали. Ещё как предупреждали.

Я пришёл домой, сел на кровать и заревел, как раненный зверь. Я ревел шесть часов подряд. Я дал волю своим эмоциям. Из меня разом вышла вся дрянь, которую я накопил за 32 года жизни. Я так любил хоккей. И вот теперь его у меня отобрали - и что мне делать? К тому же, я ещё и "Рейнджерс" подвёл.

Перед вылетом мне позвонил Глен Саттер. Я больше чем уверен, что он себя в тот момент чувствовал так, будто его бейсбольной битой по голове огрели - ведь он абсолютно ничего не подозревал. Почему я не сказал ему об этом? Я чувствовал себя виноватым. Думаю, если бы я попросил его о помощи, он бы мне непременно помог. А тут ещё, как назло, наш вратарь Майк Рихтер порвал себе переднюю крестообразную связку на правом колене.

Я должен был научиться справляться со своей болью без помощи наркотиков, и меня направили в клинику Промисес Вестсайд Резиденшиал в Калифорнии. Любопытно, что доктор Льюис работал не только в Реабилитационной Программе НХЛ, но ещё и непосредственно в той клинике, куда он отправлял игроков. Сама клиника, на мой взгляд, была отвратной - хавка такая, что жрать невозможно, убогая и дешёвая мебель, на кроватях пиздец неудобно спать...

Однажды ко мне в палату зашёл доктор Льюис и сказал: "Пора бы тебе в тренажёрный зал начать ходить". "Да пошёл ты нахуй!", - подумал я тогда. Он добавил: "У нас сегодня народ побоксировать собирается, не хочешь присоединиться?". Ну и козёл же он был. У нас совсем не клеились отношения - он хотел одного, а я хотел совершенно другого.

Не знаю, у кого из нас было больше самомнения, но я считал, что он слишком много выпендривается. У него был типичный калифорнийский загар и копна белокурых волос, как и завзятого пляжного красавца. Ему было под 50, но выглядел он так, будто сделал себе пластическую операцию.

Я ему ответил: "Надевай шлем и побоксируй со мной три раунда. За такой расклад я только за. Причём обеими руками!". А он мне: "Нет, я на это не согласен". Сыкло ёбаное. Впрочем, я его понимаю - я бы ведь его просто убил. Тем не менее, я согласился, потому что это положительно сказалось бы на моём деле.

Меня выставили на ринг против парня с "лапами". Я лупил по ним с такой силой, что он над полом поднимался - я был в бешенстве. За всем этим со стороны наблюдал доктор Льюис. Он, наверное, тогда думал: "Ни фига себе! Да он настоящий псих!".

Продолжение следует...