«Врезал Гретцки клюшкой – прямо над щитком. Меня чуть не повесили». Вратарь «Айлендерс» взял 4 Кубка Стэнли, забивал голы и дрался
От редакции Sports.ru: вы находитесь в блоге Hockey Books, который полностью перевел две огненных автобиографии – Фила Эспозито и Шона Эйври, очень умную книгу про хоккейную аналитику, сейчас публикует книгу о молодежном хоккее с кучей интересных историй, а еще периодически выкладывает расшифровки самого крутого хоккейного подкаста. Поддержите авторов плюсами, подписками и комментариями, чтобы крутые переводы чаще появлялись на Трибуне и в вашей ленте.
Билли Смит – возможно, самая нераскрученная суперзвезда в истории НХЛ. И если вы не знаете о ком я, то это лишнее подтверждение моих слов.
А ведь у него четыре Кубка Стэнли, Конн Смайт, Везина и членство в Зале Славы. Относительно недавно я делал про него сюжет, где во многом отталкивался именно от приведенного ниже интервью в подкасте Spittin’ Chiclets. Мой друг Кирилл Корнилов тогда подсказал идеальное название для видео – «Канадский Психопат».
Если вы совсем ничего не знаете про Билли Смита, то прежде чем перейти к интервью (а там, как всегда, читать не меньше часа) лучше посмотрите это видео.
Ну а если вам интересно окунуться в атмосферу 80-х, послушать классные байки от представителя золотого состава грозных «Айлендерс» и посмеяться над фирменными приколами Биза и Уита, то не смею вас задерживать.
Напоминаю, если вам нужны автобиографии Шона Эйври и Фила Эспозито в формате EPUB, напишите мне здесь – в личку на Sports.ru. Электронная версия книжки про аналитику пока не готова.
Если хочется помочь проекту материально, то внизу есть номер нашей карты.
Дальше – слово Полу «Бизу» Биссоннетту, Райану «Уиту» Уитни и РА (Rear Admiral или Контр-Адмирал – это прозвище Брайана Макгонагала, со-ведущего подкаста). Впереди километры букв. Читайте на свой страх и риск.
РА: С удовольствием представляем вам нашего сегодняшнего гостя. Это еще один представитель «Айлендерс» 80-х, когда команда была династией. И он играл там важнейшую роль. Он выиграл четыре Кубка Стэнли и 19 серий плей-офф подряд – этот рекорд вряд ли когда-либо падет.
Кроме того, в 1982-м он взял Везину, а в 1983-м и Конн Смайт, став лучшим игроком плей-офф. Он также стал первым вратарем в истории НХЛ, на кого записали гол. Ну а вишенкой на торте стало его введение в Зал Славы в 1993-м. Мы с радостью приветствуем в подкасте Spittin’ Chiclets Билли Смита. Как дела, Билли?
– У меня все хорошо. Спасибо, что позвали, парни!
РА: Спасибо, что пришел! Ждешь успехов от «Айлендерс» в нынешнем плей-офф? (интервью вышло в начале июня 2021-го – прим. пер.).
– Нууу… Они хорошо идут в этом сезоне. Будем надеяться, что они продолжать играть в том же духе. Но плей-офф – это совсем другая история.
РА: С этим не поспоришь. Это совсем другой хоккей. Об этом мы сегодня и поговорим. Ведь у тебя блестящая карьера в плей-офф вышла. Даже поверить трудно в то, что мы только что озвучили – ты выиграл четыре Кубка Стэнли и 19 серий плей-офф подряд! Скажи честно, ты веришь, что кто-нибудь когда-нибудь сможет побить этот рекорд? Даже учитывая уровень нынешних звезд.
– Это будет очень сложно. Особенно учитывая, как сложно сохранить чемпионскую команду в нынешнее время. Когда выигрываешь Кубок Стэнли, то, как правило, заслуги третьего-четвертого звеньев в этом успехе гораздо больше, чем люди могут себе представить. Так что достаточно потерять отличного игрока третьего звена, чтобы посыпалась вся команда.
Биз: То есть ты считаешь, что лига в нынешнее время прям настолько глубока? Уровень соперничества в хоккее невероятно вырос?
– И уровень соперничества вырос, и сама игра поменялась. Теперь если из-за травмы вылетает кто-то из топ-6, то его место занимает сильный игрок третьего звена, и это не сказывается на уровне игры команды. У нас так и было. Я глубоко убежден в том, что мы бы ни одного Кубка Стэнли не выиграли без Бутчи Горинга.
Биз: Даже так?!
Уит: А он же из «Лос-Анджелеса» к вам перешел?
– Да, мы его из «Лос-Анджелеса» забрали. Более того, это я Торри сказал, что если уж нам кто и нужен, так это Бутчи (Билл Торри – генеральный менеджер «Айлендерс» той эпохи – прим. пер.).
Биз: Правда что ли?!
– Ага. Забавно вышло, кстати. Потому что с Бутчи у нас появилось два полноценных первых звена. У нас и так была хорошая команда, но с приходом Бутчи все стало еще лучше. Первые две тройки действовали одинаково здорово в большинстве. Затем шла наша третья тройка, которую мы лично считали сильнее вторых троек многих команд. А наша четвертая тройка была сильнее любой третьей. Так что Эл просто выпускал всех по очереди и все (Эл Арбор – легендарный тренер «Айлендерс» той эпохи – прим. пер.).
Биз: А к твоему совету по игроку прислушались, потому что ты уже давно был в команде и заслужил доверие руководства? Нехило так-то впрячься за игрока и сказать, чтобы его в команду взяли.
– Ну я играл с Бутчи в «Спрингфилде», когда мы взяли Кубок Колдера. Так что я был с ним знаком. Мы с ним крепко сдружились за два года, что я провел там. Плюс мы сборы с «Лос-Анджелесом» в Виктории проходили (с 1970-го по 1988-й «Кингс» проводили предсезонные сборы в Британской Колумбии – прим. пер.). Так что я прекрасно знал его возможности. Да и руководство их знало. Они просто и подумать не могли, что он вдруг станет доступен.
Биз: Интересно.
Бутчи Горинг
Уит: Мне тут видео на глаза попалось, где ты говоришь, что быть выбранным на драфте – уже радостное событие для тебя. Что ты рад уже тому, что кто-то готов дать тебе настоящий шанс. Получается, что когда тебя выбрали так невысоко (5-й раунд 1970 года под общим 59-м номером – прим. пер.), у тебя не было каких-то особых ожиданий? Просто радовался уже самому факту?
– Так и есть. Я ничего не ждал. И что самое забавное – мы же в наше время вообще ничего про драфт не знали. По-моему, мне то ли через неделю, то ли через полторы после драфта позвонили и все сообщили. Я же вообще не в курсе был (первый драфт новичков НХЛ прошел в 1963 году, но тогда на него выходили исключительно игроки, не выступавшие за молодежные команды, спонсируемые клубами НХЛ. При этом лучшую молодежь заранее растаскивала целая сеть молодежных команд, сотрудничавшая с шестью клубами НХЛ. Первый же драфт, где была доступна вся лучшая молодежь, прошел и вовсе в 1969-м – за год до драфта Смита – прим. пер.).
Звонит телефон. Беру трубку – на проводе кто-то из «Лос-Анджелеса». И я такой: «Какой еще «Лос-Анджелес»? Вы зачем звоните?».
(все смеются)
– Так я и узнал про драфт.
Уит: Спустя неделю?!
– А то и позже.
Уит: Обалдеть.
Биз: Билли, ты еще скажи, что новость отправили почтовым голубем.
– Ну так и было почти. Тогда все это довольно странным казалось. Ну я решил, ладно уж, поехали. Приехал на сборы. Встретил там Бу Лэндона (Брюс Лэндон – малоизвестный игрок, но довольно известный управленец в АХЛ. С 1982 по 2016 год работал генеральным менеджером, президентом и директором по хоккейным операциям все в том же «Спрингфилде», которым и владел, пока команда не переехала в другой город, после чего вышел на пенсию, а в Спрингфилде назвали улицу в его честь – прим. пер.).
Бу мне сразу заявил: «Не переживай, пацан. Вместе в Спрингфилд поедем». А ему говорю: «Ого! А почему ты в этом так уверен?». Там на сборах еще Джек Норрис был. Более того, Бу Лэндон и Джек Норрис на сборах были лучшими из вратарей. Но ни тому, ни другому не дали шанса, потому что про них мало кто знал.
Уит: Прям вот так?
– Да. От этого прям не по себе было. Пойдем после тренировки пивка попить, и я им прям так и говорю: «Парни, да вы же лучшие!». А шанса им так и не дали.
Уит: И неважно как ты играешь. Ты действительно потом отправился в «Спрингфилд». Там же состав тогда чумовой был. Вы тогда Кубок Колдера выиграли. Попасть в такую команду и сразу окунуться в плей-офф – это же наверняка помогло тебе прибавить? (Смит выиграл трофей в своем дебютном сезоне на профессиональном уровне – прим. пер.)
– Совершенно верно. Не поймите меня неправильно, но Бу Лэндон оказал мне немыслимую услугу – лучше не придумаешь. У него в первом же матче вылетело плечо, и он пропустил почти весь сезон.
Ну это я так шучу. Бу – классный парень. Но так получилось, что он вылетел с травмой, и я за счет этого сразу попал в стартовый состав. Тренировал нас тогда Джонни Уилсон. Он начал притаскивать в команду 30-летних вратарей, потому что мне тогда было лет 19 или 20. Так что он брал 30-летних ребят, которые метили на мое место. Но в итоге после пары игр меня возвращали в старт и начинали искать других вратарей. Таким образом я играл постоянно.
А когда пришло время плей-офф, Уилсон мне так и сказал: «Ну, пацан, мы либо проиграем, либо победим – но ты точно будешь в воротах. Погнали».
Биз: Класс! А ты уже тогда становился таким серьезным перед играми? Ну просто, я уверен, что все наслышаны про то, как ты отказывался общаться с партнерами по команде в день матча.
– Да я таким уже в молодежке был. Я всегда считал, что раз выходишь на битву, то надо к ней готовиться. Поэтому я так и делал. Но я не то чтобы этому какое-то значение придавал. Мне просто хотелось, чтобы меня никто не трогал. Потому что в противном случае я за себя не ручался.
Уит: Вот ты говоришь про битву – и ведь твоим соперникам реально надо было пуленепробиваемую броню надевать, чтобы через твою вратарскую проехать. Ты же прям хреначил наотмашь клюшкой людям по ногам и коленям!
Уит: Я так понимаю, это у тебя тоже еще в молодежке началось?
– Так я считал, что по правилам там нельзя находиться.
Уит: «Нечего по моему дому шастать!»
– Именно. «Дружище, я тут вообще-то живу. Нечего сюда ходить!». А если серьезно, то это я просто так играл. Ну вы же помните былые времена и что там с тобой могли сделать на пятаке или еще где. К счастью, я в этом плане довольно простой человек. Я всегда говорил, что если кто-то решит в меня въехать, то я буду защищаться. А если надо будет, то и дальше этого пойду.
Биз: А когда тебя прозвали «дровосеком»? Как это вообще все началось?
Уит: Классе в шестом.
– Мне кажется, на третий или четвертый год.
Биз: И ты не собирался от этого стиля отказываться. Причем до такой степени, что даже после окончания серии плей-офф ты не жал руки соперникам, верно?
– Дело было так. Мы играли против «Рейнджерс». И выбили их. А серия еще выдалась такой прям непростой. Много всего за серию было сказано. Все думали, что «Рейнджерс» нас в одну калитку вынесут. Ну и я подумал: «Да пошло оно все к черту». И ушел со льда.
Ну и журналисты тут же, как вы понимаете, давай эту тему мусолить. Про неуважение, про то, про се, про пятое-десятое. И как только я понял, как сильно их это задело, я решил, что пошли они все к черту – я и дальше буду вести себя так же. Тут дело вовсе не в том, что мне там кто-то из соперников не нравился.
Когда мы обыграли Гретцки (имеется ввиду финальная серия 1983-го – прим. пер.), мы встретились в подтрибунке и пожали друг другу руки. А когда они нас обыграли (на следующий год – прим. пер.), я сам его нашел и лично поздравил. Мы просто никогда никому об этом не рассказывали.
Просто понимаете… порой сделаешь что-нибудь, а людей это так расстроит, что невольно смешно становится. И тогда думаешь, типа, ну раз это имеет такой эффект, тогда зачем останавливаться?
Уит: Вот это я понимаю заварить кашу! Молодчик! Сумел залезть сопернику под кожу – это очко в твою пользу.
Биз: Билли, видал как Уит завелся сразу? Это его любимая тема.
– Да все мы что-нибудь эдакое вытворяли. Я вот с журналистами как-то не разговаривал лет эдак семь.
Уит: Но насколько я понимаю, после матча ты сразу превращался в обычного человека. Таким ты становился только на 60 минут… Ну и, видимо, на весь день до игры, включая утреннюю тренировку, обед и сон… Ты же понимаешь о чем я. В выходные ты становился обычным человеком и спокойно со всеми общался. Ведь так?
– Да такого партнера по команде как я еще поискать надо. Я всегда всех из бара домой в целости и сохранности отправлял.
Ну просто времена такие тогда были. Мы ни с кем из соперников не дружили. В эпоху Джона Фергюсона все иначе было (имеется в виду нападающий «Монреаля» 60-х – прим. пер.). Мы с соперниками не общались. Мы ничего про них не знали. Так и надо было – потому что неизвестно, когда надо будет с ними драться. А с друзьями драться невозможно. Будет тяжело.
Я Бучи так всегда и говорил: «Я со спины могу и не узнать тебя. Так что ты имей это ввиду. Ты меня знаешь». А он говорил: «Я все понял. Лучше буду отходить в сторонку». А ему: «Ну смотри-смотри».
Биз: А раскатка утром в день матча у вас была?
– Я никогда не выходил.
Биз: То есть тогда такого не было…
– (перебивая) Да нет, было. У нас все команда выходила на раскатку. Но если я был в старте, то я на нее не выходил.
Биз: Ого, даже так? Так вот ты всех избегал, оказывается. Ну хорошо. Допустим тебе нужно передать какую-то информацию перед матчем. Был ли специальный человек, для которого ты делал исключение, и он мог тебе что-то сообщить?
– Нет, такого человека не было.
Биз: О-бал-деть! Но ведь должны же были быть какие-то моменты, когда народ прикалывался на эту тему, чтобы растормошить команду? Или же тебя вообще никто никогда не трогал, понимая, что в противном случае получат блином по челюсти, а то и того хуже?
– Ну вы поймите – в команде все были в курсе, что я за человек. Мне искренне жаль было Билли Кэролла, потому что он сидел рядом со мной. А я вообще никогда с ним не разговаривал. Билли общался с остальными и не трогал меня. Ну а сидел я прямо у двери, так что сосед у меня был только один. Все все понимали. Все заходят в раздевалку и просто мне кивают. А я кивал им в ответ. Вот и все. Готовы? Погнали!
Уит: Биз, я как-то… РА, тебе, кстати, понравится эта история – так вот я как-то на тренировке шайбой в район шеи вратарю попал. Он жутко взбесился. И вот я смотрю на тебя – и умножаю эту ситуацию раз так в 10. Я правильно понимаю, что если тебе кто-то из партнеров верхом заряжал на тренировке, то ему хана?
– Нуууу… да. Я как-то Босса (Майк Босси – прим. пер.) с площадки так прогнал. Меня от него двое малышей оттаскивали – Кларк Гиллис и Бобби Най (шведский форвард Роберт Нистрем, оба игрока габаритные – прим. пер.).
Так что мне не дали ничего с ним сделать. Ну а так… Ну что это за тренировка? Прокатился по площадке с опущенной головой и что есть дури по воротам бросил. Я считал это тупостью. Так что если мне прилетало верхом – я этого так не оставлял.
Биз: Тут-то колпак и отъезжал, понятно. Давай поговорим о начале твоей карьеры. На драфте тебе выбрал «Лос-Анджелес». А потом как дело было? Спустя пару лет тебя забрали с драфта отказов?
– Да.
Биз: Как там дело было вообще? Ты нам только что рассказывал про систему «Кингс» и про победу в Кубке Колдера, а тут тебя вдруг забирает другая команда и надо переезжать на другой конец страны.
– Ну, если вкратце, то дело было так. Мы выиграли Кубок Колдера. Но денег-то тогда у нас не было. Так что на следующий сезон всех вызывают на сборы и присылают конверт с деньгами. А мне же по счетам платить надо. Руководство клуба допустило ошибку – мне забыли прислать билет. И вот сборы уже неделю как идут, а я сижу дома.
Мне звонят. А вы же знаете, какие времена тогда были. В общем, мне сразу предъявили, что у меня дурной характер. Мне говорят: «Давай покупай билет и приезжай». А я им говорю: «На что я его куплю-то? Пришлите билет!». Мне присылают билет, я приезжаю на сборы.
Ну и сразу говорят опять, что у меня дурной характер. А я в том году вообще был лучшим вратарем в распоряжении «Лос-Анджелеса». Я сразу понял, что меня обратно в «Спрингфилд» отправят – так и вышло. Меня не поставили ни на один товарищеский матч. Приезжаю в Спрингфилд. Там Гэри Динин тогда тренировал.
Так вот после каждого матча он заходил в раздевалку, шел к столику, брал пиво, открывал, протягивал его мне и говорил: «Не знаю, что ты тут делаешь, но как же я рад видеть тебя в команде!».
Мне вообще все нравилось в Спрингфилде. Весело было. Когда «Лос-Анджелес» вызвал меня в основу в конце сезона, потому что Рожасьен Вашон травмировался, Гэри Динин покачал так головой и сказал: «Ну приехали». Ты же, говорит, в «Кингс» сейчас поедешь. А я ему говорю: «А вот и нет». Он такой – в смысле?! Я ему отвечаю: «Отправь кого-нибудь другого. Я не хочу никуда ехать».
(все в шоке)
Я ему говорю: «Ты ко мне так хорошо относишься, что я лучше тут сезон доиграю». А он говорит: «У тебя нет выбора. Ты обязан ехать».
РА: А в Спрингфилде тогда нормально было? Просто сейчас это прям дыра. Не хочу, конечно, никого обидеть в Спрингфилде, но все же.
– Да уж. Но в Спрингфилде тогда классно было. Там жили отличные люди. Мы играли на старом катке в Фейрграундс. Все друг друга знали. Даже если захочешь попасть в беду – все равно не получится.
(РА и Уит ухмыляются)
Биз: Пожалуй, это говорит о твоей верности команде. У тебя были предложения от других команд, когда ты за «Айлендерс» играл? Или ты из тех, кто ни за что на свете не бросит команду, которая в свое время в него поверила?
– Ну я был не против уйти из «Айлендерс» уже под конец карьеры, когда дела пошли неважно – когда главным тренером назначили Терри Симпсона. Мы с ним не особо ладили и часто ссорились. Так что я тогда готов был покинуть команду. Я даже просил отпустить меня. Но они на это не пошли. А я уже был в таком возрасте, что невольно задумываешься – а нужны ли мне эти перемены вообще? Плюс у меня агент неправильный был. Что только усугубило ситуацию. Как вышло, так и вышло, в общем.
РА: Тут, кстати, скоро еще один драфт расширения будет, потому что «Сиэтл» в лигу заходит. Ты играл за самый первый состав «Айлендерс». У той команды был такой дух типа «нас считают отбросами, но сейчас мы им всем покажем», как у «Вегаса» пару лет назад? В плане успеха, конечно, есть разница, но все же.
– (смеется) Ну у нас-то реально отбросы были.
(хохот)
Биз: Ну да, вы выиграли всего 12 матчей.
– ВХА же тогда появилась (Всемирная Хоккейная Ассоциация – прим. пер.).
РА: А, ну да, точно.
– Так что те, кто хоть что-то из себя представлял, уехали в ВХА. Потому что в «Айлендерс» тогда было не заработать. Мы вот слушали ваш выпуск с Трочем (Брайаном Троттье – прим. пер.), где он про свою зарплату рассказывал. Мой подписной бонус был 2 тысячи долларов. А зарплата – 18 тысяч.
(все качают головой)
В финансовом плане тогда все немного по-другому было.
РА: Тяжелый тогда первый год вообще выдался, учитывая количество поражений? Да, ты правильно говоришь, что вы играли не так хорошо, как «Вегас». Но какой атмосфера вообще была в команде? Дружной? Понимали, что в первый год не надо никому голову отрывать?
– Да у меня как-то с той командой отношения не особо сложились. Многим не нравилось со мной играть. Потому что если началась какая-то заварушка, я вообще без проблем скидывал. Проблема заключалась в том, что кроме меня таких людей в команде не было.
Биз: Мда.
– Нас просто в лед затаптывали. А самым жестким игроком в команде был, скорее всего, я.
А в конце года получилось так, что за «Нью-Хэйвен» тогда выступали Гарри Хауэтт и Бобби Най («Нью-Хэйвен Найтхокс» – команда АХЛ, на тот момент сотрудничавшая с «Айлендерс», она прекратила свое существование в 1992 году – прим. пер.). Мы играли просто ужасно. Говорю же – нас в каждом матче в лед затаптывали. И тут в команду пришли Гарри Хауэтт и Бобби Най.
С этого момента, если команда гостей позволяла себе лишнее – Гарри Хауэтт тут же сбрасывал краги. В следующей смене сбрасывал уже Бобби Най. А в следующей смене уже я берусь за дело. С тех пор команды уже будто говорили себе: «Так, ладно. Давайте в одну-две шайбы их обыграем и не будем связываться с этой троицей». Нас стали больше уважать, и нам стало проще играть.
Уит: Как часто ты дрался с вратарями в средней зоне или вообще где-либо на площадке?
– За всю свою карьеру я подрался лишь с одним вратарем. Причем он сам на меня сзади прыгнул в Монреале. Пришлось ему немного навалять.
РА: А кто это был?
Биз: Да, кто?
РА: Не заставляй нас это гуглить.
– Да я и сам не помню. Это случилось в тот же год, что и грандиозная потасовка «Монреаля» с «Квебеком» (так называемое «Побоище в Страстную Пятницу», вот здесь есть мой сюжет на эту тему – прим. пер.).
РА: То есть это было в 198… в 198… что это за год-то?
Биз: Ну и ну! Поверить не могу, что ты этого не помнишь.
Уит: Ну кому ты заливаешь! Год он этот помнит. Прекрати.
РА: Да не-не, я помню. 1980-какой-то.
– Это в начале 80-х было. По-моему, в 82-м.
РА: Вот мне тоже так кажется.
Биз: Билли, как думаешь, вспомнит РА в итоге или нет?
– Да ну нет. Я и сам уже не помню. Да фамилии называть, наверное, все равно не стоит (ну а нам-то почему не вспомнить? Побоище в Страстную Пятницу произошло в 84-м году в шестом матче серии, а в следующем раунде Смит как раз и подрался с голкипером «Монреаля» Ришаром Севиньи – прим. пер.). Это был единственный вратарь, с кем я подрался. С моей стороны было бы нечестно драться с вратарями.
Уит: Да уж. Ты же дрался с соперниками категории средних тяжеловесов. Примерно как Рэй Эмери, царствие ему небесное. Биз, помнишь, как Рэй Эмери подрался с Эндрю Питерсом в Баффало?
Биз: Еще как.
Уит: Получается, он был что-то вроде современного Билли Смита.
Биз: Они с Брайаном Макгрэттаном постоянно дрались на тренировках. Он как раз был из таких, кому верхом нельзя было бросать. Иначе сразу трындец начинался.
– Я как-то с Бобом Келли подрался. Правда, он не в режиме «Линкора» тогда дрался. С «Линкором» я никогда не дрался («Линкор» – это прозвище Боба Келли – прим. пер.). Мы с ним как-то выпивали вместе в Питтсбурге. У него была небольшая травма, а пара ребят из нашей команды знали его лично. Это уже на закате его карьеры было. Он подошел ко мне и сказал: «Смитти, давай только завтра без всякой херни, ок? А то у меня руки болят». А руки у него же вообще все ломаные-переломанные были.
«Ну, – говорю, – ладно. Смотри только к воротам моим не подъезжай». На том и порешили. Подхожу к Чико (Чико Рэш – второй голкипер «Айлендерс» тех времен – прим. пер.). Он меня спрашивает: «Ты что, реально с ним драться собирался?». А ему говорю: «Ты что, спятил?! Да он же из меня фарш бы сделал!».
В те времена хватало жестких ребят.
Уит: Ну и прозвище – «Линкор».
– И его вполне заслуживал, уж поверьте мне.
Уит: Меня по такой аналогии надо было бы назвать тогда «надувным матрасом».
РА: Шлюпкой!
РА: На следующий сезон дела у вас пошли получше. Вы задрафтовали Дениса Потвена под первым общим номером. Эл Арбор пришел в команду. Как ему удалось все исправить?
– Эл был великолепен. Я слышал, что про него рассказывал Троч. Эл всех заставил играть по системе. В третьем периоде он всегда нам говорил: «Да пусть хоть крыша рухнет – играем по системе». К тому же он прекрасно знал своих игроков. Вот вам моя лучшая история про него.
Приезжаем мы как-то в город на выезд. И было уже поздновато. А я киноман. Он нам говорит: «Отбой в 11 вечера». Выхожу из автобуса и спрашиваю его: «Эл, а отбой прям ровно в 11? Если я опоздаю на пару минут, меня все равно оштрафуют?». Он спрашивает: «На какой фильм идешь?». Ну я ему отвечаю, мол, на такой-то. Иду я и вот еще пара ребят.
Он спрашивает: «Кто с тобой идет?». Я говорю, мол, ну еще человека четыре. И тогда он говорит: «Отбой вас не касается». Эл Арбор меня за всю карьеру ни разу не заставил соблюдать время отбоя.
Уит: Прямо-таки игроцкий тренер ранней эпохи в каком-то смысле.
– Он в этом плане отличный мужик был. Он все про всех знал. Он понимал чем каждый из нас занимается. Он и с моими капризами мирился. Ему, правда, не очень нравилась моя игровая манера. Но стоило начаться какой-нибудь заварушке, и все начинали сбрасывать краги – он нормально относился к тому, что я в этом участвую.
Тренер «Нью-Йорк Айлендерс» Эл Арбор разговаривает с Майком Босси во время перерыва в тренировке в Денвере 17 марта 1982 года
РА: Не могу не спросить – а что за фильм-то был?
– Так это еще в 70-х было. Так что там наверняка было много насилия.
Уит: РА наверняка этот фильм сегодня полчетвертого утра смотрел.
Биз: РА у нас сумасшедший киноман. Мне вот, кстати, спросить про твои любимые фильмы. Назови свои Топ-5.
– «Звездные Войны», «Грязный Гарри»… Да все что угодно, в принципе. Любой фильм про войну.
РА: Я думал ты скажешь «Афера». Потому что он в 1973 году вышел. Подумал, год как раз совпадает. Мало ли вы на него тогда пошли. Это просто похоже на фильм, на который вас отпустил бы тренер. Фильм-то классный.
– Да хороших фильмов вообще полно.
РА: Еще я хотел поговорить про Билла Торри. Наверняка не все наши слушатели это помнят, но «Айлендерс» сумели превратиться в команду, претендующую на кубок, всего за 5-6 лет после того, как вошли в лигу. И это во многом было связано с драфтом. Ты пересекался с ним не только в «Айлендерс», но и после (во «Флориде» в 90-х – прим. пер.). Может быть, расскажешь про него что-нибудь?
– Ну, как я уже и сказал, все началось с Билла. Он был из тех, кто предпочитал делать ставку на молодых. Именно так и строилась наша команда – мы росли вместе. Как вы уже и сами сказали, с пришествием игроков вроде Троча ветераны стали отпадать. В отличие от «Лос-Анджелеса» мы не меняли в другие команды молодежь ради того, чтобы получить какого-нибудь возрастного хоккеиста, которому оставалось играть от силы 3-4 года.
Билл Торри твердо верил в то, что надо молодежь растить, тренировать и верить в нее. Огромный вклад внес и Джимми Девеллано. Он работал скаутом и брал на себя кучу всего. Они встретились с Биллом и вместе построили команду. В итоге это принесло плоды.
Биз: Мне вот что интересно: в какой момент ты понял, что, ага, в нашу команду приходят талантливые ребята – похоже, у нас все получится? Глядя на всю эту молодежь, думал ли ты, что вам по силам выиграть главный трофей?
– Нет. Я просто играл в хоккей, потому что любил его.
Биз: То есть ты даже внимания на это не обращал? Просто сконцентрировался на работе и больше ни о чем не думал?
– Я вообще ни о чем не переживал. Если руководство решило что-то поменять – это их дело. Я ничего не могу с этим поделать. Решат, что надо меня обменять – что ж, пусть будет так. Я пришел играть в хоккей. Так что давайте играть в хоккей.
РА: Стоит обратить внимание, кого вы драфтовали. Тебя вот забрали с драфта расширения. Но потом в команду пришли Потвен, Гиллис, Троттье, Джон Тонелли – его, конечно, не ввели в Зал славы, но его вклад в успех «Айлендерс» трудно переоценить. И его выбрали во втором раунде. Это же фантастика, как быстро вам удалось собрать такую команду.
Ты вот упомянул Чико Рэша. Вы долгое время играли вместе. У вас всегда была здоровая конкуренция или периодически случались какие-то ссоры?
– Да я ведь всю свою карьеру не играл больше 40 матчей (на самом деле Смит то и дело играл в регулярке чуть больше, но в среднем, действительно, проводил около 40 матчей – прим. пер.). Думаю, Эл специально давал мне 40 матчей или меньше. Я ему нравился в те моменты, когда я был ему нужен. Но мириться с моими замашками на постоянной основе он не хотел. Так что у нас было два хороших вратаря. Чико ведь хорошо играл.
Я отлично помню момент, когда я стал регулярно выходить в старте. Серия с «Лос-Анджелесом». Играем первый матч дома. Выигрываем. Мне забросили одну шайбу за пару минут до конца. Так что, по-моему, мы выиграли 4:1. На следующий матч меня уже не ставят – в старте выходит Чико. Нас вынесли в одну калитку.
Летим в Лос-Анджелес. Коммерческим рейсом, конечно же. Я сижу в кресле. Эл мне говорит: «Ты завтра играешь». Я ему отвечаю: «Мне все равно». Он посмотрел на меня так недовольно и говорит: «Это что еще значит?». А я ему говорю: «Так ты все равно меня на следующий матч не поставишь, так что какая разница?».
Он смотрит на меня и говорит: «Завтра ты в составе. Будешь хорошо играть – буду тебя ставить и дальше». «Ну, хорошо, – отвечаю, – ты главное не обмани потом». Он и не обманул.
Уит: То есть он, по сути, думал что-то типа: «Не буду перегружать его в регулярке. Ну его ##### с его закидонами. А в плей-офф пусть делает что хочет. Но если схватит пару лишних удалений – заменю».
– Да он меня не так уж и часто менял по ходу матча. Но если уж совсем бардак начинал твориться, то, конечно, снимал. Тут уж ничего не попишешь. Выходишь на лед, играешь, пытаешься выиграть и надеешься на лучшее.
Биз: Ты вот упомянул про ваше дерби с «Рейнджерс». А что там за история была с копами? Ну с теми, которые на лошадях? На «Мэдисон Сквер Гарден» что-то случилось же? Говорят, у тебя есть классная история на эту тему.
– Ну вы же знаете, что там лед на пятом этаже. Матч закончился – меня через десять минут уже в раздевалке не было. Собрался – и пошел. Спускаюсь вниз. А у меня с собой 12 банок пива. Ну и я поставил их у выхода. А там же толпа народа собирается прямо напротив двери.
Многие стали что-то кричать в мой адрес. Ну и я стал им саркастически отвечать. И вот я сказал что-то очень смешное – на мой взгляд. А там три копа стоят. Одному из них мои слова прям очень не понравились. Он начал двигаться в мою сторону, стучать дубинкой по стене и качать головой.
Ну я ему и говорю: «Ребят, если хотите со мной пивка попить – я только за». Один ко мне подходит – сержант. Я сразу ему банку пива открыл и протянул. Он обернулся в сторону двух других и головой им показывает, мол, идите сюда. Так мы эти 12 банок раздавили еще до того как народ в автобус садиться стал.
И тут самое смешное. Играем на Мэдисоне в следующий раз. И я думаю: «Ну они же по-любому снова там у входа стоят». Я и взял ящик на 24 банки. Выхожу с пивом – а их там шестеро уже! И с тех пор как мы ни приедем – меня после игры от шести до десяти человек ждали. Лошадей к бамперам привязывали. Ну и в какой-то момент мне сказали: «Хороший ты парень. У тебя в Нью-Йорке никаких проблем никогда не будет».
Биз: Как мило.
Уит: Биз, прикинь он потом просто стал 50-литровые кеги выкатывать с арены.
– У нас с ними хватало общего. Они верны своему делу и любят повеселиться. Ну подумаешь, что они за «Рейнджерс» болеют – мне было плевать.
Биз: А тебе выдали карточку «Бесплатно освободитесь из тюрьмы»? (отсылка к настольной игре «Монополия» – прим. пер.)
– Ага (смеется).
РА: Но он их уже все потратил.
Биз: Реально, сколько раз тебе приходилось ее использовать? Часто дебоширил на тусовках?
– Да не. Это вообще не моя история. Ну разве что погонять иногда любил. И меня периодически на этом ловили. Но ко мне там хорошо относились.
Биз: А ты часто в Нью-Йорк потусить выбирался или в основном время на Лонг-Айленде проводил?
– Так я же женат был. Мы с женой почти никогда в Нью-Йорк не ездили.
Биз: То есть в Studio 54 не захаживал? (культовый клуб на Манхеттене – прим. пер.)
– Не-а.
Биз: Не заваливался туда, как Троч? Не ел дурь с растений?
– Я даже и не знал, что он так делал.
Биз: Да я шучу. Он просто нам как-то сказал, что застал там кого-то за этим делом, а мы уже над ним прикалываться стали по этому поводу, типа, что он и сам в этом участвовал.
– Да Троттье вообще тихоней был в молодости.
Биз: Но только не на танцполе, судя по всему. Там-то он зажигал не хуже Джона Траволты (напевает Staying Alive – прим. пер.).
РА: Билли, если не считать кубковые победы, одна из самых памятных историй с твоим участием – это потасовка с Лэнни Макдоналдом в марте 79-го. Просто это неожиданно – вратарь дерется с полевым. Такое ощущение, что ты в том эпизоде даже рукой показываешь защитнику, мол, отойди, я сам справлюсь. Расскажи об этом. Все-таки в драке участвовали два будущих члена Зала славы.
– Забавный момент. Причем Палматир бил моих ребят (Майк Палматир – вратарь «Торонто» той эпохи – прим. пер.). Шел третий период. Мы вели в счете. И тут я вижу, как Палматир кому-то из наших врезал. Ну, думаю, я больше не собираюсь смотреть на то, как наших бьют. Лэнни закатился в нашу зону. И тут – потеря. Я выкатился из ворот и провел ему колющий удар. Вы посмотрите запись – там видно, что драку начал я. Бросил клюшку, снял маску и все остальное – и поднял кулаки.
А отогнал я от себя Прайси (защитник Пэт Прайс – прим. пер.). Говорю ему: «Не-не-не, я это сам это все затеял – сам и разберусь». И тут Лэнни кааааааак зарядил мне в тыкву. Я даже не понял, откуда прилетело. Прям в лоб треснул – чуть руку не сломал! Он потом сидит в раздевалке и держит руку в ведре со льдом. А я в это время у себя в раздевалке пивко пью.
И тут заходит один журналист, с которым у нас хорошие отношения были, и говорит: «Ничесе ты ушатал Лэнни!». А я такой: «Ушатал?! Ты вообще что ли ничего не видел?!». Он говорит: «Так он сейчас в раздевалке сидит и держит руку в ведре со льдом». И тогда я решил поступить так, как никогда не поступал. «Слушай, – говорю я ему. – Передай-ка кое-что Лэнни – только ему и никому другому!». Он говорит: «Что передать?». «Скажи Лэнни, что руку в ведро со льдом гораздо проще засунуть, чем голову».
Он потом в «Атланту» перешел (имеется ввиду «Атланта Флэймс» – прим. пер.). Я там как-то стою у раздевалки с женой и друзьями и рассказываю эту историю. И тут, конечно же, мимо нас проходит Лэнни. А у него вся голова в пакетах со льдом. И он так смотрит на меня – а у меня ехидная улыбочка во все лицо. Продолжаю свой рассказ и посмеиваюсь. Он на это все посмотрел и только головой покачал. Но при этом я видел, что он немного улыбался. Так мы и подружились.
Биз: С ума сойти. Мне вот что любопытно. Раз ты выходил в старте не так часто, как можно было бы подумать, и учитывая с какой энергетикой ты играл, у тебя часто бывали интересные перепалки с болельщиками на выезде?
– (вздыхает) О да. Ужас, что творилось. Особенно с болельщиками «Рейнджерс»…
Биз: До драки часто дело доходило?
– Ну как сказать… Приехали мы как-то в Филадельфию. И было там два парня. Пришли на игру с родителями. И вот после матча их отец лезет через ряды к заградительному стеклу – явно сказать мне что-то хочет. В нашу сторону бежит охранник. И я ему говорю, мол, да расслабься ты! Ну ты посмотри на него – ну что он сделает?
И тут мужик этот мне говорит: «Мне еще никогда не было так весело на хоккее. Здорово ты этих детишек на место поставил!».
Биз: А, так ты в перепалку с ними вступил?
– Они первые начали. Ну а я за словом в карман лезть не стал. Там один был с длинными волосами, а другой с короткими. Ну вы же понимаете, какое тогда время было. Я ему и говорю: «Что, маменька с папенькой разрешили тебе на хоккей девушку взять?». А после игры даже их мама сидела с улыбкой от уха до уха.
А стекла-то тогда помните какие были? Дай бог полметра в высоту! Совсем не так, как сегодня. Так что если встать с лавки, то голова уже выше стекла. Зато весело было. Для меня это тоже было развлечением. Я же смеялся всю дорогу – даже про хоккей забыл.
Уит: Пообщавшись с тобой, Троттье и Брентом Саттером, понимаешь, что у вас была веселая команда. Вот вы выиграли первый Кубок Стэнли, а потом и все последующие… Сколько дней подряд после победы вы пили? Когда после чемпионства наступал день, когда ты даже пиво не пил?
– В какой день мы не пили пиво? Без понятия. В наше время пиво прям в раздевалке стояло.
Уит: То есть ты хочешь сказать, что с завоевания Кубка Стэнли и до начала сборов ты выпивал минимум по одному пиву в день?
– Конечно. Легко.
Уит: Круто!
– Это еще со Спрингфилда началось. Там забавная история была. Я поехал в кино. А по дороге домой надо было проехать мимо одного бара, который располагался прямо через дорогу от нашей арены. И вот я еду домой. А это еще во вторник было. Кто ходит по барам вечером во вторник?
И тут я вижу машину. Думаю: «Так я же знаю, чья это машина». Вижу еще одну машину. Думаю: «Так я и эту машину знаю». Пригляделся – а там вообще пять-шесть знакомых мне машин. Захожу в бар – а там три четверти нашей команды. Все сидят и выпивают.
Уит: Спасибо за приглашение, пацаны.
– В общем, я с ними сел. По-моему, мы туда каждый день без перерыва ходили до начала плей-офф. Ходили прям всей командой. Без нажиралова и прочей херни. Но ходили всей командой – даже женатые. Что меня лично всегда удивляло. Вы-то что тут забыли?! В общем, ходили всей командой. Пропускали по паре пива. С этого все и началось.
РА: Давай обсудим еще один яркий момент твоей карьеры – и это мы еще даже до Кубков Стэнли не добрались! Он произошел в матче против «Колорадо Рокис» (впоследствии ставшим «Нью-Джерси» – прим. пер.). Ты ведь забил первый вратарский гол в истории НХЛ. Ты сразу понял, что произошло? Как там вообще все было? Расскажи об этом нашим слушателям. Я даже не уверен, что в наши дни можно найти где-то видео этого эпизода.
– Там вообще не было моей заслуги. Я вообще про это вспоминаю только тогда, когда кто-то говорит, что Рон Хекстолл стал первым вратарем, забившим гол. А он же первый вратарь, забивший гол прямым броском. Так что если кто-то при мне говорит, что он первый вратарь, забивший гол, то я сразу возражаю: «Нет-нет-нет, вовсе не так».
Там дело было так. Мы схватили удаление. Шайба у их защитника. Их вратарь поехал меняться. Этот защитник бросает по воротам – я отбиваю шайбу в угол. Он покатил в угол и, не посмотрев, сделал передачу назад. А там никого. Шайба так в ворота и закатилась. Я сразу понял, что это мой гол, но его тогда записали на Кенни Морроу.
РА: Потому что он был ближе к шайбе во время броска, что ли?
– По-моему, да. Но я почему ничего не сказал-то тогда? Потому что в противном случае у меня было бы больше голов, чем у Кенни Морроу.
Биз: Это напоминает спор Гранта Фюра на бутылку спиртного. С кем он спорил? С Семенко что ли? В общем, неважно. С кем-то он спорил на тему того, кто больше очков в сезоне наберет.
– Так такие глупости и скрепляют команду.
Биз: Полностью согласен. Мы с ним еще тему экипировки поднимали. Как ты относишься к современной экипировке? Тебя должно быть поражает нынешняя форма вратарей – такая огромная и такая легкая. Фюр нам рассказывал, что в былые времена вы даже старались скукожить экипировку, чтобы она весила меньше – иначе она была слишком тяжелой.
– Для меня лично на первом месте стояла защита. Но на тренировках я надевал обычные щитки под свои вратарские. Иначе все в синяках будет – тебе же постоянно по ногам лупят. Старая экипировка нормально защищала от силы первые месяца два. А потом она начинала намокать и становилась тяжелой. Никуда не годилась, в общем. Плюс она еще и маленького размера была.
Я тут какое-то время с ветеранами катался. С нами паренек играл. Под 190 см и около 70 кг. Встану перед ним и кричу ребятам: «Смотрите – его за мной не видно!». А потом мы надевали экипировку. Встаю за ним и говорю: «Ребята, смотрите – видно меня или нет?». А меня не видно. Она раза в два больше меня была. Щитки раньше были по 20 см, а теперь сами видите какие – по 27-30.
Биз: Огромные. У меня вот с голами проблема была. Во всем виновата экипировка! Вот такая у меня отмазка. А у вас какая?
Уит: Я бросать так и не учился.
– А я один гол все же забил!
Уит: Мне вот что интересно. Все в один голос утверждают, что твой лучший матч – это первая игра финальной серии 1983 года против «Эдмонтона». Ты в старте четвертый раз подряд вроде. Отразил все 35 бросков. Ты тоже считаешь, что это твой лучший матч?
– Ну, там и впрямь хорошая игра была. Так что может быть так и есть. Правда, я много классных матчей в Бостоне провел. Обожал там играть.
Уит: Нравилась особая атмосфера в «Гардене»?
– И «Гарден» нравился, и арена в Баффало. Мне вообще нравились маленькие катки. Я за «Корнуолл» играл – там нереально маленькая площадка. Так что маленькие арены были мне прям по душе. Потому что там не надо было особо двигаться. Более или менее угол закрыл – и уже нормально. На таких катках весело играть.
Но тот матч в Эдмонтоне получился отличным. У нас там всего понемногу было. Именно там я врезал Гретцки. Меня потом за это чуть не повесили.
Уит: Тебе же пятерку за это выписали, да?
– Да. Причем все это упустили из виду – это только один линейный заметил!
РА: Он тебя главному и сдал?
– Именно.
Биз: Так а за что ты ему врезал-то кулаком?
Уит: Не кулаком, а клюшкой.
Биз: Клюшкой?
Уит: Биз, он ехал за воротами - и ему врезали наотмашь клюшкой. Представь, что у него пытались выбить шайбу – только клюшка была на метровой высоте. И удар пришелся прям в колено.
– Прямо над щитком. Ему наверняка было больно, но не прям так чтобы уж очень.
Биз: Ты ведь еще стал первым вратарем, выигравшим кубок в шлеме с маской. Или как это называется?
– Правильно.
Биз: А почему ты в итоге отказался от шлемов из стеклопластика? В них неудобно было играть?
– Ну в те времена у меня еще волосы были на голове (проводит рукой по лысине). И я подумал, что, может быть, я лысею из-за ношения маски. В ней же жарко. Но дело оказалось не в этом.
РА: Во всем виновата генетика.
– Именно. Вообще мне нравились шлемы. Я бы спокойно и дальше в них играл. Проблема была в том, что в те времена их носили прям вплотную к лицу. Там никакого зазора не было. Они прям прижималась по всему лицу. Из-за этого кожа очень страдала. Поэтому я и решил сменить стиль, чтобы дышать было попроще.
РА: Вратари же вообще очень трепетно к своей экипировке относятся и неохотно идут на изменения. Выходит, проблемы с маской так тебя доконали, что ты был готов пойти уже на что угодно?
– Да у меня таких загонов-то и не было. Единственное исключение – это ловушка. Вот ее я никому не разрешал трогать, потому что…
Уит …там кастет.
(все смеются)
– Просто ее же на руку надевают. И вот станет ее надевать кто-нибудь с большими или маленькими руками – и давай с застежками играться. Мне ее так один паренек перед матчем как-то разболтал, так я его потом чуть не придушил. А ко всему остальному я спокойно относился. К тому же блину, например. Мог абсолютно любым играть.
Более того вам скажу – в Спрингфилде у меня как-то прямо из раздевалки всю экипировку уперли. Не взяли только маску. Захожу в раздевалку – на меня сразу физиотерапевт вылетает, начинает что-то объяснять. А я просто руку так перед собой вытягиваю, показываю, мол, помолчи и сажусь.
А в шкафчике все новое: коньки, штаны, налокотники – вообще все. Я все это на себя надел, вышел на лед, отыграл матч. Возвращаюсь в раздевалку – снова физиотерапевт ко мне подбегает. Я, говорит, все пытался тебе сказать, что нас вчера ночью ограбили – но забрали только твою экипировку. Я ему говорю: «Так и что… ты мне новую купил что ли?». Он говорит: «Ну да».
Так что если вы считаете, что экипировку надо сначала обносить – это не так. Надеваешь что есть – и идешь играть.
РА: Любопытно. Я хотел поговорить о вашем первом Кубке Стэнли. «Филадельфия» в том сезоне с легкостью выиграла дивизион. У «Бостона», «Монреаля», «Баффало» было больше очков, чем у вас. На вас в том году никто и не ставил. Когда дело пошло в гору для «Айлендерс»? В конце регулярного чемпионата? В первой серии плей-офф, где вы выбили «Лос-Анджелес»? Когда ты понял, что с вами всем придется считаться?
– По-моему этот был тот год, когда Кларк Гиллис собирался купить себе Порше. И когда мы выиграли первую серию, он сказал: «Так. Ребята. Начало положено. Каркас есть».
Выигрываем вторую серию, он говорит: «А вот и шины с мотором!». Кларк Гиллис у нас вообще весельчак был. Так что это главный прикол того плей-офф был. Стоит нам сделать что-то удачное, он тут же начинал говорить, мол, еще чуть-чуть и машину соберу!
Серия против «Филадельфии»… Я даже не знаю, сколько раз мы дрались с ними команда на команду. Это было что-то с чем-то. Думаю, в том числе из-за этого нам и удалось их обыграть. Мы понимали, что надо будет драться. И мы выходили на лед с осознанием этого. Так что нас было не запугать. Думаю, за счет этого мы и одолели «Филадельфию».
РА: С их вратарем драться пришлось? Кстати, кто у них тогда в воротах играл?
– Так я же уже дрался с Бобом Келли. Так что мне Бобби Кларка подавай. Но что-то не срослось.
(все смеются)
Я ему то и дело после драки кричал: «А ты где был-то? Я тебя обыскался!».
Уит: Майк Босси на тренировках так же часто забивал, как и в играх? Вспоминая те времена, часто ли ты качаешь головой и говоришь себе, мол, а вот с ним я ничего не мог поделать?
– Он был прирожденным снайпером. Он мне как-то одну вещь сказал. Я до сих пор со смехом вспоминаю. «Я всегда бросаю по центру ворот, а шайба сама в угол залетает». Вы просто подумайте об этом. Он не смотрел на ворота – он знал, где они находятся. Он фокусировался на том, чтобы попасть в створ.
А теперь подумайте о тех игроках, которые в наше время выцеливают маленькую щелочку – и в итоге бросают выше или мимо ворот. Надо просто попадать в створ. Попал в створ – есть шанс, что шайба окажется в сетке.
РА: Что поражает в статистике Босси, так это то, что у него самый высокий показатель забрасываемых шайб в среднем за матч за всю историю НХЛ – 0,762. Это выше чем у Лемье, Гретцки, Буре, Овечкина и других легенд. Это прекрасно иллюстрирует его снайперский навык.
Уит: Он же из-за травм закончил так рано?
– По-моему, там проблемы со спиной были. Меня часто спрашивают про Босси. Я всегда всем отвечаю: «Майк Босси был готов играть до конца в каждом матче. Он хотел забивать голы». Мне тогда отвечают, мол, так себе характеристика. А я продолжаю: «Я рад, когда в моей команде есть суперзвезда, заряженная на победу в каждом матче. И никогда не играет спустя рукава. С таким игроком – море по колено».
РА: В той длинной веренице побед в кубковой стадии была лишь одна команда, которой почти удалось вас выбить из плей-офф. В 82-м году в первом раунде «Питтсбург» затащил вас в овертайм пятого матча (тогда в первом раунде играли до трех побед – прим. пер.). Вы обыграли множество классных команд – почему проблемы возникли только с «Питтсбургом», который был не столь уж силен?
– Так, по-моему, мы еще и «Рейнджерс» как-то одолели только в овертайме седьмого матча.
Биз: Выкуси, РА! Билли, ты так ему и скажи – не стесняйся! (на самом деле оба немного напутали – 7-матчевых серий между «Айлендерс» и «Рейнджерс» в период с 1980 по 1984 не было, но в 84-м году команды встретились в первом раунде, и там действительно все решилось в овертайме – только не седьмого, а пятого матча – прим. пер.).
– Вообще забавное дело. В 81-м и 82-м нам сложнее всего дались серии в первом и втором раундах. Потому что нашим соперникам там было нечего терять, в то время как мы, вроде как, были лучшей командой в истории хоккея. И вылети мы тогда в первом раунде – нас бы до конца жизни критиковали. Так что для суперкоманд, выигравших годом ранее Кубок Стэнли, сложнее всего пройти именно первый раунд. Потому что другой команде абсолютно нечего терять. А тебе – наоборот.
Биз: А вот скажи мне – это я фигни всякой начитался у журналюг, которым лишь бы воду взбаламутить, или все-таки за тобой действительно водилась слава человека, который любит то и дело картинно упасть при контакте? Как было дело на самом деле, Билли?
– (улыбается) В этом плане я был не лучше и не хуже остальных. Я вам уйму подобных игроков могу назвать.
Вот что я вам скажу – специально я ничего не выдумывал. Пусть даже иногда и падал картинно – это не было какой-то целью. Я защищал вратарскую. Если кто-то пытался проехать через нее и просто вставал на пятаке – таких людей надо оттуда выкидывать. Каким образом – это уже другой вопрос. В старину так и говорили: «Проучи одного – после этого следующие трое или четверо тебя стороной обходить будут». Так что иногда надо было кому-нибудь и врезать хорошенько.
РА: И вот ты стал выигрывать кубки Стэнли. Сейчас всем полагается день в компании кубка. А как в этом плане было тогда?
– Я вам историю расскажу. Вы знаете, что я ни разу в жизни к кубку на льду не прикасался? Ни разу за четыре чемпионства.
РА: Ого.
– Я ни разу его над головой не поднял на льду.
Уит: Жалеешь об этом? Или так просто в первый раз получилось, а потом ты уже не стал менять традицию?
Биз: Так он же старался арену покинуть уже через 10 минут после матча. Вот и все.
Уит: А, ну да! Он же в баре уже сидел в это время!
(все смеются)
Уит: Он уже тусил с копами на лошадях!
– Да просто у меня такой потребности не было. Остальные ребята в команде ликовали – всем хотелось кубок в руках подержать. Был такой ресторан – назывался «Café Continental». Когда мы выиграли кубок в первый раз, я зашел с ним в тот ресторан – и поставил его на стойку. Хозяин заведения глазам своим не мог поверить. Он просто в шоке был.
Через год мы снова выиграли кубок. На следующий день мне звонит владелец ресторана и говорит: «Когда кубок принесешь? Скажи только точно». Я ему отвечаю: «Ну а тебе когда удобно-то?». Он назвал число. Я подошел к ребятам и сказал: «Мне нужен кубок в такой-то день. Я его Бруно отнесу». Со мной пошли Кларки, Бутч Горинг – всего нас было человек пять.
Ресторан тут же закрыли и пригласили исключительно VIP клиентов, а владелец наготовил на всех еды. Вот и весь мой день с кубком. У меня его и дома-то не было до прошлого года. И то это мне жена сказала, мол, принеси уже домой кубок и покажи соседям. Я ей сказал: «Хорошо, дорогая». Позвал друзей, они заскочили в закусочную, принесли сэндвичи. Я поставил кубок на лужайку и сообщил всем, что сегодня кубок у меня дома. Хотите увидеть – приходите.
РА: Ту обложку Sports Illustrated наверняка же где-то хранишь? Номер от 23 марта 1983 года. Там тебе вся обложка посвящена.
– (улыбается) Это да. Интересный денек был. Они пришли ко мне домой, увидели огромную ванну и сказали: «Отличный кадр будет!». Так что мы наполнили ванну… Интересно было, в общем. У меня по-моему до сих пор пара экземпляров того номера где-то валяется.
Уит: Чем в твое время обычно занимались летом? Занимались в зале? Или до этого еще далеко было? Как вы вообще тренировались летом?
– Я часто играл в гольф.
Уит: Отлично. Надо тебя к нам на Sandbagger позвать (популярный гольф-проект, который также ведут Биз и Уит – прим. пер.)
– Еще я бегать любил. Встанешь утром, наденешь шорты и кроссовки – и бежишь 3-4 мили. С весами я не особо работал. В саду у себя копошился – камни таскал и все такое. Вот и вся моя работа с весами. А так мы особо ничем не занимались.
Биз: Просто сидели и пивас потягивали. Что вы там пили? Budweiser? История же какая-то была про это. Кажется, когда твою сетку под своды арены поднимали. Тебе же там 31 ящик Budweiser подарили?
– Вообще когда я завершил карьеру, меня сфотографировали на льду – а у меня в руке кружка c Budweiser. На следующий день мне звонит мой знакомый из закусочной. У меня, говорит, тут для тебя подарок есть. Сейчас заскочу. Я говорю, ну, ок, заходи. Он принес мне холодильник для разливного пива – туда полбочки влезает!
Я его спрашиваю: «Это еще откуда?!». Он говорит: «Ребята из Budweiser видели тебя вчера по телеку. Решили вот подарить тебе бочку пива и холодильник с краном к ней». Класс же! Так что у меня дома теперь есть специальный холодильник под разливное пиво.
Биз: Ништяк. Свежак на кране!
РА: Лучше не придумаешь. Билли, у нас много гостей было, которые выигрывали и проигрывали в финале Кубка Стэнли. Вы в итоге уступили 1-4 в 84-м «Эдмонтону». Говорят, что горечь поражения живет дольше радости победы. Так ли это, когда выигрываешь четыре Кубка Стэнли?
– Даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Потому что я немного не такой, как все. Нас обыграли. Вышел с арены – все осталось позади. Выложился по максимуму? Да. Но тебя одолела более классная команда. Это надо просто принять. Я так к этому отношусь.
Биз: Я тут еще выяснил, что тебе не нравилось смотреть хайлайты своих матчей – да и вообще записи своих игр. Это так?
– Никогда их не смотрел.
Биз: Так а как ты изучал игроков? Как ты изучал их броски? Просто на память опирался?
– Ребят, ну вы задайте этот вопрос себе. Разве вы не запоминаете какие-то важные моменты? Я вот свои бои помню и многое другое. Все же понимают, где они ошиблись. После игр же все четко помнишь. Оно прям перед глазами стоит. Все понимают, когда серьезно ошиблись. В дальнейшем просто стараешься это исправить.
РА: С тобой же еще одна интересная фотосессия была. Там там у пруда какого-то или озера. И ты там во всеоружии – в щитках, с блином, ловушкой и клюшкой. Сидишь в каком-то пляжном кресле в стиле 70-х и потягиваешь фруктовый напиток.
Уит: Это я тоже помню.
РА: Так что там было-то?
– Кому-то в голову пришла прекрасная идея. Ближе к концу моей карьеры всем как-то захотелось медийности. Меня же это не особо интересовало. Но мне сказали: «Нет, надо. Так что давай». Мне вот, например, совершенно не понравилась пиар-акция с ледозаливочной машиной. Помните Drive For Five? (такой слоган придумали в сезоне-1983/84, когда «Айлендерс» могли выиграть пятый кубок подряд. К слову, так называется и популярный сейчас блог, посвященный «островитянам» – прим. пер.).
Если б я выступал за другую команду и увидел это со стороны – я бы сделал все возможное, чтобы их обыграть. Потому что не надо никого лишний раз против себя настраивать. Помните времена, когда какая-нибудь команда скажет что-нибудь про другую – и на следующий день эти слова в раздевалке на доску крепили? Вот что они про вас думают, ребята! Что вы на это скажете? И все сразу заводятся. Все готовы выйти на лед и порвать соперника.
Поэтому я всегда говорил – давайте как-нибудь без всего этого обойдемся. Давайте просто играть в хоккей и держать рот на замке – потом все успеем.
РА: Мы тут Троттье спрашивали… Было же какое-то шоу талантов или что-то такое на Лонг-Айленде. Вы все выглядели, как плейбои. Местное телевидение это освещало. Бобби Нистрем, кажется, оделся в какой-то банановый костюм и шубу сверху накинул еще. Ты в этом участвовал? Судя по всему, там было весело.
– (улыбается) Ну мне тело не позволяло во что-то наряжаться.
Уит: Та же история.
– Я ж больше на нарика был похож, а не на модель.
Биз: Зато какая гибкость в теле была! У тебя же тело было сродни пакету с молоком. У вас тогда на сборах что, никакие тесты на жир не сдавали?
– Уф. По-моему, у нас с Трочем больше всего жира в организме было.
Биз: Его прям выдавливать приходилось? Скальпелем резали?
– Нас загоняли в горячую ванну и заставляли задерживать дыхание под водой. Это было ужасно.
Биз: Да ну, не гони! У вас реально что ли такой тест был?! Дыхание под водой задерживать?!
– Залезаешь в воду, выдыхаешь весь воздух из легких – а дальше я не знаю. Я один раз так сделал и сказал: «Все. С меня хватит»
Биз: То есть вы наняли доктора Кеворкяна, который и готовил «Айлендерс» к кубковым походам (имеется ввиду Джек Кеворкян, популяризатор эвтаназии – прим. пер.).
– Я всегда говорил: «Если вам не нравится как я играю – просто обменяйте меня в другую команду. И оставьте меня в покое».
Биз: Зачем все усложнять.
– Вот именно. Но сейчас другие времена. Сейчас у всех жир высчитывают. Все по-другому. В наше время надо было просто прийти на каток и выложиться по полной программе – вот и все.
Биз: Ты следишь сейчас за хоккеем вообще? И если да, то кто тебе нравится больше всего из вратарей? За кем интересно наблюдать?
– (ухмыляется) Да я и половину вратарей в лиге сейчас не назову. Я очень редко смотрю игры. Если много драк, как, например, в матче «Вашингтона» против «Рейнджерс», помните там побоище было? Я на следующий день спортивный канал включил – так там ни одну драку даже не показали! Мне в интернет пришлось лезть!
И, кстати говоря, если нас слушают «Рейнджерс», то я бы хотел их поздравить. Я очень рад, что вы дали отпор.
Биз: Круто! Красавчик, Билли! Так их! А что ты думаешь по поводу эпизода, с которого все началось? Том Уилсон заслужил дисквалификацию?
– Да я и сам порой такую хрень творил… Но вот что мне не понравилось, так это то, что там человек лежал на льду лицом вниз. Раз уж собрался бить в спину человека – так дай ему хотя бы сначала на ноги встать, а потом уже бей. Не надо бить человека, который не может себя защитить.
РА: Как ты думаешь, «Кэпиталс» понимали, что «Рейнджерс» в какой-то степени надо было реабилитироваться, поэтому и накинулись на них в самом начале матча? Думаешь, они понимали в какой ситуации находится соперник?
– Вне всякого сомнения. В наше время обе команды тут же высыпали бы на лед со скамеек. Глазом моргнуть бы не успели, как все уже на льду дрались бы. А что прикольно в том, когда все со скамейки выпрыгивают – это то, что многие игроки, не считающиеся бойцами, не очень-то торопятся принять участие в заварушке.
В свое время этому положили конец. Не знаю, помните вы те времена или нет. По старым правилам первый игрок, выпрыгивавший на лед, получал штраф в 200 долларов.
РА: А все следующие по двадцатке скидываются?
Уит: Сидишь такой и подталкиваешь партнеров через борт.
– Такие правила были. Первому, кто выпрыгнул со скамейки, полагался штраф в 200 долларов, ну и дисквалификация на пару игр или что-то в таком духе. Я помню частенько стоял, свесившись через бортик, и ждал, чтобы с соседней лавки кто-то выпрыгнул первым. Потому что я не собирался платить 200 долларов.
Биз: Вторым, получается, выпрыгивал всегда?
– (смеется) Так и было.
Биз: Прям Wrestlemania какая-то. Я, кстати, за это дисквалификацию как-то получил. Мне десять матчей выписали за то, что я, вроде как, вышел со скамейки на лед, чтобы заступиться за партнера. И знаешь, сколько они мне впаяли, Билли? 70 косарей!
– Ничего себе.
Биз: 70 косарей! Впрочем, мне удалось добазариться – мне дали в итоге три игры и 11 косарей, но все равно.
РА: Биз у них до сих пор эти деньги выбить пытается.
Уит: Хочешь заработать 20? Свайпай вверх!
Биз: (смеется) Ну вы и скоты, #####! Билли, просто на этом подкасте я объект постоянных приколов. А над кем чаще всего прикалывались в раздевалке «Айлендерс»?
– Эл Арбор вообще не давал спуску Денису Потвену.
Биз: Да ну?
– Причем Эл всегда это делал в самый подходящий момент. Вот вам история. Играем мы как-то на «Мэдисон Сквер Гарден». Идет второй период, и мы проигрываем. Играем неплохо, но проигрываем. И тут заходит Эл Арбор и кааааак пнет мусорное ведро! Потом поворачивается к Денису и говорит: «Денис! Мне уже порядком поднадоело наблюдать за тем, как ты катаешься туда-сюда с пианино на спине! Но больше всего меня бесит, когда ты останавливаешься и начинаешь на нем играть!».
Мы сидим в шоке. Эл тут же вышел из раздевалки. А до нас только дошло, что он сказал. Ну мы же не можем в открытую начать ржать. Поэтому сидим и давим смех. У нас же впереди еще третий период. Денис выходит на третий период просто в бешенстве. Сразу в двух или трех соперников воткнулся. Остальные переглянулись, типа, надо тоже прибавить – иначе он так и будет в одиночку команду спасать.
И мы в итоге победили. Эл постоянно его таким образом заводил. К счастью, со мной он так никогда не поступал. Я ведь был из тех, кто мог и ответить сразу. Эл знал своих игроков. Он знал как их завести. Это было интересно.
РА: Ты завершил карьеру последним из первого состава «островитян» в 1989 году. Доволен таким развитием событий? Были ли у тебя предложения от других команд? Или тебе хотелось завершить карьеру в качестве игрока «Айлендерс»?
– Я попросил своего агента узнать есть ли заинтересованные во мне команды. Это было еще перед тем, как я подписал свой последний контракт. Я же вообще чуть в «Рейнджерс» не оказался.
Помните, когда Фил Эспозито был генеральным менеджером «Рейнджерс»? Так вот он мне позвонил и спросил, хочу ли я играть за «Рейнджерс». Я ему ответил: «Только при одном условии». Он спрашивает: «При каком же?». Я ему говорю: «Я играю все матчи против «Айлендерс».
Биз: Вот это да!
– Он рассмеялся. Потом говорит: «Я тебе обещаю, что ты будешь играть во всех матчах против «Айлендерс». Забавно, что обмен этот в итоге зарубил их бухгалтер. Он сказал: «Ноги его не будет в этой команде». Ну а мы-то с Филом давно знакомы. Он мне потом рассказывал, что сказал ему: «Я тебя уверяю – с ним наша команда изменится». Но в итоге сделка не состоялась.
Что касается других команд, я бы с удовольствием играл за «Торонто». Но я же ведь не напрямую этим вопросом занимаюсь. Дела ведет другой человек. Так что кто его знает, что там на самом деле происходит. Я назвал своему агенту 3-4 команды, куда бы я хотел перейти. Судя по всему, ни одна из них не была заинтересована во мне.
Уит: С каким настроением ты завершил карьеру? Просто мы много общаемся с ребятами, и многие из них рассказывают о том, что первые несколько лет даются тяжело. Скучаешь по команде, по четкому графику… Тебе тоже пришлось через это пройти? Или ты был доволен, что завершил карьеру и оставил все позади?
– Я спокойно к этому отнесся. Мне было 39. Так что все нормально.
Уит: Плюс карьера просто выдающейся получилась.
– К тому же я стал тренером вратарей. Работал с молодежью в фарме и все такое. И это был печальный опыт. Пытаешься научить их чему-то новому… Сейчас же вратари чуть что – сразу на колени падают. А тогда-то времена какие были? Вот упадет у тебя на колени парень ростом 177 см – и все. И пиши пропало. Он слишком много свободного пространства оставляет.
Поэтому я учил их выбивать шайбу клюшкой, правильно выбирать позицию и все такое. Я им постоянно говорил: «В этом нет ничего особо сложного. Просто повторяйте за мной». И потом выполнял все упражнения без формы. «Смотрите, – говорю им. – Им некуда деться от моей клюшки!». Я же на упражнениях конусы использовал. Поэтому понимал, что полевым надо объезжать эти конусы. И они все время голову опускали. Тогда я выходил из ворот и просто выбивал у них шайбу. А потом говорил: «Ну и что в этом трудного?».
Или броски от синей линии из угла зоны. Я вставал в ворота без экипировки. Просто в коньках, с ловушкой и клюшкой. И мне бросали от синей. А я все ловил без отскока. И говорю им: «Ребята, зачем вы все время на колени падаете? Просто ловите шайбу! Перед вами же нет никого!». А они все равно. Стоит полевому замахнуться – они уже на колени падают. Нельзя так делать. Такое не прощают.
РА: А у твоего стиля или техники было вообще какое-то название? Или это никак не называлось? Если это вообще можно стилем назвать.
– Не думаю, что у меня был какой-то стиль. Я играл довольно нестандартно. Я просто…
РА: Просто ловил шайбу.
– Именно. Вратарь выходит на лед лишь с одной целью – ловить шайбу.
Биз: Я вот что еще хотел спросить. С кем мы на эту тему разговаривали? Вроде, с Джеффом Мареком. Он сказал, что это фантастика сколько на это ушло времени – ведь тренеры вратарей появились в каждой команде лишь совсем недавно. В твое время был какой-то человек, с которым можно было посоветоваться, когда дела шли неважно? Был какой-то тренер или наставник, с кем можно было посоветоваться насчет своего дела?
– Я советовался с Эдди Джиакомином из «Рейнджерс». Он у нас год где-то работал (культовый вратарь «синерубашечников», чей игровой номер выведен клубом из обращения; однако он так же дружил с Элом Арбором и какое-то время работал телеэкспертом на матчах «Айлендерс» – прим. пер.).
Мне помогали стать лучше в разных мелочах. Например, как шайбу за воротами для партнера останавливать. Таких деталей хватает. Изменить игрока невозможно. Это касается всех игроков НХЛ. Не надо пытаться их изменить – все равно ничего не выйдет. Главная задача – понять, где тот или иной игрок делает ошибки. И если он раз за разом делает одну и ту же ошибку, то ему надо об этом сказать.
Вот что ты делаешь не так. Вот как это можно исправить. Если это вообще поправимо. Когда я работал тренером, я встречал вратарей, которые постоянно делали одну и ту же ошибку. Я таким говорил: «Если б я играл против тебя, то я просто бы закатывался в зону по флангу и бросал низом. Ты же постоянно шайбу прямо на пятак отбиваешь. Так что если я играю против тебя, то я постоянно буду бросать в одно и то же место. А на пятаке двое наших будут ждать отскок. И потом спокойно отправят шайбу тебе за спину».
И многие никак не могли исправить свои ошибки. Вот почему некоторые вратари могут здорово пройти всю регулярку, а потом попадают в плей-офф и там их раскусывают. Соперники вычисляют их слабые стороны и начинают по ним бить. Так их и обыгрывают.
Биз: Так, погоди. Если ты не смотрел свои хайлайты и вообще видео со своим участием, ты хочешь сказать, что ты просто запоминал все свои ошибки? И этого было достаточно для того, чтобы их исправить?
– Играли мы как-то… Кто же это был… С «Ванкувером» мы играли в финале, а вот в предыдущей серии, кажется, Хауи Микер на меня наехал (легендарный игрок «Торонто» в послевоенные годы и 4-кратный обладатель Кубка Стэнли – прим. пер.). «Да с этим парнем все понятно, – кричал он, – просто бросайте ему верхом!». А в предыдущей серии постоянно борьба на пятаке шла. Так что я постоянно на лед падал. Все бодаются за шайбу на пятаке, я нырял в гущу событий и барахтался там.
И тут этот гений Микер говорит: «Да ему просто надо верхом бросать и все!». Выходим на серию против «Ванкувера». И мне все бросают выше пояса. Я даже не уверен, что мне за всю серию пришлось хоть раз на колени упасть. Я просто стоял и ловил шайбу. Стою и думаю: «Да у меня такой легкой серии ни разу в жизни не было!».
Но свой стиль надо менять. Понимаете о чем я? Если ты всегда играешь одинаково – то надо стоя хоть чуть-чуть уметь играть. Взгляните на нынешний хоккей. Сколько там шайб залетают в ворота под плохим углом?
Уит: Ты хочешь сказать, что если остаться на ногах лишнюю секунду, то перекроешь бóльшую часть ворот? Потому что ты стоишь на линии ворот, и шайбе просто некуда деваться?
– Сколько раз вы видели, что шайба залетает от точки вбрасывания – почти от борта? Видели, как она залетает над плечом? Такие голы стали нормой. Они же знают, что вратарь сейчас на колени упадет. Если вратарь не падает – шайба под таким углом просто не может залететь. Останься на ногах – она тебе прямо грудь прилетит. А они падают на колени и оставляют открытым это пространство.
Биз: Я так все время и бросал – точно в грудь.
Уит: Прям как Босси. У тебя с ним, Биз, вообще много общего.
Биз: Вот видишь, Билли! Я про это и говорил. Меня тут вообще не отпускают. Постоянно стебут. Я хотел еще про современных «Айлендерс» поговорить. Они похожи по структуре на команду, которая выигрывала кубки? Это ведь то же системная команда с четкой структурой, хорошими вратарями и игрой в обороне.
– Мне нравится, что «Айлендерс» наняли Лу [Ламорелло]. Это было самым грамотным решением. Лу строит ту же команду, которую он построил в «Нью-Джерси» и не только. Он очень хорош в своем деле. Именно при нем дела у клуба и пошли в гору, на мой взгляд. У него молодая и работоспособная команда. Все вкалывают вместе. У них потрясающий тренерский штаб. Они на правильном пути.
РА: Понимаю, что у «Колизея» больше жизней, чем у кошки. Его то открывают, то снова закрывают. Как думаешь, может быть, стоило просто вбухать в него все деньги, оставить арену на прежнем месте и просто кардинально ее перестроить?
– Я так изначально еще говорил. Там главный вопрос был не в том, чтобы сделать здание сильно выше. Надо было просто саму площадку подвинуть ближе к центру. Потому что там огромное пространство. Просто подвиньте коробку да установите несколько VIP-лож. Сама арена расположена же в потрясающем месте. А про месторасположение новой арены я вам ничего не могу сказать – я с ней не так хорошо знаком.
Уит: Что ж, Билли, это было круто. Услышать столько интересного про игроков, с которыми мы толком не знакомы, это и для нас было клево, и для многих наших молодых слушателей. Ты играл раньше, чем многие из них родились, и оставил богатое наследие – ты выиграл уйму кубков Стэнли и вошел в Зал славы. Круто было с тобой пообщаться!
– Мне и самому понравилось, ребят. Продолжайте в том же духе!
Биз: Билли, пока ты еще здесь, давай еще один вопрос. Обычно я задаю его в конце наших интервью, особенно если у нас в гостях такие легенды, как ты. У тебя есть какая-то история, которой ты готов был бы поделиться? Было что-то прикольное в закулисье, что, на твой взгляд, заставило бы улыбнуться наших слушателей?
– Да я себя никогда веселым парнем за пределами площадки-то не считал…
Биз: Да просто расскажи первую историю, которая приходит на ум – необязательно про себя.
(пауза)
– О! Давайте я вам такую расскажу. У меня тут сын как раз пришел послушать. Помните, я рассказывал про своих друзей у «Мэдисон Сквер Гарден»? Так вот был там среди них один здоровый швед. И вот он на лошади сидит. А мы как раз «Рейнджерс» обыграли.
На улице куча пьяных. Садимся в автобус, едем. А там же надо сначала налево повернуть, а потом направо на светофоре. У одного болельщика здоровая палка в руке была. А я же до этого с ребятами ящик пива раздавил. Так вот этот швед – он был просто огромным. Ростом под два метра. Настоящий бодибилдер.
В общем, мы едем и смеемся. А болельщик этот бежит за автобусом и бьет его палкой. И тут кто кричит: «Смитти, это что еще такое?!». И тут появляется этот швед на лошади. Он подскакивает, хватает парня за волосы и кааааааак перекинет его через лошадь в сторону парка!
Потом он выскакивает прямо на перекресток и резко тормозит. И вы только представьте себе эту картину – лошадь на задних ногах, а сам он снял шляпу и машет нашему водителю, мол, езжай! В общем, приезжаем на место, я выхожу из автобуса и водитель мне говорит: «Да кто ты такой вообще?!». Я говорю: «В смысле?». Он отвечает: «Да я до сих пор поверить в это не могу! Я такого никогда в жизни не видел!». А я ему говорю: «А, ты про это. Да это просто мой друг».
Даже не верится, что подобные истории были на самом деле. И что они вообще могут случиться.
Биз: Причем он был на той самой лошади Budweiser! На клайдсдейле! (отсылка к рекламным роликам – прим. пер.). Идеальная реклама же!
РА: Прямо что-то из «Игры Престолов».
Понравилось? Поддержи проект рублем!
Наша карта – 4274 3200 3863 2371
Подкасты
Интервью Джека Айкела. «Я говорил руководству: если мне разрешат операцию, останусь в «Баффало». Большой подкаст с Айкелом после обмена в «Вегас»
Интервью Райана Кэллахана. «Мы выносим на клюшках Мадонну – и она говорит: «Ребят, закройте глаза, а то я без белья». Бывший игрок «Тампы» и «Рейнджерс» травит истории
Интервью Криса Торберна. «Бросить не может. Отдать не может. Кататься не умеет. Что за ######?!». Как поднять Кубок Стэнли, если сыграл 4 матча плей-офф за карьеру
Интервью Брендена Диллона. «Овечкин всегда улыбается. Настоящий мутант. 700 шайб случайными не бывают». Защитник «Вашингтона» – о карьере, щедрости Ковальчука и тренировках Ягра
Интервью Брента Саттера. «Кросби с Бержероном задавали тон тренировкам – подходили к ним как к игре. Они уже были феноменальными». Тренер, собравший лучшую команду в истории МЧМ
Интервью Джона Купера. Василевский – лучший на 10-15 лет, Кучеров – в топ-4 игроков поколения. Огромное интервью тренера чемпионской «Тампы»
Фото: East News/AP Photo/Richard Drew, Ed Andrieski; Gettyimages.ru/Bruce Bennett, B Bennett / Contributor; en.wikipedia.org/New York Islanders / NHL
Бросай хоть куда.
И конечно потрясет, что с такой физподготовкой - с пивом в одной руке - он доиграл почти до 40-ка. Гвозди бы делать из этих людей...
Всегда поражаюсь, как буквально за десяток лет благодаря знакомству с советским хоккеем и появлению в НХЛ европейцев, изменился заокеанский хоккей. Конечно были умнички Орр и Потвин, Курнуайе и Лефлер и др., но в общих чертах игра напоминала битву обезьян за бананы.