15 октября 2021, 09:41 14 мин.

Динамовские истории: Алексей Бадюков

Автор

В честь 75-летия клуба мы решили собрать рассказы динамовцев разных эпох о родном клубе.

Его первая форма была из пластиковых игрушек, а запах резины ассоциировался с праздником жизни. Экс-нападающий московского «Динамо», позже селекционер, а ныне заместитель генерального директора по спортивным вопросам ХК «Сочи» Алексей Бадюков вспомнил детство, первый матч за бело-голубых и подписание Вадима Шипачева.

Детство

Я пришел в «Динамо» в возрасте 5 лет. Был активным мальчиком. Тогда по телевизору показывали на Олимпиадах два вида спорта: фигурное катание и хоккей. Родители спросили, чем хочу заниматься. Я выбрал хоккей. На новый год заказывал у Деда Мороза клюшку, шайбу и коньки.

Первые шаги в «Динамо»

Мы жили в Хуторском районе, где сейчас метро Дмитровская находится, и ближе всего на 27-м трамвае было московское «Динамо». Туда и пошел. Тренер Евгений Котлов собирал 77-й год, а я был младше — 78-го. Он на меня посмотрел и сказал, что можно попробовать.

Первые тренировки у нас проходили на «Речном вокзале». Я тогда совершенно не умел кататься. Постоянно падал и вставал, когда другие уже убегали вперед. Был последним, но все равно старался. Тогда тренер и разглядел во мне характер. Сказал родителям, что все будет нормально.

Условия были далеко не такие, как сейчас, но человек привыкает ко всему: к плохому и хорошему. Мы на это не обращали никакого внимания. Меня всегда привлекал запах резины, лежащей возле льда — очень сильно нравился. Он у меня ассоциировался с праздником жизни. Приходил в это место и всегда как-то счастливо себя чувствовал. Вот такие детские вещи, которые тяжело объяснить. Этот запах резины, который ощутил на «Речном вокзале» и на Малой спортивной арене, надолго запомнил.

Первая экипировка

Первая моя форма была вообще из игрушек пластиковых, потому что денег не было. Папа нашел где-то шаблоны и вырезал из крокодила Гены панцирь и щитки. Это, конечно, смешно все смотрелось. С тренировки и на тренировку я шел с рюкзаком, а папа с клюшкой — не наоборот, как сейчас.

Чуть ли не в первую тренировку сломал клюшку. Естественно, они дорогие все были. На следующее занятие меня везла мама и папа сказал, чтобы по дороге мы купили новую. Взяли первую попавшуюся, прихожу на тренировку и понимаю, что мне неудобно. Тут уже стало понятно, под какую руку буду играть, хотя сначала об этом не задумывался. Были тренеры, к которым ты подъезжаешь, они ставят клюшку к носу и показывают, где нужно отрезать клюшку.

Патриотизм

В те времена все прекрасно знали, кто играет за сборную. Когда ты попадаешь в какой-то клуб, то у тебя немножко другие лица. Тебе годами прививали принадлежность к команде. Был момент, когда Сергей Наильевич Гимаев меня звал в ЦСКА, потому что там очень сильный 78-й год был. Сергей Самсонов тогда играл, Андрей Петрунин. Но из-за своего воспитания я сказал родителям, что мой клуб «Динамо» и покидать его не буду, хотя другие ушли.

Первая поездка за границу

В 90-е годы другие клубы слабину дали. Страна была в непростом состоянии. Вокруг серость. В 93-м первый раз съездил за границу — в Париж. Нас пригласили на матч, мы обыграли кого-то со счетом 27:0. Я увидел Париж и чуть не умер. Приехал домой, увидел контраст. Ходил немножко в шоке, ведь там тюльпаны растут, а у нас серый лед, белый снег — как там в песне Цоя поется? Очереди, все в одинаковом. В общем, ощущения были неприятные. Родителям сказал, что не хочу в таких условиях находиться. Это сподвигло меня к тому, что нужно работать, чтобы картинку хоть как-то менять.

Конкуренция и обман

Конкуренция по школе была примерно такая же, как и сейчас, только у нас — все гораздо жестче. Мы являлись настоящей командой, дружили семьями очень плотно. У нас были действительно классные взаимоотношения и нас можно было назвать семьей. Слабые и блатные не выживали в команде. Хоккей невозможно обмануть. Может быть, сейчас другое поколение растет. Мы по-другому воспитываем наших детей. У меня две дочки и я вижу, как они относятся ко всему. К ним нужен другой подход. Такими методами, которыми мы воспитывались, их уже не зацепишь и можешь только навредить. Тут происходит раздвоение какое-то. Все зависит от того, как человек проявляет себя в сложных ситуациях. Привыкаешь жить в любых условиях. Ты можешь быть счастлив в однокомнатной квартире с братьями, сестрами, родителями и бабушками с дедушками, занимаясь своим любимым делом. А можешь быть несчастным в пентхаусе с кучей комнат в центре Москвы. Зависит от характера, от того, как ты смотришь на мир и что ты можешь ему дать. Это в спорте работает и очень серьезно — тут не обманешь. Такие законы до сих пор работают, но многие этого не понимают. Сейчас конкуренция большая. Хоккей тем и хорош, в отличие от других видов спорта, что законы работают до сих пор.

Дисциплина

Моя младшая дочь занималась фигурным катанием на ЦСКА. Через год мы сели с тренером поговорить и было решено, что нам стоит уйти. Другие родители как-то пытались убедить. Для них казалось, что жизнь на этом заканчивается. Приходится таким объяснять, что лучше сейчас прекратить эти мучения. Я сколько разговаривал с тренерами, очень правильно один наставник сказал родителям: «Если ваш ребенок прыгает дома с дивана на люстру и с люстры на шкаф — это не значит, что он спортсмен хороший. Это значит, что он недисциплинированный». Хоккей — это, прежде всего, дисциплина. Как правило, дисциплинированные дети приходят в школу уже готовые. Спортсмен — это ментально подготовленный человек, хоть и маленький, который может себя в период соревнований настроить на 100%. Другие могут свою энергию растратить в течение дня и в решающий момент не выдать того, что от них требуется.

Было много фраз, которые мне помогли не только в детстве, но и дальше по жизни. У меня была одна история. Я уже играл тогда. По-моему, мы играли с ЦСКА. Матом никогда не ругался, воспитанный был. Не получалась тогда игра, я бросаю по воротам, попадаю в штангу и все время говорил: «Блин». Арбитр подъехал к тренеру и сказал: «Ваш ребенок ругается». Наставник потом сказал моему отцу, а тот со мной очень жестко после игры поговорил. Папа был спокоен, но сказал, что нельзя так себя вести. Для меня это была стыдобища невероятная. Я после этого вообще забыл, что такое ругаться на льду на долгий срок. Самодисциплина в этом и выражалась. Даже в спорте, где адреналин, ты должен себя контролировать.

Первый матч и первая шайба за бело-голубых

Впервые вышел на лед за взрослое «Динамо» в Нижнем Новгороде (12 сентября 1996 года / «Торпедо» — «Динамо» 3:4 — прим. редакции). Я ничего не помню. Сыграл тогда две-три смены от силы. Мелькало все, настолько быстро матч пролетает, кровь по телу хлещет. Одни эмоции, у тебя все отрубается и ты ничего не помнишь. Это как на американских горках прокатиться. Хочется еще. По-моему, мы выиграли тот матч. Я получил премию, на которую пошел и купил себе аудиоплеер Sony. Родителям принес еще зарплату, мы жили небогато. Для меня это был такой запоминающийся момент.

Первая шайба… По-моему, она была в Екатеринбурге, когда меня отправили играть в фарм-клуб «Динамо-Энергия». Да, точно, в 1997 году (13 октября / «Динамо-Энергия» — «Трактор» 1:1 — прим. редакции). Тогда я, кстати, познакомился с Владимиром Крикуновым.

Мне тут недавно прислали видео, как я Никите Кучерову пас отдал. Я в шоке немножко был, забыл этот момент. Он тогда был молодым совсем, а я — ветеранчиком. Всегда стараюсь вперед смотреть — было и было. Анализирую ошибки. Даже когда ты кубок поднимаешь, думаешь уже о том, что будет завтра, где будешь играть, что делать и на что дальше замахиваться. Все в прошлом оставляю и стараюсь не оборачиваться — вообще во всем так, не только в спорте.

Самый эмоциональный матч в карьере

… был в 1998 году. Мы играли с «Магниткой» в финале Кубка России. 20 апреля, мой день рождения, мне исполнилось 20 лет. Практически весь матч вели 1:0. Играли в Лужниках. Всю игру Зинэтула Хайдярович повторял: «Не удаляться, не удаляться». Ну, в итоге, я удалился. То ли подножку поставил, то ли просто зацепился… Меня удаляют, а «Магнитка» в те времена была эталоном большинства. Естественно, они сравнивают счет. Я с удаления приезжаю, мне говорят пару ласковых — Зинэтула Хайдярович подошел с фразой: «Я же сказал не удаляться». Больше в том матче на лед не выходил. В итоге выиграли по буллитам.

Сижу, у меня день рождения, я синий, вся карьера рухнула перед глазами. Был убитый — расстреляйте меня, кто может. Ко мне подошел Михал Палыч Варнаков и сказал: «Эту победу мы посвящаем тебе, ты ее заслужил. Не бери в голову. Все впереди».

Когда ты лидер, от тебя многое зависит. Ты не можешь подвести свою команду. Чувство коллективизма было сильно развито в нас. Я долго еще переживал. Дело было не в дне рождения, а в том, что я всех подвел.

Самое горькое поражение в «Динамо»

В 2008 году мы играли серию с «Металлургом». Могли побеждать, команда неплохая у нас была. Не было ни у кого преимущества («Динамо» уступило 2:3 в серии из пяти матчей — прим. редакции). В 1998 году было все иначе. Много молодых в составе. Понимали, что все впереди еще будет. Хотя, у многих хоккеистов это обманчиво. Иногда приходится ждать всю жизнь. По крайней мере ты нервов потратишь столько же. Либо ты долго ждешь спокойно своего результата, либо можешь быстро.

Тренеры

Абсолютно разные тренеры работали со мной. Каждый что-то дал. Конечно, больше Билялетдинов на меня повлиял. Это тот тренер, который воспитал не одно поколение игроков. Одна из самых тяжелых подготовок была у него. С ним связано мое становление. База ментальная и психологическая, заложенная Зинэтулой Хайдяровичем, помогала мне на протяжении всей карьеры. Я смог правильно расставить приоритеты в своем отношении к хоккею и хоккея к себе.

Легенды «Динамо»

Мы общались с легендами. И до сих пор общаемся. Первый раз еще юниорами приехали на знаменитую базу в Новогорск. К нам Татаринов подошел, а мы с раскрытым ртом на него смотрим. Для нас это сказкой было! Мы приехали в храм московского «Динамо», где подготавливают кадры. Видели, какими должны быть хоккеисты, такими же хотели стать. Они подходят и такие: «Ну че, шпана, привет». И мы такие: «Здравствуйте». Это правильно, когда молодежь приезжает и контактирует с основной командой. Это многое в голове меняет и воспитывает.

У нас ежегодно проводится турнир динамовских воспитанников. По-моему, единственный в своем роде. Мы собираемся, играем. Есть приглашенные команды. Потом собираемся вместе: те, кто раньше закончил, те, кто играл на профессиональном уровне и те, кто не играл. Постоянно говорится о том, что динамовская команда — это семья. Это приверженность традициям. Где бы кто не был, чем бы не занимался — он всегда с гордостью говорит, что он динамовец. Это не пустые слова. Для меня, по крайней мере, точно.

Дружба

Один из ярких динамовских друзей — Александр Фомичев. Всегда был в нашей команде, хоть и младше на год. Как он позже признался, его основная задача была от меня броски отбить. Алексей Раводин — в одной тройке даже с ним играли. Он сейчас арбитр в КХЛ. Со многими со школы общаюсь. И с тренерами и с руководством. Со своим первым тренером Владимиром Андреевичем Полупановым всегда на связи.

У нас тогда была плеяда молодых игроков. Очень больше количество народа уехало за океан. Чувствовали, что это наш шанс. Максим Афиногенов играл тогда, Денис Кокарев, Саша Степанов, Алексей Терещенко, Артем Чубаров. Команда была без ветеранов. Дима Чумаченко, Саня Кувалдин… Хаванова помню по предсезонке.

Работа селекционером

Спустя несколько лет после завершения карьеры снова вернулся в «Динамо», но уже в качестве селекционера. В 2018 году мы подписали Шипачева, что сейчас можно считать эпохальным событием. Работа с игроками по списку началась еще в январе на «Матче звезд». Разговаривал с Кагарлицким и остальными кандидатами в нашу команду. Вопрос о Шипачеве в тот момент еще не шел. Владимир Анатольевич Воробьев всегда говорил, что Дмитрий Кагарлицкий готов играть за нас и усилит нашу команду. Мы эту кандидатуру рассматривали.

До этого подписывали Закрисона, Койвисто… Следил за Миикой на протяжении полугода. Он был лучшим защитником Финляндии. Съездил на Чемпионат мира. На Олимпиаде играл с Юусо Хиетаненом в одной паре — то, что нужно. Удалось его подписать.

Мы смотрели тогда на состав и понимали, что нужен хороший центральный нападающий, но выбора вообще не было. По легионерам позиция закрыта. Нужен хороший хоккеист с русским паспортом. Мысли материальны. Мне звонит Стас Романов, агент Шипачева, и говорит, что Вадим уходит из СКА. Соответственно, я связался с ним. На тот момент его хотел и «Авангард» и «Салават Юлаев». Шли очень плотные переговоры. Мы пришли к Валерю Павлиновичу и сказали: «Надо сейчас ноги в руки брать и забирать Шипачева любой ценой». На что он мне отвечает: «Он в обороне-то будет играть? Я что-то в это слабо верю». Я ему сказал, что это лучший центр с российским паспортом, который есть на данный момент — у нас либо Шипачев, либо другой хоккеист. Шанцев взял паузу по этому вопросу.

Каждый день мы созванивались с агентом. Верили в то, что ситуация разрешится в нашу пользу. Легко сказать: «Нужен», но необходимо еще и деньги найти. Шипачев — игрок серьезного калибра. Нужно было убеждать, что этот человек этих денег стоит.

Мы были уже на Чемпионате мира в Копенгагене вместе с Владимиром Воробьевым. Позвонил Валерий Павлинович и сказал: «Нашел средства, можно подписывать Шипачева и… Кагарлицкого». После этих слов мы поняли, что назад у нас дороги нет. Как видите, лучшая связка получилась на тот момент. Конечно, пришлось повоевать за Вадима. Кстати, мы с ним до сих пор в хороших отношениях.

Когда Шанцев после подписания Кагарлицкого и Шипачева сказал: «Мы уже в плей-офф», а команда впервые — ну, ничего такого в этом нет. По потенциалу мы видели, что команда может выдать стабильную.

Стал ли фактор Москвы решающим в переговорах с Вадимом? Думаю, нет. В последние годы я понял, что для игрока очень важно, с кем он играет и за какие места будет биться команда. Сейчас Москвой мало кого заманишь. Только тех, кто не знает, что такое Москва. Ты можешь рассказывать про то, что человек будет жить в столице России.. А он тебе ответит: «Я не хочу туда ехать». Кого-то устраивает и Челябинск. На каждый товар свой купец.

Возвращение Крикунова

Команда тогда была психологически в напряженном состоянии. Все-таки в Москве и таком большом клубе как «Динамо» ты на себя берешь большую ответственность. Любое твое движение как под микроскопом рассматривается. У тебя много недоброжелателей, которые хотят, чтобы ты ошибся. То есть, требовательность чувствуется. Результат был не такой, как рассчитывалось. В прессе говорили, что у нас избыточный потенциал. Мы эти вещи поправили возвращением Крикунова. Он распределил обязанности. У него были хорошие взаимоотношения с Валерием Павлиновичем. Все устаканилось, структуризировалось. Он много подсказывал. Для меня лично это просто сумасшедший опыт.