13 мин.

Берни Николлс: «Когда ты играешь с Гретцки, то передачи за ним, а тебе остается просто бросать»

620

Легендарный форвард Бернард (или просто Берни) Николлс вспомнил о временах, когда он выступал за «Лос-Анджелес». Ведь именно «Кингс» задрафтовали его в 1980 году под общим 73-м номером. Всего за «королей» Берни отыграл девять сезонов, самым успешным из которых стал сезон-1988/89, когда Николлс показал феноменальную статистику – 70 голов и 80 результативных передач (150 очков в целом). Такое количество голов удавалось забить только восьми людям в истории лиги, а на брать столько очков и того меньше – только пяти.

Однако, вскоре после прихода в команду Уэйна Гретцки, в 1990 году, Николлс был обменян в «Рейнджерс» на Томаса Сандстрема и Тони Грэнато.

– Несмотря на то, что я был обменян и поиграл еще за пять клубов («Рейнджерс, «Эдмонтон», «Нью-Джерси», «Чикаго», «Сан-Хосе» - прим. LAKings), всегда считал «Лос-Анджелес» самой родной командой. Слежу за ней больше, чем за остальными. Переживаю за нее больше, чем за другие. Я всегда желал ей всего наилучшего. И всегда рад принять участие в любом мероприятие под эгидой «Кингс». Это моя команда!

Помню, когда стало известно, что меня выбрали на драфте именно «короли». Это был шок. Я рос в Канаде, где всегда хватало снега, можно было поиграть на открытом воздухе, а тут оказался в Южной Калифорнии. Для тех, кто никогда там не был, скажу – прекрасное место.

Нет ничего лучше, когда ты выходишь после матча, а на улице светит солнце, тепло. Помню свои первые ощущения, когда я прилетел из маленького канадского городка, вышел из самолета и сразу же увидел пальмы.

Люди многое знают о вашей карьере, ваших голевых рекордах. Но есть не самые известные истории. К примеру, когда вы играли с прооперированной челюстью.

– Мне повезло, так как боль оказалась терпимой. Я вообще привык играть через боль. В Нью-Йорке я выходил на лед со сломанной ногой. В «Сан-Хосе» играл со сломанной лодыжкой. Мне приходилось замораживать ее каждую ночь, чтобы на следующий день я немог ходить.

Челюсть же я сломал прямо перед матчем Всех звезд, за день до игры. Но все-таки принял участие в нем. И только через неделю мне сделали рентген, который и обнаружил перелом. Мне сделали специальную операцию, и я практически не мог открывать рот. Пришлось играть в специальных скобах. За это время потерял где-то 21 фунт (около 9,5 кг – прим. LAKings). Но я всегда готов был выйти на лед, вне зависимости от обстоятельств. Не имело значение, через что я должен был пройти ради этого. Я хотел играть и добивался своего.

Я спросил об этом, потому что все помнят вашу результативность и мастерство в атаке, но мне кажется, что вашу стойкость и мужество иногда недооценивали.  

– Люди, рядом с которыми я играл, знали, что я люблю силовую борьбу, люблю хитовать соперника. Но я спокойно относился и к тому, что против меня применяли силовой прием. Всегда был готов заблокировать бросок.

Возможно, так думают те, кто не видел наших игр часто. Они смотрели, что я постоянно разговариваю и улыбаюсь. Но я получал огромное удовольствие от игры. И до сих пор, когда надеваю коньки, я, словно, молодею.

Возможно, меня просто не до конца понимали. Наверное, когда на тебя повесили ярлык бомбардира, то люди не всегда отмечают, когда ты идешь на силовой прием, блокируешь бросок соперника.

Я много слышал историй о вашей любви к красивой одежде.

– Да, я любил хорошо одеваться. У меня была красивая шуба, в которой я иногда отправлялся на выезды. У меня был розовый шелковый костюм, который я носил в разное время. В нем я даже отправился в Нью-Йорк, когда произошел трейд с моим участием. У меня даже есть фотография оттуда. Кажется, что даже была хоккейная карточка, на которой я был изображен на коньках и в костюме.

Любил дразнить Марселя Дионна, потому что приходил в костюме, а вместе с ним надевал кроссовки и шляпу. Вы знаете, что Марсель придерживался старой школы, и он говорил: «Кто, черт возьми, этот парень? Что он на себя нацепил?» Но я просто так веселился.

Что изменилось для вас с приходом Уэйна Гретцки?

– Когда у тебя появляется шанс сыграть в одной команде с, наверное, лучшим игроком в истории, то ты можешь быть только благодарен судьбе. Стоит признать, что тогда мы переживали не лучшие времена, а с появлением Уйэна у нас появились хорошие шансы на успех. И это придало каждому игроку сил.

Я каждый день созванивался с Уйэном. Люди не знают об этом. Каждый день после тренировки мы шли обедать. Не было ни одного выезда, когда бы я не общался с Гретцки. Он был прекрасен не только на льду, но и вне площадки. Он постоянно поражал меня.

Даже мелкие детали. Он мог подойти ко мне и сказать: «Большая игра». Гретцки никогда не кричал в раздевалке, он вел себя тихо. Он вообще не любил читать нотации и учить других. Но ему было достаточно подойти ко мне, хлопнуть меня по щиткам и сказать: «Сегодня ты нам нужен». Каждый вечер я чувствовал, что он подстрахует меня в случае чего. И я просто хотел играть хорошо ради него. Это было незабываемое время.

Кстати, все говорят, что я играл с Гретцки. Но в тот год я играл в звене с Дэйвом Тэйлором и Люком Робитайллом. Эти два выдающихся мастера были моими партнерами по звену. Интересно, что перед началом сезона я сказал Брюсу МакНэллу: «Если поставите меня с Люком и Дэйвом, то я забью 50 голов», - хотя тогда я только шутил.

А вы были знакомы с Уэйном до его прихода в команду?

– Нет. Мне просто доводилось играть против него ранее. Но я уже испытывал к нему огромное уважение. Я вообще уважаю величие и успех. К примеру, Сидни Кросби. Просто люблю смотреть на его игру. Он великолепен. Именно такие хоккеисты и символизируют игру. Они упорно трудятся, несмотря на дарованный им талант. Гретцки был таким же.

У вас было много удачных сезонов, но думали вы, что когда-нибудь забьете 70 голов?

– Конечно нет. Я думал 42, 45, может, 47 голов. 50 – было достижимой цифрой. Но потом ты играешь с The Great One («Великий» – прозвище Уэйна Гретцки – прим. LAKings), а никто не мог отдать голевой пас лучшего него. Уже к тому времени, не хочу показаться нескромным, но я думал о том, что готов забить 50 голов. Однако появился Уэйн, и 50 превратились в 70.

А что вы подумали, когда забили 50 голов?

– По-моему забил 50 гол в 51 игре. Так что шел неплохо. Но потом наступил спад. Не забивал около 10 матчей. А потом вновь смог настроить прицел. Но должен отдать должное и нашему тренеру, Робби Фтореку. Я больше раздавал передачи, чем бросал по воротам, а он твердил мне весь год: «Бросай, бросай, бросай». Когда ты играешь с Гретцки, то передачи за ним, а тебе остается просто бросать. Мне кажется, что я нанес более 400 бросков. Так что количество переросло в качество.

А 150 очков? К такой цифре и близко никто давно не подбирался. Да, стиль игры изменился, но думаете ли вы, что кто-нибудь может повторить такой результат?

– Ну, Сид в прошлом году, пока не получил травму, шел по отличному графику. Но, все-таки очень многое изменилось. Стало намного больше игры в неравных составах. Чаще команды играют 5 на 3. Помню, когда появились нововведения в правилах, «Торонто» в первый год раз 50 играло 5 на 3. Мы же не наиграли до такой цифры за всю мою карьеру. Сейчас с преимуществом в два хоккеиста играют чуть ли не каждый матч.

70 голов и 150 очков позволили вам стать членом довольно эксклюзивного клуба. Но какая из этих цифр для вас более ценна?

– Наверное, 70 голов. Просто забить сложнее, чем записать в свой актив голевой пас. Кстати с этим связана забавная история. Как-то Уэйн подошел ко мне и сказал: «Ты должен взять клюшку с собой домой. Это принесет удачу. Возьми ее с собой и береги ее». А мы были в Виннипеге. И я взял одну из клюшек с собой на ланч. Потом принес ее в номер и положил рядом с собой в кровать. В том матче я забил три гола. Хет-трик! И я стал брать клюшки домой перед каждой игрой. Если перед матчем я шел в ресторан, то тоже брал ее с собой. Потом клал рядом с собой в кровать. И я забил 70 голов. 

Я бы заплатил за то, чтобы увидеть, как Берни Николлс в розовом костюме идет с клюшкой в ресторан.

– А так и было. Целый год. И все потому, что Гретц сказал мне. А что бы вы сделали? С первого же раза я отметился хет-триком.

Вы также были известны довольно эмоциональными празднованиями заброшенных шайб.

– Ну, я никогда не проявлял особых эмоций, когда забивал седьмой гол в матче, который мы выигрывали со счетом 7:1. Мне просто до чертиков нравилось забивать. Это приводило меня в неописуемый восторг. И сейчас мне нравится смотреть, как молодые ребята празднуют гол. В конце концов, ты забиваешь в НХЛ. А это не самое простое дело.

Повторюсь, я получал колоссальное удовольствие от гола. Испытываю подобные эмоции и сейчас. И мне приятно видеть радующихся авторов голов – будь это детский турнир, минорная лига или НХЛ.

Но иногда ваша задористость играла с вами злую шутку.

– Самая веселая история случилась в 1986 году. Тогда у нас был тренировочный лагерь в Виктории. В команду недавно прибыли два молодых парня, выбранных на драфте, которых поселили по соседству со мной. Так вот, я и Фил Сайкс перелезли через балкон и запрыгнули к ним в номер. Мы залетели внутрь, стали орать, толкать кровать.

Но возникла непредвиденная проблема. Оказалось, что прошлым вечером этих парней отправили в минорную лигу, а отель успел перепродать номер двум пожилым дамам. Мы напугали их до чертиков. Тогда нашим тренером был Пэт Куинн. Когда он узнал о случившемся, то был в ярости. А Пэт умел нагнать страху, если захочет. Но, когда я рассказал всю ситуацию, он сломался и смеялся во весь голос. Мы с Сайксом оплатили дальнейшее проживание дам в отеле, а также скинулись по 500 баксов в фонд рождественской вечеринки – такое было у нас наказание.

Вернемся к вашему обмену. Насколько он стал неожиданным для вас?

– Это был настоящий удар для меня, я был просто обескуражен. Самое забавное, что все это произошло после столь удачного года, нового контракта. Я беседовал с владельцем, так как хотел купить дорогой дом в Лос-Анджелесе. Я спросил: «Что вы думаете по этому поводу?». И он сказал: «Конечно, верное решение. Я никогда тебя не обменяю».

Я был на матче Всех звезд, и не слышал даже слухов об обмене. И тут подошел Майк Вернон: «Слышал, что тебя обменяли?» «О чем ты говоришь?» – удивился я. Потом нашел Брюса МакНэлла: «Брюс, что происходит?». И он ответил: «Да, мы отдали тебя в Нью-Йорк». Они обменяли меня во время матча Всех звезд. У меня просто земля ушла из-под ног. Не мог в это поверить. Как я уже говорил, Лос-Анджелес всегда был моим любимым местом. Я только что забил 70 голов, имел возможность играть с Уэйном… И такой поворот. Это было тяжело. Какую блестящую команду мы тогда собрали, какая там была атмосфера...Это непередаваемо.

Команда находилась на подъеме…

– Да, и я хотел играть с Гретцки. Готов был играть с этим парнем всю жизнь. И, ручаюсь, мы бы наделали много шума.

С другой стороны, вы получили шанс получить новый опыт, пообщаться с другими интересными людьми.

– Безусловно. Самое ценное в нашей игре – это люди, с которыми ты общаешься и друзья, которых ты приобретаешь. Я играл в Лос-Анджелесе, играл в «Нью-Йорке», «Мэдисон Скуйэр Гарден». Играл в Чикаго. Выступал в Канаде, в «Эдмонтоне». На моих глазах вершилась история. «Нью-Джерси Девилс», черт возьми, с Марти Бродо, Скотти Стивенсом, Скотти Нидермайером. Мне посчастливилось поиграть под руководством Герба Брукса полгода.

Как бы много я сейчас отдал, чтобы вновь попасть на его установку. Он мог говорить о чем угодно, и все всё равно ловили каждое его слово. Ты просто вылетал из раздевалки, так он умел настроить и воодушевить. Именно для таких людей ты и играешь.

Крис Челиос из «Чикаго». Я никогда не знал, что значит «работа», пока не попал в эту команду. В «Лос-Анджелесе» у нас даже не было велосипедов или похожих тренажеров. И вот в Чикаго я сижу вместе с Челиосом в сауне и мы отжимаемся и делаем приседания. Гэри Сатер, Джо Мерфи – все отжимаются и приседают в сауне. Этот опыт ты проносишь через всю жизнь.

А что сейчас занимает вас?

– Я много времени провожу дома. Люблю охотиться. Часто выезжаем на природу всей семьей, мои братья, отец. Недалеко от Торонто даже разбиваем специальный лагерь. Несколько раз ездил охотиться на лосей – Юкон, Квебек.

Иногда играю в гольф. К тому же у меня все еще остались некоторые обязанности в «Лос-Анджелесе», которые я с радостью выполняю.

Каковы ваши впечатления от нынешней команды?

– Думаю, что она играет неплохо. Видно, что с приходом Саттера начались перемены. Ребята всегда много работали. В обороне к ним не было претензий. Но, как не грустно это говорить, для такой мастеровитой команды, смотреть игры было невозможно. Им не хватало какой-то раскрепащенности в атаке.

Вы недавно пообщались с игроками.

– Дэррил просто хотел, чтобы я поделился с ребятами опытом, воодушевил их. Думаю, они вполне могли бы обойтись и без меня. Но если я смог хоть кому-то помочь, то буду очень рад.

А сами не хотели бы стать тренером?

– Мне больше нравится просто консультировать. Быть вместе с этими ребятами, тренировать их, делиться опытом с молодежью – это мне нравится. С другой стороны, просматривать десятки видеозаписей, изучать статистические выкладки и доклады тренерского штаба… Не думаю, что меня это интересует. Другие справляются с этим гораздо лучше. Если я действительно могу приносить пользу в своем нынешнем положении, то меня это более чем устраивает.   

А что вы можете сказать о новом тренере?

– Я уважаю Дэррила. Правда, я работал с ним в «Чикаго», когда мы оба были помоложе. Но одно могу сказать точно – он всегда вкладывает всю свою душа в команду. Когда он находится в радиусе ледовой арены, он просто невыносим.

Моя любимая история, когда мы вышли на утреннюю раскатку, а игра должна была состояться поздно вечером. Я еще находился в полудреме, по-моему, даже пришел с молочным коктейлем на разминку. И тут влетает Саттер: «Черт возьми, вы все не готовы к игре. Посмотрите на себя, на кого вы похожи?» А я в ответ: «Успокойтесь, ведь до матча каких-то 10 часов».

Но в этом весь Дэррил. Выйдите вместе с ним за пределы площадки, и это самый приятный человек в мире. Однако его заботят только две вещи – упорный труд и победа. И это мне в нем нравится. Я вижу, что ребята уже загорелись его идеями. А в спорте всегда лучше тот, кто больше тренируется. Упорный труд всегда будет вознагражден.

Берни Николлс
logoЛос-Анджелес
logoДэррил Саттер
logoНХЛ
logoУэйн Гретцки