17 мин.

«За 40 минут до матча наш игрок разжигал угли для кальяна». Русский вратарь – о турецком хоккее

9

От редакции Sports.ru: это пост пользовательского блога «Hock-Shake». Поддержите его плюсами, подписками и комментариями, чтобы текстов об интересных событиях в мире хоккея – и особенно тех, которые касаются «Магнитки» – на Трибуне стало больше.

Хоккей считается вторым по популярности видом спорта в мире, но до массовости футбола ему очень далеко. В ИИХФ входят всего 76 стран, но при этом не у каждой есть своя сборная. То, что происходит в нижних дивизионах чемпионата мира, обычно остается без внимания – что уж говорить про внутренние чемпионаты, например, Болгарии или ЮАР.

Но там есть особый – и местами странный для болельщиков, следящих за НХЛ и КХЛ – колорит. Как, к примеру, в Турции, где суперлига была основана еще в 1993 году. Здесь два дивизиона, женская и юниорская лиги, но сборная все равно зависает в подвалах ЧМ, где играет с Тайванем, Туркменией и Люксембургом.

Как и в других странах, проблему c повышением в классе (хотя бы до группы Б второго дивизиона ЧМ, где Исландия, Новая Зеландия и Мексика) попытались решить натурализацией легионеров из местного чемпионата, но даже тут возникли сложности.

Один из тех, кто должен был вытаскивать сборную Турции наверх – 27-летний вратарь Никита Сандырев: воспитанник «Магнитки» на протяжении четырех сезонов выступал в местной Суперлиге. Он успел поиграть за три команды и выиграть полный комплект медалей: два золота, серебро и бронзу чемпионата. В 2016-м и 2017-м он забирал турецкий аналог «Везины» (приз лучшему вратарю сезона), а сейчас охотно рассказывает о жизни в Стамбуле и реалиях турецкого хоккея.

– Начинал в школе «Металлурга» – пришел в хоккей вслед за старшим братом, который теперь работает детским тренером. Сразу после выпуска я уехал из Магнитогорска – перспектив не было абсолютно. Если честно, поехал в первую попавшуюся команду – это был «Металлург» из Медногорска, выступавший в первой лиге. Тогда, в 16 лет, мне было без разницы где играть, главное – с хоккеем не закончить. Позже выступал за «Южный Урал» в ВХЛ, который сотрудничал с Медногорском, и за оренбуржских «Белых Тигров» в МХЛ.

– Когда впервые возник вариант с Турцией?   

– После паузы в сезоне-2014/15. После МХЛ (межсезонье в 2014 году – примечание автора) я улетел в Америку: там у меня не получилось, а рассматривать что-то другое к тому времени было поздно. В 2015-м я был на просмотре в Беларуси: там один из клубов мне предложил играть бесплатно – в контракте так и было написано, что у клуба нет возможности платить. И пока я был в раздумьях, мне написал какой-то американец, что турецкий клуб ищет вратаря. Как позже выяснилось, это был защитник команды. Прямо из Белоруссии я рванул в Турцию.  

– Был шокирован тем, что в Турции вообще есть хоккей?   

– Нет. Еще когда я выступал в МХЛ, один агент мне предлагал вариант с Турцией. Тогда я просто посмеялся, а тут принял предложение – вариантов не было. Можно сказать, поехал первооткрывателем. 

– Какой контракт предложили? 

– В первый год зарплата была очень маленькая. Но, по сравнению с белорусским клубом, она хотя бы была. Понравилось, что мне сразу прислали контракт со всеми условиями: все было прозрачно, все детали оговорены, а самое главное – выполнили все, что обещали.

– Если сравнивать с контрактами ВХЛ или ВХЛ-Б, денег больше или меньше?   

– Конкретный пример. В прошлом году я был на просмотре в клубе ВХЛ-Б, и там предлагали сумму намного ниже той, что я получил за последний сезон в Турции.

– Как прошло знакомство с турецким хоккеем? 

– Первый сезон был шокирующим для меня. Приехал без какого-то просмотра – сразу на контракт. Команда практически полностью сформирована из игроков национальной сборной до 18 и до 20 лет, которым, конечно, еще учиться и учиться. Взрослых, кроме того американца, нет.

У нас была достаточно хорошая раздевалка, но вот с формой – большие проблемы. Поставка экипировки развита плохо – ее просто неоткуда достать. Они перезашивали старую форму по десять раз. К счастью, я все время там играл со своей экипировкой. Единственное, клюшки клуб покупал, а вся форма даже сейчас своя.

Как-то раз перед игрой начал разминаться с мячиками, жонглировать – партнеры всей толпой собрались на меня смотреть: мол, что это он такое делает. На льду было получше. Я ожидал увидеть еле-еле передвигающих коньки людей, а оказалось, что они неплохо катаются, бросают по воротам. В плане уровня я ожидал худшего.

– Расскажи про турецкий чемпионат: какие команды, сколько легионеров разрешено?   

– Когда я приехал в первый сезон, в лиге был лимит в семь легионеров. Но в последние три года его урезали и оставили только четырех иностранцев. Сначала выступал за «Эрзурум», и у нас было три легионера: тот американец, я и Костя Кучкин (тоже воспитанник «Металлурга», играл за «СКА-1946», «Серебряных львов», «Зауралье» – прим. автора). Остальные – местные турецкие сборники.

Кроме нас тогда было две сильных команды: «Зейтинбуру» из Стамбула и «Измир» из одноименного города. В Стамбуле был полный комплект из семи легионеров, а в «Измире» – три, если не ошибаюсь.  И с этими командами мы вели борьбу за главный трофей. Остальные на тот момент сильно выпадали.  

На следующий сезон меня пригласили в «Зейтинбурну», и тогда как раз урезали лимит на иностранцев. Играть практически не с кем было: «Измир» закрылся (он пропустил этот и следующий чемпионаты), а «Эрзурум» лишился всех легионеров – там остались одни сборники. Но они нам даже борьбу не навязали: в финале счета были 13:1, 17:2.

Самым интересным получился последний, четвертый мой сезон в Турции. Команда из сборников уже подросла: тогда им было по 16-17 лет, а сейчас уже по 19-20 – они значительно добавили. Другие команды стали активно сотрудничать с агентами, и даже у аутсайдеров появились иностранцы. Но их подводило качество турецких игроков. Единственное, всю динамику игры портило правило двух легионеров: когда в пятерке три турка и два иностранца сложнее комбинировать и кто-то начинает выпадать.

Я же пришел в команду «Буз Адамлар», которую практически создали с нуля. Она существовала, но играли там почти бесплатно, не было финансов для иностранцев, болталась на последнем месте. Для них прежде забросить шайбу – тяжелая задача (27 голов в сезоне-2017/18 – прм автора). А тут появились спонсоры: они набрали неплохих турецких игроков с других клубов на зарплату, усилились легионерами – сделали конкурентоспособную команду. В итоге мы уступили в финале моей бывшей команде – «Зейтинбурну». Наверное, впервые в истории турецкого хоккея было такое, что все матчи финала заканчивались в одну шайбу, а некоторые даже в овертаймах.   

– Ты сказал о правиле двух легионеров.

– Да, в Турции есть такое правило, что на льду не могут находиться больше двух иностранцев в одной пятерке. Даже если на смене ошиблись – команду накажут двумя штрафными минутами за трех легионеров на льду. У нас бывало защитник менял нападающего, чтобы оставались два иностранца.

А если один легионер удален – в оборонительной четверке может присутствовать только один иностранец, так как формально второй находится на льду.

– Судьи так пристально следят за сменами?   

– Следят, конечно. Но в турецком чемпионате легионеры настолько выделяются, что особо высматривать никого не надо.

– Среди легионеров в Турции кого больше всего?

– В этом году остались практически одни русские и украинцы. В команде университета Коча, которая заняла предпоследнее место, было три американца, которые и тащили команду, но в три человека выиграть нереально. В одной команде играют канадцы и австрийцы, но они просто живут и работают в Анкаре, для них хоккей – просто хобби.

– Контракт легионера и местного игрока сильно отличается?   

–  Да, у легионеров условия гораздо лучше, чем у местных. Хотя, у «Зейтинбурну» есть несколько турецких игроков, которые считаются лучшими в стране и у них довольно приличные зарплаты, даже если сравнивать с ВХЛ.   

– За четыре года в Турции ты заметил какой-то прогресс местного хоккея?

–  Безусловно. Когда только приехал, я разговаривал с людьми, которые там играли – они рассказывали, что здесь вообще не умеют ни кататься, ни обращаться с шайбой. Было смешно. За четыре года прогресс есть: парни растут, добавляют понемногу.

А вот в плане организации до сих пор проблемы. Чемпионат практически не освещается, людей не привлекают на трибуны. Рекламы вообще нет – только на местном уровне в социальный сетях. Да и хоккейную сборную тоже не особо освещают, хотя, когда в Стамбуле проходил чемпионат мира по их дивизиону, собирались полные дворцы, люди поддерживали своих игроков.

– Сколько болельщиков на матчах регулярного чемпионата?

– Очень мало. В «Эрзуруме» отличный ледовый – пожалуй, лучший из всех, что я видел в Турции: там проходила и универсиада когда-то, и другие международные соревнования. Наверное, слышали об игре России и Турции, которая завершилась 42:0? Это было как раз в том ледовом. Арена вмещает 4500 зрителей, но людей не собирает вообще – пустует. Приходят друзья и родственники.

В Стамбуле на дерби народ собирался. Но там небольшая трибуна на 800-1000 человек, и та заполняется не на все матчи. Играем со слабой командой – сидят только знакомые, родственники и другие команды, так как в Стамбуле выступают четыре клуба.

На финале пришло уже прилично болельщиков. Хотя та же женская лига собрала намного больше фанатов.   

– У них даже женская лига есть?   

– Да, и женская лига, и женская сборная. Также приглашаются легионеры. В системе нашего клуба была и женская команда, и юниорская. У них целая система выстроена.

– Что с тренерами в Турции? Больше доверяют иностранцам?   

– Здесь у руководителей клубов разные мнения. В «Эрзуруме» у меня был тренер американец – он же тренировал потом в «Буз Адамлар». В Стамбуле главным был турок, работавший несколько лет в Западной хоккейной лиге (WHL, юниорская лига Канады) – по крайней мере, он так говорил. Я не пробивал, не знаю (сайт eliteprospect тоже не знает о североамериканском опыте тренеров «Зейтинбурну» – прим автора), но как тренер он довольно неплохо понимал хоккей. К тому же владел английским, французским и турецким – с ним можно было спокойно пообщаться.

Помню, в «Эрзурум» приезжал финский тренер, который в свое время работал в системе «Локомотива» в КХЛ: он даже привез с собой сервисмена, который точил коньки и занимался экипировкой. Но в итоге турецкие игроки пожаловались на него: мол, кричал на них, заставлял много работать. И его уволили. Турецкие хоккеисты особо не любят трудиться. Хоккей – все-таки физически тяжелый вид спорта, но им хочется просто шайбу погонять в удовольствие. И когда их заставляют что-то делать, им это не нравится – они жалуются руководителям, а те слушают местных игроков. Было так, что тренер поработал сезон, турки взяли у него какую-то программу, а потом просто вышвырнули его.

А еще у них модно подписывать игроков и заставлять параллельно тренировать, не заявляя им об этом при подписании контракта. Не все ведь вчитываются и понимают контракт, а позже выясняется – прописано, что ты обязан тренировать. Игроки банально не знали, что у них еще и такая опция. Турки смотрят на тренировочный процесс и перенимают какие-то фишки.

Они могли бы приглашать качественных специалистов, и я уверен, что много кто приехал бы туда тренировать. Но чуть что – они сразу увольняют. Такой у них подход: даже в детском хоккее нельзя накричать на игроков. Местные тренеры не заставляют тренироваться, а уговаривают. Обнимаются с детьми, говорят: «Вот, давай побегаем». А если накричишь – сразу станешь виноватым, родители накинутся. Возможно, это объясняется их ментальностью.   

– Ты сам тренировал детей?

– Да, приходилось. В первый сезон наш тренер просил меня позаниматься с вратарями, чтобы они добавили перед матчами за сборную: юниорскую, молодежную. Работал в лагере с командой до 20 лет пару недель. Все это было бесплатно.

А когда уже играл в Стамбуле за «Зейтинбурну», делал дополнительное соглашение на тренерство, которое не пересекалось с моим контрактом игрока. Это не занимало много времени, но и денег особо не приносило.   

– Удалось адаптироваться к жизни в Турции? Выучил местный язык?

– Да, все прошло нормально. Первые три сезона я разговаривал только на английском – в команде были легионеры и некоторые из местных могли общаться на нем. В последний год в моей команде, правда, таких не было – только турки, которые считали, что знают английский, но по факту – нет, с ними очень тяжело было разговаривать. С менеджерами в этом году такая же история.

По сути, из четырех сезонов только в последнем пришлось усиленно изучать турецкий – даже начал немного разговаривать. Купить себе кофе или заказать такси где-нибудь в Стамбуле смогу. 

– Турецкое гражданство предлагали?   

– Даже делали, но не получилось меня оформить. По их правилам, чтобы получить гражданство и выступать за сборную, нужно или отыграть три года, или определенное количество матчей провести в местной лиге. Когда во второй год я приехал в Стамбул, они уже начали заниматься моими документами, документами Кости Кучкина, того американского защитника, который меня позвал, и еще одного финского нападающего. Нам всем хотели оформить гражданство – но так никому и не дали.

– Желание сыграть за сборную Турции есть?   

– Да. У них с вратарями большая проблема в стране. Для уровня сборной практически нет кадров. В 2016-м они выиграли в самом слабом дивизионе – поднялись, но проиграли всем и вернулись обратно. Если б нам четверым тогда оформили гражданство, мы могли бы зацепиться в тех играх – возможно, поднялись даже выше. Там всех соперников можно было обыгрывать.    

Я участвовал в двухнедельных сборах главной сборной Турции как вратарь. Нас пригласили, чтобы у местных был какой-то соперник, какая-то практика. У них есть неплохая подготовка: в тренировочные лагери всегда приезжает финский специалист, там есть тренер по полевым игрокам и по вратарям, который также отвечает за силовое катание. Но все это периодически – на сборы, а потом они едут на чемпионаты мира непосредственно в составе штаба.

Если б тренеры работали со сборной круглый год, прогресс был бы значительнее. Общался с финским тренером вратарей – с его слов, он проводит лагерь, потом проходит хоккейный сезон, они собирают очередной лагерь, а у игроков стагнация. Мы показали им упражнения, как нужно работать, чтобы быть в нужных кондициях, физической форме – но когда тренеры уезжают, они ничего толком не делают. И перед чемпионатом мира приходится заново физику набирать, и зачастую просто не хватает времени, чтобы подойти к турниру в оптимальных кондициях. Снова, видимо, менталитет – физически тяжелым трудом заниматься не хотят.    

– Команды помогали с поиском жилья или приходилось самому подыскивать себе квартиру?   

– Каждая команда снимала жилье. Первый сезон в «Эрзуруме» жили в достаточно комфортном отеле, в Стамбуле всегда предоставляли удобные и комфортные квартиры, но жили не по одному, а с другими легионерами. И вот в последний сезон за «Буз Адамлар» – тоже Стамбул – сняли большую квартиру в двух минутах от ледового.

В плане города – все очень круто. Есть где провести выходные, где погулять. Даже трех сезонов в Стамбуле не хватило, чтобы посмотреть все.

– Назови три места, которые точно стоит посетить в Стамбуле?   

– Район Таксим – очень напоминает Арбат. Там много всяких магазинов, ресторанов и просто красиво. Мечеть Султан Ахмет и Босфорский мост (на фото), который лучше смотреть в темное время суток.

– Подорванные отношения России и Турции как-то мешали тебе?   

– Самим хоккеистам абсолютно нет дела до всего, что происходит в политике. Приехали легионеры, играют в хоккей. У турков, конечно, такой менталитет, что они себя любят больше чем других, но каких-то разногласий из-за политики никогда не было.

– Главная жесть, с которой ты столкнулся за четыре сезона в Турции?   

– Одну и не выберу. Мы с ребятами всегда шутили: турецкий хоккей такой, что прям мемуары можно писать. Иногда происходят вещи, которые в каком-то другом хоккее ты даже не увидишь. В позапрошлом сезоне, когда играли за «Зейтинбурну», в одном подъезде на одной лестничной клетке в двух квартирах жили легионеры, а в другой – турецкие игроки. И русский хоккеист пошел на игру – он уже опаздывал. Но на лестничной клетке он видит, как его партнер разжигает угли для кальяна, чтобы покурить и только потом пойти. Оставалось 40 минут до матча!  Игра, конечно, проходная была: на такие они приходили за 10-15 минут до выхода на лед, переодевались и шли играть. Это турки – у них это нормально. Наш игрок в раздевалку заходит вот с такими глазами и говорит: «Я вообще в шоке, что сейчас видел: у нас там человек с команды угли для кальяна разжигает».

Когда ездили на Континентальный кубок, тоже забавная история забавная приключилась. Мы сперва прошли одну группу в Болгарии, а затем на второй этап полетели в Испанию, где нас ждали более серьезные команды. Перед вылетом местный администратор собирает все клюшки в общий чехол: я приготовил свои две и у второго вратаря тоже две. По прилету стали разбирать форму – а у второго вратаря нет клюшек. Я к администратору:  «Почему у вратаря нет клюшек?». Он: мол, вот же две есть. Ну как так-то?! Два вратаря – две клюшки, ну ты молодец.

Мне пришлось дать клюшку второму вратарю, но так получилось, что на турнире я свою сломал. Пришлось забрать обратно – нужно ведь чем-то играть. А клюшек больше нет. Начали просить клюшки у других команд – там были англичане, испанцы и латыши. И мне стало так стыдно выходить на игру против английской команды, в составе которой были парни, игравшие в НХЛ. Да и вообще уровень их лиги приличный – а у нас тренер с администратором ходят просят клюшку. Так ее и не нашли.

Перед выходом на разминку вижу, что второй вратарь готов выйти на лед с полевой клюшкой. Я ему говорю: «Ты, пожалуйста, лучше без клюшки выйди. Я не хочу, чтобы над нами смеялись». В итоге пришел тренер испанцев, принес какую-то клюшку. Я был ему очень благодарен, что у нас вратарь выйдет с нормальной клюшкой. Даже не мог нормально настроиться на игру из-за этого.   

– Они серьезно предполагали, что две клюшки хватит на весь турнир? Допустим, они взяли даже четыре клюшки на двух вратарей...   

– Турки вообще думают, что клюшки не должны ломаться: у тебя есть клюшка – и ты должен ей весь сезон играть. У них есть знакомый поставщик в Болгарии, они сотрудничают с каким-то хоккейным магазином и все привозят оттуда. Иногда с России ребята помогали. Но вообще им без разницы – лишь бы купить.

Часто менеджеры не слушают игроков, а едут и покупают сами то, что дешевле. Спокойно могут купить непрофессиональные модели: какие-нибудь юниорские, «полупро» или еще хуже. Ты ее берешь ее в руку, а она весит, грубо говоря, килограмм 30 и играть ей просто невозможно (средний вес профессиональной вратарской клюшки от 600 до 800 гр – прим. автора). Было и такое, что покупали хорошие клюшки.

В этом году Костя Кучкин сам закупил партию клюшек и стал их продавать в клубе. Но они почему-то начали быстро ломаться – и турки сказали: не нужны нам эти дорогие клюшки, мы больше не будем их покупать. А они просто следить не умеют за клюшками. Если человек выходит на игру без изоленты – намного больше вероятность, что она у тебя сломается или получит дефект какой-то. Или он постоянно выходит и щелкает, и щелкает одной клюшкой. У него уже лента вся порвалась, а он все щелкает.

* * *

Чтобы до конца проникнуться атмосферой турецкого хоккея, предлагаю посмотреть нарезку лучших сэйвов Никиты в регулярном чемпионате 2018/19.

Фото: личный архив Никиты Сандырева / Putidorogi-nn.ru  / пресс-служба Континентального Кубка

Континентальный кубок
logoКХЛ
logoсборная Турции
logoМеталлург Мг
Металлург Медногорск
logoМХЛ
logoВХЛ
интервью