«Мы объясняли мальчикам, что мама умерла». Жена Андрея Маркова рассказала историю своей семьи
С февраля 2016-го жена защитника «Ак Барса» Софья Маркова воспитывает сразу четверых детей. Двое из них – шестилетние близнецы Марк и Андрей – потеряли родную маму два года назад и с тех пор живут в большой семье отца. В интервью нашему блогу Софья рассказала непростую историю взаимоотношений с сыновьями мужа, вспомнила работу на сцене в коллективе Дмитрия Маликова и знакомство с Данилой Козловским, а еще объяснила тягу хоккеистов к ранним бракам.
«С раком ничего нельзя было сделать»
– Cофья, когда мама близнецов ушла из жизни?
– Натальи не стало 2016 году, в декабре.
– Вы были с ней знакомы лично?
– Вот чтобы лично, чтобы встречаться – нет. Мы общались только по телефону, потому что жили в Канаде в это время. Причиной вернуться в Россию была смерть Наташи. Мы даже не вернулись, а приехали на два дня, забрать детей. Это было в феврале 2017-го.
– У нее был рак?
– Да. Насколько я знаю, сначала болезнь была по женской части. Потом стали распространяться метастазы. Там сложная история на самом деле. Она долго болела, была ремиссия, потом опять все началось. Процесс был очень тяжелый, несмотря на всю поддержку, ничего нельзя было сделать.
– Каким было ваше общение? Вы обсуждали только быт и детей или отношения тоже?
– Общались нормально, не только про быт. Когда мы познакомились, у Натальи была уже достаточно тяжелая стадия болезни, хотя она еще жила дома, а не в больнице – проходила курсы химиотерапии. Общались на разные темы, иногда даже что-то личное у нее проскакивало. Конечно, в основном мы говорили на тему детей, она звала меня в гости. Но я была Канаде с мужем и шестимесячной Василисой, приехать в Москву было невозможно.
Я думаю, она тогда уже все понимала, поэтому, наверное, хотела понять, кто я и что я. Она знала, что дети будут с папой, а раз они будут с Андреем, будут со мной. Наверное, ей нужно было познакомиться со мной для душевного спокойствия. Честно, не могу сказать, осталась ли Наташа довольна, но вроде бы она говорила, что да. Наверняка я не знаю, сложно отвечать за другого человека.
– Это очень деликатный момент. Готовы ли женщины встречаться с бывшими женами своих мужей?
– Лично мне это не доставляет никаких проблем. Я начала с ней общаться не потому, что ситуация была такая тяжелая, и она болела. Даже если бы она была здоровой и просто захотела бы со мной познакомиться, я бы не видела в этом проблемы. Я коммуникабельный человек, понимающий – если б Наташа не болела, было бы здорово, чтобы они и дальше общались с Андреем, ведь у них общие дети.
Дети должны проводить время и с мамой, и с папой, я это четко осознаю. Особенно сейчас, когда сама стала мамой двоих детей и вижу, как Василиса общается с папой. Отец очень нужен – в каком бы формате он ни общался, это необходимо. Поэтому я бы приняла Наташу в любом случае.
***
«Я не планирую обязательно заменить близнецам маму»
– Когда вы познакомились с Андреем, они с Натальей уже жили отдельно?
– Они жили отдельно очень долго. Поэтому мы познакомились, когда он не просто жил отдельно, а совсем-совсем жил отдельно. Если вы о том, что я как-то поучаствовала в их расставании или еще что-то, то нет.
– Скорее интересно, как она воспринимала бы вас, если б не эта ситуация?
– Я не знаю. Если б Наташа была жива, можно было бы у нее спросить. А так… Ну, наверное, с трудом в первое время. А потом, думаю, нормально, потому что уже все – выбора не было бы.
– Близнецам в тот момент было пять лет. Как вы думаете, они хоть что-нибудь поняли?
– Нет, они ничего не поняли. Их бабушка долго готовилась к рассказу, что мамы больше нет. Поговорили так, сяк, с психологами посоветовались, как лучше преподнести пятилетним детям эту информацию. А потом все быстро произошло – бабушка рассказала, съездили на кладбище и улетели в Канаду. Мы двое суток провели в Москве, в первый день я познакомилась и с мальчиками, и с семьей Наташи. На следующий день утром мы съездили на кладбище, дети попрощались с мамой, положили цветочки на могилу, сказали: «Мама, мы уезжаем в Канаду». Следующим утром были уже в самолете.
– Как они вас называют?
– Когда как. У них иногда проскакивает «мама», но редко – основном называют Соней.
– Детям, которые помнят маму, достаточно сложно переключиться.
– Я не настаиваю абсолютно. Я не хочу обязательно заменить им мать, мама у них все равно будет одна. И в будущем, когда они немножко подрастут, я планирую культивировать образ Натальи в их головах. Потому что слишком много у них каши всякой-разной – много мест, событий и людей вокруг них меняется. Думаю, что им тяжеловато. А когда они подрастут и станут более осознанными, а не как обычные мальчишки, тогда уже будем разговаривать – и Андрей, и я.
Родственники передали нам фотоальбомы, мы обязательно все проработаем. Я не претендую на место их мамы. Конечно, я хочу, чтобы они не остались без матери, но требовать от них, чтобы они называли меня мамой или относились ко мне как к матери… Главное – чтобы мы стали друзьями, для меня это важнее. Друзьями станем – прекрасно.
У меня есть одна категорически важная задача перед самой собой: я надеюсь лет через 15 подойти к зеркалу и сказать перед мужем и перед Наташей, что дети выросли нормальными, хорошими людьми. Вот сейчас мы друзья – иногда в диалогах с ними люди называют меня мамой, а они никогда и никого не поправляют, ведь знают, что эту функцию в их жизни исполняю я.
***
«Андрей сразу предупредил, что дети могут переехать к нему»
– Надо сказать, что мальчики достаточно осознанно себя ведут.
– У них, понимаете… Как это объяснить, я даже не знаю. Наверное, у них нет какого-то жесткого отрицания человека со стороны, потому что мальчики в принципе готовы дружить со всеми, они открыты для общения. Вокруг них много разных людей, когда они жили с мамой, было точно так же. Няни, родственники, то-се. Наташа, насколько я знаю, тоже занятой человек была, много занималась рабочими вопросами. И семья была большая.
Они привыкли, что постоянно вокруг кто-то крутится-вертится, думаю, поэтому они так восприняли уход мамы. Не спокойно, а скорее адекватно. Да, так случилось, они знали, что мама болеет долго болеет. Вряд ли они были готовы тому, что мама уйдет… Мы много разговаривали – нет-нет, да и были вопросы о том, что такое смерть, почему все так, почему люди лежат в земле. Мы отвечали какими-то рассказами про облачка, и все то, что детям обычно говорят. Наверное, они ожидали, что какой-то финал у всей этой истории будет.
– То есть уход мамы не стал страшной неожиданностью.
– Да, неожиданностью как раз это для них не стало. Так будет правильнее сказать.
– Когда начинаешь отношения с человеком, у которого есть дети – это одно. Когда в какой-то момент они вдруг становятся твоими детьми – это совсем другое. Вы же тоже вряд ли держали в голове этот вариант, когда начали общаться с Андреем.
– Нет, я сразу знала. Когда мы встретились с Андреем, он сразу сказал, что у него есть маленькие дети, и что у их мамы рак, что она с ним борется уже достаточно давно. Конечно, я надеялась, что Наташа поправится. В какой-то момент она победила болезнь, но рак вернулся. Когда мы поняли, что наши с Андреем отношения будут переходить куда-то дальше, он сообщил про такой вариант, что в случае чего дети будут жить с ним. Я сразу была к этому готова. Хотя, конечно, плохо себе представляла, каково это.
– Но вы и по возрасту ближе.
– Не то, чтобы по возрасту… Я думаю, по мировоззрению. Как ни крути, родители с детьми общаются по-другому, а я человек со стороны, с которым он просто дружит. Наш контакт с Даниилом – прекрасный пример того, к чему я стремлюсь в будущем в общении с подросшими близнецами. Мы правда можем обсудить любые его проблемы, и я чем могу со стороны какого-то жизненного опыта ему помогаю. Слушает – хорошо, не слушает – я говорю, что сейчас пройдет какое-то время и покажет тебе все, а потом обсудим, кто был прав, кто нет. Вообще все можно со мной обсудить, я же не мама и не папа. Мы познакомились с ним, когда ему было 13, и сразу начали нормально общаться. Он достаточно коммуникабельный парень, несмотря на то, что хоккеист. Вы и сами наверняка знаете в силу своей профессии, что хоккеисты – это такая тяжелая история в плане общения и лишних разговоров. Но он пока молодой, видимо, поэтому.
– Кстати об этом. Вы замечали, что легионеры даже в России куда более общительны, чем наши игроки? Хотя там общество такое само по себе.
– Там все совсем по-другому в этом смысле. Как ни крути, русская душа, все дела, все общаются друг с другом, но легионеры действительно попроще и улыбаются чаще. Хотя как-то мы разлетались из Канады – Андрей летел с командой на выезд из Монреаля, а я летела во Флориду. У команды отдельное окно, и вот они стоят все в очереди и вообще не разговаривают друг с другом. Даже когда новый человек приходит, нет никаких приветственных рукопожатий или «Hi everybody». Они приходят, встают и молча ждут.
Я потом у Андрея еще спросила: «А вы вообще общаетесь в команде?». Как-то удивительно – вроде одна команда, вы стоите, а вас никто не разбавляет. Конечно, все изменил Пи Кей Суббан: он залетел в очередь в своем меховом пальто, со всеми о чем-то пообщался, расшевелил народ. Парень сам по себе очень коммуникабельный просто. А все остальные – нет: каменные, серьезные лица, стоят спокойно в очереди и ждут, пока у них проверят паспорта. Так что и в НХЛ не всегда все очень интересно.
***
«С Маликовым познакомил Андрюша из «Иванушек»
– Недавно выяснилось, что вы не один год выступали с Дмитрием Маликовым на одной сцене.
– Недавно в Казани был концерт Дмитрия Юрьевича, и мы считали, сколько лет работали вместе – получилось почти девять лет.
– Кем вы работали?
– Бэк-вокалистом.
– А как вы к нему попали?
– Знаете, это абсолютно случайно произошло. Я сама из Санкт-Петербурга, работала на местном «Муз ТВ» ведущей, просто ради хобби была моделью. Мне нравилось ходить по подиуму, в фотосессиях я редко принимала участие. Затем устроилась в крупную сеть ресторанов менеджером зала. Так получилось, что в какой-то момент познакомилась с Андрюшей из «Иванушек International», мы общаемся уже сто тысяч лет и дружбаним по сей день. Когда группа приезжала в Питер, он всегда звал на концерты. Однажды на чьем-то дне рождения Андрюша познакомил меня с Дмитрием Юрьевичем Маликовым. Представил как-то так: «Вот Соня, она невероятно поет».
– Откуда он знал, что вы поете?
– Видимо, где-то на работе услышал. Дмитрий Юрьевич на это ответил: «Надо же, ничего себе, как удачно». А я тогда была блондинкой с длиннющим белым хвостом. Он говорит: «У нас сейчас из коллектива как раз уходит девушка блондинка. Мне нужна новая».
– Именно блондинка? Почему это было важно?
– Да, потому что у него была черноволосая, была русая и была блондинка. Девочки все были невероятной красоты. Когда я с ними познакомилась, сразу подумала: «Почему я-то?». Меня пригласили на кастинг, я приехала в офис, встретил Дмитрий Юрьевич с женой Леной, спела. 13 декабря был кастинг, 15 декабря я уже вышла на первый пробный концерт. У меня был испытательный срок, за две недели мы отработали 53 концерта – я это до сих пор помню. Был новогодний чес – от трех до семи концертов в день. Так я и осталась работать в Москве, в Питере отовсюду уволилась и переехала. Все закрутилось, завертелось – в первые два года носилась в Питер как не знаю кто, потому что вся моя жизнь была там. А потом – раз! – и Москва меня поглотила.
– Аудитория Маликова – женская. Три красивые девушки на бэк-вокале с разноцветными волосами – это зачем?
– Ну не обязательно разноцветные, это уж я так. Я, например, за всю свою карьеру у Дмитрия Юрьевича в коллективе цвет волос меняла раз 20, наверное. Нас всегда очень позитивно воспринимали. Аудитория-то женская, но, как ни крути, корпоративы – наше все, а корпоративы чаще всего кто заказывает? Мало того, есть же выбор всегда: можно попросить артиста приехать без бэк-вокала и подтанцовки.
***
«Удивилась, когда Маликов начал шутить в твиттере»
– Для всех стало открытием как Маликов начал острить в твиттере и выходить на новую аудиторию.
– Ох, сейчас вы, конечно, тему затронули (улыбается). Я могу сказать, что для меня это тоже стало открытием. Мы очень много лет бок о бок, но этот переход на хайповую волну для меня тоже стал неожиданностью – я какое-то время чесала лоб и думала: «Господи, зачем?». Вроде ниши, которые должны были, таким ореолом вокруг Дмитрия Юрьевича крутятся, они заняты раз и навсегда – никогда и никто его с этой ниши не столкнет. Нет другого такого артиста, который бы и пел, и играл, и сочинял музыку, и делал такие программы, какие он делает. Надо иметь большой талант, чтобы сочинять музыку – я не понимаю, как люди это делают.
У него действительно потрясное чувство юмора – посидеть и поржать мы могли прекрасно. При всем при этом он умеет сохранить грань между интеллигентным подходом к юмору и черным юмором, когда уже не смешно. Он всегда умел шутить так, как нужно. Другой вопрос, что я не очень разбираюсь во всех этих трендах молодежных и не знаю, подсказывает ли ему кто-то или он берет все это из глубины своей души.
– Он весь такой душевный, добрый, приятный. Это образ или реальность?
– Это правда.
– А начальник он какой? Было такое, чтобы он кричал на кого-нибудь?
– В меру строгий. Нет, я ни разу не слышала, чтобы он на кого-то кричал. За столько лет даже не вспомню ни одного случая. Хотя, я думаю, косячили все, но так, чтобы Дима кричал… Не представляю, чтобы он кричал, ни разу такого не слышала.
***
«Хоккеисты – системные люди, поэтому женятся мало»
– Почему вы ушли со сцены?
– Семья, все. Мало того – коллектив же тоже должен развиваться, что-то должно меняться. Когда на сцене постоянно одно и то же, это так себе.
– Вы выступали до момента знакомства с Андреем?
– Практически да. Мы расстались с коллективом незадолго до моего знакомства с Андреем.
– У вас уникальная история, вы – одна из немногих жен хоккеистов, у которых до свадьбы была карьера.
– Просто все привыкли, что в хоккейном комьюнити очень рано женятся и создают семьи. Я не общалась с людьми из других видов спорта, но невероятное количество женатых 20-летних хоккеистов, причем с детьми и даже двумя – это факт. У меня просто по-другому сложилась жизнь, да и Андрей долго не женился, пока меня не встретил.
– В футболе много молодых парней не женаты. Кто с семьей – это уже опытные игроки, им уже за 30. Хоккеистам, видимо, важно быстрее жениться и закрыть этот вопрос.
– Как по мне, хоккеисты – самые системные люди, у них все распланировано. Они начинают заниматься спортом с младых ногтей, в этой системе «тренировка-обед-сон игра» они живут с шести лет. В детстве за их быт отвечает мама, она следит за сыном, кормит его, одевает, собирает вещи, следит за домом. А потом хоккеисты переходят в руки другой женщины, которая создает то же самое, только теперь это уже жена. Думаю, в и этом секрет, почему это свадьбы так рано случается и почему институт брака в хоккейной семье не умирает.
– Как вы познакомились с Данилой Козловским?
– Да тоже давно, это было на съемках второй части фильма «Духless» на Бали. Я там отдыхала с друзьями, в съемочной группе были мои знакомые. Я просто приехала на какую-то вечеринку, там мы и познакомились. К сожалению, я не могу похвастаться тем, что мы постоянно на связи. У меня дети, семья, а у него тоже семья, хоть и небольшая, гастроли, театр, карьера, кино бесконечное. Он все время занят проектами и, естественно, у нас не получается с ним общаться столько, сколько я бы, например, хотела, потому что он бесконечно интересный человек и прекрасный друг!
– Многие люди подумают: «Летает во Флориду, на Бали – хорошо быть женой хоккеиста». Но получается, что вы и до свадьбы были состоятельным человеком.
– Нет, ну послушайте. Мне похвастать особо нечем, но в Москве не очень трудно заработать 40 тысяч рублей на билет во Флориду, там это многие могут себе позволить. Эконом-класс, не самый удобный сезон, едешь в компании, живешь у друзей.
***
«Марк – точно нападающий, а вот Андрей пока не определился»
– Близнецы занимаются в «Академии хоккея Ак Барс» и уже забивать начали. Как им в команде?
– В декабре была первая игра. Оба попали в состав, играли в команде «Ак Барс-3» – детей много, 2011-й год разделили на три состава. И папа приезжал, мы такими гордыми родителями там ходили. Марк забросил две шайбы, Андрюша тоже старался, но ничего, доработает. Главное, что им нравится. Когда они могут не проработать какой-то момент на тренировке, говоришь им: «Ну что? Все, завязываем с хоккеем?». Они: «Нет, нет!». У них есть планы на будущее, уже знают, что они папе подарят, когда заработают первый миллион (смеется). Планы грандиозные, подозреваю, для них надо будет миллиард заработать. Не знаю, что из этого получится, но мы будем стараться сделать так, чтобы они пошли по стопам папы.
– Они нападающие, вдвоем играют?
– Да там непонятно пока. Марк точно нападающий, а Андрюша пока теряется. Хотя у Марка в прошлом сезоне был такой зашор, что он хотел быть вратарем. Но я думаю, это все потому, что он решил, что вратари особо ничего не делают, стоят себе в рамке и шайбы ловят. А потом передумал, потому что посмотрел, как живут вратари.
– Детям нравится?
– На тренировку бегут прямо как на праздник. Переживают, если из-за каких-то реально объективных причин они на тренировку не попадают. Болезнь, например, или еще что-то – все же дети, все ходят в школу, в сады. Прямо нервничают – как мы без тренировки, но тут и маленький момент манипуляции: «Будешь себя плохо вести – на тренировку не пойдешь». Сразу: «Нет, я буду себя хорошо вести».
Источник: официальный сайт «Ак Барса».
Фото: instagram.com/sonya_sonechka_; instagram.com/dmitriy_malikov
А где первая тогда?
Осень 2009 порез сухожилия Прайсом
Весна 2010 столкновение с Куком
Осень 2010 столкновение со Стаалом
К весне 2012 вернулся и до сих пор играет