Пир на руинах. Борщевский - Болдин - Прохоров
Хоккей всегда невыгодно отличался от футбола. Футбол что – свежий воздух, возможность проораться в небеса, в разы больше людей, а соответственно, и накал большой арена-чаши в разы серьезнее, чем в закрытом пространстве ледовой арены. Хоккей – он свойский такой, для детей, для пап и мам, более семейное лакомство. Тихо, мирно, ярко, чуть более гламурно. Даже подтрибунные помещения домашние что ли, более смахивающие на любимые нашим людом кухни.
В своем сознании, когда я уже отчетливо начал понимать и тот, и другой вид спорта, я ходил для драйва на большие стадионы, и для души на хоккей. Так вышло, что оба моих «Спартака» взмыли ввысь на стыке 80-х и 90-х годов. Футбольный начинал привыкать к роли единственного гегемона на российском пространстве. Хоккейный же, скорее, исключение из правил. На тот момент сложилось многое. И тренер-хоккеист-легенда Александр Якушев, и по крупицам собирание боеспособного, молодого, техничного коллектива. Отовсюду были взяты перспективные хоккеисты, что способствовало возникновению определенной спортивной «химии» в команде.
И вот оно – то, о чем мы, болелы, мечтали очень давно. Появление звена – мечты, где сошлось всё что можно. Аналог вечного хоккейного принципа - ударное, сверхмощное, лидерское звено. Во все времена было так. Якушеву в мучениях, удалось сделать супер-звено. Меняя и сочетая игроков, экспериментируя, Александру Сергеевичу удалось сделать задуманное. Игорь Болдин считался серьезным талантом, и уже в семнадцатилетнем возрасте получил от Сергея Капустина кличку «Профессор», а также был награжден эпитетом «глаза на затылке». Виталий Прохоров – боевитый, агрессивный, с головой на плечах и с реальной спортивной злостью, умевший на льду практически всё, и миниатюрный Николай Борщевский. Юркий, с невероятным техническим оснащением и светлой головой, обожавший мучать своих соперников, различным набором ледовых, хоккейных элементов.
Я не то, что ходил на «Спартак», правильнее будет сказать, что в определенный период времени, я уже таскался именно посмотреть на это звено. Это как в футболе ходили смотреть на Федю Черенкова. Гений человека – он самый привлекательный всегда и везде, и неважно, в какой отрасли это проявляется. Это как смотреть в горящий камин. Бесконечность. Глаза выпучил, наблюдаешь, и даже не хочется подрожать тем, кому от бога дано что-то большее, чем умение бица-бороться. Импровизация. Человек наделен извне, и это самое интересное, что всегда будет в спорте.
«Спартак» начал вылезать на лидирующие позиции, и, о чудо! – наконец-то, в новостных обзорах девятичасовых новостей, голосами Саркисъянца, Перетурина, Маслаченко или Евгения Майорова, перестали мелькать цифры с чередованием побед, ничьих и поражений моего родного клуба, с последующим неминуемым шестым или восьмым местом. Меня это убивало. Реально, середничковость любимой, массовой, окружённой страстью болельщиков команды, просто уничтожает. Хочется здесь и сейчас, чтобы без постоянной чехарды и череды, когда ты теряешь нить, и уже спокойно относишься к осечкам не в матчах с принципиальными московскими командами, а и с другими. «Спустя рукава» - не прощается, «без огонька в глазах» - никому не нужно, нам пир на весь мир и взрыв вселенной.
Вот почему Борщевский-Болдин-Прохоров, на руинах исчезающей страны и подыхающего в пост-советском государстве хоккея – это было прекрасно. Это был глоток свежего воздуха после достаточно долгой засухи в результатах и титулах.
Жаль, что в то время, если игра проходила не в Москве, нельзя было ее нигде увидеть, а имелся исключительно результат. Поэтому я нервничал, если из-за каких-то политических или военных дрязг, в конце новостей могло и вовсе не быть спорта. Мне что до этой долбанной политики было, когда я ждал, как мы там сгоняли с условным Усть - Каменогорском или Горьким. И да, мне важнее, чем события на Ближнем Востоке, были игры против вечно неуступчивых динамовских рижан или киевлян. Иной раз, я шел спать не солоно хлебавши, и узнавал результаты игр из купленного рано утром, в беготне к ларьку «Союзпечать», можно сказать, в боях, свежего «Советского Спорта». Я даже через печатные буквы пытался проследить перипетии игры, как они там кружили, как обводили, как вытаскивал вратарь, как свистел судья, как случались заварушки и как искусно кто-то забросил. Я бы очень хотел посмотреть все игры «Спартак» 1990 – 1992 гг.
А потом, мы все помним. 1992 год. Альбервилль. Где спартаковское звено наряду с Быковым и Хомутовым, привезли в последнее, можно сказать, советское «золото» с Олимпиады.
дожили до того что стали проигрывать молодёжку канадцам по 5 лет подряд
Тут даже не результаты были главным ( были время от времени срывы :), а сама игра.
Команда играла очень ярко, интересно, нестандартно ... в спартаковский хоккей короче :)
И действительно правильно здесь был сказано, парадоксальным образом уже практически
на руинах страны, хоккей ( да и футбол ) как раз расцветали как в самые лучшие годы.
Огромное количество ярких талантов ... шикарные молодые мастера подростали
во многих командах, средний уровень и конкуренция пошли резко вверх ...
90-е годы обещали быть новыми вершинами отечественного хоккея, но жизнь распорядилась по другому, глобальные процессы были неизбежными.