14 мин.

Байки о «Ред Уингз» #16. Владимир Константинов

32

Большого хоккея в городе не было даже в ту пору, когда хоккей, а не дзюдо или теннис считался "главным" спортом страны. Но, тем не менее, в городе работал хороший "детский" тренер Петр Аникеев, у которого и начал заниматься хоккеем будущий «Владиатор». Кстати, Константинов никогда не забывал своего первого тренера. Впервые он пригласит его в гости в Детройт в 93 году, и с тех пор во время плейофф, будет приглашать ежегодно , всегда оплачивая ему дорогостоящие авиабилеты.

А пока Владимир упорно тренировался и в 17 лет уехал в Москву, играть за ЦСКА. В 1986 он завоевал золото юниорского чемпионата мира 1986 года. В том же году он играл за главную сборную страны и стал чемпионом мира, впоследствии он выигрывал золото чемпионатов мира 1989 и 1990 годов. Он стал пятикратным чемпионом СССР. Всего в чемпионатах СССР Владимир провел 280 игр, забил 36 голов, сделал 48 передач, набрал 179 минут штрафа. В свой лучший сезон в 1989-90 годов он сыграл 47 игр, и набрал 27 очков (14+13).

Его игра не могла остаться незамеченной, и в 1989 году он был задрафтован Детройтом под общим 221 номером. Низкий номер скажете Вы? Но ведь тогда еще никто в НХЛ не верил, что игроки из СССР смогут играть в НХЛ в расцвете сил. Конечно, как и все Константинов мечтал об НХЛ, однако уехать туда было очень сложно.Владимир был лейтенантом и капитаном ЦСКА и сборной СССР. Он уже был женат на Ирине и стал отцом дочки - Анастасии.

Во время турне ЦСКА по США Владимир окончательно понял, что хочет играть в «Рэд Уингз». Он решил воспользоваться услугами спортивного журналиста "Правды" Валерия Матвеева. С помощью взяток на деньги «Рэд Уингз» Влади на две недели положили в больницу, где доктора нашли у него (не за бесплатно конечно) редкую и трудноизлечимую болезнь. Перед началом сезона жена Константинова Ирина пришла в ЦСКА с просьбой отпустить Владимира на излечение в США.

Тихонов, однако, определили Константинова в военный госпиталь, врачи которого подтвердили предыдущий диагноз своих коллег, сказав, что его карьера окончена. Дорога была открыта, Однако не тут-то было. Таможенники в Шереметьево просто не выпустили Владимира из страны, конфисковав у него заграничный паспорт. К счастью у Матвеева, чьи услуги щедро оплачивал сам Илич, был проработан запасной вариант отъезда из страны на поезде с использованием поддельных документов.

Но и этот план чуть не сорвался. На этот раз из-за августовского кризиса 1991 года. Среди демонстрантов были Матвеев и Влади. Вернувшись к своему автомобилю, Матвеев увидел его разрушенным, но хуже всего было то, что пропали новые документы Константинова. Оба они опасались, что они попали в руки КГБ. В этом случае Владиатору светила тюрьма.

Дома у Константинова раздался телефонный звонок. Кто-то назвавший себя хоккейным болельщиком "нашел" бумаги и деньги. Он предлагал их забрать, попросив взамен шлем Влади, непару клюшек, автограф и деньги. Обмен был сделан. Влади с семьей и Матвеевым немедленно отправился на поезде в Будапешт, где их ждал личный самолет Майка Илича. В Мичигане его встретил сам владелец "Рэд Уингз". Само собой вскоре "болезнь" Константинова исчезла бесследно.

Пройдя через большие трудности, сравнимые с проблемами, которые испытывали при отъезде Фетисов и Ларионов, он все же смог уехать в НХЛ, и вскоре в 1991 году сыграл свой первый матч за Детройт. К тому времени, когда он попал в состав «Детройт Рэд Уингз» в 1991, Владимир Константинов был выдающимся защитником в ЦСКА и капитаном сборной СССР. Его дебют в НХЛ был ошеломительным. Он по праву занял место в символической сборной новичков-1992. Агрессивный, умный игрок, он за несколько лет проделал путь до лучшего защитника лиги.

Он стал знаменит за свои мощные силовые приемы, отменную игру у бортика и весьма вольное использование клюшки. Своей игрой он заработал такие прозвища, как "Владинатор", "Владимир Грозный", "Влад Цепеш" (то есть Влад, сажающий на кол, иначе говоря, Дракула). Однако товарищи по команде звали его "Curious George" (приблизительный перевод - Любопытная Варвара, герой детских книжек), за его детскую непосредственность и энтузиазм.

Многим игрокам не по душе была его игровая манера. Он умел буквально "залезть под кожу" соперника , и заставлял игроков противника нарушать правила, проводя против них чистые или не очень силовые приемы. Знаменитый своей грязной игрой Клод Лемье считал самым грязным игроком лиги именно Константинова. Джо Кошур называл Константинова "Клодом Лемье с мужским характером", "Бобом Пробертом с клюшкой вместо кулаков». «Если бы мать Влади стояла бы во вратарской площадке, он бы ее бы выпихнул бы оттуда. Немного найдется людей подобных ему, а если бы нашлось, то мы были бы в состоянии постоянной войны».

Он любил Америку, ее свободу, ее музыку (он обожал "Ганз-н-роузес"), любил Детройт, а Детройт любила его , да и всю "Русскую пятерку". Во время выставочного матча Кубка Мира-96 (на котором Владимир не смог выступить из-за травмы). Россия-США трибуны болели за своих, то есть за русских игроков Детройта. Как говорил после матча обиженный Бретт Халл - "мне непонятно - где мы играли - в России или в Америке?".

В Америке его считали одним из лучших защитников разрушающего плана. Он, как никто, умел разрушить атаку соперника и при этом возглавить атаку своей команды, успевал бросить по воротам и тут же не опоздать вернуться в оборону. В 1996, его показатель полезности составлял + 60, он был выбран во второй состав символической сборной всех звезд по итогам сезона. Сезон 1996-97 стал выдающимся для Владимира. Он был номинирован на приз лучшему защитнику лиги – «Норрис Трофи», а Детройт, ведомый Константиновым, Фетисовым, Федоровым и Ларионовым, всухую выиграл в финале Кубка Стэнли у «Филадельфии Флайерз», и завоевал свой первый Кубок с 1955 года. Если бы не травма ноги, которая остановила его на отметке +38 (второй в Лиге), то можно не сомневаться, что Константинова стал бы третьим в компании Бобби Орра и Уэйна Грецки, которые уже более 30 лет остаются единственными игроками, сумевшими стать лидерами по показателю плюс/минус два года подряд.

Марк Кроуфорд, в ту пору, будучи тренером «Колорадо Эвеланш», отмечал заслуги Константинова в нейтрализации ведущих нападающих его команды, отмечая, что «удаления следовали в каждой смене, когда он выходил на лед». Перед финальной серией тренер «Летунов» Терри Мюррей сказал, что основную проблему для его команды будет представлять «самый грязный защитник Лиги». И он не ошибался. Еще в двух встречах регулярного чемпионата лидер Филадельфии Эрик Линдрос не смог поразить ворота Детройта, но записал на свой счет 12 минут штрафа. После первого матча серии Константинова болельщики Филадельфии называли его не иначе, как «это е---ный коммуняка». По признанию Лидроса ему приходилось одним глазом выискивать ворота, а вторым глазом следить за Константиновым, который значительно уступал Линдросу и в массе, и в габаритах.

По словам журнала «Инсайд Хоккитаун» Константинов был, как «хищник, который выслеживает жертву. Он был подобен акуле на замороженном льду. Красной Акуле». Дэйв Льюис говорил: «Если Влади видит свитер без эмблемы «Красных Крыльев», похоже, что внутри него загорается какая-то лампочка. Североамериканские хоккеисты делают различия между игроками и звездами. Владимир просто смотрит на эмблему на свитере и идет в бой. Если в вас 105 килограмм, как в Линдросе, он вас атакует. Если вы самый маленький в команде, он толкнет вас. Если ему кажется, что он может что-то сделать, чтобы убрать вас, он сделает это. Он любит сам факт, что игроки других команд его ненавидят».

Линдрос, Петр Форсбегр, Пол Кария, Тед Друри, все он испытали силу силовых приемов Константинова «на открытом льду». В первом матче серии Константинов просто «побрил о перекладину ворот Майка Вернона» 110-тикилограммового 195-сантиметрового гиганта Дэна Кордика.

В пятницу, 13 июня 1997 года через шесть дней после триумфа, состоялся внутри командный турнир «Ред Уингз» по гольфу и обед для 17 игроков и работников команды. Так-как толком никто не знал где находится новый гольф-клуб, игроки решили собраться у Криса Осгуда. В основном все были на своих машинах, но клуб на всякий случай заказал лимузины. Из российский игроков были только-Владимир Константинов и Вячеслав Фетисов, а также массажист Сергей Мнацаканов. Домой решили ехать на машине Фетисова, но в последний момент Вячеслав поддался уговорам Константинова и Дрйэпера, и русские отправились домой на лимузине.

Но странности в этой истории  начались еще до отъезда. Сначала очень долго ждали Константинова, который расписывался на плакатах для фонда Даррена Маккарти. Водитель пошел искать Владимира и...пропал. Затем начали искать уже водителя, вскоре поиски увенчались "успехом", но его поведение выглядело довольно странным, сев за руль он вдруг открыл дверцу и побежал к водителям других лимузинов, чтобы уточнить у них маршрут. Константинов его успокоил и привел обратно в лимузин.

Водитель, Ричард Гнида ("говорящая" фамилия, не правда ли?), к тому моменту уже лишенный прав, заснул за рулем вследствие употребления легких наркотиков. Трое людей сзади него попытались разбудить его криком, но он уже потерял управление транспортным средством. Лимузин пересек три полосы движения, подпрыгнул на бордюрном камне и врезался в дерево. Ремнем безопасности был пристегнут только Гнида. Фетисов травмировал грудь и легкое, но его травмы были не столь ужасны, как травмы его товарищей. Константинов и Мнацаканов получили страшные травмы головы. Оба они оказались в коме.

Они должны были врезаться еще раньше...но Гнида каким-то чудом отвернул от бетонного столба. Авария произошла в пяти минутах от госпиталя Уильям Бомонт, куда и были доставлены пострадавшие. Первым в госпиталь приехал Майк Илич, через некоторое время стали приезжать игроки "Детройта", предпоследним приехал Стив Айзерман, последним-Лэрри Мерфи. У Мерфи дом находился в Торонто, чтобы приехать на банкет ему понадобилось четыре часа, он только успел приехать домой, когда по телефону ему сообщили эту страшную новость. Лэрри недолго думая снова сел за руль и поехал в Детройт.

Это была жуткая картина, все игроки "Ред Уингз" собрались в госпитале, и многие из них плакали навзрыд. Через час новость разлетелась по всему городу, люди стали собираться на месте аварии, в госпитале ввели пропускную систему и поставили оцепление полицейских. Российские папарацци, как обычно захотели заработать на чужом горе, за фотографии Константинова и Фетисова в палате, предлагали двадцать тысяч долларов. Через день из Нью-Йорка прилетел Сергей Немчинов, чтобы поддержать своих друзей.

В госпиталь несли цветы, мягкие игрушки, открытки со словами поддержки. В конце концов капитану команды Стиву Айзерману пришлось выступить с официальным обращением, чтобы болельщики все это отправляли в клуб, так-как в госпитале практически не осталось свободного места, где бы не стояли цветы и не лежали мягкие игрушки. На следующий день люди собрались на главной площади города, чтобы помолиться за наших ребят. Мнацаканов вышел из комы через 4 недели, Константинов - через 5. Трагедия сплотила игроков "Ред Уингз", которые свой следующий сезон, и выигранный в нем Кубок Стэнли посвятила Константинову и Мнацаканову.

31 мая 1998 года впервые на официальном матче своего клуба появились Владимир Константинов и Сергей Мнацаканов. Хоккейный Детройт с нетерпением ждал возвращения своих героев. И хотя планы встречи Константинова и Мнацаканова по воле руководства "Далласа" и НХЛ пришлось несколько изменить, этот день прошел в Детройте под знаком этих вернувшихся на родной стадион мужественных людей. О решающем матче полуфинальной серии, о гостях из "Далласа" в Детройте никто не вспоминал. И это неудивительно: "Звезды" повели себя очень некрасиво, надавив на руководство НХЛ и заставив "Красные Крылья" отказаться от предматчевой встречи Сергея и Владимира на льду "Джо Луис Арены".

В результате церемония была перенесена на середину первого периода матча, когда диктор должен был объявить, что на трибунах присутствуют Константинов и Мнацаканов.Практически все болельщики красно-белых пришли на стадион в свитерах с нашивкой "Верим в выздоровление Константинова и Мнацаканова" и с плакатами со словами поддержки попавших в беду людей. Владимира и Сергея, сидевших в колясках, руководители клуба разместили в ложе хозяина "Ред Уингз" Майка Илича, который скромно устроился сзади. Долгожданное объявление диктора состоялось примерно через 25 минут после первого вбрасывания. Когда это произошло, переполненные трибуны и хоккеисты обеих команд устроили Сергею и Владимиру двухминутную овацию.

"Я никогда не забуду этот вечер в Вашингтоне, когда мы играли там четвертый матч финала. "Крылья" уже вели в серии со счетом 3-0, и до Кубка нам оставалась последняя победа. Примерно за 12 минут до конца во время телевизионного тайм-аута камера вывела Владимира на большой экран видеокуба, а диктор объявил по арене о его присутствии. Наша скамейка тут же поднялась на ноги и стала стучать клюшками о борт, и Володя, увидев это, помахал рукой. И тут на ноги встал весь стадион. И до конца матча больше не садился. Не в Детройте - в Вашингтоне! Когда матч закончился, Константинова выкатили в коляске на лед, и наш капитан Стив Айзерман, едва приняв Кубок Стэнли, положил его Володе на колени. Это, повторю, была сцена, которую я не забуду до конца своих дней. Мне невероятно посчастливилось быть в тот момент рядом с ними. Когда Владимир бывает в Детройте, то всякий раз сидит в раздевалке перед матчами и на скамейке во время раскаток. И уж вы мне поверьте: даже новые ребята в команде, никогда с ним не игравшие, обожают его, как никого другого. Все, конечно, прекрасно знают его историю, и любая его первая встреча с новым игроком "Ред Уингз" всегда проходит очень трогательно. Эти встречи напоминают каждому из нас, насколько мы, люди, - хрупкие создания. Невооруженным глазом видно, что Володя и сам любит здесь бывать. И еще, знаете, куда бы я ни приезжал - болельщиков "Детройта" навалом по всему миру. И все, кто знает, что я работаю в "Ред Уингз", одним из первых задают вопрос: "Как дела у Константинова?" В сердцах миллионов людей Володя останется навсегда, это я говорю вам точно", - вспоминает Джим Бедар тренер вратарей "Детройта".

Кстати трагедия повлияла и на судьбу его первого тренера, который был рядом с ним в те опасные для жизни Владимира дни. Аникеевым вместе с Константиновым хотели открыть под Детройтом свою хоккейную школу. Не сложилось. Через несколько месяцев после трагедии, когда Владимира отправили на реабилитационный курс лечения во Флориду, а его жизнь была уже вне опасности, покинул Америку и Аникеев, работающий ныне в Нижегородской области.

Да, его считали очень «грязным», «грубым». Но если бы он родился в Америке, не стали бы его называть «гибким», «взрывным», «умным» игроком? Ведь даже Рон Хексталл называл его «отважным». И если бы НХЛ смогла бы чуть раньше преодолеть некие политические мотивы, и отдавала бы «Норрис Троффи» только за игру в линии защиты, не стал бы Константинов уже дважды обладателем этого почетного трофея, опередив Ника Лидстрема на несколько лет? Но ответов на эти вопросы нет, и не будет, как и не будет другого такого бесстрашного, великого защитника, защитника с детской улыбкой голодной акулы.

Наши дни: Владимир Константинов пришел пожелать ребятам удачи. Он делает это перед каждым домашним матчем плей-офф, спускаясь в раздевалку "Детройта" незадолго до начала разминки. Он в состоянии произносить только очень короткие фразы, жать игрокам руки, улыбаться и смотреть им в глаза, но это действует получше любых напутственных речей.

Не знаю, кем надо быть, чтобы, увидев этот взгляд, не позабыть о собственных проблемах, болячках или обидах. И не оставить на льду все, чтобы принести обладателю этих глаз хоть немного радости. Ведь Владимир все видит и понимает, пусть даже и выражает свои чувства по большей части глазами. В которых от радости всегда неподалеку боль. Вечная, непрестанная и такая, какую не дай бог испытать кому-либо из нас.

Он шел по коридору, опираясь на специальную раму на колесиках. Шел дерганной походкой, с трудом переставляя плохо слушающиеся ноги, но шел. Насколько может - сам. Сохранивший очертания некогда мощного тела, за которое его в Америке прозвали Владиатором. Потерявший почти все волосы. Сиделка семенила рядом, страхуя на случай непредвиденных трудностей. Его путь лежал мимо столовой для прессы, и он кивал знакомым журналистам. Его приветствовали работники стадиона, и он отвечал благодарным взглядом.

Каким трудом все это Константинову дается, можно лишь предполагать. Владимир оперся спиной о стену.Ему нельзя подолгу стоять на одном месте - ноги не выдерживают нагрузки.Он улыбнулся. Это была не естественная улыбка здорового человека, но и не отсутствующая гримаса умственно неполноценного. Увечья, перенесенные Владимиром, страшны, у него поражено бог весть сколько мозговых центров, но он понимает. Гораздо больше, чем может выразить. Просто мышцы лица слушаются его не так хорошо, как нас с вами.

И говорить ему тоже непросто: произношение слов, особенно в более сложном русском языке, требует значительных усилий. И ходить трудно, и стоять, и вспоминать что-то не очень важное. Владимир знает, кто он, чем занимался и с кем играл. Но осознает ли то, что это знают и другие? Жалость недостойна этого сильного человека.Владимир оторвал плечи от стены (еще одно усилие, отраженное только в глазах), выпрямился и пошел дальше - занимать место в VIP-ложе и смотреть матч.

Владимир - навсегда игрок "Детройт Ред Уингз". Его имя выгравировано на Кубке Стэнли, причем два раза (включая тот сезон, в который он уже не играл). Номер "16", хотя он и не висит под сводами арены, не дают в команде никому. И до сих пор за Константиновым закреплен раздевалочный шкафчик.

Не знаю, насколько трогают Владимира эти символы преданности и любви от клуба. Но "Крылья" вновь выиграли на родном льду. У него на глазах. Хочется надеяться, что радость в них на какое-то время оттеснила боль.

Материал собран из архива газеты Спорт-Экспресс, дополнения из очерка Вадима Казакова и Вадима Егорова.

logoВладимир Константинов
logoДетройт