Астронавт. Откровение Уэйна Симмондса
Уэйн Симмондс поднимает важную тему - расизм. В хоккее явление не такое частое, но само присутствие заставляет задуматься
Единственная вещь, которую мы не покупали это была моя ракушка. Я до сих пор могу изобразить всю картину во всех подробностях. Это было за день до моей первой настоящей тренировки и мама отвела меня в Play It Again Sports (секонд-хэнд спортивных товаров – прим.), чтобы купить мне всё необходимое. Помните запах этого магазина? Если вы знаете о чем я говорю, то вы понимаете о чём я.
Всё лето я умолял маму и папу отдать меня в хоккейную секцию. Я встал на коньки в трехлетнем возрасте. Каждую субботу мой отец водил меня на открытый каток за торговым центром Скарборо в Торонто и всегда покупал мне горячий шоколад. Я выходил на лёд, падал там около часа, возвращался, пил горячий шоколад, а затем снова шёл протирать лёд своим телом падая везде где только можно.
Горячий шоколад.
Разорви его.
Уничтожь.
Горячий шоколад.
Повторить.
Единственное правило – вставать когда упал. Мой отец никогда бы мне не помог, это была его жесткая любовь. К четырем или пяти годам я гонял по льду так, будто это гонка NASCAR. У не умел тормозить. Я не мог остановиться. И не нужно было. Я просто срывался с цепи и гонял пока охранник не даст свисток чтобы Замбони выезжала и чистила лед. И тогда я просто врезался в борт, чтобы остановиться.
Я любил это. Ветер свирепствует вокруг, R&B ранних девяностых звучит на весь каток, хруст льда. Атмосфера.
Когда мне исполнилось 6, думаю, я был хорош, потому что случайный парень подошёл и сказал:
«Эй, ты играешь в хоккей?»
Я такой, «эм, нет. Я просто катаюсь?»
И он такой, «Чувак.. ты должен играть в хоккей»
И после этого я долго думал. Я наседал на родителей и говорил им как ужасно хочу играть, но я даже понятия не имел как дорого это было. Мой отец был строителем, а мама секретарём. У нас было пятеро детей в семье и их нужно было всех кормить. Хоккей был слишком дорогим. Слишком дорогим.
Но они всё равно отдали меня в хоккей.
Потому что это родители. Они делают невозможное возможным. Каким-то образом они сделали это возможным. В нашем случае нужно было идти в Play It Again Sports и купить всю экипировку. Прекрасное время быть ребенком, ты понятия не имеешь чего это стоит. Это всё было для меня в новинку, я невероятно волновался. Я помню каждую вещь своей формы.
Черные перчатки Winnwell с сине-зелеными буквами.
Красная клюшка TITAN с белыми буквами.
Коньки Bauer Lightning с изношенными шнурками.
Новая ракушка была единственной роскошью.
Когда я пошёл спать той ночью, то я просто не мог уснуть, меня трясло от волнения. Всё, о чём я мог думать – я просыпаюсь утром и становлюсь следующим Сергеем Фёдоровым. Это был 1995, когда его Детройт был невероятным. Я обожал смотреть как они играют, с таким изяществом и стилем. Федоров стал моим первым хоккейным героем. Я говорил маме: «Ты должна сказать тренеру, что мне нужен 91 номер».
Я вышел на свою первую тренировку и я не могу объяснить это. Все просто перевернулось, изменилось. Я забивал по желанию, это было похоже на то, что я создан играть в эту игру.
Нет, я просто копался с шайбой. Я был ужасен. Я до сих пор не умел тормозить! Я гонял по льду, бросал шайбу, а затем что есть дури врезался в борт, чтобы остановиться. Это, может, выглядело смешно для всех, но я даже не думал об этом. Меня переполняли эмоции. Кажется, я забил всего один гол за весь сезон и я помню как отпраздновал – поднял руки вверх и врезался в стекло.Это было потрясающе. Я наслаждался каждой секундой.
К следующему сезону я научился тормозить и открыл для себя новый мир. Я стал лучшим бомбардиром этой лиги и все, я собирался в НХЛ.
В третьем классе мой учитель дал нам задание написать небольшое сочинение о будущей карьере, чтобы через годы перечитать его и сделать мини-исследование. Обычное дело.
Все дети написали доктор, юрист, ветеринар, скалолаз, астронавт. Конечно, я написал «Профессиональный хоккеист»
Учительница вернула моё сочинение и сказала «Уэйн, ты не можешь выбрать это. Ты должен быть серьезнее»
Я ей сказал: «Я серьезно. Я буду играть в НХЛ»
Она сказала «Нет»
Я сказал «Да»
«Уэйн, ты..»
«Хоккеист»
«Уэйн, дорогой..»
«Хоккей.»
Я отказался переписывать, и она поставила мне ''F'' (низший балл – прим.). Я взял листок домой и показал маме – «Мам, ты можешь в это поверить?»
Я витал в облаках и все, что меня волновало – хоккей. Забавно, когда ты ребенок, тебя ничего не волнует. Тебе нравится то что тебе нравится. В том возрасте я действительно не думал о цвете кожи. Я не говорил себе «Я хочу быть темнокожим хоккеистом». Я думал: «Я хочу быть Сергеем Федоровым».
Конечно, когда вам будет уже лет 10 или 11, вы начнете понимать что жизнь сложнее, чем вы думали в детстве. Я начал обращать внимание на мелочные вещи – на комментарии со стороны или как люди пытаются тебя задеть. Чаще всего это были родители других детей. Всё начинается с родителей.
Я бы спросил маму об этом, но она бы ответила «Это вещи не для тебя, ты ребенок. Просто иди и получай удовольствие». Но вы никогда не сможете защитить своих детей от невежества и агрессии других. Я никогда не забуду первый раз, когда другой ребенок назвал меня словом на букву «Н». Это чувство, которое наверняка относится к каждому темнокожему игроку в НХЛ. И, как ни печально, это чувство относится к каждому темнокожему мальчишке, который играет в хоккей.
Невежество так же старо как мир.
Невозможно объяснить чувство тому, кто его ни разу не испытывал. Но это похоже на то, что у тебя отбирают твой дух. Удивительная вещь в хоккее заключается в том, что увлекшись этим можно потерять нить к реальности, что в мире нет ничего больше. Когда вы долго играете в бейсбол, то можете заметить, что солнце вышло или пошел дождь. Или задуматься о своей домашней работе или о других вещах.
Хоккей – он другой. Ты в своем мире. У вас может быть ужасный день, но когда вы гонитесь за шайбой все остальное не имеет значения. Ничего не важно кроме шайбы. Вы можете быть низким, высоким, быстрым, медленным, белым, черным, коричневым, фиолетовым, розовым.. это не имеет никакого значения. Ты в этом пузыре. Это самое лучшее.
И когда кто-то называет вас расовым пятном – он пробивает этот пузырь. Мир возвращается в реальность. Это чувство, приводящее тебя в ярость. Когда это случилось впервые, я просто был сбит с толку и ошарашен. Когда это произошло второй или третий раз, я потерял этих засранцев. Я хотел подраться с теми парнями, что сказали это.
Я помню, как после одной драки я ехал с мамой и она спросила меня о чем я думаю. Я рассказал ей что случилось. И тогда она сказала мне то, что я, к сожалению, вынужден вспоминать время от времени. Она сказала: «Ну, это действительно не здорово. Я понимаю почему ты зол и имеешь на это полное право. Но что ты делал остальную часть игры?»
Я не забил. Я не набрал очков. Моя команда проиграла. Я должен был сидеть на скамейке штрафников, где хотела меня видеть команда соперников.
Она сказала: «Некоторые хотят задеть тебя этими словами. Лучший способ поставить их на место – забить гол и принести команде 2 очка. Так мы уделаем их, хорошо?»
Я бы хотел сказать, что никогда не слышал этих слов или никогда не позволял это говорить в свой адрес. Но я всего лишь человек. Много раз мне говорили «выбери баскетбол» или другие расовые фразы, но однажды я не выдержал. Я не смог сдержать себя. Я хотел выбить все дерьмо из них.
Примерно в это время родители мне рассказали об Уилли О`Ри, первом темнокожем хоккеисте в НХЛ. Это был один из самых важных уроков в моей жизни. Без Уилли не было бы Джерома Игинлы. Не было бы Гранта Фюра или Пи Кея Суббана или Рэя Эмери, или Дастина Бафлина, или множества других, имевших честь играть в этой великой лиге. Совершенно точно не было никакого Уэйна Симмондса.
Я делал доклад об Уилли в школе и узнал, что он был не только первым темнокожим в НХЛ, но и добился этого когда в лиге было лишь 6 команд. Он дебютировал в 1957 году, когда большая часть Америки все еще была разделена. Он добился этого с одним глазом. Левый глаз ничего не видел после того, как туда попала шайба. Единственный человек, который знал об этом – его сестра. Но несмотря на всё это он попал в НХЛ.
Я вспоминал об истории Уилли, когда учителя или родители других хоккеистов или тренеры смеялись над моей мечтой попасть в НХЛ. Было очень много ситуаций, когда все могло закончиться. Когда мне исполнилось 16 я все еще играл в АА (полу-профессиональный уровень – прим.), потому что моя семья не могла позволить регистрационные сборы для ААА (профессиональный – прим.). Юниорская команда Toronto Jr. Canadiens из лиги Онтарио просматривали меня и предложили место в команде. Это был мой последний шанс и продолжать идти к мечте. Но регистрационный сбор составлял 5000 долларов.
Я сел с родителями, и мама сказала: «Уэйн, ты же понимаешь что мы не можем это позволить»
Я только и говорил: «Я понимаю.. я понимаю..»
И затем она сказала: «Но мы попытаемся в любом случае»
Мой отец пошел к владельцу своей строительной компании и попросил взять меня. Очень много людей помогли мне. Это подстегивало меня и поэтому я всё лето вместе с отцом просыпался в 5 утра, и в 6 мы уже были на стройке.
Я был «уборщиком». Низшее звено. Настолько низко, что я даже не работал с отцом. Я ходил и собирал все обломки. Ящики, кирпичи, штукатурка, грязь, дерево, куски плитки, изоляции и всякий случайный мусор. Я должен был тренироваться в зале ночью, но был так измотан, что вернулся домой.
Это дало мне другое понимание через какой труд он проходил каждый день чтобы я получил хоккейные перчатки на Рождество или новые коньки на День Рождения. Когда я говорю, что родители пожертвовали собой чтобы я играл в хоккей, то я действительно это имею в виду. Через слезы и кровь они делали это для меня. К концу лета я сколотил 2500 долларов за регистрационный взнос и стал самым младшим членом команды. Это был мой билет в юниорский хоккей.
Через три года я ехал в зал на тренировку по Лос-Анджелесу со своим другом Крисом Стюартом, это было 7 утра. Естественно я спал на ходу, и, черт возьми, ни с того ни с сего мне позвонил агент. Я был ошеломлен, ведь в Торонто было уже 10 утра и стартовал второй раунд драфта НХЛ.
Я взял трубку. Агент говорит: "Кингс" собираются сейчас взять тебя под 61 номером драфта»
Я ожидал звонка, но когда это произошло, я был настолько впечатлен, что пропустил зал, в который ходил каждый день.
Крис недоумевал: «Чувак?»
Я сказал, «Черт побери, меня только что выбрали. Лос-Анджелес Кингс. Черт побери!»
Затем позвонила мама. И она начала плакать прямо в трубку. Не сдержался и я.
Мой разум напоминал мне обо всём, когда мы ехали. Об этой красной клюшке TITAN. Я ломал ее кучу раз, но папа всегда забирал ее в гараж и обматывал лентой так, чтобы не разваливалась. Мы просто не могли покупать новые постоянно, понимаете? К концу сезона она была завернута как мумия и весила, наверное, раза в два больше. Неудивительно, что я забил только один гол.
В свой первый сезон я даже не умел тормозить и играть со сломанной клюшкой.
А теперь собираюсь в НХЛ. Невероятно.
И если честно, ничего из этого бы не вышло без Мистера О`Ри. Он открыл двери, не только для меня, но и для каждого темнокожего хоккеиста с одной мечтой. Это причина почему я решил поделиться этим с вами. Это не легкая тема для обсуждения для меня по очевидным причинам. Но моя мечта осуществилась бы без Уилли О`Ри.
Мистер О`Ри должен быть в Зале Хоккейной Славы.
Он должен был быть в Зале Хоккейной Славы еще вчера.
Я не могу даже подумать кто сделал больше, чтобы сделать хоккей привлекательнее для новых зрителей. Он живой герой для многих из нас и он заслуживал похвалы как легенда игры.
Я знаю, что вы скажете. Я читал ваши комментарии сотню раз.
«Он сыграл только 45 игр» (речь об О Ри – прим.)
«Это было давно»
«Нужно двигаться дальше. Сейчас другой мир»
Я мечтаю чтобы это был другой мир. К сожалению, невежество и ненависть никогда не исчезнут.
В 2011 году, когда я играл выставочную игру в Онтарио, мне бросили банан на лед.
В 2012 году, когда я играл в Чехии, пока в НХЛ был локаут, некоторые фанаты начали кричать «обезьяна» на чешском.
В этом сезоне Деванте Смит-Пелли подвергся расистским кричалкам во время игры в Чикаго.
Кажется, любой темнокожий игрок может рассказать вам такую историю. Об этом не приятно говорить. Я не хочу пускать это на самотек. Это существует сейчас. Это не пережиток прошлого.
Всегда есть кучка идиотов. Но для темнокожих игроков, которые терпят подобное невежество, это также больно, как и в 10-летнем возрасте. Мы стремимся к настоящему равенству для следующего поколения, наших детей, напоминаю вам об этом.
Спустя 60 лет Уилли является источником вдохновения для темнокожих игроков. Он сломал барьер цвета кожи, но мы все еще не проявляем невежество.
Что невероятно – Уилли пережил это все сам. В 1974 не было другого темнокожего игрока в НХЛ. И теперь, когда что-то подрывает мою веру в человечество, я всегда знаю, что могу связаться с тем, кто пережил все это.Но Уилли был один. У меня была возможность встретиться с Уилли в мой первый год в «Кингс» и я был как те маленькие дети, что приходят за автографами. Я не мог обронить и слова. Я встретился со своим героем. Для всех, кому советовали «придерживаться баскетбола» он был не просто хоккеистом.
Он был первопроходцем, как первым человеком на Луне. Он был астронавтом.
Сейчас, в возрасте 82 лет, он продолжает путешествовать по миру и говорить об этом.
Мистер О`Ри заслуживает места в Зале Хоккейной Славы.
Давайте сделаем это.
Уэйн Симмондс,
Перевод статьи с theplayerstribune.com
/cloudfront-us-east-1.images.arcpublishing.com/pmn/OOGAOAFRJVCCDPE36QEQBN6H74.jpg?f=webp&q=90&w=320)
Он просто крут. Сам по себе.
Спасибо!