«Ты хочешь, чтобы мы заплатили 5 млн, а командой управляли вы? Вали на**й отсюда!». Двадцать седьмая глава автобиографии Эспозито
Получив контроль над финансами, японцы с удовольствием дали нам с Тони управлять командой. А Дэвиду Лефевру хватило ума признать, что он ничего не понимает в профессиональном хоккее. Японцы и Дэвид вписали в контракт пункт о том, что командой будем управлять мы, и оставили нас в покое.
Это было моим единственным утешением после того, как меня поимели. Я создавал клуб с прицелом на то, что буду управлять им до конца жизни. Вместо этого я стал обычным работником клуба. Пока владельцами оставались японцы, я мог делать с командой что угодно. Но у меня не было ни малейшего понятия, сколько это продлится. И никаких гарантий у меня не было.
Японские управленцы, работавшие в клубе, были неплохими людьми. Мне очень нравился парень по имени Накамура. Еще мне нравился парень, которого звали Сугиока. Дэвид привел человека, который занимался предоставлением сидений для стадионов. Лефевр сказал Мэлу выписать ему чек на 75 тысяч долларов, но я так и не понял, зачем. Еще там был один пожилой японец с большой головой и в очках, он весь день сидел в офисе и смотрел на цифры. Я над ним постоянно прикалывался. Спрошу его, мол, да на что ты там все смотришь по десять часов кряду? Он молча мне улыбался. На собраниях он делал вид, что спит, но он был в курсе всего.
Несмотря на то, что клуба у нас фактически еще не было, работы хватало. Поскольку я был главным по хоккейным операциям, то занялся всем тем, чем и должен был.
Нашей команде требовалось название. Изначально я собирался предоставить его выбор болельщикам. Но как-то в июле 1991 года я был на вечеринке у Бенни Лазарра, одного из партнеров Хенри Пола по адвокатской линии. Он щедро разрешал нам пользоваться его офисом. Дом Бенни располагался прямо у воды напротив Тампа-Бэй. Где-то в три часа дня я выглянул в окно и увидел, как по небу проплывает огромная черная туча. Летом в Тампа-Бэй очень много гроз. Небо стало совсем черным, и я подумал: «Неужели конец света?». Внезапно прогремел гром, и я увидел самую большую молнию в своей жизни. Она сверкнула на горизонте, но казалось, что это совсем рядом со мной. Сзади меня стояла женщина, на вид лет за 80.
– Вашу команду, блин, надо назвать «молнией», – сказала она. Как оказалось, это была мама Бенни.– Точняк! – отозвался я.
У нас же самое большое количество молний в Северной Америке. Это было логично. Я решил назвать команду «Лайтнинг». Мы, конечно, провели конкурс, но остановились все равно на «Лайтнинг».
Я поручил Мэлу придумать логотип и дизайн формы, но при этом у меня было много пожеланий. Мне хотелось, чтобы на груди и по бокам на трусах были молнии. Еще хотелось, чтобы форма была необычной, поэтому я придумал свитер с черными и белыми полосками на внутренней стороне рукавов – чтобы их было видно, когда игрок поднимает руки вверх, празднуя гол. Это стало бы нашим фирменным стилем. Ни у кого в лиге такого не было.
Мы провели интервью с кучей маркетинговых компаний. Один маркетолог принес нам табличку с надписью «Kick Ice» (игра слов: «kick ass» – «зашибись»; прим. пер.). Я посмотрел на нее и сказал: «Мне нравится». Мы напечатали тысячи наклеек с этой надписью и стали ходить по парковкам, расклеивая их на автомобили. Я заставлял наших людей брать с собой пачки этих наклеек, и лепить их на все машины подряд.
–-
Летом 1991 года я начал проводить собеседования с потенциальными тренерами команды. Я планировал нанять тренера с жесткой дисциплиной, чтобы он поработал с возрастными игроками первые три года, а затем я бы поставил вместо него Уэйна Кэшмэна, который сначала бы работал помощником главного тренера, набираясь опыта.
Мой друг Энджело Бомбакко порекомендовал Терри Криспа. Я много лет играл против Терри. Завершив карьеру, он сначала тренировал молодежную команду в Су-Сент-Мари, а затем возглавил «Калгари Флэймс» (прежде чем возглавить «Калгари», Крисп два года тренировал их фарм, «Монктон» – прим. ред.). Он был моим первым выбором по трем главным причинам. Во-первых, он стоил недорого. Во-вторых, он отлично отработал на тренерской должности в моем родном городе Су-Сент-Мари (дважды признавался лучшим тренером года в ОХЛ – прим. ред.). И, наконец, мне хотелось, чтобы команду тренировал человек, которого я знаю. А Терри я знал.
Помимо Терри я провел собеседования еще с восьмью кандидатами, но никто из них меня особо не впечатлил. Поэтому я нанял его с оговоркой на то, что Уэйн Кэшмэн будет его помощником. Он согласился. Но сначала, конечно же, надо было дождаться официального утверждения клуба.
Мне хотелось нанять людей, которые помогут клубу в первые три года, и вложат всю душу в это дело, поэтому я нанял физиотерапевтов Фрости Форристолла, Джоко Каера и Скипа Сэйера. Физиотерапевты – это очень важная часть команды. Они должны ладить с игроками. Они весь день проводят у льда, а получают небольшие деньги. Это должны быть особенные люди. Я всегда считал, что атмосфера, которую Фрости привносил в раздевалку, давала команде лишних 6-8 очков за сезон, хоть он и не выходил на лед. Фрости уволили из «Бостона» из-за пьянства. Я знал, что он алкоголик. Но я считал, что смогу ему помочь, и записал его в группу Анонимных алкоголиков. С Джоко я работал в «Рейнджерс». Его уволили через два года после меня. Он был ростом сантиметров 160, и у него не хватало пальца – он срезал его, когда точил коньки. Мне казалось, что из этих двоих получится отличная команда.
Вердикт о том, кому отдадут два новых клуба – «Тампа-Бэй» и «Оттаву» – выносился в декабре 1991 года.
Я приехал в отель Брейкерс в Палм-Бич за пару дней до встречи, чтобы немного полоббировать. Переговорил со всеми владельцами клубов. Я считал, что у владельца «Чикаго» Билли Уирца большой авторитет, а потому буквально приклеился к нему. Раза три или четыре встречался с владельцем «Квебека» Марселем Обю. С владельцем «Бостона» Джерри Джэйкобсом я не встречался, потому что он мне никогда особо не нравился, а после обмена из «Бостона» в «Рейнджерс» я и доверять ему перестал. Я всегда считал, что его решение обменять меня было глупым. Это стоило «Бостону» по меньшей мере двух Кубков Стэнли.
За день до заседания правления лиги меня попросили встретиться с другим претендентом на клуб в Тампа-Бэй – компанией «Карманос». Адвокатом Джима Рутерфорда и «Карманос» был Лу Бирс – самый большой человек, которого я когда-либо видел. Бирс был ростом под два метра и весил, наверное, килограмм 200. Он пригласил меня к себе в номер.
Я знал, чего он хотел. В соседнем номере через стенку жил Мэл Лоуэлл, один из моих партнеров. Мы ходили к Мэлу и через стенку подслушивали разговоры Бирса. Как-то мы услышали что кто-то там сказал:
– Пора уже разобраться с этим Эспозито. Как мы можем это сделать?– Давай выдвинем ему предложение. Главное, чтобы он сначала заплатил пять миллионов долларов.
Услышав это, я посмотрел на Мэла с Хенри и покачал головой.
Когда Бирс пригласил меня к себе, я ответил: «Нет, если хочешь со мной встретиться, приходи ко мне сам».
Мы сидели с Мэлом и Хенри, когда он постучал. Он зашел и осмотрелся. На стуле он не помещался, и поэтому сел на край кровати. Бирс повторил то же самое, что мы слышали через стенку.
– Ребят, у нас к вам предложение. Мы ведь вместе претендуем на «Тампу», – начал он.– «Тампа-Бэй», – поправил его я.– «Тампа-Бэй». В общем, вот что мы вам предлагаем. Вы вносите пять миллионов, а мы потом заплатим все остальное.– И кто будет управлять командой?– Джимми Рутерфорд будет президентом и генеральным менеджером клуба.– Как интересно. А я чем буду заниматься?– Ты будешь работать в клубе.– И пять миллионов должны заплатить мы?– Ага.
Мел и Хенри посмотрели на меня, как бы говоря: мол, ну и наглость.
– Если бы ты был немного поменьше, я бы тебя сейчас из окна выкинул на**й. Но поскольку я не могу этого сделать, просто подними-ка свою жирную задницу, и уе**вай отсюда! На**й пошел из нашего номера! Мы рискнем, и посмотрим завтра, что из этого получится. Клуб будет нашим, а не вашим, и ты это, сука, знаешь! Ты че, хочешь, чтобы мы заплатили пять миллионов долларов, а командой управлять будете вы? Вали на**й отсюда! – заорал я. А потом добавил: – Передай своим партнерам, что мы с ними будем разговаривать только тогда, когда они себе какую-нибудь другую команду купят.
В итоге так и произошло, кстати.
– Ты еще об этом пожалеешь, – сказал Бирс, встал и вышел.
Если бы с нами пришли разговаривать Пит Карманос или Джим Рутерфорд, мы бы, наверное, до чего-нибудь и договорились. Но они послали к нам своего бестактного адвоката. Он говорил так, будто он заранее все решил – а со мной нельзя так разговаривать. Хочешь спросить меня – пожалуйста. Но не надо приходить ко мне и говорить, как все будет, потому что на это я отвечу: «Нет, все будет иначе».
Тем не менее Мэл и Хенри сказали, что, может быть, действительно стоит пойти к Карманосу и обсудить возможность объединения сил.
– Не будем мы этого делать. Мы будем четко следовать нашему плану. Не надо сейчас ничего менять.
Это как в хоккее. Если я при выходе один на один менял на ходу изначально принятое решение, вратарь меня переигрывал. Когда я играю в гольф, то выбираю клюшку – и уже не меняю ее. Даже если сомневаюсь, что взял правильную. Раз уж я что-то выбрал, то менять уже ничего не буду.
Мы до четырех утра занимались лоббированием среди остальных владельцев. Мы с Хенри и Мэлом расхваливали себя и говорили, какую пользу принесем лиге, если станем владельцами «Тампа-Бэй». Билли Уирц дал мне хороший совет. Он сказал: «Фил, на встрече отвечай на вопросы честно. Говори все, как ты думаешь. Уверен, тебе это по плечу».
–-
Перед встречей с комиссией по приему новых клубов в НХЛ к нам в номер зашел сотрудник пресс-службы лиги Джерри Хелпер, чтобы объяснить, куда и когда нам надо идти.
– У нас ведь все получится, правда, Джерри? – спросил его я.– Фил, я ничего не могу тебе сказать. Я ничего не знаю.
Но он знал. Он просто не хотел заранее раскрывать их карты.
– А если у нас ничего не получится, что мы будем тогда делать? – спросил Мэл.– Мэл, расслабься. Все у нас получится. Они выберут нас.
Я ужасно нервничал, но вел себя уверенно. На встречу мы пошли с Мэлом и Хенри. Я не хотел, чтобы с нами шли ни Дэвид Лефевр, ни Марк Гэннис, ни Джимми Касэк, которые занимались строительством новой арены в Тампа-Бэй. Ну а мэра города Сэнди Фридмэна мы привели чуть позже.
Наша группа и кандидаты от «Оттавы» пришли на встречу одновременно. Мы шли по коридору, повернули за угол и потом в зал – на протяжении этого пути я жутко переживал.
Владельцы клубов стояли вокруг большого стола. Когда мы зашли, раздались аплодисменты и скандирование: «Эспо! Эспо! Эспо!». Это был невероятный момент. У Джона Циглера на глаза навернулись слезы. Он подошел, и обнял меня. «Фил, надеюсь, у тебя все получится. Я искренне надеюсь, что тебя ждет успех», – сказал он.
Все сели, и владельцы клубов стали задавать мне вопросы. Первый задал Марсель Обю:
– Филь, как ти думаес, 50 миллионов – это оправданная цена?– В смысле: оправдана ли цена, или собираемся ли мы платить эти деньги?– Оправдана ли цена? – уточнил он.– Нет. Я не считаю эту цену оправданной, но мы все равно готовы ее заплатить. Вы этого хотите, и мы этого хотим. Раз уж такова цена вступления в лигу, мы заплатим.
Уже позже я узнал, что люди, пытавшиеся стать владельцами «Оттавы», и те, что конкурировали с нами за «Тампа-Бэй», пытались снизить цену. Соискатели «Тампа-Бэй» хотели заплатить сначала только 35 миллионов долларов, а остальное перечислить позже. Уверен, что клуб достался нам во многом именно из-за этого.
–-
Тем же вечером мы пошли на вечеринку в доме Джерри Джэйкобса в Уэст Палм-Бич. У него был огромный дом. Там, среди прочих, мне встретился Джон Хенри, который потом купил «Бостон Ред Сокс». Мы с ним стали перешучиваться.
– А вы, парни, даже и не переживаете, как я посмотрю, – сказал он.– Ну а что нам остается? Нам либо дадут команду, либо не дадут. Мы готовы ко всему. Если команду отдадут нам, мы сделаем все как надо.
На следующее утро всех нас снова вызвали на заседание. Вы даже не представляете, как я тогда нервничал. Там были все соискатели. По моим бокам сидели Мэл и Дэвид Лефевр. Хенри расположился рядом с Мэлом, а за ним стоял японец, которого привел Лефевр. Не знаю, что он там делал. Вообще не представляю, какая у него там была роль. Мы сидели, и нервно грызли ногти, как вдруг Джон Циглер встал и объявил:
– Клуб «Тампа-Бэй» решено отдать Филу Эспозито и его команде.– Отлично! – я заорал так, будто забил гол. Хенри улыбался от уха до уха. Мэл положил голову на стол. Он даже заплакал от счастья.
Дэвид Лефевр до сих пор не перечислил лиге 10 миллионов от «Кокусай Грин». Мы должны были заплатить пять миллионов на месте, и потом еще пять в июне. Дэвид повернулся ко мне и спросил:
– И что теперь?– Деньги принеси, бл**ь, – сказал я ему, – Мэл, а ты давай садись на телефон и начинай продавать билеты.
Через двадцать минут Мэл был уже на телефоне. Тем же вечером мы организовали себе офис на бульваре Кеннеди. Мэл полетел домой в Тампа-Бэй, и уже на следующий день мы приступили к продаже билетов. И – люди их покупали.
На следующий день после встречи я вылетел домой из Палм-Бич. Я летел один. Когда мы приземлились, меня встретили двое крепких ребят.
– Фил Эспозито?– Да.– Пройдемте с нами.– А что вообще происходит?– Узнаете.
Мы спустились с трапа, а там меня уже ждали Джимми Касэк, Мэл и Хенри. Они арендовали трамвай на колесах. Мы сели в него, и направились от аэропорта в центр города к нашему офису. Когда мы туда приехали, на площади было яблоку негде упасть. Я подошел к подиуму, и стал рассказывать о нашем клубе. Толпа ревела от восторга. Это был очень особенный день.
«ГРОМ И МОЛНИЯ: Хоккейные мемуары без п***ы». Предисловие
«Меня на больничной кровати покатили по улице в бар Бобби Орра». Вступление
«Отец зашвырнул вилку прямо в лоб Тони, и она воткнулась». Глава 1
«Когда мне было лет 12, приехавшая в сельский клуб девочка попросила заняться с ней сексом». Глава 2
«Нашей школе не нужно всякое хоккейное отребье». Глава 3
«Фил, у меня проблемы: я поцеловался взасос – и теперь девушка беременна». Глава 4
«Я крикнул Горди Хоу: «А ведь был моим кумиром, сука ты е***ая». Глава 5
«Мы потрясающая команда, династия могла бы получиться, но вы двое все похерите!». Глава 6
«Как бы ты себя почувствовал, если б 15 тысяч человек назвали тебя ху***сом?». Глава 7
«Подбежала девушка, подняла платье, сняла трусы и бросила в нас». Глава 9
«Играть в хоккей – это лучше даже самого наилучшего секса». Глава 10
«Я был по уши влюблен в Донну и толком не помню тот финал Кубка Стэнли». Глава 11
«Игроки СССР ели и скупали джинсы. Третьяк больше всех скупил». Глава 12
«Любой из нас мог затащить русскую девушку в постель за плитку шоколада». Глава 13
«Дети просили: «Папочка, не уходи, пожалуйста, папа!». Было очень тяжело». Глава 14
«Я не понимаю, как русский вратарь Третьяк попал в Зал хоккейной славы». Глава 20
«Да, мне не хочется отдавать этих игроков, но зато у нас будет Мессье!». Глава 21
«Пока у меня есть дырка в жопе, хрена лысого я пущу русских к себе на арену!». Глава 22
«Ссыкло ты вонючее! Я с тобой еще поквитаюсь!». Глава 23
«Я поставил себе цель создать команду, и я ее создам!». Глава 24
«За 50 миллионов долларов ты будешь есть сырую рыбу. Даже если мне придется скрутить тебя». Глава 25
«Герцог собирался взять у банка 32 млн долларов и удрать. Нас поимели». Глава 26
Нашел инвесторов. Японцы дали добро , чтобы он управлял клубом. Почему кто то еще претендовал на Тампу-Бэй ?
одну собирал Фил Эспозито бывший центр
вторую - Джим Рутерфорд бывший вратарь.
кстати будучи еще игроками они сыграли вместе на ЧМ 1977 за Сборную Канады.