«Ссыкло ты вонючее! Я с тобой еще поквитаюсь!». Двадцать третья глава автобиографии Эспозито
Нервотрепка и давление добрались и до Бержерона. Он курил одну сигарету за другой и пил кофе ведрами. В феврале 1989 года ему пришлось совсем тяжело. Он был очень сильно огорчен – да что там: он был в бешенстве – по поводу того, что я не продлевал его контракт, несмотря на успешное выступление команды. Он был в бешенстве из-за того, что я отправил Марселя Дионна в фарм-клуб. Он был в бешенстве из-за того, что я не достал ему центра, которого он так хотел, и отказывался выменивать Мишеля Гуле. Я у него был виноват просто во всем.
В домашнем матче против «Питтсбурга» он бросил в зрителей бутылкой с водой, стучал по стеклу, дразнил игроков команды гостей, а потом вообще стал орать на судей как сумасшедший.
В тот момент «Рейнджерс» переживали спад. Мы проиграли полдюжины матчей подряд и опустились на третье место, пропустив вперед «Вашингтон» и «Питтсбург». Это произошло после того, как у нас из состава выбыли Лич, Джим Пэтрик, Марк Харди, Рон Грешнер и Дэвид Шо. У нас больше половины защитников было в лазарете.
Команда продолжала проигрывать матч за матчем. После шести поражений подряд на выезде Бержерон вылил ушаты грязи на игроков в прессе, в том числе обвинив их в трусости. После этого я вызвал Бержи поговорить с глазу на глаз. «Да как так смеешь так отзываться о наших игроках?», – спросил я его.
Апрель – последний месяц регулярного чемпионата. Это трудное время для тренеров. За два матча до конца регулярки сезона 1988/89 я уволил Мишеля Бержерона.
Я смотрел по телевизору матч «Рейнджерс» на выезде против «Детройта». Вдруг вижу – президент «Рейнджерс» Джек Диллер сидит рядом ни с кем иным, как с моим ассистентом Джоуи Буччино. Джоуи начинал в «Бостоне» с того, что носил за игроками клюшки. Когда же Джона Фергюсона назначили тренером «Рейнджерс», нам понадобился помощник физиотерапевта, и я поставил Джоуи на эту должность. Затем он дорос до роли моего ассистента.
«Это еще что такое?», – подумал я.
После игры мне позвонил Джоуи.
– Фил, я сейчас в Детройте с Джеком Диллером. Хочу сообщить, что Мишель тут про тебя очень плохо отзывается.– Опять? Я же предупреждал его об этом. Отправляйся с командой на выезд в «Питтсбург». Я там тебя встречу. И скажи Джеку Диллеру, что я хотел бы с ним поговорить, – ответил я.
Чуть позже мне позвонил Диллер.
– Я тебя слушаю, Фил. Что случилось? – спросил он.– Что ты делаешь в Детройте?– Мне позвонил Мишель Бержерон, и попросил приехать.– Что-что он попросил?! Джек, это ху**я какая-то. Не поступай так со мной.– Я просто приехал на игру, потому что он хотел со мной поговорить.– И о чем же он хотел поговорить?– Он сказал, что мы должны были сделать пару обменов, чтобы усилиться к плей-офф, но этого не произошло. Он считает, что у нас не очень хорошая команда. Он говорит, что ты должен был выменять Мишель Гуле.– Мишель Гуле уже в возрасте. Его время ушло.– Бержерон так не считает.– Я увольняю Бержерона.– ЧТО?!– С этого момента он больше не работает в команде.– И кого ты назначишь главным тренером?– Сезон доработают Уэйн Кэшмэн и Эдди Джакомин.– Нет, так не пойдет. Не надо торопиться.
Дело было во вторник вечером, а следующий матч «Рейнджерс» играли в Питтсбурге в четверг.
– Я поеду в Питтсбург, и сообщу ему о своем решении.– Я завтра прилечу в Нью-Йорк. Давай встретимся, и все обсудим.
Я согласился и положил трубку. Примерно через час мне позвонил Джоуи Буччино.
– Фил, мне не понравилось, как себя сейчас повел Бержерон.
Он имел в виду, как Бержерон жаловался на меня Джеку у меня за спиной.
– Джоуи, все будет нормально. Я его уволю.– Прямо сейчас?– Ага. Но если ты проболтаешься об этом кому-нибудь, тебя тут тоже не будет. Увидимся в Питтсбурге.
Джоуи сказал «lugonda», что по-итальянски означает «грязь».
– Попробуй только рот открыть – сам жрать грязь у меня будешь, – сказал я.
Следующим утром мы встретились с Джеком Диллером у меня в офисе в Мэдисон Сквер Гарден.
– Слушай, Фил, я даже не знаю. Это все как-то неправильно, – сказал он.– Я уже все решил.
Мне было плевать.
– Тогда я хочу, чтобы ты сам тренировал команду.
Я ответил, что не хочу быть тренером.
– Тренером должен быть ты.– Если ты хочешь, чтобы я был тренером, тогда накинь мне еще 100 тысяч долларов в год.– Тогда тренируй команду и в следующем году.– Тогда продлевай мне контракт еще на два года.– Ну даже не знаю…– Тогда я не буду тренировать. Но и его увольнять не буду. Расслабься.
К этому моменту я уже решил, что овчинка выделки не стоит. Лучше уж было оставить все как есть. Но Диллеру, похоже, уже понравилась идея, что тренировать команду буду я.
– Увольняй его. Нельзя позволять тренеру так с собой обращаться. Я подниму тебе зарплату с 400 до 500 тысяч долларов в год и продлю контракт на два сезона, – сказал Диллер.
От такого было трудно отказаться.
– Ладно, по рукам.– Но в следующем году команду тренируешь ты.– Давай я сначала потренирую до конца регулярки и плей-офф, а там уже посмотрим. Может быть, тренером станет Кэшмэн или Джакомин. Может быть, я кого-то другого назначу. Может быть, я сам буду тренировать. Посмотрим.
Джек согласился, и за два матча до конца регулярного чемпионата я подписал новый контракт. Затем полетел в Питтсбург, и уволил Бержерона.
– В команде будут перемены, – сказал ему я.– Какие еще перемены?– В тренерском штабе. С этого момента команду тренировать буду я. Я тебя дважды предупреждал: не устраивать никаких подковерных игр. В первый раз я сказал, что уволю тебя, если еще раз за этим поймаю. Во второй раз мне не дали тебя уволить. Но ты попался и в третий раз. У тебя три страйка – ты вылетел.– Ты спятил что ли? Ты не имеешь права. Ты чего, Фил? И кто тогда будет команду тренировать?– Я буду.– А, ну давай-давай, тренируй. Удачи, – ответил он с сарказмом.– Наверное, ты прав, но хуже все равно не будет. А, может быть, я смогу как-то настроить ребят. На этом наш разговор окончен, Мишель. Можешь Шарля Тиффо с собой прихватить. Он тоже уволен.
Тиффо был его помощником. Я уволил еще одного его французского помощника, а своими помощниками назначил Кэшмэна и Эдди Джакомина.
Предпоследний матч регулярки мы играли в Питтсбурге. Я зашел в раздевалку и сказал игрокам: «Теперь я вместо Мишеля. Я буду вашим тренером, а помогать мне будут Кэш и Эдди. Давайте, парни. Вы должны начать что-то показывать. Надо завестись».
Замена тренера, как и перестановки в составе, зачастую дает пинок команде, за счет которого она на коротком промежутке времени начинает играть лучше. Но это был не тот случай – мы уступили 2:5 и опустились на третье место.
Я сказал Джакомину:
– Эдди, твоя задача – выбрать нам вратаря. Не знаю, почему именно, но у нас в этом плане проблемы. Фрейс и Бизер [Ванбисбрук] играют так себе.– Да уж, оба играют неважно. Но нам очень не хватает Лича. Лич у нас ключевая фигура, – ответил он.– Понимаю. Но сейчас его нет в составе, и мы с этим ничего не можем поделать (на самом деле к тому времени Лич давно уже поправился, и играл. И наиграл в итоге на Колдера – прим. ред.).
Последний матч мы играли дома; болельщики сходили с ума. Мы вышли в плей-офф, несмотря на то что снова проиграли, и вышли на «Питтсбург» в первом раунде. Мой брат Тони был генеральным менеджером «Пингвинов», а тренировал их один из моих лучших друзей Джино Убриако. Первые два матча серии мы играли в Питтсбурге, потому что они опередили нас в таблице по итогам регулярки.
Самую большую головную боль у меня вызывал вопрос по вратарской линии. Я сделал выбор в пользу Фрейса, чем до невозможности взбесил Бизера. Джонни ляпнул про это журналистам, а они только и рады были за что-нибудь зацепиться. Я ничего не сказал. Лишь объяснил, что Эдди, Кэш и я остановились на Фрейсе, потому что у него лучше статистика в матчах конкретно против «Питтсбурга».
В первой встрече при счете 1:1 Ги Ляфлер прошел по правому краю и бросил. Оттуда, где я сидел, казалось, что шайба летит в «девятку», но она попала в перекладину, игра продолжилась, и в ответной атаке «Пингвины» забили – и повели 2:1. Затем я снял вратаря, и они забили еще один гол (Эспозито снова немного путает хронологию: третью шайбу «Питссбург» забросил в середине третьего периода, когда в воротах еще был Фрейс, а уже на последних минутах Фил снял Фрейса, но это не привело к голу ни в ту, ни в другую сторону – прим. ред.). До сих пор уверен, что если б шайба тогда после броска Ляфлера попала не в крестовину, а в ворота, мы бы выиграли ту серию. Но этого не произошло.
Мы перебросали их в том матче. Мы вообще в каждом матче их перебросали (неправда. В первых двух матчах больше бросков нанесли игроки «Питтсбурга», причем в самой первой встрече – аж на 11 больше: 38 против 27 – прим. ред.), но так и не смогли остановить Марио Лемье. Что мы только ни пробовали, но они с Полом Коффи были слишком хороши. Они просто убивали нас при игре в неравных составах. Особенно в большинстве. Блин, как же они были хороши! А Том Баррассо вновь был бесподобен в воротах.
На второй матч я снова поставил Фрейса, а при счете 1:2 сменил его на Ванбисбрука, и мы проиграли 4:7. Мы снова их серьезно перебросали, но опять проиграли (соотношение бросков было 38-36 в пользу «Питтсбурга». Фрейс был заменен при счете не 1:2, а 1:5, и для того чтобы пропустить эти пять шайб, ему потребовалось всего 13 минут. Ванбисбрук пропустил только одну, и еще один гол пришелся в пустые ворота – прим. ред.).
В Нью-Йорк мы возвращались чартером. Я сидел рядом с Джеком Диллером, и сказал ему:
– Мы их перебрасываем. Мы их переигрываем. Мы сильнее их во всем. Но Марио, Баррассо и Ронни Фрэнсис (Фрэнсис в то время еще играл в «Хартфорде», и в «Питтсбург» перешел лишь через два года – прим. ред.) просто убивают нас. У меня в команде нет никого, равного им по уровню.– Надеюсь, мы зацепим пару матчей, – заметил он.– Мы очень постараемся.
На первый матч в Нью-Йорке я поставил Ванбисбрука, мы перебросали их 40-20 (46-30 – прим. ред.), но снова проиграли. На этот раз 3:5. Марио Лемье нас заживо закопал. В одном эпизоде он вообще стоял на линии ворот, а шайба после его броска отлетела в сетку от щитка Ванбисбрука. И теперь мы уже горели 0-3.
Я решил, что настало время решительных перемен, и поставил на следующий матч Майка Рихтера – вратаря, за которым было наше будущее. Я надеялся, что он проведет блестящую игру и вернет нас в серию. Да и терять нам было уже нечего.
Журналисты спросили меня об этом, и я ответил: «Когда «Рейнджерс» возьмут Кубок Стэнли – а мы его возьмем – в воротах будет Майк Рихтер».
После того как «Питтсбург» повел в серии 3-0, болельщики стали освистывать меня пуще прежнего. Им было все равно, что Лемье и Баррассо играли так, что просто уму непостижимо. В последнем матче Рихтер пропустил одну необязательную шайбу, но в целом отыграл блестяще. Мы снова перебросали «Питтсбург», но они вновь нас обыграли.
И на этом наш сезон закончился.
После игры я поздравил своего брата Тони и Джино Убриако.
– Ну как тебе Баррассо? Хорош, правда? – спросил Тони.– Хорош? Да он просто фантастически играл. Иначе бы мы вас победили.– Вы нас в каждом матче переигрывали.– Я знаю. Лучше скажи это моим владельцам.
Это было в апреле. Уже тогда поползли слухи о том, что Джек Диллер ищет нового тренера и генерального менеджера. Заменить меня должен был Нил Смит. И тогда я вспомнил, о чем мне говорил Эмиль Фрэнсис. Едва ли не единственным генеральным менеджером, избежавшим увольнения, был Гэрри Синден, каждый год выходивший в плей-офф и приносивший клубу деньги.
Но меня-то зачем было увольнять? Разве Джек Диллер не поднял мне зарплату на 100 000 долларов и не добавил еще два года сверху моего годичного контракта? Я решил, что со мной ничего не случится. Я раз пять спрашивал Диллера: «Ты не собираешься меня увольнять?».
– Нет-нет. Но мы хотим, чтобы ты тренировал команду в следующем сезоне, – отвечал он.– Мне сейчас надо сосредоточиться на драфте. Надо привести в порядок наших скаутов. Быть может, стоит подумать о том, чтобы найти другого тренера.
Разговоры с Ивэнсом и Диллером ни к чему не приводили. Особенно это касалось Диллера. Я хотел обсудить с ним наши планы на будущее и поиски нового тренера, но в какой-то момент меня перестали к нему пускать. Тогда-то я и понял, что мои дни сочтены. Что было очень обидно, потому что у «Рейнджерс» стало что-то наклевываться.
Я не продержался до драфта. 23 мая 1989 года ко мне в офис пришел Джек Диллер в сопровождении двух охранников.
– В команде будут перемены, Фил. Мы поставим вместо тебя другого человека.– Ты же мне недавно продлил контракт на два года.– И что? Это уже не имеет значения.– Вам все равно придется мне заплатить.– Разумеется. Мы все выплатим сполна.– Ссыкло ты, Джек. Боишься за меня поручиться, да? Врезать бы тебе разок. Вот прям тут на месте взять – и врезать бы по роже.– Фил, не кипятись, – сказал один из охранников.– Не переживай. Буду я еще на него нервы тут тратить. Валите отсюда, дайте мне спокойно собрать вещи. И Ивэнсу заодно передайте, что он тоже ссыкло.
Я оберегал Донну от всей этой ситуации с «Рейнджерс». Она ни о чем не подозревала. У нас тогда недавно родилась дочь Шерис. Каждый раз, кода я начинал говорить о хоккее, Донна делала вид, что ей это неинтересно. Новость о моем увольнении стала для нее настоящим сюрпризом.
– Господи, что же мы теперь будем делать? – спросила она.– Все будет хорошо, дорогая. Наш образ жизни ни на йоту не изменится.
У меня было три года, чтобы найти другую работу, а с деньгами проблем не наблюдалось.
Я собрал свои вещи, и два охранника вывели меня из Мэдисон Сквер Гарден. Выходя, я заглянул в офис к Диллеру, чтобы попрощаться с его великолепной секретаршей. А затем крикнул в сторону его кабинета: «Ссыкло ты вонючее! Я с тобой еще поквитаюсь!».
«ГРОМ И МОЛНИЯ: Хоккейные мемуары без п***ы». Предисловие
«Меня на больничной кровати покатили по улице в бар Бобби Орра». Вступление
«Отец зашвырнул вилку прямо в лоб Тони, и она воткнулась». Глава 1
«Когда мне было лет 12, приехавшая в сельский клуб девочка попросила заняться с ней сексом». Глава 2
«Нашей школе не нужно всякое хоккейное отребье». Глава 3
«Фил, у меня проблемы: я поцеловался взасос – и теперь девушка беременна». Глава 4
«Я крикнул Горди Хоу: «А ведь был моим кумиром, сука ты е***ая». Глава 5
«Мы потрясающая команда, династия могла бы получиться, но вы двое все похерите!». Глава 6
«Как бы ты себя почувствовал, если б 15 тысяч человек назвали тебя ху***сом?». Глава 7
«Подбежала девушка, подняла платье, сняла трусы и бросила в нас». Глава 9
«Играть в хоккей – это лучше даже самого наилучшего секса». Глава 10
«Я был по уши влюблен в Донну и толком не помню тот финал Кубка Стэнли». Глава 11
«Игроки СССР ели и скупали джинсы. Третьяк больше всех скупил». Глава 12
«Любой из нас мог затащить русскую девушку в постель за плитку шоколада». Глава 13
«Дети просили: «Папочка, не уходи, пожалуйста, папа!». Было очень тяжело». Глава 14
«Я не понимаю, как русский вратарь Третьяк попал в Зал хоккейной славы». Глава 20
«Да, мне не хочется отдавать этих игроков, но зато у нас будет Мессье!». Глава 21
«Пока у меня есть дырка в жопе, хрена лысого я пущу русских к себе на арену!». Глава 22
как про хоккей выслушать -ей это неинтересно...а как его сняли с работы --а как же мы жить то будем ???
бабки любит больше всего -- остальное ей по боку.