«В России всеобщее помешательство на куриных ножках». Шведский футболист, выбравший хоккей
История русификации шведского новичка «Трактора» Линуса Виделля.
Спрос, «Куньлунь», разговоры болельщиков
- В прошлом сезоне вы играли в «Куньлуне». Как вас занесло в Китай?
– После ухода из «Торпедо» я получил восемь предложений. Но мне хотелось играть ближе к дому, и я взял паузу в переговорах. Постепенно команды укомплектовывали составы, и предложений становилось все меньше. Когда тянуть с решением уже было нельзя – оставался лишь вариант с «Куньлунем». Я подумал: «А почему бы и нет? Поиграть в Китае – это интересный опыт».
- С каким безумием вы столкнулись в Китае?
– Все случилось до моего приезда: когда в команде банально отсутствовал человек, который точит коньки, а экипировка еще не была готова. Поэтому парни тренировались в разноцветных джерси.
Первым же моим опытом стал Шанхай: классный город с более или менее чистым воздухом, множеством ресторанов и без сумасшедшего дорожного трафика. Арена была отличной, но людей собиралось мало. Странное ощущение – выходишь на лед и слышишь, о чем говорят болельщики.
- Пекин лучше?
– В хоккейном плане – однозначно, именно там находились владельцы и основные спонсоры команды. Они занимались продвижением. Когда мы базировались в Шанхае, местные жители даже и не знали, что в городе играет профессиональный хоккейный клуб.
- Самое мощное впечатление о Китае?
– Выход в плей-офф. С учетом Олимпиады это большое событие для страны. Многие болельщики носили футболки с надписью: «Теперь в Пекине – чудо китайского хоккея».
Футбол, «Медведь», номер 55
- В 15 лет вы успешно играли в футбол на позиции нападающего и выступали за юношескую сборную Швеции. С кем из крутых парней пересекались?
– Самым известным был правый вингер Себастьян Ларссон, который выступал за лондонский «Арсенал», а сейчас играет за «Сандерленд». Еще я выходил на поле с Эрканом Зенгином – тоже игроком сборной Швеции. А вот с величайшим нашим футболистом в истории – Златаном Ибрагимовичем – я, к сожалению, не играл.
- Какие постеры вешали на стены, когда были подростком?
– В основном портреты хоккеистов. Точно были Петер Форсберг, Матс Сундин и Марио Лемье.
- Выбор между футболом и хоккеем дался тяжело?
– Был период, когда я делил время между этими видами спорта поровну, но подумывал остаться в футболе. В конечном счете победил прагматизм: я посчитал, что с моими габаритами будет проще сделать карьеру в хоккее, где ценят высоких ребят.
- Учиться успевали?
– Я закончил школу в 18 лет, когда уже играл во второй шведской лиге. Стандартная практика в Швеции такая: девять лет ты учишься по базовой программе, затем выбираешь углубленные предметы. В старших классах я усердно изучал экономику.
- Какое прозвище у вас было в детстве?
– Меня называли – Вида. Кстати, мое полное имя Линус Бьерн Виделль. Бьерном зовут моего отца – со шведского это переводится как «медведь». А медведь – талисман «Трактора». Так что я целиком ваш, ребята.
- Что почувствовали, когда вас задрафтовал «Колорадо»?
– Легкое разочарование. Надеялся, что уйду в третьем-четвертом раунде, но меня выбрали лишь в седьмом.
- Почему не уехали за океан?
– Реальный шанс представился в 2008 году. «Седертелье», за который я играл, пробился в главный дивизион. Я не набирал много очков, но хоккей показывал добротный и меня вызывали в сборную. За океаном предметный интерес проявили четыре клуба – в итоге я решил перейти в «Нэшвилл». Проблемой стал действующий трехлетний договор с «Седертелье». Боссы команды обещали отпустить меня, если поступит предложение из НХЛ, но своего слова не сдержали. Сбежать я не мог – мне просто бы не подписали «трансферную карту».
- Долгое время вы играли под 55-м номером. У него есть какая-то история?
– Моя сестра придумала крутую и простую легенду. В римском алфавите пятерка обозначается буквой V, а пятьдесят – L. Если поставить рядом две первые буквы от моего имени и фамилии – LV, получится 55.
К сожалению, в этом году счастливый номер занял Бэйлен – он перешел в «Трактор» раньше меня. Когда я рассказал ему свою историю, Ник ответил: «Ну, что ж! Я готов выставить номер на продажу». Выглядел он решительно, но до обсуждения цены дело у нас так и не дошло.
Куриные ножки, Путин, грабитель
- С адаптацией в России вам помог соотечественник Томми Варг. Что он советовал перед переездом в Ханты-Мансийск?
– Томми дал два совета: взять с собой теплую одежду и приехать без ожиданий, с «чистым листом» и открытым разумом. Я так и поступил. Правда, через две недели Томми обменяли, и стало немного грустно.
- Чем вас удивила Россия?
– Рукопожатиями. Каждый день нужно делать круг по раздевалке, чтобы поприветствовать партнеров. Вторым сюрпризом стало всеобщее помешательство на куриных ножках. Повара в столовой их готовили каждый день, а ребята не жаловались и ели их с удовольствием. Хотя могли выбрать что-нибудь другое. В итоге ножки мне здорово поднадоели, больше я их не ем.
- До переезда в КХЛ Россия ассоциировалась у вас с Владимиром Путиным. Какого сейчас мнения о президенте?
– Путин кажется мне хорошим лидером. Я вижу, что уровень жизни в России улучшается: строятся новые микрорайоны, открываются ТРК и рестораны. У людей есть деньги, которые они тратят. Президент делает хорошую работу.
О внешней политике мне судить сложно. Все преследуют свои цели: Россия, Европа, США. Кто-то союзничает, кто-то враждует. Хочется, чтобы конфликтов не было. Как говорят у вас: мир, дружба, жвачка!
- Однажды в автомобиль Дерона Куинта на перекрестке заскочил избитый парень и потребовал отвезти его в больницу. Самая безумная история, которая случилась с вами в России?
– Мое пребывание здесь, к счастью, всегда было спокойным и мирным. А вот другие парни попадали в неприятности. Однажды Картер Эштон из «Торпедо» шел от арены к стоянке, где его уже ждал водитель. Неожиданно к нему подбежал парень с ножом. Эштон на автомате заорал: «Я не говорю по-русски!» и посеменил дальше. А грабитель был настолько ошарашен, что попросту растерялся.
- Майкл Гарнетт учил русский язык по книге «Dirty Russian». Чем пользовались вы?
– Я посещал уроки репетитора, но быстро их забросил. Старался ловить слова в раздевалке, учился складывать их в предложения, понимал контекст. По-хорошему нужно было заняться углубленным русским еще в Ханты-Мансийске. Но когда у тебя тренировка, потом игра, и ты вечером без сил добираешься до номера в гостинице – идти на занятие просто лень. Хочется упасть на кровать и быстрее уснуть.
Скудра, Анисин, семья
- Вы поработали в КХЛ с тренерами, которые славятся взрывными характерами – Андреем Назаровым и Петерисом Скудрой. Кто из них темпераментнее?
– Назаров горит только на играх. И когда он реально сердится, может в эмоциональном порыве назвать обидчика самыми разными грязными словами. Я о себе многое узнал (смеется). В жизни же Назаров на расслабоне, любит подшутить.
А вот Скудра находится на взводе всегда! Помню, как в первые игры сезона он подзывал меня с Карлом Клинбергом и кричал: «Вы двое после матча домой поедете!» (смеется). А через две минуты забывал и орал на других ребят, а потом опять к нам возвращался – и так несколько раз. Такие вещи нельзя воспринимать близко к сердцу. Бывает, что ты вышел на лед и облажался. Но уже в следующей смене выскакиваешь на площадку и исправляешься. Это хоккей!
- Скудра сказал, что ожидал большего от вас и Карла Клинберга.
– Это был удар под дых, ведь я начал сезон очень хорошо и, пока не травмировался, стабильно набирал очки. Я еще не успел полностью поправиться, как тренер выпустил меня на лед – так нужно было команде. В итоге я «поломался» снова и доигрывал сезон на одной ноге. Каждый раз, когда в меня врезались соперники – было реально больно.
- Самый общительный хоккеист, с которым вы пересекались в КХЛ?
– Анисин, хотя я понимал далеко не все, что он говорит. Михаил буквально не замолкал и постоянно шутил. Все вокруг смеялись, но мне его юмор казался несмешным и странным. Кстати, Алексей Кручинин из «Трактора» – точно входит в топ-3 общительных ребят лиги.
- Вы поклонник литературы. Какими скандинавскими писателями сейчас зачитываетесь?
– Очень люблю норвежца Ю Несбе, а еще взял в Челябинск два романа Ларса Кеплера: «Соглядатай» и «Охотник за кроликом».
- Тяжело быть папой на расстоянии?
– Конечно! Надеюсь, семья чаще сможет навещать меня в Челябинске. Ведь это для меня – главное в жизни!
Я даже не знаю, для кого сложнее быть на расстоянии: для меня или для моей дочки Матильды. Она знает, что папа – хоккеист, но не понимает, что это такое. Ей сложно объяснить, почему меня постоянно нет дома.
Помню, как после сезона в «Торпедо» я приехал домой. Утром проснулся и засобирался за хлебом, пока дочка спала. Неожиданно она проснулась и догнала меня у двери. Молча оттащила подальше дорожную сумку и начала стягивать с меня куртку. Думала, что я снова уеду. Это тронуло меня за самое сердце.
«В Тракторе нет выпендрежа». Интервью Линуса Виделля
Фото: РИА Новости/Владимир Федоренко, Рамиль Ситдиков, Алексей Куденко; Gettyimages.ru/Jeff Vinnick; facebook.com/madeleine.gardmo
