«В третьей лиге из Германии платили больше, чем в ЦСКА». Каким был российский хоккей в 90-х
Бывший игрок сборной России Денис Ложкин сейчас тренирует детей в казанской хоккейной спортшколе «Волна». О том, как он играл вместе со звездами мирового хоккея, тренировался под руководством Виктора Тихонова и Сергея Гимаева, и сложной жизни хоккеиста в 90-х – в большом интервью «БИЗНЕС Online».
Денис Ложкин в юниорской сборной СССР
«С ГИМАЕВЫМ БЫЛО ИНТЕРЕСНО ОБЩАТЬСЯ»
– Денис Юрьевич, вы были одним из немногих в советском хоккее, кто из команды второй лиги попал в сборную страны, пусть и юниорскую. Кто, кстати, входил в тренерский штаб юниорской команды 1972 года рождения?
– В советские времена была такая практика, что с юниорскими и молодёжными командами работали отдельные специалисты, которые не имели отношения к каким-либо клубам, будучи на работе в федерации хоккея. Изначально нас тренировали Владимир Иванович Каменев и Сергей Наильевич Гимаев. Потом Гимаев отошел от команды, и вместо него поставили Валерия Петровича Голдобина, который вместе с Каменевым и повёз команды на юниорский чемпионат Европы 1990 года.
– Каким тренером был Сергей Гимаев - ныне известный телекомментатор?
– Каким может быть хоккеист, прошедший школу армейского хоккея у Виктора Тихонова? Естественно, он много нам подсказывал, помогал, интересно было работать. Предвкушая вопрос о его нынешней специальности, замечу, что и пообщаться с ним было очень интересно. Потом, он же не с кондачка оказался в сборной СССР. У него были свои ученики, тот же Борис Миронов, известный хоккеист, ныне наставник «Красной Армии», Ринат Хасанов, Павел Баулин, который более известен по своей тренерской работе в юниорских сборных.
– Да, помнится, он возил юниорскую сборную 1996 года рождения с Евгением Свечниковым, Владиславом Каменевым, Раделем Фазлеевым, на первенство мира U-18.
– Да, Миронов, Хасанов, Баулин и многие другие – это ученики Сергея Наильевича по спортшколе ЦСКА. Кстати, именно Гимаев и приглашал меня в ЦСКА изначально, но я проигнорировал это приглашение и ушел в «Динамо».
– В юниорской сборной вы работали еще и с Воробьёвым. Было тяжело или на заре своей хоккейной тренерской «юности» Пётр Ильич был помягче?
– Люди к старости смягчаются, это бывает. А по молодости… Я понимаю, о чем вы хотите спросить, но я привык к тренерским требованиям Воробьёва, еще работая с ним в московском «Динамо». Тогда он с Юрзиновым Владимиром Владимировичем только начинал свою тренерскую деятельность, и, если и выглядел мягким, то только на фоне Юрзинова. А уже когда Воробьёв взял бразды правления в свои руки, то уже он продолжал гнуть его линию. Я считаю, что Воробьёв – ученик Юрзинова, он также делал ставку на дисциплину, быструю игру, что делало тренировочный процесс достаточно тяжелым.
«ЕДИНСТВЕННЫЙ, КТО ОСТАЛСЯ В ПАМЯТИ – ЯГР»
– Возвращаясь к той юниорской сборной, вы с ней заняли второе место. Провал?
– Для советской сборной – конечно. Мы провели различные турниры, все выиграли, но это было главным условием для всех наших команд. Нигде нельзя было проигрывать. А уж наша сборная была богатой на таланты – Ильдар Мухометов в воротах, Алексей Житник, Дарюс Каспарайтис, и тот же Миронов в защите, Алексей Ковалёв, Вячеслав Козлов, Равиль Гусманов в нападении. Но, увы, мы проиграли (0:3) хозяевам чемпионата, шведам, и стали вторыми.
– Глядя на шведов, с Микаэлем Нюландером, Микаэлем Реннбергом в составе, не скажешь, что мы их обязательно должны были обыгрывать.
– Вот вы называете мне фамилии хоккеистов, ставших известными впоследствии, а тогда нам было неинтересно изучать чьи-либо составы. Мы выходили играть в свою игру, а кто там нам будет противостоять – дело третье. Запомнилось только по чемпионам, что у шведов была обученная, сыгранная команда, не более. Единственный, кто остался в памяти из соперников – это Яромир Ягр. Он уже тогда выделялся на уровне всех остальных.
– На момент юниорской карьеры журналисты больше выделяли его партнёров по звену – Роберта Холика и Роберта Райхела. Холика, как представителя славной чехословацкой династии, а Райхела и вовсе называли будущей суперзвездой.
– Ну, взгляд журналиста со стороны и хоккеиста, находящегося на льду, может отличаться. Вот вы назвали мне его партнёров по звену, так я даже и не знал, с кем он там играл. Ягр был намного сильнее всех. Я это видел еще годом ранее, когда готовился в составе нашей юниорской сборной 1971 года рождения, Павел Буре и компания. Так вот уже в той команде Ягр выделялся, будучи на год моложе чешских юниоров. Если говорить о нашей сборной того возраста, то ведущим беспрекословно считался Слава Козлов. Он даже не числился в кандидатах в сборную, а автоматически был в любом её составе, начиная с 1971 года рождения.
– Еще по итогам того чемпионата запомнилось, что в числе лучших его игроков значились Эспен Кнутсен и Мариуш Черкавски - представители совсем нехоккейных Норвегии и Польши.
– А вот это я запомнил, просто потому, что слишком экзотичные страны для хоккея они представляли. Но со временем сделали себе очень достойные карьеры, поиграли в НХЛ. Но раньше у юниоров был чемпионат Европы, где достойно смотрелись только мы, чехи, шведы да финны. Остальных мы за соперников не считали.
Увы, уже двоих из той юниорской команды нет в живых. Челябинец Артём Копать разбился через два года, в возрасте 20 лет, а Серёга Жолток умер прямо на хоккейной площадке. Вспоминая его, замечу, что, наверное, он поздновато пришел в хоккей, чувствовался какой-то недостаток хоккейной школы, но своим огромным желанием он возместил все свои недостатки, и по праву призывался в юниорскую сборную. Мы с ним и с Сашей Свержовым из «Салавата Юлаева» составляли одно звено нападения.
Денис Ложкин (стоит третий справа) в составе родной «Олимпии» в середине девяностых
– Ваш чемпионат Европы проходил за год до развала Советского Союза. И в вашей юниорской команде было три украинца – Житник, будущий «барс» Юрий Гунько и Александр Кузьминский, а также латыш Сергей Жолток. Не ощущалось в общении с ними негатива?
– Абсолютно нет. Я вам больше скажу. После дебюта на серьезном уровне в московском «Динамо», я начал колесить по командам высшей лиги чемпионата СССР. Сначала меня отдали, как бы сейчас сказали, в аренду в минское «Динамо», потом поиграл в киевском «Соколе», кстати, с казанским воспитанником Эдиком Кудерметовым, Гунько и с Кузьминским. Так вот, даже играя там, в Беларуси и Украине я не испытывал угрозы того, что вскоре Союз развалится, и наши страны станут каждая сама по себе. Из той Риги, помимо Жолтока, в нашей юниорской команде был еще Сандис Озолиньш. Все было хорошо, все друг с другом дружили, москалями или оккупантами россиян никто не обзывал.
«ЗА ДЯДЕК У НАС БЫЛА ТРОЙКА БЫКОВ-ХОМУТОВ-КАМЕНСКИЙ»
– Поколесив по столицам Беларуси и Украины, вы приехали в Москву, перейдя в состав ЦСКА в 1992 году. Что из себя представляла та команда?
– Я до ЦСКА сразу в нескольких командах успел поиграть. Если говорить обо мне, то у меня было два варианта развития карьеры. Уже будучи игроком юниорской сборной СССР, я мог переходить либо в столичное «Динамо», либо в ЦСКА, куда я сам стремился. Оба этих варианта помогали бы решить и проблемы с прохождением армейской службы. Изначально я выбрал московское «Динамо». Хотя с детства своего болел за ЦСКА.
К 1992 году армейцы распродали практически всех своих лидеров. Оставалась только молодёжь – Сергей Зубов, Боря Миронов в защите, Слава Буцаев, Валера Карпов, Андрей Коваленко в нападении. Да, даже из них не все доиграли тот сезон в ЦСКА, ставший для меня дебютным. По-моему, к концу сезона из них остался только Карпов, остальные перебрались в НХЛ. В целом же, ощущение было такое, что в команду набирали игроков кого откуда.
– Они же реально не оставляли никакой интриги в чемпионате страны. Как можно было болеть за хоккейный ЦСКА советских времён?
– Ну, сердцу не прикажешь. Мне очень нравилась их игра, особенно, в исполнении первого звена. У меня, кстати, был сосед по дому в Кирово-Чепецке, который также яростно болел за «Спартак». Мы с ним, помнится, разыгрывали матчи по настольному хоккею, где я защищал цвета ЦСКА, он – «Спартака». Случалось, что и дрались, хотя играли, получается, понарошку. Но сразу отправиться в ЦСКА я не рискнул. Во-первых, в московское «Динамо» уже была «протоптанная дорожка», по которой человек пять из Кирово-Чепецка уже отправились до меня. Во-вторых, в моём сознании существовал стереотип, что Виктор Тихонов - наставник армейцев, это очень строгий тренер, буквально тиран, который держит всю команду, включая суперзвезд, в ежовых рукавицах. Хотя на момент, когда я всё-таки перешел в ЦСКА, и заиграл у него, это было не так, и мои худшие ожидания от предстоящей работы с Виктором Васильевичем не оправдались.
В итоге я поначалу выбрал «Динамо», а пробраться в его основу не было вариантов. У них еще доигрывали Анатолий Антипов, Анатолий Семенов, Сергей Яшин, все звёзды, и места юниору в составе просто не было. А из ЦСКА уже начался отток лучших хоккеистов за границу, плюс назревала смена поколений. За «дядек» была тройка Вячеслав Быков – Андрей Хомутов – Валерий Каменский, а под ними вовсю играла молодёжь, мои ровесники Вячеслав Буцаев, Андрей Коваленко, Альберт Лещев. Алика Лещева изначально отправили в «Динамо», он оттуда перешел в ЦСКА, и через день, после перехода уже играл в составе армейцев.
«ПОСЛЕ ЮРЗИНОВА И ВОРОБЬЁВА Я НИЧЕГО НЕ БОЯЛСЯ»
– Руководил той командой, как и в советские времена, Виктор Тихонов. Только во времена СССР он для хоккеистов был и царь и бог в одном лице. И тренер сборной, и по партийной линии мог прижать, как коммунист, и по военной, как подполковник. И вдруг в момент у него практически не осталось рычагов. Как он работал с командой в первые годы российского чемпионата?
– Сколько я о нём слышал до начала работы. «Тиран» это было самым мягким определением, но в момент нашей совместной работы, я ничего подобного не прочувствовал. У нас была нормальная профессиональная работа. Возможно, для меня она давалась легче, поскольку я прошел «школу молодого бойца» в московском «Динамо» у Юрзинова и Воробьёва. Возможно. При нас уже не было никаких склок и скандалов, которые были у Тихонова с некоторыми представителями ЦСКА советской поры. К примеру, тех же Буцаева или Коваленко он достаточно спокойно отпускал из команды посреди сезона, как только им поступили предложения из-за океана. Видимо, что-то поменялось в характере Виктора Васильевича.
– В 80-е годы тренер мог мотивировать игроков загранпоездками или спеть гимн страны между периодами. Что оставалось у тренеров в плане мотивации в начале 90-х, когда гимн петь никто не мог, слов не было. Деньгами мотивировать не могли, их тоже в стране практически ни у кого не было.
– Ничем. Любовью к хоккею, разве что. Естественно, были какие-то зарплаты, премиальные, но они позволяли только выживать. Было ощущение, что ты играешь за своё имя, нужно было стремиться проявить себя здесь как можно лучше, чтобы тебя купили в заграничном клубе. Чемпионат страны был некоей ярмаркой, где можно было показать себя, заработать на контракт. А здесь, мы в большей степени, играли за четыре буквы ЦСКА, которые у тебя были написаны на груди.
– Ну у вас там был период, когда количество букв было побольше. Когда ЦСКА с какого-то перепуга начали называть «Русские пингвины».
– Да, и эти времена я еще застал. Был период, когда ЦСКА превратился в некий фарм-клуб «Питтсбург Пингвинз». Зачем наше руководство это сделало, я не знаю, может, американцы нам за это какие-то деньги перечисляли. Но мы в то время даже не думали спрашивать – что, откуда, для чего всё это делается. Черт его знает.
– Такое же отношение – черт его знает, у меня вызывает ваш переход из ЦСКА в немецкий «Адендорфер», выступавший в третьей лиге чемпионата Германии. Зачем?
– Да, уровень чемпионата, в котором «Адендорфер» был третьим в стране, не высший, тут спорить не надо. А вот об уровне развития хоккея в Германии, который у нас привыкли считать невысоким, я бы поспорил. На момент моего переезда в Германию, там серьезно повысился уровень чемпионата. Во-первых, туда хлынул поток экс-советских хоккеистов. Что для Германии было важно, когда еще действовал лимит на легионеров, было много обрусевших немцев, в частности, из Казахстана. Потом клубы изворачивались во времена лимита тем, что женили канадских, американских, шведских хоккеистов на немках, тем самым, те получали местное гражданство. И уровень чемпионата был высок, достаточно сказать, что «Дюссельдорф» становился чемпионом хоккейной Евролиги, обыгрывая в финале наше «Динамо» из Москвы. В самом «Адендорфере» мы заиграли вдвоём с Сергеем Шивриным - моим земляком, который приехал из Кирово-Чепецка, а в России его должны помнить, в частности, как бывшего игрока нижнекамского «Нефтехимика».
«УРОВЕНЬ НЕМЕЦКОГО ЧЕМПИОНАТА БЫЛ ДОСТАТОЧНО СЕРЬЕЗНЫМ. А ПЛАТИЛИ ТАМ БОЛЬШЕ»
Ложкин в составе «Адендорфера» Фото: adendorfer-ec.com
– Тем не менее, к уровню немецкого хоккея и в СССР и в России принято относиться свысока.
– Это только на бумаге немецкий хоккей может представляться невысоким. В целом, он был очень интересным. Легионеры подтягивали местных хоккеистов. Что касается моего дебюта на уровне команды уровня третьей по ранжиру лиги, то хочу напомнить, что даже такие великие динамовцы, как Сергей Яшин из сборной СССР и Анатолий Антипов из второго состава сборной СССР выступали в «Вильгельмсхафене», а это вторая немецкая лига.
К примеру, в команде «Валдкрайбург» я играл с Берндом Трунчкой. Казалось бы, я повидал за карьеру много сильных мастеров. Да и Трунчке на момент нашего совместного выступления в одной команде было уже 43 года. Тем не менее, я могу уверенно сказать, что уровень его был очень хорошим. Я сам, как и вы, немного свысока поглядывал на немецкий хоккей, пока не столкнулся с тем же Трунчкой. Все видит на площадке, отдаёт зряче, такого уровня хоккеистов даже в СССР был дефицит.
– Вы были его «ногами» на площадке?
– Поначалу мы играли вместе, но потом, к сожалению, я травмировался, порвав связки, и не мог быть полезным команде, физической формы не было никакой.
– С кем из сильных соотечественников вы поиграли в Германии?
– Серёга Агейкин - экс-спартаковец, чемпион мира. Мы с ним очень сдружились, царство ему небесное, со вдовой его я до сих пор общаюсь. Понятно, что между нами девять лет разницы было, его уровень повыше, но за границей многое сглаживается, если вы приехали из одной страны. Не было никакого противоречия, что он «Спартак», а я ЦСКА, или еще раньше «Динамо». Мы все были русские, приехавшие зарабатывать нелёгкий легионерский хлеб.
– Помнится, в Германии было сформировано два, назовём их русскоязычными, клуба – «Ратинген» и «Фрайбург». Там легионерами были наши, помимо того, играло много советских немцев из Казахстана.
– Совершенно верно. Только казахстанские немцы, преимущественно из «Торпедо» (Усть-Каменогорск), не считались легионерами, как представители программы возвращения немцев на историческую родину. Виталий Гросман, а также Александр Энгель, братья Андрей и Борис Фукс, их там было очень много. Только они были разного возраста, и пока одни уже приближались к завершению карьеры, остальные только входили в полную силу, оттого эти команды не смогли достичь серьезных успехов, и составить конкуренцию лидерам «Дюссельдорфу», «Мангейму», «Ландсхуту» и другим, которые ориентировались на канадо-американских хоккеистов. Во «Фрайбурге» из наших поиграли Саша Семак, Равиль Хайдаров, Олег Знарок, который принял местное гражданство.
А потом мода на «русских» прошла. Дело в том, что мы постепенно утрачивали статус сильнейшей хоккейной державы. Выиграли Олимпиаду 1992 года, чемпионат мира 1993 года, и а на этой волне в Германию хлынул поток хоккеистов из хоккейной супердержавы. А потом, вплоть до чемпионата мира 2008 года, России не было в призёрах на Олимпиадах и на «мире», за исключением Олимпиады 1998 года в Нагано и чемпионатов мира 2002 и 2007 года. А функционеры немецких клубов и селекционеры четко отслеживают эти моменты.
Фото: adendorfer-ec.com
«ПО-НЕМЕЦКИ ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ»
– Вы, будучи легионером, не слышали в свой адрес определения гастарбайтер?
– Нет, на тот момент в Германии пришлых было не так много, чтобы это определение вошло в моду, как сейчас. Тех же турок, из-за которых возникло это слов, было не так уж и много. Это сейчас с этим в Германии беда. Что касается отношения к нам, русским, то оно было, как и ко всем пришлым. Хорошо играешь, ты молодец, сбавил уровень – ты никто.
– Уровень вашего немецкого был…
– … Никакой. Знал только «Хенде хох!». Надо отдать должное немцам, они нанимали для нас учителей немецкого языка, из числа приехавших туда бывших советских граждан, я сам старался учиться, но только через два года я мог уже нормально общаться с местными жителями. Но в команде мне было полегче общаться, поскольку в «Адендорфере» было несколько хоккеистов из бывшей команды «Динамо» (Вайсвассер). Дело в том, что в чемпионате бывшей ГДР играло только две команды «Динамо» из Берлина и Вайсвассера, а восточные немцы изучали русский язык в школе, и знали его получше, чем, например, учивший английский.
– Немецкая зарплата оправдывала переход из ЦСКА в третью лигу чемпионата Германии.
– Да, именно это и было причиной перехода. Мало того, что в те годы хоккеистам в России платили крайне мало, зарплаты задерживались, инфляция была такой, что деньги обесценивались с каждым годом, так еще немцы платили и больше и вовремя. Порядок сумм, которые нам платили в третьей лиги Германии, колебался от трёх до пяти тысяч долларов. В ЦСКА мы таких денег не получали. Там было настолько плохо, что у меня был между ЦСКА и Германией период выступлений во второй лиге, в родной «Олимпии», так вот в Кирово-Чепецке платили больше, чем в армейской команде. Команду поддерживал местный химзавод, и делал это лучше, чем боссы ЦСКА. Меня на тот момент радовало то, что я был не женат. Представьте, как тяжело было тем, у кого была жена, дети. Ситуация в стране заставляла уезжать, чтобы выжить.
– В то же время по непонятной причине на базе одного ЦСКА был сформирован еще один клуб, и некоторое время была путаница.
– Путаница – это еще мягко сказано. Дело в том, что Виктор Тихонов, будучи главным тренером ЦСКА, получил права на дворец спорта. У него возникли недопонимания с министерством обороны, и там приняли решение о создании другой команды ЦСКА под руководством Александра Волчкова и Сергея Гимаева. Денег ни у кого не было, но обе стороны пошли на «принцип», что оказалось важнее здравого смысла. Насколько я понимаю, минобороны нужно было убирать Виктора Васильевича.
«ЛЮДИ ТАБУНАМИ ХОДИЛИ ИЗ ОДНОГО ЦСКА В ДРУГОЙ»
– В те годы «убирать» могли, как президента Федерации хоккея России Валентина Сыча, которого застрелили в 1997 году...
– К счастью, до этого не дошло, хотя чей-то администратор попал под автоматную очередь. Спускался с лестницы, оказавшись не в то время, и не в том месте. Помнится, во дворце спорта стоят охранники: одни представляли структуры Тихонова, другие – минобороны. Приходили какие-то люди, закрывали дворец, опечатывали. На каком основании, черт его знает. Приходили другие – открывали. Дурь, полная.
– Благодаря ей, в том числе, балдели болельщики команд низших лиг, когда во втором дивизионе играли легендарные ЦСКА и «Спартак», «Химик» и «Крылья Советов». Болельщики, которые не особо внимательно следили за хоккеем, охотно шли на матчи с участием брендов советского хоккея.
– Люди табунами ходили из одного ЦСКА в другой, начинали сезон в одной армейской команде, заканчивали – в другой. Время было одним словом – смутное. В итоге все эти передряги приводили к тому, что играть в третьей лиге чемпионата Германии было хотя бы финансово оправданно. С другой стороны, была неразбериха, но хоккей-то продолжался. Люди продолжали расти. Сергей Самсонов, Стас Романов… Знаете, наверное, такого. Он, кстати, начинал в ЦСКА у Волчкова, потом перешел в ЦСКА к Тихонову.
– А потом удачно женился.
– Да, дай ему Бог здоровья. Возвращаясь к Германии, замечу, что у меня в хоккейной истории не всё отражено. Я, например, играл полсезона в сильнейшей команде Германии «Дюссельдорфе», а об этом почему-то не писали. Там у них был момент, когда с легионерами были какие-то проблемы, а заявить новых не могли, потому и воспользовались моими услугами. Сейчас это бы назвали «скрытой арендой». Девяностые были годами, когда мы еще оказывали конкуренцию в немецком чемпионате выходцам североамериканского хоккея, игрокам, тренерам. Там и наши наставники работали, достаточно вспомнить Владимира Васильева - экс-наставника казанского СК им. Урицкого. По-моему, Серёга Светлов был последним, кто работал в Германии. Был такой период, когда на наших был бум, потом он резко спал.
«НЕ ВИДЕЛ ПЕРСПЕКТИВ РАБОТЫ В ГЕРМАНИИ»
– Вы язык уже знали, в Германии на тот момент освоились. С чем было связано возвращение в Россию в 2005 году, в возрасте 33 лет?
– Вид на жительство я уже к тому времени получил. Но не видел для себя никаких перспектив. И это несмотря на то, что у меня два высших образования, полученных за границей. В Гамбурге я заканчивал университет по специальности «Тренер-педагог», и еще я получал образование в академии спорта, по специализации «Хоккей». Два немецких диплома, но работать по ним в Германии я не смог бы… Если честно, надо было, чтобы меня кто-то «засунул», «затолкал» на определенное место. А все они, между прочим, уже заняты немцами, а еще больше американцами и канадцами. Можно было бы работать в детской школе, как я работаю сейчас в Казани. Но это не давало бы возможности прожить. Такая работа могла бы быть только дополнительной, при наличии основного источника дохода.
– А как же быть с общепринятым мнением, что за границей, в частности, в Германии, можно сытно прожить на пособие по безработице?
– Такое могло быть раньше, когда я туда только приехал, и еще играл. Не могу говорить за всех, скажу, как было у меня. Я приехал, ни на какое пособие рассчитывать не могу. Мне надо работать, то есть, играть. Я играю сезон, он заканчивается в апреле, и тут я должен выехать из Германии, поскольку у меня виза закончилась. Снова вернуться туда я получал право в мае, когда начиналась подготовка к следующему сезону.
Пособие по безработице в то время выплачивали на питание, проживание, одежду. Сейчас же его дают только на оплату жилья. 450 евро дают на жильё, но найти жильё на такие деньги нереально. Такого просто нет. А на что жить? Но я даже не задумывался об этих вариантах жить на пособие, или что-то. Я искал дальнейшую перспективу, и в Германии её не видел. Надо было попадать в «Дюссельдорф», «Кёльн», «Мангейм», где есть хоккейные школы-интернаты, но там приоритет отдаётся американским тренерам, на которых они молятся. Там американский хоккей, американизированные спортшколы. У немцев американские военные базы под боком, по сути, у немцев уже менталитет другой, американизированный.
Денис Ложкин (стоит второй слева) завершает карьеру в кирово-чепецкой «Олимпии»
«В ГЕРМАНИИ ФАНАТЕЮТ ОТ ХОККЕЯ, ЧТО ДЛЯ МЕНЯ САМОГО БЫЛО УДИВИТЕЛЬНО»
– Вы упомянули «Мангейм». Так вот он стал одним из первых соперников «Ак Барса» по Евролиге 1998 года. Тогда руководство европейского хоккея требовало от «Ак Барса» перестроить старый дворец спорта, модернизировать его и так далее. Казань требования выполнила, после чего наши болельщики поехали в Европу. Впечатления от Мангейма вызвали шок.
– Да, там просто не было дворца спорта. Несущая стена, крыша над головой, и по два перекрытия крест-накрест. По сути, болельщики стояли на улице, где можно было пить спиртное, курить… Так было, когда я там играл. Причем, это не редкость. В Крефельде точно такая же ситуация, в Дюссельдорфе, если я не ошибаюсь. Если говорить о первом дивизионе немецкого хоккея, то там и вовсе половина дворцов спорта представляют подобную конструкцию. Это для них считается нормальным. Почему Казань в этом плане «напрягали»? Может быть, руководство федерации не устраивала вместимость казанской арены. Потому, что в этом плане Германия может дать фору России, что у неё на хоккее очень много зрителей. Я сам был шокирован этим фактом. Казалось бы, футбольная страна, но я в Германии впервые столкнулся с тем, что за нами ездили болеть автобусы с болельщиками, и таковых набиралось по полторы тысячи. Меньше триста человек за нами не ездили, при том, что я играл не в самых топовых лигах. Однажды в том же Адендорфе люди на улице стояли, и смотрели хоккей на большом табло, поскольку им не хватило места на арене. Там фанатеют от хоккея, и такие дворцы спорта без стен позволяют собирать большое количество болельщиков.
– Вы около 13 лет играли в Германии. Имеете право на какую-либо пенсию?
– Если я захочу туда вернуться, то мне обязаны будут выплачивать определённую пенсию. Либо, если я не поеду в Германию, то эти деньги могу получить единовременно. Так я слышал. Хотя в Германии, надо признать, достаточно сложно определиться с законами, поскольку это федеративная республика, состоящая из земель, где у каждой земли свои законы. Говорят, что в Восточной Германии - бывшей ГДР, законы могут достаточно кардинально отличаться от законов Западной Германии - бывшей ФРГ, более лояльные, скажем так. Для нас это удивительно, когда страна одна, а законы разные.
– Упомянув дебют «Ак барса» в Евролиге в 1998 году, надо сказать и том, что Казань «взорвала» тогда финансовый рынок. Зарплатами по 200 тысяч долларов в Россию вернули Дмитрия Квартальнова из Швейцарии, Сергея Баутина из Швеции, вашего земляка из Кирово-Чепецка Андрея Трефилова, игравшего, кстати, в Германии. Почему вы не возвращались в то время, когда на спортивную Россию хлынул денежный поток?
– Когда я еще играл в Германии, то у меня была нацеленность остаться там, попытаться зацепиться за работу после завершения карьеры. Был у меня вариант в России, когда приглашали в Новокузнецк, и я даже прошел предсезонку у Николая Соловьёва, отыграл турнир за «Металлург». Но на тот момент я, уехав из Германии, мог потерять право на получение вида на жительство, после чего планировал подавать прошение о получении гражданства. И я вернулся в Германию. Ну, там еще был некоторый шок от вида Новокузнецка. После условного Мюнхена у меня волосы дыбом встали. И чтобы их не потерять насовсем, я уехал обратно.
Андрей Трефилов
– Каким образом оказались в Казани?
– Меня пригласил сюда на работу Алексей Чупин. Мы с ним были знакомы еще по Кирово-Чепецку, поиграли вместе. Как он стал директором спорткомплекса «Ватан» в Казани, так и пригласил меня на работу в местную хоккейную школу «Волна». Я некоторое время работал в Кирово-Чепецке с детьми, мои выпускники 1996-1997 года рождения становились чемпионами Поволжья в юниорской хоккейной лиге, стали шестыми в финале первенства России. Здесь я тренирую 2000-й год рождения, выступающий в ЮХЛ, и 2004-й год рождения. Что касается родного Кирово-Чепецка, увы, там профессионального хоккея больше нет.
«МАЛЬЦЕВ СТАЛ ПЕРВЫМ ЗНАМЕНИТЫМ ВЫПУСКНИКОМ НАШЕЙ ШКОЛЫ»
– Лучшим воспитанником местной «Олимпии» называют Александра Мальцева. Складывается такое впечатление, что он был и первым и самым лучшим воспитанником?
– Да, Александр Мальцев – это первый, кто дошел до хоккейных вершин. Так совпало, что в 1955 году в Кирово-Чепецке была создана хоккейная команда, а Александр Николаевич как раз начал заниматься хоккеем. Понятно, что до него были какие-то местные воспитанники, которые доросли до уровня «Олимпии», но Мальцева можно назвать первым, кто заставил говорить о нашем городе и команде в полный голос. И это при том, что у нас практически не было условий для развития хоккея. О чем говорить, если крытый дворец спорта появился только лет семь назад. Изначально в городе были многочисленные коробки во дворах и один большой открытый каток с естественным льдом, на котором располагались хоккейный клуб и ДЮСШ «Олимпия». Вот там детишки и занимались. Со временем руководитель нашего химического комбината Яков Терещенко пробил строительство искусственного льда.
– Насколько я понимаю, выбора у кирово-чепецких мальчишек не было. Если хочешь заниматься спортом, то тебе путь один – в хоккей.
– Само собой, у нас даже в другие виды спорта уходили пацаны, которые начинали свой спортивный путь в хоккее. Но, в целом, всё мужское население Кирово-Чепецка занимались только хоккеем. У меня-то, уж точно, других путей и быть не могло. Мой отец – Юрий Ложкин, работал детским тренером. У него в группе 1965 года рождения тренировались, в частности, Андрей Вахрушев («Динамо, Москва, «Динамо», Харьков, «Ижсталь»), Андрей Попугаев («Динамо», Москва, «Ижсталь», «Спартак»).
– Кстати, впоследствии из школы «Олимпии» вышли еще трое хоккеистов Ложкиных. Андрей, Кирилл и Алексей Ложкины. Не родственники?
– Нет, разве что с Андреем Ложкиным (сейчас игрок «Южного Урала» из Орска, – ред.) мы состоим в дальних родственных связях. А первые двое – между собой братья, а мне всего лишь однофамильцы.
– Из «Олимпии» вышло большое количество хоккеистов, разлетелось по городам и весям Советского Союза. Если проследить их маршруты, то главными, «магистральными» были пути в Москву, Ригу, и, как ни странно, в Воскресенск.
– Ну, в Москву, в местное «Динамо», это понятно. Вслед за Мальцевым, туда потянулись Василий Паюсов, Сергей Тукмачев, и другие. После этого московское «Динамо» было в приоритете для продолжения спортивной карьеры лучших воспитанников «Олимпии». В Риге блеснул Владимир Крикунов, потом Леонид Береснев - будущий тренер сборной Латвии, вслед за ними поехали Владимир Дудин, Виталий Гросман. Что касается целой пятёрки хоккеистов, которые перешли от нас в Воскресенск, то этому есть объяснение. Там целая тройка стала чемпионами Европы среди юниоров, и двое из той команды Сергей Кудяшов и Сергей Одинцов переехали в «Химик». Потом еще Вячеслав Григорьев, Дмитрий Дмитриев и Аркадий Обухов, которые были воспитанниками одного тренера Георгия Журавлёва. Георгия Михайловича в это время пригласили на работу в «Химик», вот он и привёл за собой своих лучших воспитанников. Но, в целом, вы правы, наши воспитанники разлетались по всему Союзу.
– Уважения вашей спортшколе добавляет то, что лучшие хоккеисты разъезжались, и не возвращались в родную школу в качестве тренеров. Следовательно, спортшкола вынуждена была выдавать результат, ориентируясь на одних и тех же тренеров.
– Да, примерно так и происходило. Хотя и тренеры от нас уезжали, взять того же Журавлёва. У нас был хороший тренерский состав, на плечах которого было по два года одновременно. Мой отец, к примеру, или Рэм Афанасьевич Корзунин вели по два возраста, выпускали одних, тут же набирали малышей. Тренерский состав в нашей спортшколе был неплохой, состоящий из местных кадров. Хоть в одном возрасте, но кто-то из учеников выстреливал и продолжает выстреливать. Тот же Яков Рылов, например, поигравший в «Ак Барсе».
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Денис ЛОЖКИН
Родился 4 апреля 1972 года в Кирово-Чепецке.
Играл в чемпионате СССР за «Олимпию» (Кирово-Чепецк), «Динамо» (Москва), «Динамо» (Минск), «Сокол» (Киев). Играл в чемпионате России за ЦСКА, «Олимпию», «Капитан» (Ступино).
В Германии выступал за команды «Адендорфер», «Пайтинг» «Равенсбург», «Вальдкрайбург», «Вильгельмсхафен». В составе юниорской сборной СССР стал серебряным призёром чемпионата Европы-1990.
Тренер ДЮСШ «Волна» 2000 и 2004 годов рождения.
В интервью использованы архивные фотографии из книги Максима Макарычева «Город мастеров» об истории кирово-чепецкой «Олимпии».
> чтобы это определение вошло в моду, как сейчас.
> Тех же турок, из-за которых возникло это слов, было не так уж и много.
> Это сейчас с этим в Германии беда.
Насмотрелся рос.тв. Турки приехали задолго до того, как он сам приехал играть в Германию. И кол-во турок сейчас в Германии даже немного уменшилось по сравнению с 90-ми.