Если ты идешь сквозь ад. Вдохновляющая история борьбы Брюса Сальвадора
Когда я вернулся из ада в 2011, у меня появилось несколько специфических привычек, из-за которых многие мои одноклубники стали называть меня сумасшедшим.
Например первой вещью, которую я делал, заходя в комнату отеля, было отключение всех лампочек, находящихся над кроватью. Затем я откручивал все оставшиеся лампочки и складывал их в ящик комода. Любой предмет, досаждающий ярким светом? Я отключал их все.
Кофеварка, будильник, Айпод, телевизор, холодильник. Бум. Отключено.
После я распаковывал свой чемодан, доставая из него по-настоящему хорошее оборудование.
Лампы накаливания с красным спектром.
Теперь я был почти готов к работе. Но на всякий случай (если вдруг захочется посмотреть телевизор перед сном) оставлял на тумбочке свои светоблокирующие солнцезащитные очки.
Если кто-нибудь из моих одноклубников заходил одолжить зубную пасту или еще какую-нибудь мелочь, то он словно оказывался в фотолаборатории, в которой я проявлял фотографии в свободное от хоккея время.
Мне было плевать. Наконец таки, я был готов ко сну. Слушайте, мне было 35 лет и пропустил сезон 2010-2011 полностью. Описанное выше я должен был делать каждую ночь, чтобы успевать восстанавливаться. Я не мог с утра волочить зад: я должен быть свежим, иначе стану обузой.
Я получил сильный удар в лицо после броска шайбы в 2010, что привело к возникновению пронзительного и звонкого звука в ушах, который не исчезал в течение нескольких месяцев.
Следуя принципам любого профессионального хоккеиста, я по-дурацки проигнорировал звон и доиграл сезон, несмотря на то, что жена и дети вынуждены были разговаривать со мной криком, словно с 90-летним дедом.
Когда я прибыл в тренировочный лагерь в сентябре и вышел на лед, ощущения были такими, словно я потерян в пространстве. Все вокруг было...белым. Лед, бортики – все смешалось. У меня исчезло чувство дистанции. Теперь любая передача, срикошетившая от борта, издавала звук разорвавшейся бомбы.
Каждый раз, получая тычок, я чувствовал будто мой организм перезагружается на секунду. Это выглядело почти как перезагрузка ноутбука.
В конце предсезонки, я наконец решился провести осмотр.
Но когда меня стали обследовать на наличие симптомов сотрясения мозга, я с успехом сдал все когнитивные тесты. И тогда мне стало по настоящему страшно. Я катался по всей стране, обращаясь к каждому специалисту по нейрохирургии, которого мог найти, и никто не мог поставить мне точный диагноз.
Тем не менее, что-то было определенно не так.
Каждый раз, когда я получал физические нагрузки, мне становилось плохо. Мне хватало буквально нескольких приседаний, чтобы ощутить тошноту.
Я был так расстроен и испуган, что превратился в монстра. Мои жена и дети смотрели на меня и понимали, что я превращаюсь в другого человека. Человека, которым я не хотел бы быть.
Прорыв в лечении произошел только тогда, когда я посетил Джеймса Келли, бывшего военного нейролога, который объяснил мне, что проблема была не в моем мозге. Причина была в нарушении вестибулярного аппарата – сенсорной системы во внутреннем ухе, которая посылала сигналы в голову. Система была повреждена, поэтому мой мозг не мог получить всю необходимую информацию, чтобы установить баланс и привести в норму пространственное мышление.
Хорошей новостью стало то, что это еще возможно исправить.
Не могу описать вам чувство облегчения, когда доктор сказал: «Вот что с тобой не так. Но ты обязательно поправишься». Эти слова кажутся маленьким спасательным кругом, но пройдя через весь этот ад, его уверенность была для меня всем.
После того как в прошлом году вышла моя статья, я получил огромное количество писем и телефонных звонков от обычных людей и игроков, которые боролись с тем же недугом. Они хотели больше деталей. Они хотели с кем-нибудь поговорить. Они хотели получить ответы.
Это было очень сложно. Ведь я не врач, и я не мог отвечать на все имэйлы и телефонные звонки в индивидуальном порядке. Но что я мог сделать, так это открыто рассказать о своем собственном пути и о том, что работает в моем конкретном случае.
Поворотным моментом в моем выздоровлении стало понимание того, что все будет хорошо. Психологический барьер исчез, когда мне наконец дали надежду.
Когда вы страдаете от сотрясения или вестибулярных проблем, каждый ходит вокруг тебя на цыпочках, сочувствуя и норовя задать вопрос: «Как ты сегодня? Ты в порядке? Что? Тебе не лучше?». Люди не хотят тебе ничего плохого, но своими словами поддерживают в тебе разбитость и депрессию.
Слова, которые мне помогали больше всего, были вроде таких: «Знаешь что, дружище? Все будет в порядке». Вот это действительно настраивало на оптимистичный лад.
Чем больше знаний я получал о вестибулярном аппарате и своем теле, тем больше понимал, какие изменения необходимо провести в повседневной жизни, чтобы приблизить себя к выздоровлению. Причем эти изменения сделали бы меня лучше и после победы. Я начал читать научно-исследовательские работы по неврологии и во многих из них делался вывод: из-за быстрого развития современных технологий человеческий мозг стимулируется на таких уровнях, которые являются величинами более высокого порядка, чем они были поколение назад.
Когда мой выздоровительный процесс стабилизировался, но я чувствовал, что мне не становится лучше, у меня произошло прозрение: «Секунду...утомляю ли я свой мозг выполнением своих обычных повседневных обязанностей?»
Весь мой процесс реабилитации вестибулярного аппарата вращался вокруг умственных упражнений для перемонтирования связи между моими глазами, ушами и мозгом. И все-таки я шел домой после рабочего дня, смотрел телевизор и читал и затем также не мог заснуть в течение нескольких часов.
Давление желания вернуться на лед было частью моего беспокойства, но я чувствовал, что есть что-то еще.
Я начал исследовать науку о сне, и это изменило мою жизнь. Знаете ли вы, что свет, исходящий от нашей электроники, может иметь огромное влияние на качество нашего сна?
Это научный факт: различные цветовые спектры оказывают разнообразное влияние на ваш мозг. Более мягкая яркость может помочь вашему мозгу успокоиться в ночное время (например попробуйте функцию Night Shift на вашем айфоне). Что она делает? Она изменяет голубой свет на более мягкий желто-оранжевый в ночное время.
Во первых, ваш экран будет выглядеть очень «тепло». Почти уютно. Через некоторое время вы привыкнете к нему и перестанете задаваться вопросом, почему вашим глазам больно, когда вы вдруг решили проверить Твиттер в 11 часов вечера. Без этой функции в тот ночной момент, когда вы смотрите на экран телефона, лучи голубого света словно будут вам сообщать: «Это дневное время, дневное время, дневное время». Тем самым, когда вы откладываете телефон и пытаетесь заснуть, то ваш мозг говорит: «Что? Сейчас же день.»
Любой может научиться этим полезным, связанным со сном привычкам. Это не шутка: Когда я пришел в НХЛ, если бы я решил сделать глоток воды на тренировке, парни бы посмотрели на меня странным взглядом, и подумали бы, что я слабак. Сейчас же не было бы никаких обид.
Одна из первых вещей, которую я сделал в своем доме – установка лампочек с красным спектром. Это было просто, но это действительно улучшило мой сон. И я почувствовал, чтой мой вестибулярный аппарат начал перезагружаться.
Когда твое тело и мозг работают на 100%, ты не замечаешь последствия бессонных ночей. Но если ты имеешь дело с проблемами сродни моим, то недостаток сна становится катастрофой.
Когда я вернулся на лед в следующем сезоне, я придерживался данной процедуры. Я знал, что ребята будут смеяться надо мной, но мне было все равно. Я действительно чувствовал себя более свежим, кгда просыпался утром.
У меня даже была программа на ноутбуке, которая изменяла свет от экрана на более теплый в ночное время. В самолете я сидел со своим «теплосветовым» ноутбуком и на меня глядели, как на сумасшедшего.
Это было в 2011 и для других выглядело, как будто я сижу в шапочке из фольги. Сейчас все относятся к этому проще.
Конечно, полноценный сон это лишь часть восстановления. Но это было тем, что позволило мне вступить на путь полноценного возвращения к прежней жизни.
Множество дополнительных упражнений были очень сложными и нудными. Некоторые я делал в течение нескольких часов. Медленно, но верно мои глазная и слуховая ситемы становились сильнее.
Главным вызовом для меня было сбалансировать работу всех восстановленных систем. Самым полезным в этом деле оказались тренировки на батуте! Да, батут. Это феноменальное средство для восстановления баланса.
Но это были не просто прыжки ввех и вниз.
В реабилитационном учреждении, батут находится посреди помещения. А на четырех стенах были изображены различные цвета, узоры, формы и цифры. Мой тренер называл огромное количество команд, пока я прыгал: повернись налево, направо, на 180, 360 градусов. Параллельно я должен был запоминать все, что изображено на стенах. Иногда это продолжалось в течение 2 или 3 часов.
Если вам это кажется глупым или детским, значит вы никогда не получали по лицу шайбой, летящей со скоростью 90 миль в час и разрущающей все, что ты до этого считал само собой разумеющимся.
Я чувствовал себя невыносимо огромное количество раз. Хотел все бросить. Но продолжал и становился лучше.
Польза от таких тренировок имеется не только для восстановления от травм. Некоторые игроки начали использовать подобные методики для повышения качества работы своего вестибулярного аппарата.
Каждый хоккеист идет в зал, чтобы делать приседания, и это здорово. Но какой тип тренировки поможет лучше ощущать себя на льду или быстрее замечать приближающийся хит? Каждый тренируется, чтобы физически быть быстрее и сильнее. Но так как скорость игры продолжает расти, как нам тренировать свой мозг, чтобы он умел реагировать на происходящее быстрее?
Это вопрос, над которым предстоит серьезно подумать: как в НХЛ, так уже и в юношеском хоккее.
Многие люди вдохновлялись моей историей. Правда в том, что это было очень сложно. Я придерживался совета Уинстона Черчилля: «Если вы идете сквозь ад, продолжайте идти».
Когда я вернулся на лед после реабилитации, я показывал лучший хоккей в своей жизни. Мои дети видели меня, играющего в финале Кубка Стэнли. Я снова чувствовал себя как нормальный человек. Теперь мой ум уже не плавал в пространстве: он стал острым, как бритва.
Я не только восстановил свой вестибулярный аппарат, но и сделал его сильнее.
Я не хочу, чтобы кто-нибудь прошел через подобный ад. Поэтому я хочу, чтобы хоккейное сообщество было озабочено поиском новых методов восстановления при подобных травмах.
Мы должны рассматривать эту проблему в позитивном ключе, а не скрываться от нее. Цена моей борьбы – продолжение карьеры хоккеиста. Но параллельно я узнад, как сделать себя лучше. И в хоккейном, и в человеческом плане.
Всегда есть надежда. Все можно вернуть. Я прямое тому доказательство.
Источник: The Player`s Tribune
Фото: Bruce Bennett/Getty Images North America, Elsa/Getty Images North America
