Яков Рылов: «Баллоны» – так «баллоны». «Запрягся» и бежишь»

Защитник ЦСКА Яков Рылов вспомнил тренировки под руководством главного тренера «Нефтехимика» Владимира Крикунова и сообщил, что возвращение в «армейский» клуб было изначальным условием перехода.

– Малышей в спортшколах часто пугают «баллонами» вашего земляка Владимира Крикунова, руководившего «Динамо», когда вы там оказались. Как вы их перенесли?

– Как и все – на ремне и ногах. Да, было тяжело. Ну и что с того? Легкие пути часто заводят не туда. Переносить трудности ради поставленной задачи – наша работа. Если кто не помнит, «Динамо» в тот год, когда у противников были сумасшедшие по подбору исполнителей составы, стало чемпионом Суперлиги. А если результат есть, остальное – антураж, на который не стоит обращать внимания. «Баллоны» – так «баллоны». «Запрягся» и бежишь. Деваться некуда…

– Сегодня в вашем родном Кирово-Чепецке помнят, что эта земля подарила мировому хоккею Мальцева, Трефилова, Мышкина, Крикунова?

– Безусловно. Спроси любого прохожего – тебе скажут, кто на какой позиции и в какие годы выступал. В Чепецке все как один знают городскую историю игры на льду. Напоминать никому не надо.

– Трефилов рассказывал, что, будучи простым влюбленным в хоккей пацаном, просыпался в пять утра и шел на каток. Было темно и холодно. Холодно настолько, что шайбы, ударяясь о штангу, раскалывались надвое. Вы помните свои первые шаги на льду?

– Мне кажется, что все, кто пробился в большой хоккей, на высокий уровень, вставали в шесть утра и шли на лед. Я не исключение. Каток постоянно был занят: кто-то, как и я, только постигал азы, другие – дополнительно тренировались. Иного выхода, кроме как вставать с первыми петухами, не было. Хотелось играть. Меня отец привел в хоккей. Поначалу я даже не понимал: нравится мне это дело или нет. Потом втянулся. Затем увлекся. Позже – перестал представлять свою жизнь без хоккея. Это был обычный открытый каток. О крытом и мечтать не приходилось. Откуда такая роскошь? Большинство ребят, включая меня, катались на фигурных коньках. Хоккейных не было. А если были – стоили бешеных денег. Две или три коробки на весь город, на которых и возле которых мы пропадали день и ночь. Даже когда получали выходной, все равно шли на лед. Хоккей был для нас диагнозом, для кого-то в итоге ставшим образом жизни.

– Вы изначально планировали, что по завершении чемпионата вернетесь из Нижнекамска в Москву?

– Я не планировал. Таково было одно из условий соглашения, по которому в канун дэдлайна я и перебрался в «Нефтехимик». После 30 апреля, как и было сказано в договоре, я вновь стал игроком ЦСКА.

– Кстати, о «Нефтехимике». Владимир Васильевич ведь по сей день не отказался от излюбленного метода подготовки…

– …к которому я был готов. Знал, что «баллоны» будут, и они были. Предупрежден – значит, как говорится, вооружен. Зато на «физику» по ходу плей-офф в Нижнекамске никто не жаловался. В этом отношении «Нефтехимик» – одна из лучших команд КХЛ.

– Вопрос, набивший оскомину, и тем не менее. Почему ЦСКА, в составе которого были такие игроки, как Марек, Козлов, Паршин, Валикетт, Корнеев, Мишарин, Бадюков, вы, стал 19-й командой из 23, имевшихся в лиге?

– Был бы у меня ответ – бились бы за Кубок Гагарина… – цитирует Рылова «Спорт день за днем».