Вадим Тарасов: «Я бы лучше «щит Баженова» поставил в ворота. А сам за ним спрятался бы»

Голкипер «Северстали» Вадим Тарасов вспомнил, как начинал карьеру в Усть-Каменогорске, рассказал, почему так долго выступал за новокузнецкий «Металлург», а также предложил способ улучшить вратарскую экипировку.

– Евгений Набоков, Виталий Еремеев, Виталий Колесник, вы – главные вратари, вышедшие в 90-е из Устинки. Это все тренировки отца Набокова?

– Там была целая система. При довольно небольших размерах города в Усть-Каменогорске было два крытых катка, и они постоянно были загружены. Там каждый мальчишка хотел быть хоккеистом. Отец Набокова вел у нас специальные вратарские тренировки, и было большой трагедией пропустить хотя бы одно занятие – с таким удовольствием мы на них ходили.

– Почему вы так надолго задержались в Новокузнецке?

– Первый контракт был рассчитан на три года. А потом пришел Сергей Николаев, начался новый виток развития команды. Николаев всех заразил идеей – побеждать в каждом матче. Он выигрывал один матч, и ему эта победа была уже неинтересна – он ждал следующей. Это просто максималист. Можно тысячу историй рассказать об этом человеке.

– Мы тысячу слышали, так что достаточно еще одной.

– Мне по контракту дали машину. Ну, я радостный такой... И через какое-то время так получилось, что неудачно сыграли. И Сергей Алексеич на разборе говорит: вот, мол, этот плохо сыграл, этот плохо. И ко мне поворачивается: «А этот вместо того, чтобы в хоккей играть, по магазинам за свечами для машины бегает». При этом мы с Николаевым всегда в теплых отношениях. Я его понимал, и он меня. Повторю, во многом благодаря его энергии начался восход Новокузнецка. И заинтересованность была со стороны спонсоров, и результат. Поэтому особого смысла уезжать мне оттуда не было.

– У вас была потрясающая статистика в чемпионском сезоне-2007/08 за «Салават». Почему вы так мало играли-то?

– В начале сезона травму получил. Восстановление, время на то, чтобы снова почувствовать уверенность... А на тот момент Саня Еременко очень прилично играл. И психология тренера: если вратарь играет, то какой смысл дергать состав, тем более накануне плей-офф? Я и сам сторонник того, чтобы в розыгрыше кубка делалась ставка на одного вратаря.

– Объясните.

– Вообще, это в регулярном чемпионате у нас конкуренция. Именно там тренер определяет, кто будет основным. А в плей-офф уже нет конкуренции. Он выходит биться за меня, а я за него. И мы друг другу помогаем. Всё на алтарь кладется, все личные желания. Я помогал Сане и был сконцентрирован на том, чтобы быть готовым выйти. Две игры в золотом плей-офф я в итоге провел.

– Шайбы в голову попадали?

– Разок, когда в Уфе был, прилетело в игре с Нижнекамском. Помогло, что первый период заканчивался, и у меня был перерыв, чтобы немножко оклематься. Но звездочки полетали в голове. А потом планеты на место вернулись – и вперед на второй период. Но самый страшный бросок – это тот, который ты не увидел. Когда видишь, ты концентрируешься, стараешься смягчить его. А когда он прилетает в неготовое тело, то это как будто тебя по голове сзади ударили. Есть места в экипировке голкипера, которые я рад бы усилить, получше защитить. Но если это сделать, ты выйдешь с грациозностью человека в скафандре.

– Что бы вы закрыли получше?

– Я бы вообще лучше «щит Баженова» поставил в ворота. А сам за ним спрятался бы. Тогда был бы защищен железно. Но судьи, наверное, не разрешат, – цитирует Тарасова «Горячий лед».