Виталий Ячменев: «Рукопожатие Проберта и Максорли после трудного боя произвело большое впечатление»

Ассистент главного тренера «Трактора» Виталий Ячменев рассказал о самых ярких моментах своей карьеры в НХЛ.

– Матч с самым фантастическим сюжетом в вашей жизни?

– Да мой самый первый в НХЛ – вышел в Лос-Анджелесе, и сразу два гола «Колорадо».

– Обе шайбы сохранили?

– Только первую. Лежит дома, в Канаде. Ребята в раздевалке начали считать: «Ага, в сезоне 82 игры. Забьет 160 голов. Хороший парень этот Ячменев…» Вот тот матч я бы пересмотрел с удовольствием хоть сейчас. После него выпустили мою хоккейную карточку – я руки поднимаю после гола.

– Я б на вашем месте подумал: «Как же просто играть в НХЛ».

– Да нет, я понимал, что такого праздника больше не будет. Повезло.

– НХЛ подарила вам не только шайбы, но и шрамы. Самый живописный – память о каком эпизоде?

– У меня шрамов много, но самый памятный вот, на шее. Смотрите. В Нэшвилле играли, и мне коньком наступили на горло. Можете себе представить ощущения. Жутко! Все остальное – ерунда на этом фоне. Даже когда клюшкой цепляли по лицу. Почему-то мне постоянно перепадало. В лицо шайбой попадали. Я играл за фарм «Лос-Анджелеса», стоял на пятаке. Защитник зарядил, подставили клюшку – и мне в физиономию.

– Многие наши первопроходцы НХЛ по незнанию кидались с кулаками на тафгаев. Вы через такую ошибку прошли?

– Нет. Я быстро понял, что такое тафгай. У нас в «Лос-Анджелесе» играл Максорли, телохранитель Гретцки. Все драки у него были яркие, но с Пробертом вышло что-то. Причем в товарищеском матче, во время лагеря. Дрались очень долго, до изнеможения. Потом тут же, прямо на льду, пожали друг другу руки, обнялись и разъехались. На человека, приехавшего из СССР, произвело большое впечатление

– Вас в каждом интервью достают вопросами про Гретцки.

– И вы сейчас достанете?

– Нет, я коротко. Каким вопросом особенно удивили?

– Вот если б кто-то удивлял – так все спрашивают одно и то же: «Что Гретцки за человек?» Человек как человек, ничего звездного. Мне было 20 лет, общался со мной на равных, – сказал Ячменев.