12 мин.

«Он хочет меня зарезать!» Откровения из автобиографии Симоны Байлс

36

Симона Байлс – одна из героинь этой Олимпиады.

У американки – три золота Парижа. А суммарно уже 7 побед на Играх. Больше в гимнастике было только у легендарной Ларисы Латыниной – 9 (у мужчин рекордсмен японец Савао Като – 8). Но Байлс вполне может остаться и до Лос-Анджелеса-2028.

Она одна из икон мирового спорта. Но в России про нее известно не так много. И, выбирая в книжном что-то в дорогу на Олимпиаду, я увидел автобиографию Байлс. Выпущена в 2022-м, называется «Симона Байлс. Смелость взлететь. тело в движении, жизнь в равновесии».

Взял. И проглотил ее за перелеты. Должна же быть хоть какая-то польза от их продолжительности: 5 часов до Стамбула и столько же потом до Парижа.

Делюсь некоторыми отрывками. Возможно, после этого вы будете смотреть на Симону немного иначе.

***

Женщина, которая родила меня в Коламбусе, в Огайо, была дочерью папы Байлса (речь о дедушке Симоны – Спортс) от предыдущего брака. Ее звали Шэнон, и она росла преимущественно в том же Коламбусе вместе со своей матерью. Жизнь Шэнон пошла наперекосяк, потому что, повзрослев, она увлеклась алкоголем и наркотиками.

Когда 14 марта 1997 года родилась я, моей старшей сестре Эшли было семь, а брату Тевину почти три года. Два года спустя, 27 января 1999-го, появилась на свет моя младшая сестра Адрия. К тому времени наша жизнь с Шэнон сильно осложнилась.

Я мало что помню про Шэнон, но по какой-то необъяснимой причине запомнила, как играла с кошкой. Кажется, кошка была не наша. Может, соседская, а может, просто бродячая. Тем не менее кто-то ее кормил, а мы вечно бегали голодные, и потому я сердилась на эту кошку.

Другое воспоминание: мы завтракаем у нашего дяди Дэнни. Я до сих пор помню, как мы насыпали хлопья в тарелки и заливали водой, потому что в доме не было молока. Примечательно, что оба моих самых ранних воспоминания связаны с едой.

В том же году соседи обратились в социальную службу и сообщили, что мы растем без присмотра: нас часто видели на улицах, где мы играли сами по себе. Вскоре после обращения сотрудники службы забрали нас с братом и сестрами от Шэнон. Женщина вывела нас из дома и усадила на крыльцо:

– Мы поселим вас в приемную семью, – сказала она, внимательно всматриваясь в наши лица. – Пока Шэнон не поправится.

Большинству может показаться, что я в свои три года не понимала, что такое приемная семья, но на самом деле мне все было ясно. Когда социальная работница усадила нас к себе в машину, я прекрасно знала, что происходит.

От редакции: Симона с Адрией сначала жили в приемной семье, а потом их забрали бабушка с дедушкой. И с какого-то момента они начали называть их мамой и папой.

***

В 11 лет я соревновалась на девятом уровне и училась в шестом классе в средней школе Strack вместе со своими подругами Беккой и Мариссой. Хоть я и начала регулярно выигрывать в гимнастических состязаниях, в школе я ничего из себя не представляла.

Честно говоря, меня считали дурнушкой. На одной фотографии того года я красуюсь в джинсах с низкой талией с вышитыми цветочками и в голубой футболке-поло. А еще на мне голубой плетеный пояс, который я завязывала вокруг талии, и его концы свисали чуть ли не до пола. Сейчас, глядя на этот снимок, я не понимаю, о чем вообще думала.

Ситуация осложнялась тем, что я начала стесняться своих мускулов, так что всегда надевала спортивную куртку поверх любых вещей. Я точно не была в числе крутых девчонок. Возможно, единственным моим крутым достижением в средней школе было то, что я пробилась в мальчишескую футбольную команду.

***

«Скууууууууучный год» *и ничего больше*

Это я написала в своем дневнике про весь седьмой год в школе. Мое положение в Strack не улучшилось по сравнению с шестым классом. В школе были красавчики, были чирлидеры, были популярные девчонки – и такие же недотепы, как я.

Не поймите неправильно: у меня были друзья и иногда мы с ними очень веселились. Меня смешило все вокруг, и я порой могла расхохотаться прямо на уроке. Учитель говорил: «Потише, Симона». Я не считалась хулиганкой, но и застенчивой не была – пока мне не понравился один мальчик.

Этот мальчик Диллон сидел со мной на обществознании. Он растил длинные волосы и стригся под Джастина Бибера. Ему нравилось что-нибудь шептать мне на ухо и смешить во время уроков, поэтому я подозревала, что он ко мне неравнодушен. Другие ребята спрашивали: «Вы что, встречаетесь?», и мы всегда говорили нет, потому что в седьмом классе в таком не признаются.

Однажды на уроке Диллон передал мне записку, где спрашивалось: «Будешь моей девушкой?» Смутившись, я быстро нацарапала рядом «да» и передала записку обратно, но после звонка выскочила из класса прежде, чем он успел что-нибудь сказать. 

Когда на следующее утро снова пришла в школу, я не знала, как себя вести. В голове крутилась масса вопросов: Диллон что, теперь мой парень? А что это значит? Может, подойти к его шкафчику перед уроками? Что надо делать, если вы встречаетесь? 

Я ничего об этом не знала и не хотела показаться дурочкой, поэтому в тот день, когда мы столкнулись с Диллоном на обществознании, решила взять свои слова назад. «Знаешь, Диллон, мы с тобой не встречаемся», – сказала я, сделав беззаботное лицо. Он пожал плечами, и на этом все закончилось.

Можно сказать, что самым моим большим приключениям в седьмом классе был роман на один день.

***

Я довольно быстро поняла, что в новой школе у многих учеников имеются проблемы с поведением или успеваемостью, и по этой причине классы очень маленькие. В восьмом классе со мной училось всего семь человек – и один из них попытался меня зарезать.

Брэндон (имя я изменила) был весьма странный. Он терпеть не мог, когда ему ставили оценку ниже девяноста баллов. Если оценка не дотягивала до этого числа, он втыкал заточенный карандаш себе в руку и возил взад-вперед, пока не выступит кровь.

Однажды он получил за контрольную 81 балл. Я сидела в тот день рядом с ним и, когда он схватился за карандаш, вырвала его у Брэндона из рук.

– Пожалуйста, не надо, – сказала я.

То, как он себя царапал, пугало меня. Но я не знала, что у Брэндона с собой был карманный нож, и не была готова к тому, что он вынет его и попытается воткнуть мне в ладонь. К счастью, он промахнулся, и я не стала ждать, пока Брэндон повторит попытку. Вскочив со стула, я выбежала из класса еще до того, как учитель всех отпустил. Брэндон кинулся за мной, размахивая ножом, но я бежала быстрее.

Промчавшись по зданию, я выскочила за калитку, которая вела в другую часть школы, и задвинула за собой засов. Я слышала, как Брэндон колотит в калитку и толкает ее, пытаясь открыть, но старалась не оглядываться. Я бежала до тех пор, пока не укрылась в учительской.

– Брэндон хочет меня зарезать! – закричала я. Мне было так страшно, что слова с трудом вылетали изо рта.

Женщина за столом даже не шевельнулась. Она сказала только:

– О, мы знаем Брэндона с первого класса, он никогда бы этого не сделал.

Серьезно?!

Мои родители сильно разволновались, когда я рассказала им, что произошло. Они переговорили с учителями, и те постарались, чтобы мы с Брэндоном не пересекались в одном классе до конца года. Поскольку мы знали, что учиться в этой школе мне осталось недолго, то решили оставить все как есть. Я мечтала скорей воссоединиться с друзьями в старшей школе.

***

В школе учителя начали жаловаться моим родителям, что мне трудно концентрироваться на уроках. Любая мелочь – пролетевшая за окном птичка, шаги в коридоре, перешептывание других учеников на задних партах – могла меня отвлечь от того, что говорит учитель.

В конце учебного года отец записал меня к врачу. С учетом того, какой подвижной и энергичной я была с самого детства, никто не удивился, когда у меня обнаружили Синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).

Забавно, что даже при СДВГ во всем, что касалось гимнастики, я была очень сосредоточенной. Теперь, когда я собралась пройти в юношескую сборную США, мне хотелось тренироваться больше, больше и больше. «Я выучила новые элементы на бревне: сальто назад без опоры и соскок в два оборота, – писала я в том году в своем дневнике. – На брусьях мы учим Ткачева. Надеюсь, что скоро смогу его выполнять на верхней перекладине. У меня такое чувство, что каждый раз, освоив новый элемент, я одерживаю победу».

Синдром дефицита внимания – болезнь Фелпса, Байлс и Гэтлина. Под нее разрешают допинг

***

Снаряды в зале всегда подчинялись мне без особого труда, но с самого начала было ясно, что с брусьями у меня нелады.

Они не нравились мне настолько, что я инстинктивно старалась их избегать. Эйми (Бурман – тренер – Спортс) объяснила, что проблема с брусьями у меня из-за низкого роста и маленьких рук. Вот почему перепрыг на верхнюю перекладину кажется мне целым подвигом. Не буду врать: единственное, чего я по-настоящему боялась в гимнастике – помимо, того что всех подведу, – это верхняя перекладина брусьев. 

Кроме того, брусья тяжелее даются силовым гимнасткам, а я как раз была силовой, потому что силовые гимнастки сами контролируют снаряд, не позволяя ему управлять ими. В других упражнениях я использовала снаряды, отталкивалась от них, выполняя серии прыжков и оборотов. Но с брусьями была другая история. Я должна была позволить, чтобы перекладина кружила меня. Должна была войти в поток, синхронизироваться с ней и дать ей мной управлять. 

Я предлагала Эйми специализироваться на отдельных снарядах – лишь бы не видеть брусьев…

***

– Рон, мы строим собственный зал, – сообщила мама отцу после того, как моего тренера вынудили уйти из родного центра. В понедельник, когда папа вернулся, мама показала ему участок. Два дня спустя они подписали договор о покупке.

836 квадратных метра. Склады прилегали друг к другу, и в стене между ними сделали проем. Дальше мои родители с Эйми начали превращать их в зал: красить стены, расчищать пространство и закупать современное спортивное оборудование.

Они установили там промышленные вентиляторы, но те все равно не справлялись с жарой и влажностью. Тренеры боялись, что мы будем потеть и соскальзывать со снарядов, поэтому, хотя склады родители взяли в аренду, было принято решение установить там профессиональную систему кондиционирования. Безопасность превыше всего.

Но сколько бы мы ни пытались облагородить новое помещение, ангар все равно был уродливый. Под потолком висела паутина, до которой невозможно было дотянуться, а крошечные оконца под крышей быстро покрывались пылью, и зал казался мрачным и темным.

Все так и называли его ангаром, даже родители детей, которые тренировались там. Несмотря на то, что здание не отличалось красотой, у нас было великолепное оборудование и лучшие тренеры. Мама к тому моменту наняла еще двоих, и вскоре еще больше семей стало записывать детей к нам на тренировочные программы.

Когда мы только переехали в ангар, у нас тренировалось восемь гимнасток, включая нас с Адрией. К моменту окончания строительства Центра 14 месяцев спустя у нас было 200 клиентов: от дошкольников до спортсменов элитного уровня.

***

Рио-2016. В кафетерии мы встречались с другими спортсменами. Мы старались не выказывать свой восторг при виде этих звезд, но как-то раз высокий худой темнокожий мужчина в сопровождении небольшой свиты прошел мимо нашего стола. Эли и Габи просто потеряли головы:

– Это же Усэйн Болт! – кричали они. – Хватай телефон, давай сфотографируемся!

Они повскакивали с мест с такой скоростью, что чуть не уронили наши тарелки со стола, но один из сопровождающих ямайского спринтера их остановил.

– Не сейчас, – сказал он, – ему надо пообедать.

Позднее, когда доели, мы подошли все вместе к столу Усэйна и извинились, что побеспокоили его раньше. Он держался очень любезно.

Мы – команда гимнасток, – сказали мы ему.

– Это видно, – заметил Усэйн с улыбкой.

***

Никто не мог бы удивиться больше меня, когда мой агент сообщила мне новость: сборная США, все спортсмены, участвовавшие в соревнованиях 17 дней, проголосовала за то, чтобы я несла американский флаг на церемонии закрытия Олимпиады. Я даже не знала, что рассматривается моя кандидатура! Я! При росте 1,42 см – и нести чуть ли не трехметровый флаг!

Я не знала, радоваться или бояться. На церемонии открытия флаг нес Майкл Фелпс, но он же гораздо выше меня ростом! Я понимала, что сил у меня достаточно, но флаг выглядел громадным, и мне казалось, что его будет неудобно держать. Как же я справлюсь? Я знала, что быть избранной своими коллегами по олимпийской сборной – это большая честь, но в глубине души опасалась, что поставлю нас в неловкое положение.

***

Мне не терпелось узнать, что жизнь готовит для меня дальше, какие новые цели я себе поставлю и к каким мечтам устремлюсь. Все это было впереди.

А пока в карнавальной атмосфере стадиона «Маракана», глядя на праздничный парад спортсменов со всего мира, я знала, что где-то на трибунах сидят мои родители и сестра, разделившие этот момент со мной.

Каким бы удивительным ни был мой олимпийский путь, главным даром я считала возможность доставить радость тем, кто любит меня больше всего – моей семье. Больше любых золотых медалей я хотела, чтобы они гордились мной. Они всегда знали, что у меня есть крылья. И ждали, когда эти крылья раскроются.

Симона Байлс – главная модница Олимпиады: купальники за $3 тысячи, стразы на зубах и подвеска с 🐐

Фото: Gettyimages.ru/Kristy Sparow, Naomi Baker, Jared Wickerham

почитать
книги
logoСимона Байлс
logoОлимпиада-2024
спортивная гимнастика
logoсборная США