2 мин.

Гибель Эскадры

189

Со дня катастрофы минул месяц. А мы и не заметили. Что поделать, время отпусков - море, солнце и море солнца… Текст, который вы, может быть, захотите прочесть, был написан через час после финального свистка. Совершенно очевидно, что лучше, чем мастер художественного слова, о том, что случилось 24 июня на стадионе "Элис Парк" в Йоханнесбурге, не напишет никто. Но такой цели и не было, это бессмысленно просто. Перед вами – всего лишь эмоции маленького человечка, которому в тот вечер было очень больно. Возможно, вы чувствовали нечто подобное.

Сегодня мне хочется быть Скарлетт. Из той самой книжки, что нынешние девушки вряд ли читают, да и в пору моего студенчества не каждая находила в себе смелость признаться в содеянном. То бишь прочитанном. Сопли, слюни, и прочая голливудщина.. Но сегодня мне хочется быть Скарлетт. Чтобы, как она, подумать о случившемся завтра. Или, как великий маршал — проспать 15 суток кряду. Тогда боль притупится. Наверное...

Не так давно я отчетливо поняла — вовсе не отражение в зеркале и даже не стремительно взрослеющие дети являются мерилом скоротечности жизни. То, что осталось, в сущности, совсем чуть-чуть, осознаешь, когда Капитан вдруг привозит в свои ворота один гол за другим. Ведь совсем, совсем недавно сама мысль об этом казалось абcурдной. Это же было почти вчера — беcсонная ночь Чемпионства, празднование в Чирко Массимо, животная радость, подарок, с которым мало что может сравниться в жизни. Как же я им благодарна, моим любимым мальчикам...Вот оно, счастье. Нет его слаще...

В этот раз уговаривала себя: «Не буду болеть, нет сил, выхолощена до предела, спокойно посмотрю, понаблюдаю». Шутила даже — мол, сначала за своих, а потом за Испанию с Аргентиной. Делала вид, что меня ну вот нисколечки не волнует то, что матч начнется через 10 минут. Какое там... Руки, как принято говорить в таких случаях, «предательски дрожали», пытаясь справиться с телепультом.

«Поет?», - спрашивал дочь родной голос из Скайпа. А есть варианты? Фрателлиииии д′Италияяяя... Как же невозможно красиво очерчены губы у Капитана. Моего Капитана.

«Кричит?», - на далеком Средиземноморье за меня переживают. Не кричу. Я похожа на истукана. Весь первый тайм — ни звука. Лишь, когда появился брешианский кудесник, что-то вскрикнула. Вышло жалко.

А потом все отчего-то кончилось. И только протяжный бабский вой — я в кино видела, так выли русские бабы, когда приносили похоронки с войны....

Капитан уходит с поля, кусая свои невозможно красивые губы. Он, конечно, не заплачет. Он никогда не плачет. Да и не умеет, наверное. Уже совсем скоро в него полетят не стрелы даже — камни, увесистые такие булыжники.

È finita la commedia...Моя сказка закончилась...