«Чтобы похудеть, не ел две недели». Как в 33 года играть с молодежью «Спартака»
Полузащитник Дмитрий Кудряшов помнит, каким был спартаковский борщ при Олеге Романцеве. Два года назад он вернулся в Тарасовку, чтобы вместе со «Спартаком-2» подняться в ФНЛ. В интервью «Матч ТВ» Кудряшов рассказал, как всю карьеру боролся с лишним весом, а бывшие тренеры прокомментировали его историю.
33-летний Кудряшов за свою карьеру сменил полтора десятка команд и везде был заметной фигурой: другого игрока с такими габаритами в российском футболе просто нет. На сайте «Спартака» указано, что вес Дмитрия составляет 90 кг, но сам он к цифрам относится спокойно. Как и к тому, что скоро, возможно, с футболом придется закончить.
– У меня проблем с весом никогда не было. Это у тренеров с ним проблемы, – смеется Дмитрий. – В Ижевске я в порядке был, в «Спартаке» Иваныч (Романцев – «Матч ТВ») тоже ничего не говорил. В «Крыльях» вот постоянно гоняли – и Тарханов, и Гаджиев.
– Тарханов рассказывал, что в первом матче за «Крылья» вы творили чудеса. А потом получили выходной и принесли оттуда пять лишних кило. Объяснили тем, что давно не ели. Было?
– Было, но не после первого матча. А тогда меня просто на следующую игру не поставили – и выпустили в основе туров через двадцать.
– Какую самую необычную диету вы пробовали?
– Все перепробовал. Даже в клиниках специальных был – в Австрии и Швейцарии. В одной мне калории считали, что-то получалось. Но потом опять все приходило. Это раньше надо было наблюдаться, сейчас, наверное, уже ни к чему. А был момент, когда две недели я вообще не ел. Воду пил, чай. На 15 кило похудел! Но через три месяца вернул эти пятнадцать и еще пять сверху.
– Каково это – смотреть на еду, когда ничего не ешь?
– Родным – тяжело. Тогда всем попадало! Дома никому нельзя было есть – к теще в гости ходили, еще куда-то.
– А через две недели что случилось? Сорвались?
– Нет, просто на сборы поехал – это все перед «Сатурном» было. Такого, чтобы я срывался, не случалось: когда долго не ешь, большой кусок тебе не полезет. Откусишь чуть-чуть – а покажется, что корову съел.
– Вы говорили, что, придя в «Спартак-2», скинули 7 кило.
– Сейчас уже обратно набрал – организм не смог привыкнуть. Так что все нормально. На сборах, на самом деле, было жарко. Плюс тренировки интенсивные. Не захочешь – скинешь.
– Свой игровой вес вы знаете?
– Ага, с каким встал, с тем и играю. Чем меньше, тем лучше. Но 70 у меня было, наверное, только когда я родился.
* * *
– Тяжело в 33 с молодыми конкурировать?
– А я вместе с ними молодею. Парни придают мне азарт. Бегать вот больше стал – надо же как-то догонять!
– Сколько еще планируете играть?
– В «Спартаке», наверное, месяц – до конца контракта. А дальше видно будет. Если никаких предложений не получу, могу и тренером остаться. С руководством разговоров пока не было, но с Бушмановым (главный тренер «Спартака-2» – «Матч ТВ») мы этот момент обсуждали. Все возможно.
– Может в Европу еще не поздно?
– Да нет, команд, у которых проблемы, и здесь хватает.
– Вы живете на базе в Тарасовке. Почему?
– Чтобы не ездить – пробки ненавижу! Однажды шесть часов простоял. У меня в Москве вообще нет машины. И ничего: на базе проснулся, потренировался, потом опять лег. Если скучно – выезжаешь с ребятами в Мытищи или Москву.
– Где в низших лигах сильнее всего лупят по ногам?
– А мне не лупят – я мяч не передерживаю.
– И когда в 14 лет в Ижевске дебютировали, не лупили?
– Вот мужики нормально бились, та вторая лига отличалась. Но все равно они видели, что против них ребенок. У нас тогда интересная команда была. Самому старшему – 18 лет. Он уже два сезона играл, считался ветераном. У нас только свои воспитанники были – как в «Чертаново» сейчас. Вроде получается у них.
– А у вас получалось?
– Мы в конце постоянно были, последние-предпоследние. Но потом процентов шестьдесят где-то заиграли. Опыт-то хороший. Сейчас говорят, что в «Спартаке-2» молодые. А им 20-22 года. В Ижевске они уже стариками считались бы. Тем, кого в состав не ставят, заканчивать надо было бы.
– Как из Ижевска попасть в «Сент-Этьен»?
– Я тогда выступал в юношеской сборной. Подошел к президенту клуба, сказал: «Если есть возможность, давайте попробуем съездить заграницу». Он нашел людей – и меня отправили осмотреться.
– Первое, что бросилось в глаза во Франции?
– Мои ровесники. Мы прилетели и сразу поехали на игру. А там все здоровые – под два метра, я на них снизу вверх смотрел. Настоящие мужики! Кроме меня, в команде еще югослав был. Через полгода Саня Сонин подъехал, потом – Макс Левицкий с Пановым. Но в основную команду. Панов французов сразу покорил: в одиночку разорвал в товарняке «Аякс». 3:2 выиграли, он гол забил и, по-моему, пенальти заработал. Потом Саша получил травму и уехал в аренду в «Лозанну».
– С кем вы общались по-русски, понятно. А по-французски когда заговорили?
– Мне наняли учителя. Рядом с базой был маленький город, там в аптеке работала женщина из Белоруссии. Два раза в неделю она преподавала. Месяцев через пять я все понимал и нормально изъяснялся.
– Со звездами в «Сент-Этьене» пересекались?
– В команде помоложе играл Гомис, который сейчас в «Суонси». Уже тогда здоровый кабан был.
– Что еще необычного запомнили?
– Что в автобусах и трамваях нужно обязательно платить за проезд. Но контролеры нас не ловили. Когда они заходят – делаешь вид, что не знаешь, кто это, и говоришь по-русски. Обычно проходило.
– Еще вы ездили на стажировку в «Арсенал». Что потом рассказывали друзьям?
– Изначально я подписал контракт с «Арсеналом», а уже потом оправился в аренду в «Сент-Этьен». Но раз в год мы тренировались в Лондоне. Я, правда, только однажды был – лет в шестнадцать. Мы ездили втроем, общались с франкоговорящими игроками. Тренировались на соседних полях с основой. Больше всего запомнились икры Давора Шукера – вот такие огромные!
Еще на «Хайбери» ходили на экскурсию. Газон там был сумасшедшего качества, но поле было немножко неровное, чтобы вода стекала. Я это увидел – и понял, почему у них с 50 метров залетает. Там же с пригорочка бьешь. Смотришь с одной стороны – а других ворот не видно.
– Венгер что говорил? «Давай-давай, я слежу за тобой»?
– Нет, просто поинтересовался, как дела. Он же знал, что скауты работают и хотят, чтобы к 18 годам мы были там. Но не получилось. Нужно было еще год прожить во Сент-Этьене и получить французский паспорт. Тогда было бы проще.
* * *
– Правда, что в «Спартак» вы попали почти случайно – нужно было где-то тренироваться перед матчем юношеской сборной?
– Так и было. На «Алмазе» тренировались игроки «Спартака», которых не вызвали в сборную. Я с ними три дня побегал и в итоге никуда больше не поехал. Некоторые вещи так и остались во Франции – куртка зимняя, еще что-то. Когда позвали в «Спартак», я не мог отказаться. Потому что сам из того поколения, когда все болели за эту команду.
– Вы говорили, что никто не решался спорить с Романцевым. Ни одного случая не было?
– При мне – вряд ли. Романцев был непререкаемый авторитет. Ему и спорить не надо было – одного взгляда все боялись.
– И даже после 1:18?
– После плохих игр он ничего не говорил. Многие тренеры так делают. Потом уже были разборы.
– Один на один вы с ним так и не пообщались?
– Когда контракт подписывали, разговаривали. Он спросил: «Хочешь играть в «Спартаке»? Я ответил: «Хочу». И все.
– Так просто? Сумму в документах хотя бы посмотрели?
– По-моему, 3 тысячи долларов. По сравнению с Францией я немного выиграл, там стипендию долларов 800 платили. Но тогда это было не особо важно, мне хватало.
– Один из мячей вы забили в знаменитом снежном дерби с ЦСКА. То, что матч вообще состоялся, вас не удивило?
– Удивило. Если честно, мы думали, что игры не будет. Два часа ждали, пока поле расчистят. Но понятно, что ЦСКА в тот момент было без разницы, на каком поле играть – они как лоси бегали!
– Это самый экстремальный матч в вашей карьере?
– В плане холода – да. А еще жара была. По юношам играли на чемпионате Европы в Израиле, там, может быть, градусов сорок было. Помню, едем на игру с ирландцами. Едем, едем – и вдруг в пустыне стадион! Нормально? Но мы выиграли 3:0 и шутили, что ирландцам было еще хуже.
В той команде Сыч играл, Санька Шешуков, Петя Немов. А помощником тренера – Бекиевич (Бердыев – «Матч ТВ») был. Пиджака у него не помню. Четок – тоже, но, наверное, были. Говорил тихо, никогда не кричал. Тактически очень сильный тренер. Мы тогда в линию начали играть, в России этого почти не было. Потом Бердыев поехал в Смоленск, и оттуда его забрали в «Рубин».
– Из «Спартака» вы как-то странно ушли.
– Это не то чтобы ошибка, но… Мне сказали, что я не буду играть. А меня это не устраивало. Буквально на следующий день я подписал контракт с «Крыльями» и уехал в Самару.
– Кто вам сказал, что не будете играть? Романцев?
– Не Романцев – это вообще, по-моему, не его решение было. И не Червиченко.
– Спортивный директор? Шикунов?
– Да какая разница. Не из столовой человек. Сказали: «Берем на эту позицию других людей, ты сто процентов играть не будешь». Наверное, стоило поговорить с Иванычем. Но в молодости все по-другому воспринимаешь.
– В «Крыльях Советов» вы заработали свою вторую бронзу. Самара сходила с ума?
– Да мы тоже нормально праздновали. В последнем туре победили в Раменском, оттуда поехали в ресторан, потом – в Самару. И там продолжили. А на вручение медалей группа «Уматурман» приезжала, песню «Ночной дозор» переделала, чтобы про нас получилось.
– Где медали храните?
– Та, что в «Крыльях», у родителей должна быть. А спартаковскую я не получил – как раз перед награждением уехал, где-то за неделю. Но не страшно. Я-то знаю, что заслужил ее. Из бумаги вырежу.
– Одно время «Крылья» напоминали сборную Латинской Америки. Кто из них легионеров лучше всех говорил по-русски?
– Леилтон, наверное. Он сколько лет здесь отыграл. Парень сумасшедший, мы к нему в Бразилию ездили. Мы – это Антоха Бобер с семьей и я с женой. Сам Леилтон в Сальвадоре живет. В Рио три-четыре дня побыли и к нему поехали. Спокойно, уютно там – не как у нас виллы строят.
– На футбол сходили?
– Ребята в Рио были на игре «Фламенго». Но там стадион в фавелах, я не поехал. Зато пляжного футбола насмотрелся. Мы жили на Копакабане, а там с десяти утра и до двух-трех ночи мяч гоняют. Каждые десять метров – разметка.
– И каждый второй Роналдиньо?
– Если мяч так гонять, каждый четвертый точно будет.
* * *
– В «Анжи» вы пробыли недолго.
– Целых два месяца! Команда-то хорошая была, на втором месте шли. Но там у меня с Галяминым не сложилось.
– Тоже сказал, что не будете играть?
– Нет, просто возникла ситуация, после которой футболист должен был уйти. Но это наши с ним дела.
– В Махачкале тогда было опасно?
– За те два месяца, что я играл, в городе около 60 взрывов было. Чуть ли не каждый день что-то происходило. Но мы жили на базе и старались оттуда не высовываться. Потом уже, рассказывают, и около базы гремело.
– Уйдя из «Анжи», вы несколько месяцев искали клуб и тренировались с «Химками». После какого упражнения Яковенко решили, что там не останетесь?
– Да там все упражнения такие, что с ума сойти можно. А когда ребята сказали, что они делали на сборах, решил, что мне это не надо. Предлагали контракт, но я сразу предупредил: «Четыре тренировки в день – это как-то чересчур». Потом шесть месяцев на любительском уровне был, с друзьями мяч гонял. Но играть хотелось. В январе-феврале Юрана позвали в Латвию, и я поехал туда.
– Юран – эмоциональный тренер?
– Умел взбодрить, да. Перед игрой, во время. Когда выигрывали, все нормально было. А если проигрывали, мог и на повышенных тонах поговорить. Но мы старались не доводить до этого. В первом круге, по-моему, ни разу не проиграли. Потом у него какие-то конфликты произошли, за год 3-4 тренера поменялись. Не успевали привыкнуть.
– Самые большие премиальные в карьере помните?
– Сейчас назову сумму – и налоговики замучают. Миллиона точно не было. Но когда играли за «Шинник» с «Зенитом», обещали двойные премиальные.
– Деньги потом без проблем получили?
– Ну как… Подождать пришлось. Никто же не думал, что мы победим: «Зенит» через три дня «Манчестер Юнайтед» обыграл в матче за Суперкубок.
– В «Нижнем Новгороде» вы на льду тренировались. Сложно?
– Ничего сложного! Берешь мяч, становишься на лед – и вперед. Техника перемещения своеобразная должна быть. Как ускориться, надо думать.
– До ворот-то удалось добраться?
– Лучший был! Шучу. Макс Бузникин выделялся. Но он не только на льду техничный.
– Когда вы с «Нижним» рубились в стыковых матчах против «Волги», понимали, что играете за будущее клуба?
– Конечно. Когда полгода не платят зарплату, все становится понятно: если не выходим в премьер-лигу – значит, нас не будет. Хотя в «Крыльях» в 2005-м, по-моему, даже больше не платили. Приходилось занимать. Не пойдешь же лупить никого.
Я тогда еще думал, что есть какой-то контракт, который должен выполняться. Это потом, после «Нижнего», понимаешь, что клуб могут закрыть и ничего не выплатить. Человек пять-шесть взяли в «Волгу», дали новый контракт – и все.
* * *
– У человека, который родился в пятницу 13-го и играет под тринадцатым номером, должны быть особые отношения с этим числом.
– Считаю, что он просит мне удачу. Как? Да вот хотя бы: 13-го апреля летел на самолете, ни разу не тряхануло. Вообще идеально было! Первый раз такое.
– Вы трижды приходили в «Луч-Энергию». Чтобы сделать это, нужно сильно любить самолеты.
– Летать не тяжело. В автобусе до Нижнего прокатиться – тоже 6 часов. А тут в комфортабельном самолете летишь. Фильмы, музыка. Когда во Владивосток возвращаешься, главное сразу поспать. Иначе дня три будешь ходить как лунатик.
Самый проблемный перелет у меня, кстати, не во Владике случился – в 1998-м я чуть Новый год не пролетел. Возвращался из Франции – через «Домодедово» и дальше в Ижевск. Но из-за погодных условий сели в Перми. Там и переночевали. Домой только в четыре вечера 31-го числа прилетел.
– Легионеры из Владивостока тоннами икру вывозили.
– Для меня краб вкуснее. Гребешок, краб. К икре я сейчас равнодушно отношусь. Переел, наверное.
– Евгений Савин рассказывал, что у Александра Григоряна в «Луче» играли только те, кто выживал во время бокса на тренировках. Успели кого-нибудь в нокаут отправить?
– Да куда там! Играть же еще надо. Но бывало и рубилово. Такого, чтобы кто-то кому-то нос сломал, правда, не допускали. Это буквально по 10-15 секунд длилось – и следующие вставали.
– Как-то раз Григорян просил вас разыграть на тренировке сценку. Что за сценка это была?
– Про футбол. Показали Григоряна со стороны. У нас был футболист Руслан Корян, он на него похож. Мимика, жесты – у меня так не получится показать.
– В «Торпедо» вы провели целый месяц. Что такого произошло за этот месяц, что вы ушли из команды?
– Ушел тренер, который меня звал, – Казаков. А я понимал, что руководителям клуба я не нужен. И сказал, что тоже ухожу. В Кратово тогда «Луч» тренировался. Быстро договорились – и через два дня я был в другой команде.
При этом успел побыть капитаном «Торпедо». Но там вся команда новая была, три-четыре человека с «Нижнего». Той команде, я считаю, не хватило одной-двух побед в самом начале. Потом они теми же футболистами вышли наверх. Значит, не так плохо все было.
Как тренеры боролись с лишним весом Кудряшова
Гаджи Гаджиев, главный тренер «Крыльев Советов» в 2003-2006 годах и нижегородской «Волги» в 2012 году:
– По нескольку раз в день мы взвешивали не только Кудряшова. Одно время такая практика была распространена в Бразилии, там по 5 раз в день взвешивали. Это для того, чтобы игрок за столом не усердствовал.
Диме я говорил: «Если ты себе не поможешь, никто не поможет». В паузе между играми он ездил в какие-то клиники. Дополнительную нагрузку я ему не давал. Но на тренировках мог попросить потеплее одеваться – как борцы делают, когда вес сгоняют.
В Самаре Кудряшов еще держался – там его вес был на уровне 82-83 килограмм. Потом мы встретились в «Волге», и Дима весил значительно больше – за девяносто килограмм получалось. Мы договаривались, что пойдем ему навстречу, но вес нужно держать в пределах 85 кг. Он талантливый парень, ребята к нему хорошо относились, но из-за сложностей с весом в больших командах он почти не играл.
В «Крыльях» у нас такие проблемы были не только с Кудряшовым, но и с вратарем Лобосом. Тот после полуночи ходил в ресторан, где ему готовили южноамериканские блюда. Некоторые футболисты заказывали на ночь пиццу – не могли без нее.
Александр Григорян, главный тренер «Луча-Энергии» в 2013-2014 годах:
– В «Луче» Дима играл на позиции второго нападающего, а эта роль подразумевала большой объем работы, в том числе и оборонительной. Его вес колебался от 90 до 94 килограмм – Кудряшов сидел на диете, был в постоянном тренинге и получал дополнительные нагрузки в виде гладкого бега.
При этом по данным InStat, по объему беговой работы, в том числе и скоростной, он практически не уступал более мобильным игрокам. Феномен Кудряшова не только в том, что он думает на сутки быстрее остальных, но и в том, что может быть подвижным с любым весом.
Я помню, что Дима ложился в клинику, там занимались голоданием и другой терапией. На сбор он приехал с весом 86 килограмм. Я обрадовался, мы этот вес продержали весь подготовительный период. Но стоило на неделю отвлечься – и вес опять стал 93 кг!
Так что никаких иллюзий я не строил, а использовал его лучшие качества. Хотя потом Кудряшов признался, что морально со мной ему было очень тяжело. Но быть лидером ему это не мешало. Дима в коллективе был как антибиотик – за счет своей порядочности нейтрализовал любой вирус. Стать выдающимся футболистом ему помешал только собственный аппетит.
хороший мужик Кудряшов, похоже ))