Когда включается мозг
Он все понимает, понимает гораздо лучше, чем кто-либо. Это ведь его организм, и кроме него этот организм так тонко не чувствует никто. Мозг, получая сигналы от мышц, анализирует все очень точно и сухо суммирует: да, износ очевиден, ресурс с каждым днем все ближе к полному исчерпанию. Мозг сопротивляется надеванию формы и бутс. Мозг отказывается давать команду ногам нагружаться и выкладываться сверх имеющихся возможностей.
Все дело только в сердце. Сопротивляется именно оно, потому что оно бьется ничуть не реже, чем в молодости. Оно не принимает во внимание сигналы мозга. Оно питает его по-прежнему и яростно, безжалостно требует, требует, требует.
Требует! Приказывает мозгу, чтобы он, получая сигналы глаз и обрабатывая их, рассчитывал движения стопы. Настаивает на том, чтобы мозг принимал во внимание звуки, поступающие от ушей, доносящие подсказки партнеров – и давал команду мышцам «ставить корпус». В прыжке оно бьется так, что мозгу остается только смириться и разрешить мышцам двигать головой навстречу летящему мячу.
Двигать так, как этого требует сердце. Так, как вбивает оно в голову пульсом: «Citius! Altius! Fotrius, раз уж «Стадио», на котором ты выступаешь, носит имя «Олимпико»! Надеюсь, Император Рима, латынь ты не забыл?»
Оно, сердце, несколько успокаивается после матчей. Не «шешнадцать» ему, поди. Ему тоже нужен отдых.
И вот тогда-то включается мозг.
Это мозг говорит «не стану дожидаться того момента, когда своими действиями на поле буду вызывать смех. Сам уйду, как только почувствую, что настало время».
Мозг, мозг это говорит, верьте. Сердце такое никогда не скажет. Ему дай волю – так оно еще лет сорок будет отдавать приказы, которые мозг уже сейчас выполняет с трудом, а чем дальше, тем труднее будет ему их выполнять. Пока сердце дремлет, мозгу виднее - информацией, полученной от тела в такие моменты, управляет он. И понимает больше, чем глупое сердце, которому только бы вот биться, биться, биться.
Что за механизм такой это сердце, в самом деле? Никакого рационализма. Глупая трата сил, эмоции – и ничего больше. Одних только нервных клеток сколько сожгло!
И мозг рассчитывает. Анализирует. И - признает. Ему нетрудно это сделать, он просто бездушный калькулятор ресурсов.
Смех с трибун Императору еще не слышится. Напротив, слышится одобрительный гул града и мира. Что именно в этом гуле – сердце не разбирает, ему некогда разбирать. Оно занято, оно бьется.
Но мозг все записывает на подкорку. И, когда сердце успокаивается и переходит на плавный и размеренный тихий стук, не мешающий спокойному размышлению, мозг бесстрастно говорит: «Теперь ты можешь меня слушать? Так вот что: пора, Франческо. Да, пора. Во всяком случае, я, твой мозг, получаю от твоего организма такую информацию.
И не принимать во внимание ее не могу».
