Вадим Евсеев: «Алания» предлагала продать последнюю игру «Сатурна» за 500 тысяч долларов. В перерыве — уже за миллион»
В московском «Порше-кафе» прошла презентация автобиографии Вадима Евсеева «Футбол без цензуры» в литературной записи Игоря Рабинера.
На мероприятие пришли Юрий Семин, Валерий Филатов, Георгий Ярцев, Сергей Игнашевич, Артем Ребров, Дмитрий Ананко, Евгений Ловчев, Борис Игнатьев, актер Валерий Баринов и многие другие. Гаджи Гаджиев, помощником которого Евсеев сейчас работает в «Амкаре», и Владислав Радимов прислали видеообращения.
Автор знаменитого победного гола Уэльсу в стыках Евро-2004 и еще более знаменитого выкрика после той игры в своей манере рассказал о жизни и футбольной карьере. Sports.ru публикует самые интересные отрывки, связанные с материальным стимулированием и договорными матчами, криминалом и расизмом, драке с фанатами и судейским беспределом.
Братки предлагали убить человека, который украл у меня 40 тысяч долларов
Когда я в «Локомотив» пришел, однажды случилась такая история. Олег Терехин познакомил с людьми, которые пригоняли из Германии машины. Они мне «Мерседес» привезли, потом Юрке Дроздову. А через какое-то время я захотел другую машину, отдал человеку 40 тысяч долларов — и он пропал.
Потом его нашли. Он ведь кинул не только меня — еще Женю Харлачева, других людей. Харлей вплотную занялся его поисками. Нашел. Через знакомых из серьезного мира, с которым шутки плохи. Денег он не вернул – их у него не было уже давно. То ли болел чем-то, то ли еще что.
И вот эти братки нас с Женей спросили: «Что с ним делать?» Вопрос стоял о жизни и смерти. Даже так.
Мы ответили: пускай живет. Что с этим человеком было дальше, не знаю, больше мы его никогда не видели. Но со своей стороны сделали все, чтобы ему не причинили зла. Пожалели, потому что как живого человека убить можно?
И я считаю, что потом это добро ко мне вернулось. И в плане спорта — поднялся как футболист. И по части денег — зарабатывать стал намного больше. А если бы сказал тогда: «Мочите его» – кто знает. Мне бы это в жизни обязательно аукнулось.
Иногда задумываюсь, кем бы стал, если не футболистом. И понимаю, что в те годы могло бы получиться по-всякому. Затянуло бы не в ту компанию — и стал бы... одним из тех. Рэкетиром, бандитом. В начале 90-х все могло случиться. Соблазн-то был велик — деньги там крутились намного более легкие, чем у простых людей. И все это видели.
На моих глазах создавались группировки. Старшие ребята, кто школу заканчивал, уже туда подтягивались, девушки с ними специфические ходили. Потом уже появились малиновые пиджаки, стволы... Меня от всего этого футбол отвел.
Бандиты ведь тоже, наверное, из нормальных до того ребят получаются. Просто жизнь так складывается, что оказываются не там, не тогда и не с теми. А потом наступает какой-то момент, когда внутри рушатся барьеры, что можно и что нельзя. Смещаются ориентиры.
В моей жизни таких эпизодов, слава богу, не было. Я не могу не то что убить человека, но даже сознательно причинить боль. Не мое это. К счастью.
В перерыве назвал Кингстона «черной обезьяной». После игры извинился.
Вот сказать в горячке что-то необдуманное могу и не раз делал это. Но, когда остываю, понимаю, что был не прав. И готов признать свою ошибку.
В 2006 году играли с «Динамо». Перед игрой, помню, по бумажке зачитывали воззвание против расизма. Игра с бело-голубыми была принципиальной, а за нас играл темнокожий полузащитник Кингстон, которого взяли из «Крыльев», а потом он играл в шотландском «Хартсе».
Начали здорово, быстро повели — 2:0. И тут Кингстон ни с того ни с сего врезается в колено динамовцу. Чистая красная карточка — даже спорить не о чем! И мы на весь оставшийся матч — вдесятером.
В перерыве я сорвался. Захожу раздевалку и при главном тренере Славолюбе Муслине и при всей команде подхожу к Кингстону: «Ты чего, черная обезьяна? Мы тут читаем на весь стадион, чтобы вас не оскорбляли, а ты нас всех подставляешь. Ты что, особенный, что ли?!» Когда читаю слова Бранислава Ивановича, что по характеру я похож на Джона Терри, почему-то думаю, что именно в тот момент Бано понял, с кем дело имеет.
Кингстон даже не встал. Обычно эти ребята вспыльчивые, особенно когда такие слова. Но тут он, видимо, понимал, что по-игроцки был не прав, и ничего мне не сказал. В итоге мы выиграли. А я после игры извинился перед ним. Никто меня об этом не просил — сам подошел и извинился. Потому что был не прав и на самом деле ни о какой расе ничего плохого не думаю. Просто психанул.
Кингстон отреагировал нормально, мы пожали друг другу руки. Больше конфликтов с ним у нас не было. Просто надо понимать: футбол — игра командная. И когда люди так себя ведут во время матча, пусть лучше занимаются индивидуальными видами спорта, где ты и только ты отвечаешь за результат. В борьбу, бег, бокс. А тут ты играешь в коллективе и должен думать о нем.
Договорняк с болгарами в молодежной сборной
За все семь лет в «Локомотиве» только в одном случае допускаю «договорняк» – с одноклубниками из Нижнего Новгорода в 2000 году. Но мне никто не говорил — просто, когда смотрел на то, что происходит на поле, возникали такие мысли.
Конец сезона, туров за пять. Дома играли, 2:0 победили. Нижний уже безнадежно вылетал, а нам очки нужны были. Обычно они бились как черти, по ногам прилично лупили, а в том матче я этого не заметил. Может, потому что одно ведомство?
Точно в этом смысле было что-то нечисто, когда в молодежной сборной играл — с болгарами в 1997 году. Последний матч отборочного турнира, Болгария уже не вышла, ей ничего не надо, а мы с Израилем боремся за первое место и выход из группы.
Первый тайм заканчивается, ведем — 3:0. В перерыве ко мне подходит Саня Беркетов и говорит: «Ты что делаешь-то?» – «В смысле?» – «Чё их бьешь-то?»
С недоумением отвечаю: «Играю я так». И слышу: «Все нормально, не беспокойся!» Мне только и оставалось сказать: «А что, нельзя было мне заранее сказать?» То есть не впрямую сказал, а намеком — но таким, что не понять было невозможно. В итоге 3:2 выиграли и вышли на чемпионат Европы, где России потом много лет еще не было... Седьмое место в итоге заняли.
Разбираться с судейским беспределом было интересно только Толстых
...После того матча («Уралан» – «Торпедо» в 1998 году) Валентин Иванов обвинил Андрея Чернышова в сдаче игры. Прямо в раздевалке. Я пытался за Андрея заступиться, потому что на поле видно, когда человек отдается игре, а когда нет. Так и сказал тренеру: «Не может такого быть». И по сей день считаю, что он не сдавал. Но Козьмич остался убежден в обратном. Чернышов тренировался с командой, но играть ему больше не давали.
После поражения от «Локомотива» Иванов и Призетко обвинил в сдаче, его тут же из команды убрали. Для меня все это было непривычно, ни до, ни после с такими подозрениями не сталкивался. Но лично у меня никаких разногласий с Валентином Козьмичом не имелось, и работу с ним, великим в прошлом футболистом, я вспоминаю с удовольствием.
Второй приход в «Торпедо» (в 2007 году) радости мне принес мало. Главное впечатление – подрался в поезде с торпедовскими фанатами. Ехали после игры с «Салютом» из Белгорода, проиграв 0:4. Зашел к нам в купе болельщик: «Пойдем поговорим в вагон-ресторан». – «Ну, пошли». Абсолютно трезвым, что там скрывать, я не был — впрочем, как и тот товарищ.
Фанатов в ресторане было полно. И начал он какую-то ересь нести — сначала про команду, потом про меня. Говорил гадости, хотя и без мата. Во мне ярость потихонечку копилась, а когда он на семью мою перешел – тут не выдержал, начал драться. Первым полез, скрывать не буду. Хотя следовало просто встать и уйти.
Понеслась заварушка, я гонял всех по вагону-ресторану. И фанатов, и милицию, которую кто-то вызвал. Но тут наш вратарь Дмитрий Бородин подошел. Вроде разнял, увел меня в тамбур, все успокоилось. И вдруг этот в тамбур опять идет. Понеслось по новой. Тот, наверное, этого конфликта только и хотел, специально меня провоцировал. Про мое отношение к футболу рассказывал — и это мне-то, кому таких претензий сроду никто и никогда не предъявлял. Плохо сыграть, ошибиться — да, мог. Но что я не бьюсь...
Однажды я хотел увести «Торпедо» с поля в Екатеринбурге. 2:3 проигрываем, я, играя опорным, два гола забил: один ногой, другой головой. Судья назначает пенальти в ворота «Урала». Ставлю мяч на точку, готовлюсь бить. А мы вдевятером играем, и с двумя удалениями сейчас второй гол забить можем. Ну и у меня первый хет-трик в профессиональной карьере наклевывается.
И вдруг боковой машет — нет пенальти, вне игры! Которым там и близко не пахло. Тут я взбесился и действительно начал кричать всей команде: «Уходим с поля!» Более того, хотя команда осталась, сам я ушел. А потом в интервью говорил, что больше в знак протеста в первом дивизионе играть не буду...
А для того, чтобы «Торпедо» играло успешнее, видимо, не хватало чего-то извне. В первом дивизионе на первом месте не совсем футбол. Поэтому неудивительно, что и я, и все остальные ребята были очень недовольны судейством в играх с «Шинником», «Тереком», «Уралом» – командами, которые, что называется, ставили задачу. Впрочем, я знал, куда иду. Но разве это означает, что происходящее нужно оставлять без внимания? Что-то надо было менять — вот я и решил попробовать это сделать своими словами.
Однажды не выдержал и сказал в прессе о коррупции в первом дивизионе. После этого меня вызвали в РФС. Приезжал вместе с Тукмановым, но не к Виталию Мутко, который объявлял о намерении меня вызвать после интервью, которое я дал. Там собралось много народу — я знал только Никиту Симоняна, Николая Толстых и Алексея Спирина.
Как мне объяснили, эта беседа ничего не решает, пригласили просто поговорить. Из всех собравшихся адекватно высказывались только Толстых и Симонян. Николай Александрович сказал насчет тех двух матчей против «Шинника» и «Терека»: «Мы будем разбирать». Представитель ФСБ, который сотрудничал с РФС, подтвердил: будем разбирать, искать. Правда, как всегда, ничем это не закончилось.
То, что говорили другие, – это была комедия. Защищали себя, еще кого-то. А Толстых задал конкретные вопросы. В какой-то момент я признал: «Да, был некорректен в некоторых формулировках». Он ответил: «Большое спасибо, что пришел». Вообще, отношусь к нему с уважением.
Если бы «Торпедо» занималось так называемой «работой с судьями», все было бы для нас куда спокойнее. И стояли бы мы в таблице намного выше. А получилось как? Перед началом сезона нам сказали, что «Торпедо» с арбитрами работать не будет. И все. Я понял, что выйти в премьер-лигу только за счет игры будет очень сложно.
Отобрав очки у «Спартака» осенью 2007-го, «Сатурн» получил от «Зенита» 250 тысяч евро на команду
В «Спартаке» случаев материального стимулирования со стороны не припоминаю ни разу. А вот в «Локомотиве» (взять хотя бы случай, когда ребята собрали мне деньги на операцию дочки) и «Сатурне» – было (в первой главе книги Евсеев рассказывает, что команда отдала ему 30 тысяч долларов из ста, которые ЦСКА заплатил игрокам «Локо» за победу в одном из матчей, – Прим. Ред.). «Зенит» нас простимулировал осенью 2007 года, когда мы вничью сыграли со «Спартаком» – 0:0. Дали 250 тысяч евро на команду. Основа получила больше, конечно. Кстати, и «Спартак» на матч последнего тура с «Зенитом» денег пообещал, если не проиграем. Титов звонил мне, говорил об этом.
Мы-то выиграть хотели, да еще и материальный стимул был. Конечно, в том сезоне мы хотели добиться того же сами. Но за два тура до конца стало ясно, что выше пятого места не поднимемся, но и ниже не опустимся. Ни игра в Перми с «Амкаром», ни с «Зенитом» в Раменском ничего уже не решали. Но мотивация была, и «Спартак» ее подогрел — все-таки денежные вопросы перед отпуском каждого футболиста волнуют.
Поэтому было очень обидно, когда Баффур Гьян в добавленное время головой под перекладину пробил, а там откуда ни возьмись — маленький Домингес. Выпрыгнул, как никогда в жизни, выбил мяч — и «Зенит» первый раз чемпионом России стал. А мы без денег остались...
А за то, чтобы сдать матч, деньги мне однажды в том же Раменском предлагали. Позвонил за несколько дней до матча «Кубань» – «Сатурн» человек, не знаю его фамилии. Предложил встретиться в Москве. Это было летом 2009 года. «Кубань» тренировал Овчинников, а я был травмирован. Этот гражданин предложил, по-моему, 200 тысяч долларов, чтобы мы «Кубани» проиграли.
Я приехал на тренировку, рассказал ребятам об этом предложении. Не всем, а опытным, игравшим ключевую роль в коллективе — Лоськову, Кински, Каряке, Игонину, Кириченко... Они сказали — нет, не будем сдавать. Вышли и обыграли их на выезде — 2:0. А человека этого я тогда первый и единственный раз видел.
Играл у нас молодой футболист Евгений Левченко, так он слышал что-то краем уха и потом совершенно неправильно эту историю в прессе осветил. Брякнул, что я предлагал кому-то продать игру. На самом же деле просто передал партнерам то, что сказал мне этот человек. Мы решили в грязные игры не играть — и больше об этом речи не заходило. А людей в том «Сатурне», которые могли бы продать матч в одиночку, к счастью, не было.
Ни Гордеев, ни мы сдавать игру «Алании» не захотели, и она вылетела
То, что «Сатурн» объявят банкротом и всех нас разгонят, мы не могли представить себе до последнего момента. Если бы надежд не было — кто-то из ребят, может, по-другому повел бы себя во время матча последнего тура, который, как потом выяснилось, завершил историю клуба. Против «Алании».
Владикавказцам в Раменском во что бы то ни стало нужна была победа. В противном случае они вылетали из премьер-лиги. Мы же находились на десятом месте, и турнирного значения игра для нас не имела. Если б знали, что клуб развалится и нам деньги не вернут, отдали бы тот матч, хоть заработали бы, ха-ха. Шутка.
А если серьезно, за то, чтобы мы проиграли тот матч, нам предлагали большие деньги. Полмиллиона долларов. В перерыве уже был миллион.
Нет, в раздевалку никто не заходил, сумму не озвучивал. Все и так всё знали. А еще один показатель — после перерыва Андрей Гордеев (главный тренер «Сатурна» в тот момент — Прим. Ред.) не вышел сразу же на поле. Его на пять минут задержали авторитетные в определенных кругах люди, которые в Раменском живут и работают. Они с «Аланией» были в хороших отношениях.
Но вот такой у нас подобрался коллектив, что ту игру мы не сдали. Этого не хотели ни мы, ни главный тренер. Матч закончился вничью, Владикавказ занял 15-е место и вылетел из премьер-лиги. А если бы они выиграли, то обогнали бы «Амкар» и «Крылья».
Одно дело, когда третья заинтересованная сторона предлагает тебе дополнительный бонус за победу — такое бывало не раз, и футболист никогда от такого не откажется. В том же «Сатурне», например, нас так простимулировал «Рубин» в матче с ЦСКА — казанцы тогда за первое место боролись. Но продать игру — это совсем другое дело.
До прихода в «Сатурн» о команде разное доводилось слышать. Например, было время, когда там много южноамериканцев играло, и о нападающем Николасе Павловиче говорили как о человеке с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Вроде бы он прямо на базе в Кратово жил в номере с другом. Лично мне геев среди футболистов встречать не доводилось. А может, они просто не признавались...
>Во мне ярость потихонечку копилась, а когда он на семью мою перешел – тут не выдержал, начал драться. Первым полез, скрывать не буду.
=================================================
http://www.primecrime.ru/cache/1088-813-100/public/files/gallery/9613d826e5f98258ab0358cbe174b4b9.jpg
Зачем уважаемых людей спалил?:)