«Московский Спартак. История народной команды в стране рабочих» / Часть 24-я: чемпионат СССР начинается
Как именно поражение в новогоднем матче в Париже помогло Николаю Старостину придумать чемпионат СССР по футболу, повествует новая главка из книги Боба Эдельмана о советской истории московского "Спартака".
Николай Старостин очень хорошо понимал, что матч с «Рэсингом» был шагом в правильном направлении. Он заявил об этом в «Известиях», и в целом был достаточно подготовлен для того, чтобы использовать это поражение в своих интересах. Та поездка была не первым старостинским выездом за рубеж. Он уже видел много игр профессиональных команд и провел бесчисленное количество часов с заграничными коллегами. Уважая западные методы работы, он считал, что они могут быть адаптированы в советском контексте. Вернувшись в Москву, Старостин вновь запустил свою кампанию за создание профессиональной лиги. В глубине души он был спортивным импресарио, учившимся управлять футбольной командой в 20-е годы. Теперь он претендовал на создание большего игрового поля для себя и «Спартака» в границах новой командной экономики. Нет сомнений в том, что, выступая за профессиональную лигу, он желал советскому спорту только лучшего. Но, очевидно, не был противником и привилегий, престижа и комфорта, которые можно было получить вместе с этим. Со временем Старостин нажил себе немало врагов. Впрочем, отсутствие сильной оппозиции внутри силовых структур в то время означало, что его призыв к созданию футбольной лиги с элитными профессиональными игроками был вполне в официальном духе времени.
Ближе к концу первой пятилетки, Сталин умело отодвинул в сторону политику социального уравнения и равенства зарплат. Он пришел к пониманию того, что умения и деловые качества так называемых «специалистов», с их профессиональной подготовкой, полученной еще до революции, были необходимой частью будущего прогресса. Люди с талантами и способностями рассчитывали на пропорциональное вознаграждение. Старостин считал себя одним из таких специалистов-профессионалов и не испытывал моральных проблем с получением награды за свои умения. Иерархия стала важнейшей частью советской системы начиная с середины 30-х. Предреволюционная левацкая идея о достижении всеобщего равенства теперь была отброшена.
Косарев, работавший со Старостиным над организацией многих спортивных соревнований, был сильнейшим из его союзников. Комсомольский лидер не разделял страхов некоторых других партийных лидеров, опасавшихся профессионального спорта и представляющих его в более дидактическом ключе. Напротив, Косарев полагал, что организованное зрелище прежде всего должно быть зрелищным. Для «лидера советской молодёжи» было важно, чтобы «лучшая и более веселая жизнь» в тот момент была полна профессиональным спортом такого рода, который уже был доступен молодым рабочим по всему миру. Футбол по существу был тем самым современным урбанистическим видом спорта и представлял собой общий дискурс для мужской части крайне разрозненного советского пролетариата. Во времена, когда так много крестьян уезжало из своих деревень в город и, тем самым, отвергало традиционные способы мужской инициации, футбол создавал новые формы для этого — он стал мужской игрой нового советского человека. В делах «новых советских женщин» Косарев был заинтересован заметно меньше.
Наиболее подробный источник, рассказывающий о процессе профессионализации –книга Барбары Киз по истории международной советской спортивной дипломатии. В ней очень четко видно, что, хотя Советы были далеко позади Великобритании в вопросах превращения футбола в элемент массовой культуры, от стран континентальной Европы СССР в профессионализации отстал не так уж сильно. Австрия учредила профессиональную лигу в 1924-м, Чехословакия — в 1925-м. Испания, где спорт был чрезвычайно популярен, только в 1928-м. Франция — в 1932-м. Немецкая профессиональная лига впервые появилась в 1963-м году.
По возвращении из Парижа, в феврале 1936-го, Николай Старостин на созванной комсомолом встрече по следам недавнего поражения, пустил в ход тяжелую артиллерию — говорил о том, что сильнейшие игроки должны играть друг с другом чаще одного раза в год (когда встречались городские сборные), что необходимо перенимать европейский опыт, что, несмотря на то, что наши оппоненты на Западе были хороши, мы сами — никак не хуже, и т.д.
Косарев был согласен и попросил Старостина набросать план действий. Старостинский меморандум был у него на столе через неделю. Его копия была отправлена главе ВСФК Василию Манцеву. Старостин предлагал создать базовую лигу из восьми команд, которые бы разыгрывали между собой чемпионат весной и осенью. Такая система, замечал он без всякой иронии, «узаконит профессионализм, уже существующий в нашем футболе». ВСФК принял предложение с незначительными поправками 22 марта того же года. Потребовалось еще некоторое время до мая, чтобы решить, что в первом советском чемпионате примут участие 28 команд, в том числе 7 из них в группе «А» - высшем дивизионе. Этот процесс развивался на фоне жесткой политической конкуренции. Должен ли быть критерием для включения в новую лигу исполнительский уровень команды или степень влиятельности организации, которая ее представляет? Наряду с турниром внутри лиги, был учрежден и советский кубок, в котором могла принять участие любая команда. Этот турнир также был устроен по западным образцам. Весенний сезон стартовал 22-го мая.
финал первого Кубка СССР на страницах "Красного Спорта"
После прочтения старостинского меморандума, кто-нибудь может вообразить себе похожий документ, написанный каким-нибудь советским тейлористским инженером с идеей создания чего-то вроде конвеерной линии по образцу Дирборна. Как отмечает Киз, «меморандум поражает своим полным принятием западного, коммерческого спорта, отсутствием какого-либо желания отделить советский спорт от его западных аналогов, и своей общей идеей, согласно которой, лучшим способом развивать советский спорт, будет имплантировать в него западные практики и структуры». Когда врагам удалось добиться его ареста, несколько лет спустя, Николай Старостин был, в частности, уличен в переносе «буржуазных нравов в советский спорт». Оставляя за скобками вопрос о принципиальной возможности выдвигать такие обвинения, следует признать, что фактическая почва под ними, конечно, была.
С самого своего начала, лига вызвала огромный зрительский интерес. Посещаемость выросла в несколько раз. Стыдливо обозвав несколько клубов «показательными командами», пресса тем не менее многократно увеличила объем освещения спортивных соревнований. Как это не раз бывало и в других странах, количество товарищеских матчей резко сократилось с появлением регулярного сезона в лиге. В 1940-м году более 10 миллионов зрителей (многие из которых, наверняка приходили на стадион не однажды) посетили футбольные соревнования всех уровней. «Спартак» и «Динамо» стояли во главе этого нарастающего интереса, ставшего, наряду с кино, частью массовой культуры. Впрочем, в начале футбольного матча, в отличие от кинофильма, никто не знает, чем история закончится.
в ожидании продолжения
