10 мин.

Штефан Эффенберг - "Я показал "это" всем!" Часть 3

590

ЕДИНСТВЕННАЯ ОШИБКА УЛИ ХЕНЕССА

После увольнения Юппа Хейнкеса новым тренером «Баварии» стал Серен Лерби. Прекрасный футболист, без вопросов, но как тренер - пустое место. У него не было никакого плана работ, и он, конечно, совершенно не понимал, что делать с нашей разобранной командой. В это время я впервые был отстранен от игр. Пфлюглер и Ко. снова распространил про меня какой-то мерзкий слух. В итоге два матча я должен был провести на трибуне. «Бавария» же уступила в Ростоке «Ганзе» 1:2. После игры некоторые футболисты подошли к тренеру и буквально потребовали вернуть меня в команду. Следующую игру против «Фортуны» в Дюссельдорфе я был уже на поле, и мы выиграли 3:1. Для меня это было самое настоящее удовлетворение. Я всем показал!

Я был единственным, кто отваживался открыто спорить с Францом Беккенбауэром. Будучи тогда президентом «Баварии» и одновременно комментатором канала Premiere Франц после нашего разгрома «Кайзерслаутерну» 0:4, позволил себе в эфире унизительно отозваться о Лаудрупе и Волфарте. Тогда же я через газету спросил Беккенбауэра, имеет ли он право, как президент «Баварии», публично унижать футболистов своей команды? После этой статьи я получил полное признание среди игроков, одновременно настроив против себя все руководство мюнхенцев.

Вскоре тренер Лерби был отправлен в отставку, и в команду пришел Эрик Риббек. Этот человек был абсолютным джентльменом, всегда одевался со вкусом и был причесан, как будто бы только что вернулся из парикмахерской. Он всегда выглядел загоревшим и отдохнувшим. И он был очень хорошим тренером.

Но и он не мог меня удержать в Германии. Я стал игроком национальной сборной, но в Мюнхене так пока ничего и не достигнул. Я очень хотел покинуть клуб. Ули Хенесс сразу же почувствовал перемены в моем настроении. Ули, безусловно, лучший менеджер в бундеслиге. Прежде всего потому, что он учится на собственных ошибках. Ситуация, схожая с увольнением Хейнкеса и приглашением странного тренера Лерби, его всему научила, и больше таких оплошностей он не совершал.

РОЖДЕНИЕ НОВОГО МЕНЕДЖЕРА

Прошло какое-то время и мной заинтересовалась итальянская «Фиорентина». Мой агент – Норберт Пфлиггер, вместо того, чтобы уладить отношение с итальянцами, постоянно отсутствовал на переговорах, присылая вместо себя своего странноватого адвоката. И причина всему этому была лишь одна: его сердце билось для другого футболиста – чемпиона мира Лотара Маттеуса. И в самый ответственный момент переговоров он находился у больничной койки своего Лотара, проходившего курс реабилитации после операции на колено в американском Колорадо.

Переговоры развивались достаточно успешно. Оставалось решить лишь вопрос о переезде. Наш адвокат шепнул нам на ухо, что итальянцы никогда в жизни не согласятся оплатить стоимость переезда. Тут к нашему общему удивлению Мартина взяла слово и в мгновения ока договорилась с боссами «Фиорентины» о том, что они берут на себя все затраты, связанные с переездом, кроме того выделяют мне личный автомобиль и оплачивают ежемесячно аренду квартиры. Великолепно! – думал я. Ай, да Мартина. Я подписал контракт на 4 года на 750 тыс. марок «чистыми». Во второй свой сезон я должен был получать уже 850 тыс., на третий - миллион, и на четвертый год – 1,2 миллиона. Это было настоящим безумием, думал тогда я.

Я восхищался Мартиной. «С этого момента ты регулируешь все мои дела», - сразу же произнес я. Агенты в Германии кассирует примерно 15-20% от общей трансферной суммы, и Пфлиппи должен был за эти деньги усерднее работать. Я разорвал с ним соглашение. После меня с Норбертом перестали сотрудничать сразу четыре игрока, среди них был и Оливер Кан.

Конечно, не всем нравилось, что моим агентом стала супруга. Особенно это чувствовалось в мужском футбольном мире, где права женщин всегда ущемлялись. Хотя если вспомнить Габи Шустер (жена Бернда Шустера) и Ангелу Хесслер (бывшая супруга Томаса Хесслера), доказавшие, что они также могут быть жесткими партнерами и умеют первоклассно представлять своих супругов.

ПОЦЕЛУЙ В ЗАДНИЦУ ОТ БРАЙНА ЛАУДРУПА

Итак, я переехал в Италию. Предсезонка была настоящим адом для меня. Почти восемь недель при жаре 45 градусов в тени. Я думал, что не выживу. Хотя вскоре мне удалось привыкнуть.

Что касается первого сезона, то мы стартовали сенсационно и завершили первый круг на втором месте после суперкоманды «Милан».

Еще в Мюнхене Брайн Лаудруп был абсолютно лучшим моим другом. Мы общались семьями, и он был для меня, как младший брат. Скажу больше. Если бы он был женщиной, то я скорее всего женился бы на нем.

Как только я прибыл во Флоренцию, боссы итальянского клуба спросили меня насчет Брайна. «Ясное дело, - без паузы ответил я. – Тотчас покупайте его». О, как круто, думал я. Мы снова будем играть вместе. Через несколько дней все формальности с переходом Лаудрупа были решены.

Первое время мы жили в гостинице Villa La Massa. Брайн решил на несколько дней улететь в Данию. Перед отлетом он запарковал свой новенький «Мерседес», который купил как раз после победы датчан на чемпионате Европы против нас.

Пока он отсутствовал, я решил покататься на его авто. Мы были близкими друзьями и мне не составляло труда взять у портье ключи. Прокатавшись всю ночь на пролет, я в целости и сохранности поставил машину на место. Когда же Брайн вернулся из Дании, я сказал ему, что немного поколесил на его кабриолете. Тут все и началось. Он сразу же изменился в лице и стал орать на меня. «Как ты смог взять мою машину?» - недоумевал он.

Эй, Брайн, - думал я. Что за ересь ты несешь? Я же не трахнул твою жену, дружище, а всего лишь прокатился на машине!

Он продолжал орать, как будто я нагадил ему в салоне или врезался в фонарный столб.

Поцелуй меня в задницу, думал я. Что это все означает, черт побери? Если бы он взял мой Феррари, я бы и глазом не моргнул.

В течение 15 минут наша дружба прекратилась. Никакой общей комнаты на сборах, ничего совместного. Во Флоренции я ни разу не был у него дома, и семьями мы так и не сходили вместе поужинать.

Спустя год Лаудруп перешел в «Милан», а потом в «Глазго Рейнджерс». С того времени мы всего два раза разговаривали по телефону и больше никогда не виделись. Собственно говоря, жаль. Но, вероятно, мы никогда и не были близкими друзьями, как я думал раньше.

УВОЛЬНЕНИЕ ПО-ИТАЛЬЯНСКИ

На футбольном поле все шло, как и прежде великолепно. Мечта идиота сбылась, думал я. С «Фиорентиной» я бы связал отношения на семь, нет, на десять лет. Нашему тренеру Джиджи Радике было около 70 лет. Он легко нашел общий язык с футболистами. На совместных обедах перед игрой у нас не запрещалось выпить стакан вина. Я как немец перед игрой не позволял себе пить алкоголь, но итальянцы делали это охотно. И что интересно, многим это действительно помогало.

Незадолго до Рождества мне позвонил капитан нашей команды Стефано Каробби и сообщил, что Джиджи уволен. Простите? – подумал я. Я перестал понимать по-итальянски? Когда же я понял, что это уже случившийся факт, я был безумно расстроен и ни о каком Рождестве уже не могло идти и речи.

Уже позднее выяснилось, что 20-летний сын нашего тренера развлекался с женой вице-президента команды Витторио Чекки Гори. Правда, она действительно была что надо и работала раньше моделью. Проблема же заключалась в том, что Гори был не только вице-президентом, но и сыном всемогущего Марио Чекки Гори, президента и владельца «Фиорентины». Его слово было абсолютным законом для каждого работника во «Фиорентины». И теперь выяснилось, что сын тренера так обидел его невестку. Это был смертельный грех. После увольнения Радике мы спустились на дно таблицы и в конце года вылетели в серию B. А легионеры, такие как я, Лаудруп и Батистута стали злейшими врагами наших фанатов. Дошло до того, что без охраны полиции мы не могли передвигаться по городу.

Такая ситуация напрягала не только меня, но и всю семью. Как игрок национальной сборной, я не собирался ночью в окружении полиции пробираться домой и во время чемпионата разъезжать по итальянским деревням и играть в присутствии 7340 зрителей.

СТРАННАЯ ТАКТИКА КЛАУДИО РАНЬЕРИ

Однако события развивались не так, как я предполагал. Пришедший в команду после вылета из серии А Клаудио Раньери хотел во что бы то ни стало оставить меня в коллективе.

Всего хорошего, Штефан, сказал я себе, играть во второй лиге – очень «занимательно». К тому же у меня будет отличная возможность познакомиться со всеми маленькими городками Италии.

Команда стартовала замечательно. Однако с тренером Раньери с самого начала я не смог найти общий язык. У него были странные тренировочные методы. Он говорил только о тактике и столько много, как будто мы первый год играли в футбол. Мы начинали тренироваться в пять дня и в восемь все еще были заняты его тактическими «новшествами». Как-то раз, пробегая мимо него, я показал ему на часы и сказал, что не пора бы нам всем разойтись по домам. Раньери ничего не ответил, но посмотрел на меня, как на лютого врага.

Однажды, уже будучи уже капитаном «Фиорентины» я задержался после Рождества в Германии. У меня были страшные зубные боли. Я своевременно сообщил об этом руководству и по приезде предоставил в клуб рентгеновские снимки. Раньери даже не хотел меня слушать. Он не верил ни единому моему слову. «Так не поступает капитан команды. Он всегда должен быть с ребятами», - все, что услышал я в ответ.

В этом году мы вернули себе путевку в серию А. В конце сезона я лечился от травмы. Раньери был рад, что не видел меня. И я тоже. Для себя я решил точно, что уйду из команды. Тут совершенно неожиданно ко мне подошли представители клуба и заявили, что хотят продлить со мной договор на дополнительные 4 года. Посоветовавшись со мной, Мартина выдвинула, казалось, неприемлемые условия. Но к нашему удивлению итальянцы были согласны на все. В итоге мы подписали предварительное соглашение на сумму 1,3 млн. марок «чистыми». Основной же договор должен был быть подписан после чемпионата мира.

Когда же закончилось мировое первенство, ситуацию кардинально изменилась. Предварительное соглашение уже никого не интересовало, «Фиорентина» же купила Руи Кошту и шведского защитника Штефана Шварца. И все-таки предсезонку я начал в Италии.

ШОУ РОЛЬФА РЮССМАННА

В эти дни решалась моя судьба. Я не собирался губить себя в Италии. Вдруг мне позвонил агент Вольфганг Феге и предложил перейти в бременский «Вердер», руководимый тогда Отто Рехагелем. Я согласился обсудить этот вариант.

Вскоре ко мне прибыл тогдашний менеджер команды Вилли Лемке. И несмотря на то, что до этого я встречался в Швейцарии с Рехагелем и обсудил по сути все детали, менеджер начал буквально под лупой рассматривать каждую статью договора. Речь шла о трансферной сумме, о всяких мелочах. Лемке, прибывший во Флоренцию на день, понял, что не успеет обсудить все пункты соглашения и, купив спальное принадлежности, остался еще на один день. На следующий день наши переговоры не продвинулись ни на йоту. Вопросы без конца и края, проблемы с договором, трансфер и т.д. Через день он все-таки исчез, а мы договорились созвониться.

Вечером я позвонил Рольфу Рюссманну, менеджеру менхенгладбахской «Боруссии». Мы были хорошими друзьями и постоянно созванивались, как кстати и с Карстеном Янкером, Алексом Циклером или Джованне Элбером.

«Слушай, Рольф, - сказал я. – У тебя есть ровно 24 часа для того, чтобы вернуть меня обратно в «Боруссию».

Прошло всего 12 часов, и Рюссманн на частном самолете уже прилетел ко мне во Флоренцию. В течение вечера мы обсудили все детали договора, и в итоге «Боруссия» взяла меня на год в аренду с правом выкупа (7 млн. марок). Абсолютный риск! Но Рольф не боялся рисковать. В отличие от Лемке он тотчас принял на себя все ответственность и в результате добился того, что хотел. Рюссманн – настоящий менеджер! А Вилли Лемке? Сейчас он работает там, где собственно и должен – школьным сенатором в Бремене. Футбольный бизнес не для него.

Так я вернулся обратно в родной Менхенгладбах. Продажа абонементов сразу же возросла с 9 тысяч до 15. Также с рекордной скоростью раскупались клубные футболки. Еще в аэропорту Рюссманн неожиданно поставил передо мной велосипед. «Что это означает?», - не понимал я.

«Ты же говорил, что готов в Менхенгладбах идти даже пешком, - ответил менеджер. – Садись, с сегодняшнего дня начинается настоящее шоу».

Штефан Эффенберг - "Я показал "это" всем!" Часть 1

Штефан Эффенберг - "Я показал "это" всем!" Часть 2

Продолжение следует...