3 мин.

«У нас демократия, друзья». Как порешили наш футбол

4 k
2 k

Владислав Воронин и Денис Романцов побывали на отпевании нашего футбола.

Решение по лимиту – это редкий случай, когда исполком – не место для дискуссий. Футбольные чиновники любят надеть маску непримиримости, спорить по 3-4 часа на любые темы, но когда политика запускает могущественные щупальца в их уютный мир, легче просто закрыть глаза и не приехать. Так поступили практически все, кого можно заподозрить в негативном отношении к лимиту: и Гинер, и Смородская, и Керимов.

В итоге исполком прошел в каком-то спринтерском темпе. Безмятежная казнь либерального лимита 10+15 заняла один час и пятнадцать минут.

Первым на улицу выглянул Сергей Степашин. Остановившись около черной машины с мигалкой, он решил извиниться.

– Я попросил исполком принести извинения. Он должен извиниться за то, что сначала приняли 10+15, а теперь изменили за два дня до начала чемпионата. Я готов сделать это перед вами.

Сергей Прядкин, который раньше говорил, что лимит 10+15 «принят не с бухты-барахты», был слишком напряжен.

– Не знаю, кто и что говорил, – резко и нервно бросил Прядкин в ответ на вопрос про извинения. – Приняли лимит шесть плюс пять. Все!

Новый зажигательный спикер российского футбола Сергей Анохин был более категоричен.

– Я лично не готов извиниться за изменение лимита. Это личное мнение Степашина.

При этом никто не скрывал, что непонятно, как оживить российский футбол после решения по лимиту. Все ждут встречи с главным человеком.

– В ноябре будет специальный совет при президенте, посвященный футболу, – рассказал Степашин. – Весь круг вопросов будет рассмотрен главой государства. Он озабочен тем, что происходит в нашем футболе.

И.о. президента РФС Никита Симонян первым делом попросил не спрашивать его о деньгах. Напомнил, что и контракт о назначении Капелло подписывал он, и о увольнении -  тоже он. А потом Симоняна спросили:

– Где вы нашли деньги на неустойку Капелло?

– Есть добрые люди, – огорошил Симонян.

– РФС – такая же частная организация, как клуб, – продолжил поток откровений юрист РФС Денис Рогачев. – Мы не обязаны разглашать конфиденциальную информацию.

– Вы ОАО, ООО, ЗАО?

– Мы частно-общественная организация, – ответил Рогачев.

На вопрос о новом тренере сборной Симонян стал откровенно перечислять всех российских тренеров, которые приходили на ум.

– Слуцкий, Семин, Бердыев, Гаджиев, Бородюк... Кто еще? – спросил президент РФС журналистов.

– Черчесов!

– И он тоже, – согласился Симонян и продолжил натужно вспоминать. – Непомнящий еще!

– Может, кто-то из молодых?

– А? – не расслышал Симонян.

– Кто-то из молодых – Писарев, Хомуха.

– Из молодых, наверное, только я. А Хомуху еще рано бросать в пекло. Хотя он молодец, что вышел из группы смерти.  

Все сразу поняли, что перед ними президент, который ни за что не отвечает, и юрист, который ничего не разглашает, и переключились на лимит.  

– Почему вы сначала утвердили 10+15, а потом – 6+5?

– Почему приняли такой лимит? Бывают форс-мажорные обстоятельства – например, Миллер сделал заявление. Руководителей клубов убедили, что этот лимит более целесообразен.

– Кто и как убеждал?

– Сначала поступил проект закона, – перехватил слово Рогачев. – После заявления Миллера созвали заседание премьер-лиги, после которого нам сообщили, что клубы не возражают.

На вопрос о том, почему футбол так чутко прислушивается к Миллеру, если он даже не президент «Зенита» и не министр спорта, Симонян и Рогачев решили не отвечать. Видимо, все и так понятно.

Вместо этого юрист снова пересказал тонкости принятия решения, а Симонян подвел главный итог всей истории с лимитом.

– Сегодня все, кроме одного воздержавшегося, проголосовали за лимит. У нас демократия, друзья.

Фото: РИА Новости/Григорий Сысоев

logoФабио Капелло
лимит на легионеров
logoНикита Симонян
logoРФС
logoАлексей Миллер