Футбол-забавная игра.Часть 1
Часть 1
“Святой” вспоминает Шенкли
В шестидесятые в Ливерпуле было шесть суперзвезд. Были Битлз и был Билл Шенкли. Возможно, если бы кто-то попросил Джона, Пола, Джорджа и Ринго назвать своего кумира они бы хором проскандировали “Шенкс!!!”.
У человека была своя магия. Руководства Билла Шенкли “Ливерпулем”, от темных подвалов второго дивизиона и до многочисленных титулов и мирового признания, вполне достаточно для того, чтобы оправдать титул “Великий”, данный ему его сверстниками. Я сам был достаточно удачлив, чтобы быть самым непосредственным свидетелем его талантов. Однажды кто-то спросил Шенкли о конкретном матче – “Было ли это вопросом жизни и смерти?”. Шенкли сказал – “Это было гораздо важнее чем сын!”. Юмор и самоотверженность с Шенкли шли рука об руку.
Я не знаю, кто сравнивал моего “старого губернатора” с Джимми Кэгни, возможно, что это был сам Шенкли, и я думаю он вполне наслаждался этим сравнением. Но кто бы это ни был – он попал в самое яблочко. Шенкли был как Кэгни, больше чем просто обычный человек. Щетинистый крутой парень, который восторгал моих ливерпульских коллег, меня самого и других, кто мог вообще слушать, огромным количеством сказок, объяснений и описаний игроков, клубов и официальных лиц.
Конечно, я никогда не забуду мое первое знакомство с человеком, который сыграл такую большую роль в моей футбольной жизни. Был 1960 год, и я был непостоянный игрок клуба “Мотеруэлл”, зарабатывая всего лишь 16 фунтов в неделю, хоть я и выступал за сборную Шотландии на международном уровне! В конце сезона 59-60 я запросил перевод с “Фир Парка” зная, что мною крепко заинтересовались в “Ньюкасл Юнайтед”. В общем, я был на карандаше у “Джордис”, у которых тогда был менеджером Чарли Миттен. Так что я уже разучивал песню “Блейдон Рейсерс” перед выступлением против “Хаммильтон Академикалс” в Кубке Ланкашира.
Если мне память не изменяет, я сделал хет-трик в матче, который “Мотеруэлл” легко выиграл, но голова у меня была забита другим, я готовился покинуть территорию. Затем наш менеджер, Бобби Энцелл сказал мне –“Сиди и жди, есть клуб, который тобой заинтересовался”.
Я был один в раздевалке, когда зашел Шенкли. Я не мог не впечатлиться им. Он стоял передо мной, настоящий персонаж, руки глубоко в карманах его черного кромби пальто, символический красный галстук под сверкающим белым воротником и в настоящем стиле Кэгни он сразу сразил меня автоматной очередью:
“Здравствуй сынок…как насчет того, чтобы перейти в “Ливерпуль”? Мы собираемся стать самой великой командой в стране! Ты идешь к нам. У нас самые великие болельщики. У нас самая большая тренировочная площадка. Отправляйся со мной завтра в Ливерпуль. И жену захвати”.
В тот самый миг, я даже не мог с уверенностью сказать, в каком дивизионе играет “Ливерпуль”. Но его речь буквально сбила меня с ног. Он был настолько динамичен в ней, что я даже не спросил то, что хочет знать каждый игрок – о своей заработной плате!
Я был заворожен и согласился с ним встретиться на территории клуба, чтобы отправиться в Ливерпуль с моей женой Бетси. Но в тот вечер, когда Бетси, и я обсуждали поезду на юг, прозвучал стук в дверь. Это был Чарли Миттен из “Ньюкасла”. Он ждал меня на улице и моего приглашения войти. Когда я поведал ему о том, что сказал Шенкли он произнес: “Не иди туда парень. Приходи в “Ньюкасл”. Мы в первом дивизионе, они лишь во втором. Скажи Шенкли, что ты не собираешься никуда, кроме как в “Ньюкасл””.
Предложение Миттена было хорошим, но трудно было выбросить Шенкли из головы. В то утро, после бессонной ночи я встретил Шенкли на заднем сиденье роллс-ройса директора “Ливерпуля” и со стыдом на глазах сказал, что хотел бы все обдумать. В этот момент судьба и Бобби Энцелл взяли меня за руку. Пока я сидел в машине и оправдывался, Энцелл подошел к нам и сказал: “Или ты отправляешься в “Ливерпуль” или ты остаешься здесь. Куда ты точно не поедешь, так это в “Ньюкасл”. В этом плане “Ливерпуль” сделал все правильно при переговорах с “Мотеруэлл”. Если ты не подписываешь контракт с Биллом, ты не подписываешь его ни с кем. Это был довольно неприятный момент, и каким наивным был я думая, что Энцелл не знает об интересе “Ньюкасла”. Шенкли, всегда позитивный, ухватился за момент: “Оставайся в машине сынок. Мы заберем твою жену и поедем в Ливерпуль”.
И это действительно было так. Он полностью завладел моим вниманием. Путешествие в Ливерпуль, помимо автомагистрали, длилось пять часов. Но Шенкли заполнил это время историями о клубе, играх, болельщиках и о том, что мы собираемся быть лучшими в стране. К тому времени, как мы доехали до Энфилда, я чувствовал, что отлично знаю всех моих будущих товарищей по команде, хотя я никогда не встречал их.
Быстрый осмотр клубного здания только подстегнул меня поставить подпись под контрактом. Я был самым большим подписанием Шенкли в 37,500 фунтов и с его слов, мне повезло попасть в команду суперзвезд и получать зарплату в размере 30 фунтов в неделю. Он, конечно, был прав, но даже тогда я еще не представлял себе, сколько удовольствия я буду получать. И это было бесплатно.
У каждого есть свои любимые истории про Шенкли, многие из которых были немного приукрашены на протяжении всех этих лет. Правда или нет, но благодаря им у меня было несколько бесплатных хороших обедов. Шенкли оживил наши жизни в бытности игроков. Томми Смит, Роджер Хант, Рон Йейтс, Иан Каллаган, Джефф Стронг, Томми Лоуренс, Крис Лоулер, Билли Стивенсон и я - были ребятами Шенкли и, так как мы помогли ему добиться успеха для “Ливерпуля” он относился к нам как к семье. Он был достаточно строг с нами, но он всегда мог извинится, если заблуждался в ком-то из нас.
Был типичный случай, когда я и Рон Йейтс приняли немного огненной воды во время поездки в Ирландию. Мы играли дружеский матч в Дублине, и как обычно, ирландцы заиграли волынку о послематчевом гостеприимстве. Шенкс сказал, что в 11 комендантский час и Боб Пейсли пробыл допоздна, чтобы убедиться, что все уложились вовремя. К 11 большинство ребят засвидетельствовали свое присутствие и в половине Шенкс присоединился к Бобу в отеле, чтобы проверить итоги переклички.
“Все кроме Йейтса и Сент-Джона” – изрек Боб. Шенкли понимая, что мы наслаждаемся ирландским обществом и песнопениями прорычал в ответ на эти новости: “Ну, ты тоже можешь отправляться спать Боб…этих шотландцев не будет еще в течении нескольких часов”.
Шенкс был прав. Большой Ронни и я доползли только через несколько часов в хорошей форме, но отлично понимая, что последствия наступят утром. Конечно, Шенкс с утра и не взглянул в нашу сторону, но Боб сказал нам перед отправлением: “Вы двое, предстанете перед стариком, когда мы вернемся”.
К тому времени как мы добрались до самолета приятные последствия прошлой ночи превратились в похмельное утро. Но мы были все еще достаточно бодры, чтобы понимать, что мы должны выступить перед боссом единым фронтом, когда вернемся на “Энфилд”. Так как Большой Рон был капитаном, ему первому нужно было выслушать “музыку”, так по крайней мере я сказал ему, но когда его вызвали на ковер я приложил ухо к двери, чтобы потом дословно воспроизвести рассказанную Роном историю.
Говорил Рон: ”Ну, это было так Босс. Вы знаете, эти ирландцы, они заманили нас выпивкой после игры”.
Шенкли, непьющий и ждущий нормального оправдания прорычал: “Рон, сынок, ты уже должен знать этих ирландцев. Дикари с выпивкой. Тебе не надо было вестись. Но что вас так задержало?”
“Ну, Босс,” – сказал Рон подогревая байку – “После нескольких бокалов они пригласили нас сыграть в карты…”
Шенкс перебил: «Что я тебе говорил. Дикари, пьяницы и шулеры. Это ирландцы, сынок. Но вы задержались на четыре часа”
“Да Босс!” – ответил Рон – “Но Святой, и я проигрывали, и мы остались, чтобы вернуть наши деньги”.
Пока я заглядывал через дверь я видел, как Шенкс качает своей головой и говорит:” Сынок, что я тебе говорил, держись подальше от ирландцев, этих акул, которые портят всех, к кому прикасаются. Пусть это будет тебе уроком и может это не случится снова”.
Я подумал про себя – “Отлично сделано, здоровяк – мы обманули его” и услышал Рона: “Хорошо, Босс. Мне послать за Святым?”
На что Шенкс ответил: “Нет нужды сынок. Без сомнения, он расскажет мне тоже самое проклятое вранье”.
Шенкс был неповторим. Его рассказы о старых и новых игроках были изумительны, и мы выросли на молоке его рассказов о Томе Финни (его любимый игрок), Стэнли Мэтьюзе, Питере Доэрти и других игроках, против которых он играл будучи капитаном “Престона”. Многие дождливые дни мы уклонялись от тренировок загоняя его в тактическую комнату на “Энфилде” лишь упоминая имя игрока и позволяя ему восхвалять или поносить способности того или иного футболиста.
Конечно, босс и сам был хороший игрок, сильный, мощный вингер в команде “Престона” в которую и входил великий Финни. Он отчаянно гордился своими международными матчами за Шотландию и своей репутацией одного из самых жестких игроков того времени. Одним ненастным днем, он вспоминал одну из молодых сенсаций тридцатых – Боя Бастона из “Арсенала”, который, я полагаю, был эквивалентом Тревора Стивена из сегодняшнего “Эвертона”.
“Вы знаете, парни! Я никогда был одним из тех, кто издевается над молодняком, но этот парень был нечто особенное. Он уже в бытности мальчиком заработал репутацию, и я не хотел от него неожиданностей - в бытности международным игроком. Так что при первом же взбросе я взял его под опеку, и я прошептал ему на ухо – “никаких трюков сына или ты закончишь на газоне”. Но он не обратил на это никакого внимания, и устремился от меня прочь. На следующем взбросе я подлетел к нему и прошипел – “еще одна такая выходка мальчик, и у тебя будут настоящий проблемы” – но и на этот раз он вывернул меня наизнанку и ушел от меня”
“По сути, в первой половине он затаскал меня, несмотря на мои попытки запугать его. Я не мог этого понять, пока не отметил об этом другому игроку Арсенала о том, как храбр Бастон, несмотря на мои словесные попытки запугать его”.
Но он лишь посмеялся надо мной и сказал: “Разве ты не знал Билл – этот юноша камень!”
Наша команда прогрессировала как, впрочем, и Шенкли, и конечно, росли рассказы его окружающие. Тренировочная площадка была его вотчиной. Он по-прежнему скучал по его игровым дням и каждое утро он мог присоединится к нашему матчу 6 на 6, который всегда происходил в конце тренировочного дня. Шенкс, как и большинство шотландцев, ненавидел проигрывать. Частенько он менял команду в середине матча, чтобы финишировать за команду-победителя.
Я хорошо помню один случай, когда у него все пошло не так. Игра была жесткой, думаю было 5 на 5, и там было спорное решение против команды Шенкса, в которой был один из самых тихих парней “Энфилда”, Крис Лоулер. Было сомнение, в том, прошёл ли мяч в ворота, и так как он был победный Шенкс с оружием в руках отстаивал правду против Боба Пейсли, Ронни Морана и Рубена Беннета, о том, что гол был. Все, кроме босса думали, что мяч не был в воротах и в качестве последнего шанса он произнес: “Хорошо, мы спросим человека, честность которого никогда не вызывает сомнений – Крисси Лоулера. Теперь Крис, сынок, твое честное мнение…был ли мяч за линией?”
“Гола не было, босс” – ответил Крис. Мы все сдерживали смех, ожидая взрыва. Конечно же, Шенкс изрек: “Мы можете в это поверить?” Он закричал – “Я ждал десять лет, пока этот человек откроет его рот, и первое что он говорит мне – гнусная ложь.” Уходящий в ярости Шенкли оставил полное поле первоклассных футболистов загибаться от смеха.
Как я уже упоминал ранее, разговоры Шенкли с командой в нашей маленькой тактической комнате всегда были нечто особенным. Едва хватало места для двенадцати игроков, плюс Боб Пейсли и Рубен Беннет, когда босс вершил суд после большого матча. Обычно его брифинги кончались смехом.
Он обычно стоял у графика, который выкладывал, в наполеоновском стиле, с игроками противника и нами. Однажды, когда к нам собирался явиться великий Юнайтед 60-х, Шенкли был в прекрасной форме. Как обычно, он рассказывал нам насколько мы впечатляющие игроки, и насколько бездарны наши противники.“Теперь, парни” – сказал он. – “Завтра Юнайтед. Я буду удивлен, если они вообще явятся, ведь мы играем так хорошо. Мэтт может вообще оставит их в Манчестере и просто потеряет очки”. Затем он принялся поносить оппозицию комментариями на вроде этих. Алекс Степни – не выносит холода. Тони Данн – делает хреновые подкаты. Шей Бреннан – знаете, кто-то сказал мне, что у него плохи дела со спиной, плевать, хоть две спины. А Билли Фолкс? Сент-Джон, ты забьешь хэт-трик, я видел, что даже джаггернаут поворачивается резвее Фолкса. Нобби Стилс – гном в моем саду больше чем он. И также слеп как он. Пэдди Креранд – теперь ребята, развею ваше заблуждение, он даже медленнее чем, вы о нем думаете.
За то время пока он это все излагал, он убирал фигуры с доски и когда мы посмотрели на нее в конце, увидели, что осталось лишь трое слева. Лоу, Бест и Чарльтон. А Шенкли хихикая повернулся к нам и сказал:“Ну вот ребята, вам нужно побить только этих троих – и если вы этого сделать не в состоянии, вы не заслуживаете того, чтобы быть профессиональными футболистами!” Юнайтед, конечно, смеялись последними. Они побили нас 4-0!
До недавнего времени игроки “Ливерпуля” принимали европейский футбол, как само собой разумеющееся. Но в ранние 60-е, когда европейский футбол был для нас всех в новинку, сама мысль об игре с иностранными командами приводила Шенкли в восторг. Я помню один известный случай в тактической комнате. Нам выпал жребий против “Гонвед” в европейском кубке и босс, как обычно, чтобы убедиться, что все в порядки, после Рубена Беннетта шпионить за венграми. В те дни, это занимало около четырех дней, и когда Рубен заявился после путешествия по всей Европе на самолете, лодке и поезде, в его руках было досье на “Гонвед”, почти энциклопедия. Шенкс с присущим ему энтузиазмом собрал нас всех вместе и начал вещать о “Гонвед” –“Ребята, вот оно. Европейский Кубок. В этом наше все. “Гонвед” из Венгрии. Команда с именем. Пушкаш за них играл! Они обыгрывали команды. Но…” И тут Рубен привстал с досье и сказал – “И я скажу вам парни, они и сейчас хорошая команда”. Шенкс быстро вклинился – “Рубен… нам они не интересны. Так вот мы играем – забудьте всю эту чушь, бедный Рубен просто впустую четыре дня прокатался по Европе!”
Рубен, кстати, был тоже отличным человеком. Бывший вратарь “Данди”, был ранее тренером в “Мотеруэлл” и одним из первых лиц, что я встретил на “Энфилде”. Было приятно встретить на “Энфилде” старого друга и насладиться его историями.
Один веселый рассказ берет начало еще с тех ранних времен, когда он играл за юношескую команду в Шотландии, тогда еще не было телефонов или газет, тогда посылали домой почтовых голубей сообщить о счете. Так вот однажды, когда команда Рубена победила в шотландском кубке, было решено, что Большому Уилли, местному болельщику клуба, который везде путешествовал с командой представится честь выпустить птицу, чтобы принести домой прекрасные новости. Большой Уилли поднял вверх птицу в руках и проорал ей – “Мы выиграли, Д В А – О Д И Н!” И с этим он выпустил птицу в небеса, а ошарашенный секретарь клуба стоял рядом с клочком бумаги, который надо было привязать к ноге птицы.
Еще одна история касается той поездки в Исландию, и тогда, когда Шенкс взял нас всех в Батлин. Это были первые дни европейского футбола, и с перелетами было не все так просто как сейчас. Нам нужно было играть в Рейкьявике, а самолет приземлился в Спике, так как он был слишком стар. Так что мы пересели на другой самолет, что задержало нас на несколько часов. И потом Шенкс решил, что свозит нас в лагерь Батлинс-Холидей. “Великолепное место, парни. Моя жена Несси, и я часто проводили там каникулы”. – сказал он нам, пока мы следовали за ним. Когда мы подошли к воротам нас остановил интендант лагеря. Шенкс был быстр как молния. “Футбольный клуб Ливерпуль, направляемся в Рейкьявик”, - проинформировал он интенданта.“Тогда я боюсь, что вы повернули не туда, сэр” – сказал мужчина. “Это Батлинс!”
Лицо босса было красным как его галстук.
Билл Шенкли был человеком, который превратил “Ливерпуль” в ту силу, какой он сейчас являются в мировом футболе. Он был также тем человеком, который начал обновления того, что сейчас является одним из лучших стадионов в Европе. Босс очень гордился площадкой. Ему не нравилось ничего больше, как устраивать экскурсии журналистам по объектам клуба. Он всегда говорил: “Мы не только лучшая команда, но еще и имеем лучшие трибуны. И посмотрите на раздевалки. А что насчет душевых? Я видел бассейны и поменьше”.
Однажды правда он переборщил. Он проводил группу прессы в туалеты. Нажал у одного на смыв и с гордостью произнес: “Ну вот, ребята, бачок заполняется за 15 секунд – мировой рекорд”!
Лазарет был тоже постоянным источником неожиданных историй – одна из которых привлекла и меня!
В субботу перед жизненно важным матчем в середине недели я опозорился, и меня удалили после того как я уложил в пыль Брайана Льюиса. Шенкс был вне себя. В то время, игрок должен был представать перед дисциплинарным комитетом футбольной ассоциации и без сомнения в понедельник у меня могли возникнуть большие проблемы: это была не первая моя проделка такого рода. Это фактически означало, что один игрок будет отсутствовать и Шенкли надо было склонить чашу весов правосудия в пользу “Ливерпуля”.
Каждое воскресенье босс держал суд на “Энфилде” перед местной и зарубежной прессой, делясь своей точкой зрения обо всем, начиная от рефери и кончая ценой за чай. Но было необычно для игроков быть приглашенным на это действо, так что когда послали за мной, я был удивлен. Еще больше я удивился, когда мне сказали лечь на медицинский стол, снять штаны и Боб Пейсли начал накладывать настойку генцианвиолета и крем для полировки обуви вокруг моих интимных мест. Беспокоило меня еще то, что Боб стал входить во вкус, наверное, почувствовав себя настоящим художником, пока босс не сказал: “Достаточно, я думаю, пойдет”. Затем, к моему удивлению, он открыл дверь и впустил ожидавшую там прессу сказав – “Ну вот парни, посмотрите на это. Если это не достаточно доказательство для того, чтобы человек дал сдачи другому, то я не знаю, что и сказать".
Старая лиса благоразумно удержал прессу достаточно далеко, чтобы они остались поражены увиденным и на следующее утро газеты были полны заголовков о брутальной атаке Иана Сент-Джона в субботу. Когда мы ехали в суд в Лондон Шенкс усмехнулся и сказал: “Сынок, после такого они просто не смогут отстранить тебя. Ты будешь играть в среду вечером”.
Ему пришлось смеяться последним, когда комитет признал меня виновным и отстранил на четырнадцать дней. Так что я потерял возможность играть, и мое достоинство!
Шенкли, конечно, был великим менеджером, и как все великие он мог почуять игрока за милю. Только вспомните, как он рыскал по нижним дивизионам Англии и Шотландии и возвращался оттуда с бриллиантами. Кевин Киган и Рей Клеменс, оба из “Сканторпа”, две тогдашние звезды, которые мне приходят сразу на ум. Еще один игрок, который расцвел в руках Шенкса был Алекс Линдси, который был куплен у “Бари” по инициативе Боба Пейсли. Алекс в конце концов стал защитником международного уровня, но когда он начинал обучатся, и босс сказал ему играть в середине поля – боги, это было просто кошмарно. После двух недель наблюдений за ним Шенкс решил, что настало время для зажигательной речи. Он отвел Алекса в сторону и обняв за плечи сказал: “Теперь, Алекс, Я хочу чтобы ты делал то, что делал в “Бари”, принимай людей в штрафной и бей в ворота, как только представиться шанс.”
На что Алекс ответил: “Это был не я босс, это был Джимми Керр".
“Ерунда”. – фыркнул Шенкс. “Ты же был тем самым человеком, делающим невероятный забеги с центра поля, играл восхитительно один в два и был остер как гвоздь, перед тем как забивать”.
И опять Алекс ответил: “Нет, босс. Это был Джимми Керр”.
На эти слова Шенкс повернулся к Бобу Пейсли, все еще держа руки на плечах Алекса и воскликнул – “Мой бог, Боб, мы подписали не того игрока”. Во время моего пребывания в “Ливерпуле” под руководством Шенкли мы прогрессировали от игроков второго дивизиона до игроков, которые завоевали Премьер-лигу и стали известны по всему миру.
Во время тура в США Шенкса одолели подозрения в нечестной игре.
Это было в те дни, когда с другой стороны Атлантики и вовсе не было профессионального футбола, и мы как победители Лиги, несли флаг перед янки и канадцами. В тоже время, в турне была одна команда из Западной Германии,”Мудрэке”. После двух действительно жестких игр в Чикаго и Сан-Франциско против них – одна победа и одно поражение – мы встретились в третий раз в Ванкувере. Это был настоящий бой и меня удалили после столкновения с одним здоровым светловолосым центр-хафом. Когда я уходил, Рой Йейтс, который был в гипсе после травмы, начал смеяться, когда я дошёл к скамейке. “В чем шутка”? – спросил я. “Ну, я смеюсь опять над твоими проблемами”. – сказал Ронни.
Я возразил, сказав ему – “Все же, я рад, что меня удалили, тот мяч был как пушечное ядро, и башка после встречи с ним еще болит”. Большой Рон начал смеяться еще пуще: “Не удивительно, босс убежден, что голкипер выпускает из мяча воздух, каждый раз, когда к нему прикасается. Как только мяч попал сюда к нам, он и Рубен начали накачивать в него воздух. Так что он теперь тверд, как скала”.
Матч кончился тем, что Шенкс кричал немцам, и напоминал, что они не били нас в трех играх, а мы, зато выиграли у них две войны. Дипломатия никогда не была его коньком. И опять его же шутка посмеялась над ним. На следующий день мы отправились в Торонто на следующий матч, а он полетел назад в Великобританию. И как вы думаете, с кем он летел обратно…да, верно, с немцами!
Если бы Билл Шенкли не был футболистом, он бы был боксером. Это было его второй любовью, и он никогда не позволял нам забыть об этом. За время моих десяти лет в “Ливерпуле” наши доматчевые, послематчевые и за день до матча обеды всегда были со стейком. Потому что Шенкс говорил – “Джо Льюис тренировался и ел стейки – так что, это должно быть хорошо и для вас”.
Как я уже говорил, у босса был свой собственный путь, и его любовь к боксу одним вечером стала немного подпорчена, когда две старые леди остановились в одном из наших отелей. Именно в те дни, когда Мухаммед Али делал себе имя, и вечером у него был бой по ящику, в 7,30. Всю дорогу до отеля, Шенкс только и говорил, что об этом бое, да и мы были возбуждены, нам хотелось увидеть Али во всей красе. В те дни, в номерах не было отдельных телевизоров, только один в гостиной. Таким образом, после обязательно стейка и картошки, мы все пошли в гостиную и обнаружили там двух старых леди, смотрящих Коронейшен Стрит, что конечно прямо противоречило нашим планам.
Шенкли сурово выдохнул и спросил нас, почему еще не включен матч, на что мы указали ему на двух пожилых дам, сидящих перед телевизором. Настало время отчаянных мер, и Шенкс взял это на себя. Он подошел к старым женщинам и сказал: “Ну, мы должны быть демократичными. Поднимите руки вверх те, кто хочет увидеть бой”. Естественно, вся команда и он сам вскинула их вверх и проголосовала за Али. “Теперь, кто хочет смотреть “Коронейшен Стрит””? Все опустили руки, кроме двух старых уток. “Началось движение” – изрек Шенкс, смотря как две недовольных фанатки “Коронейшен Стрит” удаляются в номера после технического нокаута.
Моя последняя история о Шенкли касается того дня, когда он заставил замолчать Супермака – Малкольма Макдональдя, тогда еще из “Ньюкасл Юнайтед”. Знаменитый знак “Это – Энфилд” в туннеле игроков повесил сам Шенкли как последнее напоминание игрокам соперника о том, где им предстоит принять бой. Я уверен, этот знак пугал многих игроков на протяжении многих лет. На мой взгляд, это было виртуозное проявление психологии Шенкли.
Но однажды, когда нас навещал “Ньюкасл Юнайтед”, Супермака раздражало то, как Шенкли интенсивно всем напоминает об этой легендарности. Шенкли всегда был в лучшей своей форме в дни матчей. Его мысли в думах об игре сверкали, и он всегда приветствовал оппозицию. Он начал с небольшого стеба менеджера Джо Харви и сказал немного слов, предупреждая игроков оппозиции. Этот футбольный энтузиазм был еще в нем со школьных лет.
Но когда Макдональд зашел с Харви в туннель и заметил знак “Это – Энфилд” он пошутил “Я вижу, что мы пришли куда надо босс”. Это было типично и дерзко для Макдональда, но Шенкли увидел в этом отсутствие уважения, и он ворвался в нашу раздевалку говоря нам: “Ребята, этот Макдональд издевался над клубом, смеялся над “Энфилдом” и ему нужно преподать урок”.
Его психология, если это была она, сработала. Команда вышла и похоронила “Юнайтед” со счетом 5-0, а в конце игры Шенкли направился прямо с его места в раздевалку “Ньюкасла”. Пока Харви пытался утешить убитых горем игроков Шенкс прорычал: “Где Макдольд”? Супермак, как и все остальные был ошеломлен, но Шенкс приблизился к нему и прорычал: “Ну что, сынок. Я думаю, теперь ты точно не забудешь, где “Энфилд”, не правда ли”?
Это был Шенкли. Он не мог обуздать свою гордость, энтузиазм и страсть к игре, которую он любил, с тех пор как был еще парнем из шахтерской семьи из Гленбака, Эйшир.
Шенкли был мастером своего дела и каждый игрок, который с ним соприкасался никогда его не забудет.
Это был один из самых печальных дней в моей жизни,когда время преждевременно забрало его у нас осенью 1979 года. Игра потеряла великого человека, а мы, кто жил вместе с ним и смеялся потеряли друга. Но его воспоминания и рассказы всегда будут с нами.
Продолжение следует...
luisito-Poetry in motion
P.S. Пишите ваши отзывы в комментариях!Подписывайтесь на блог!Всем удачи и пока!
Источник-http://www.myliverpool.ru
Именно такого Человека и Тренера нам сейчас и не хватает(((
"осталось лишь трое слева. Лоу, Бест и Чарльтон. А Шенкли хихикая повернулся к нам и сказал:“Ну вот ребята, вам нужно побить только этих троих – и если вы этого сделать не в состоянии, вы не заслуживаете того, чтобы быть профессиональными футболистами!"
Сразу вспомнилось это:
https://www.youtube.com/watch?v=G5kOA3pdSrs
Прочту обязательно!
Благодарю за труд, классная работа.
YNWA