Яковлев: «В Люберцах, бывало, дрались 30 на 30»
К 24 годам полузащитник «Спартака» Павел Яковлев прилично нагастролировался по стране: вырос в Люберцах, был в Самаре, а недавно вернулся из Саранска.
«Ночью залезли на деревообрабатывающий завод – искали перекладину»
— О вашей футбольной географии мы ещё поговорим, а пока гастрономический вопрос: заказов на сыры и шоколад в Москве много получили?
— Прилично. В основном просили привезти шоколад. Хотя под сыр место в сумке тоже придётся освобождать, никуда не денешься.
— Место для сбора в «Спартаке» выбрали впечатляющее: луга, горы, речка. Не появилось желания как-нибудь выбраться сюда в отпуск?
— Ну, в Абтвиле мы уже не в первый раз – год назад сборы проходили здесь же. Но вообще места в Швейцарии впечатляющие. Горы, свежий воздух, тишина – я всё это люблю. Отдохнуть здесь действительно можно здорово, но только когда буду постарше. В ближайшие дни хочу в Цюрих съездить – интересно посмотреть, что там. Уже договорились с ребятами, что как только выходной – обязательно выберемся.
— В 30-градусную жару тренироваться неприятно? Или уже привычно?
— Привычно, но тяжело, не буду врать. Жара стоит, а ветра нет – из-за этого очень душно. Но когда через «не могу» работаешь – свои плюсы в этом есть. Должны хорошо подготовиться к сезону.
— На днях вы всю тренировку бегали с ускорением. После было взвешивание – сколько килограммов сбросили?
— Два с небольшим. Но это у всех так. Глушаков, по-моему, два с половиной килограмма потерял. В среднем за одну тренировку меньше килограмма не уходит. Главное при этом – пить много воды. Жидкости из организма выходит много, и для восстановления нужно её восполнять.
— Из Швейцарии перенесёмся в Россию. Переезд в этом году у вас вышел суровым: из Люберец в Саранск.
— (смеётся) Хорошие города, между прочим! Люберцы сейчас как застроят – от Лос-Анджелеса не отличишь! Да и в Саранске хорошо. Сам город небольшой, но мест, где можно прогуляться, очень много: парки, скверы, зоопарк даже есть. Семейный город – я бы описал его так. Хотя уровень жизни там, прямо скажем, довольно средний. Да и зимой особо делать нечего: всё в снегу, парки не работают, и весь город становится серым.
— Зато с Витьком на трибуне не соскучишься.
— Это точно! Футбольный антураж там специфический. Например, поле было не зелёное, а чёрное. Ну а Витёк, конечно, добавлял контраста. Неважно, метель на улице или жара – он всегда поддерживает команду. А вот трубач лично мне нравился. Точнее, ничего против я не имею, но лично мне такая поддержка немного мешала.
— Красная карточка в матче с ЦСКА – что это было? Отголоски спартаковского настоящего?
— Меня тогда многие подкалывали: «Только приехал — и сразу на три матча вылетел». Я и сам расстроился. Понимаю, что в динамике эпизода казалось, что я это специально сделал, но на самом деле не хотел фолить. Просто выпал на мгновение из игрового ритма и не успел к мячу.
— Во дворе после таких фолов, бывает, вспыхивают драки. В люберецком детстве часто приходилось постоять за себя?
— Бывало, что скрывать. Но у нас обычно район на район дрались – это где-то 30 на 30 человек, хотя всегда по-разному было. Не каждый ведь драться может, кто-то маленький слишком… Я вот, например, в детстве просто ходил смотреть. Но постоять за себя иной раз приходилось.
Так что детство действительно было непростым. Единственное, что приносило удовольствие, – это футбол. Помню, выходишь на улицу с мячом, а все дворы заняты. Чаще всего играли возле моего дома – там четыре дерева как раз стояли на нужном расстоянии и напоминали ворота. Единственное, не было перекладин – из-за этого постоянно спорили, залетел мяч в сетку или прошёл выше. Но мы нашли выход. Думаю, сейчас об этом уже можно рассказать (смеётся).
— Определённо.
— Ну, я сразу скажу, что это всё-таки во благо нашего здоровья было сделано, без какого-либо злого умысла! В общем, в Люберцах есть деревообрабатывающий завод… Ну и пришлось ребятам ночью туда лезть, чтобы взять две перекладины. На следующий день прибили их к воротам и играли. Можно сказать, вышли на новый уровень – почти Премьер-Лига у нас во дворе получилась.
«2,5 часа в один конец – и ты в Тарасовке»
— А в «Спартак»-то вы как пробились?
— Сначала я пришёл в детскую школу «Торгмаш», где в то время были приличные условия. Стадион хороший, а команда как-то даже в Кубке России выступала. Но потом приехали какие-то люди, которые выкупили землю и запретили нам тренироваться. Пришлось переехать и играть в «Городке А» – это военный гарнизон, где раньше была военная часть.
С тех времён там осталось футбольное поле, которое мы собственными руками начали приводить в порядок, чтобы на нём можно было тренироваться. Затем участвовали в первенстве Подмосковья, откуда я и наш вратарь получили приглашение в сборную московской области на региональный чемпионат России. Заняли там второе место, а через три или четыре месяца мне позвонили из «Спартака»: «Были бы рады тебя видеть».
— Долго раздумывали?
— Да вы что, это же мечта! Согласился сразу, несмотря ни на что.
— А с логистикой как было? Люберцы и Тарасовка – два противоположных конца Москвы.
— Сначала я тренировался в академии в Сокольниках и на Преображенской площади. Просыпался в шесть утра, на автобусе доезжал до метро и бежал на тренировку. После неё все шли в школу: четыре-пять уроков отсидишь, садишься на трамвай и едешь на вечернее занятие. Если на дворе зима – тренировка проходила в манеже, до него всего одну станцию надо проехать.
В таком ритме я жил года два, после чего меня стали привлекать к работе с основным составом. Маршрут тоже немного изменился: сначала на маршрутке до метро, потом по подземке до вокзала и уже оттуда на электричке до Тарасовки. 2-2,5 часа дорога занимала.
— Крышу поначалу не сносило? «Спартак» – это всё-таки покруче, чем перекладины к воротам во дворе прибивать.
— Понимаю, о чём вы. На самом деле всё зависит от воспитания. По крайней мере, мне так кажется. Если тебе в детстве зарубили на носу, что при отсутствии старания ты можешь завтра лишиться всего, к чему изначально шёл, значит, должно быть всё нормально. А соблазны появляются у всех. Но и здесь нужно уметь их отложить на такой момент, когда ими можно воспользоваться.
Выходные, отпуск – пожалуйста, в это время можно выплеснуть накопившиеся эмоции. Но когда идут тренировки или игры – ни в коем случае. Хотя даже в отпуске голову выключать нельзя. Перед тем как что-то сделать, всегда нужно десять раз подумать. Вообще времени погулять и отдохнуть ещё будет много, но потом. А пока только работать, трудиться и стараться чего-то в этой жизни достичь.
— Когда возвращались из «Мордовии» в «Спартак», было ли принципиально, кого назначат тренером?
— Не подумайте, что я сейчас попытаюсь заработать себе какие-то плюсы, но кандидатура Дмитрия Анатольевича, по-моему, изначально была самой подходящей как для нас, футболистов, так и для болельщиков. Но вообще лично мне не так важно, кто тренирует команду. То есть не будет такого, чтобы я пришёл и сказал: «Тренер мне не нравится, с ним я работать не буду».
— Но от Якина вы зимой ушли.
— Да, но сделал это без каких-либо обид или претензий. Я вообще благодарен, что меня без проблем отпустили и дали возможность играть и развиваться. К тому же определённый опыт я у Якина приобрёл. Так что никаких проблем.
— На вопрос «Что изменилось в Тарасовке за время вашего отсутствия?» Сальваторе Боккетти мне неожиданно сказал: «Воздух стал чище»…
— Я читал, да. Каждый вправе понимать эту фразу по-своему. Может, действительно деревья подросли – и сразу посвежело. Но вообще в Тарасовке всегда пахнет футболом.
Какую передачу - конфетку Широкова загубил в последнем товарняке..