10 мин.

Черная женщина и история одной несчастной любви

249

Часть 1. Черная женщина

Паника отступила на заранее подготовленные позиции. Ее место занял юмор – черный и вонючий, как гуталин. (с) Генри Лайон Олди, или Просите, и дано будет...

История эта, о мой вдумчивый читатель, произошла в одном уездном городке У (бывший Симбирск), на берегу могучей российской матушки-реки, одной из старейших и крупнейших рек Восточноевропейской равнины – Волги. Несущей свои бурлящие потоки куда-то вдаль...

Обычный многоквартирный дом. Необычная председательница ТСЖ, смесь фурии и цербера в одном флаконе. С поэтичным и теплым именем Светлана. Одета всегда в черные хламиды, постоянно чем-то недовольная, и, самое главное, никто из несчастных жителей этого людского муравейника никогда не видел улыбку на ее челе.

– К вам можно, Светлана Адольфовна, – робко спросил высокий худощавый юноша, переступая с ноги на ногу у входа в кабинет нашей героини, где на двери висела табличка черного цвета "Председатель ТСЖ Уретрова С.А."

– А, "белорус", – и злобные глаза председательницы закрылись пергаментными веками, как у сдохшей курицы. – Заходи, лимита, а где твоя бесстыжая подружка, Соня, кажется?

– Меня вообще-то Андреем зовут, и никакая мы не лимита, обычные минские студенты, приехали к вам изучать историю и писать диссертацию о Вожде мирового пролетериата.

– Руки прочь от моего дедушки, не смейте трогать! – заорала она, и по дряблым щекам пробежал нервный тик. – И скажи своей Соньке, что в нашем богоугодном заведении розовый цвет под запретом. Еще раз она наденет юбчонку или майку этого поганого цвета, я вам отключу воду, газ, электричество и оштрафую за курение в неположенном месте, – орала она, и мелкие слюни летели во все стороны.

– Но мы не курим, мы спортсмены, любим биатлон, – пытался возразить Андрей.

– Биатлон?.. хм... в биатлоне понимаю только я, и кыш отсюда, я занята, – переходя на шипение, ответила мегера.

Светлана Адольфовна Уретрова обожала и боготворила того самого, кто с кудрявой головой. У ней была тайная страсть. Ночью она приходила к бронзовому монументу Ильича, протирала мягкой губкой, намоченной дистиллированной водой из заранее приготовленной бутылочки, его ступни. Эх, проклятые голуби, опять Ильич весь в белых пятнах... Выше у ней не получалось, потому что она просто не доставала. А ей так по-женски хотелось подсмотреть, что там спрятано под бронзовым плащем...

И, прижавшись к холодным ногам этого политического гиганта, она вспоминала события последних дней. Ревизия по дому прошла успешно, изъяла 8 розовых занавесок, 6 блузок цвета этого пигмента, отобрала все кассеты с песней про "розовый вечер" Юрия Шатунова... Счастливо притоптывая, она спустила в канализационную трубу флэшку с песней Алены Свиридовой про "розовое фламинго"... и долго, довольная сама собой, слушала журчание сточных, фекальных вод. Это была ее любимая мелодия. Запретила даже влюбленным любоваться розовым закатом, в приказном порядке заставила всех жильцов повесить на окна черные жалюзи.

Единственный отпор она получила в квартире № 45, там жила счастливая парочка, недавно приехавшая откуда-то из Сибири. Девушка гордо прогуливалась по дому в розовых тапках. И, о ужас, носила розовый халатик! Сначала все шло хорошо, председательница ворвалась к ним в квартиру. Увидев, что девушка готовит украинский борщ с пампушками, Адольфовна с бешеным улюлюканием ринулась на жертву. Встав на свои костлявые коленки, уж было сорвала с красивой ноги девушки, с изящным педикюром, один тапок. Но появился этот голодный, бешеный супруг, кажется, Павел, и оттаскал Адольфовну за волосы, и на пинках выгнал диктаторшу вон. Она, потирая ушибленный сплющенный зад, – ну а какой он еще будет от долгого сидения на китайском стуле из кожзаменителя? – поняла потаенный смысл фольклорной идиомы "Нашла коса на камень".

"Землю крестьянам, фабрики рабочим", – томно вздыхала черная женщина, делая массаж ступней грозному обелиску. Простые горожане, случайно оказавшиеся ночью у памятника, наблюдали эту картину, испуганно торопились в ночную мглу...

А как тут не испугаться черной женщины, в черном одеянии, сидящей перед памятником детоубийцы и германского шпиона, ввергшего Россию в кровавый хаос?..

Интересно, если я приеду к нему в Мавзолей и под бой курантов поцелую его в сахарные уста, встанет он из своей гробницы? Володя, ты же "Живее всех живых", вспомнила пионерскую речевку из далекого детства наша черная женщина.

Ну да ладно, история у нас все-таки о любви, мой неполитизированный читатель... я вижу, как ты нахмурил свою бровь дугой, читая мою писанину, глядя в монитор, вот, лови..

 Часть 2. Про любовь

"Полюбится сатана, пуще ясного сокола". (с) И.С.Тургенев. Петушков

Немного замерзшая попа напомнила Уретровой, что мочевой пузырь дело серьезное. Справила нужду, прям там, не отходя от места паломничества. Набросала заранее приготовленный, отравленный хлебный мякиш для проклятых голубей. Пусть сдохнут. Голубь – птица мира? Нет, и еще раз нет. Вот черный ворон это птица красивая, – размышляла сгорбленная председательница. А черный цвет это просто прелесть.

И вдруг она вспомнила его, того самого, настоящего живого мужчину, который был и остался единственным в ее жизни. Дрожащими от наплыва старых воспоминаний, красивыми, длинными руками, она из черных глубин мятого болоньевого плаща достала пожелтевшее фото. Редкий любительский снимок снят на полароид, датирован 2000 годом. Она тогда была молодая, задорная, и все ее звали просто Светочка, ведь юной леди тогда было всего 50 лет, юбилей, как НикаК. На пожелтевшем от времени и мятом от долгого ношения фотоснимке был запечатлен мужчина. Нет, красавец-мужчина, всемирно известный музыкант, некто Оста, родом он был откуда-то из Южной Америки. Кажется, из Чили...

О да, это был талант! Звезда мирового уровня, в музыкальном мире его звали человек-оркестр! Играл практически на всех инструментах. Одна его нога (левая) лениво исполняла Шопена на пианино, а вторая вредина (правая) лабала Кайхосру Сорабджи на стоявшем впритык рояле. А руки, о боги, что делали руки! Они внезапно меняли скрипку, фагот, аккордеон, множество барабанов различной величины (начиная от чудовища размером с большую кадку и заканчивая маленьким, с пятикопеечную монету), саксофон, валторна, виолончель, мандолина, банджо, а лютня, что он делал с этим инструментом яркой эпохи барокко? Девушки пищали от восторга! А что он вытворял своим ртом с губной гармошкой! Это был фейерверк радости и экстаза! Его завистники еще называли человек-паук, за длинные руки почти до пола и узкие длинные пальцы с загнутыми когтями.

Никогда бы они не встретились, если бы не Его Величество случай. Мировая звезда Оста, как и положено звезде такого масштаба, летал на личном самолете, стилизованном и раскрашенном всеми цветами радуги...

Когда Света впервые его увидела по телевизору, она обомлела. В ее понимании, мужская красота это прежде всего надежные, длинные руки. Ну, как у нее, например. Она баба работящая, хозяйственная, даже на СТО работала и колеса сама без присоблений разных разбортовывала. Почему глупые мужчины ценят в женщинах длинные ноги? Какой от них толк? – удивлялась Светлана.

А вот руки это да! Длинные, цепкие, работящие. Но мужчины игнорировали длинные Светкины руки и носились за длинными ногами других девушек. Просто надо дождаться своего мужчину, успокаивала она себя.

Светлана влюбилась в эту музыкальную глыбу Остика и мечтала побывать на его концерте. Все остальные мужчины ей казались ничтожествами. Даже начала откладывать деньги в свинку-копилку, на поездку в Чили.

А тут такой случай, самолет маэстро Остика совершил аварийную посадку в городе У. Поломка была серьезная, и на ремонт железной птицы требовалось несколько дней.

Городские власти по такому поводу разрешили местным жителям встретить звезду мировой величины и искупать его в овациях, прям у трапа. Возле самолета собрался практически весь город, от мала до велика. Последний раз столько народу собиралось вместе, когда приезжал Кашпировский. Великий целитель помахал руками, сделал таинственные движения и пообещал вылечить от хворей всех горожан. Забрал за услуги всю городскую казну и улетел не попрощавшись.

Но то шарлатан-целитель, а тут великий музыкант Остик, у которого на "разогреве" в "Ла Скала" пела сама Монсеррат Кабалье. А великий Фредди Меркури в обнимку с Майклом Джексоном называли Остика батей.

И вот этот музыкальный гений скоро ступит своей божественной ступней на грязный асфальт города У.

– Остик, Остик, – скандировала влюбленная толпа. Самолет был в плену пестрых человеческих тел. Лето дышало зноем и дарило ультрафиолет не скупясь. Кого тут только не было. Седые старцы, беременные женщины, молодые поклонницы, разодетые по такому великому случаю в красивые броские одежды, было много ярких цветов. Девушки как бабочки, желтые, синие, розовые кофточки и мини-юбки. И, конечно, наша железная леди Светлана, закутанная в черный кожаный плащ, а на голове черная, чопорная, английская кепи. Обута не по погоде в черные замшевые сапоги на  платформе с подошвой, когда-то названной "манной кашей".

И вот долгожданный миг. По трапу самолета спускается маэстро Оста. Высокий, сутулый, худощавый, обутый в красные кокетливые сапожки с острым носом и звонкими, мелодичными колокольчиками, которые при каждом шаге издавали веселые трели, похожие на польку пиццикато великого Штрауса. Его длинные кривоватые ноги обтягивали желтые лосины с вышитыми серебрянной нитью зелеными слониками. И пиджак. Это было произведение искусства, обшитый маленькими разноцветными блестками, от которых отражался солнечный свет, посылая в толпу поклоников солнечные зайчики. И его известные всему миру круглые черные очечки а ля "кот Базилио", с которыми, по слухам из "желтой прессы", он не расставался даже принимая водный моцион.

– Прюююювет! – гаркнул он свое фирменное приветствие в измученную зноем толпу.

– Прюююювет, дарлинг! – эхом отозвалась толпа. Исполни что-нибудь – попросил оробевший от такого эффектного появления народ.

– Pourquoi бы не pas, – ответил солнечный музыкант.

И он начал танцевать, закатив глаза, изящно тряся худыми ягодицами. А народ подбадривал его аплодисментами. Одна Светлана слушала его невнимательно. Она смотрела на его длинные руки. Они были даже длинней, а значит, красивей, чем у нее. Вот от кого надо родить ребенка, подумала Света. Растолкав глупых девчонок в пошлых розовых одеяниях, она, как черная Мамба, пока все наслаждались танцем короля пластики, пробралась на борт воздушного судна.

Дальше у Светланы были путаные воспоминания, да, она была с ним. Но розовые стринги это перебор. Да и размер имеет значение... Прошло 15 лет, а от него ни одного звонка. Хоть бы узнал, что родила от него чудесную умную девочку, с математическим уклоном. Чудо, а не ребенок...

Воспоминания закончились, и Светлана Адольфовна побрела домой. Она тихо шла по пробуждающемуся городу, сердито смотрела на ленивых дворников, выползающих из своих нор, на желтые блики фонарей, мысленно считала негорящие лампы. Начал моросить дождь, и она, натянув свой черный капюшон, продрогшая и похожая на мокрую, черную ворону, подошла к своему дому.

Вдруг путь ей преградил долговязый силуэт мужчины.

– Предупреждаю, у меня в кармане газовый балончик, – обьявила Светлана Адольфовна.

– Прюювет, – раздался знакомый голос. От неожиданности женщина встала как вкопанная. Конечно, он стал скрипучим, как дверь в подвал второго подъезда, кстати, надо там петли смазать, – не к месту подумала женщина. О боже, как он постарел. Ему уже... да какая разница, подумала она и бросилась к нему в объятия... Ее глаза наполнились слезами, и, посмотрев на небо и увидев розовый рассвет, она впервые в жизни улыбнулась..

Ночь отступила. На краю горизонта выступила каемка ослепительного солнечного круга. Запели первые птицы, утро вступило в свои права. Зашевелились в траве муравьишки, слетела с дерева птица, колыхнув ветку. Где-то залаяла собака, скрипнула дверь, зазвучали голоса людей... А еще через несколько мгновений солнце будто оторвалось от земли и поплыло в голубом небе, наполнив все живое силой и энергией. Наступил новый день. А они все стояли обнявшись, не замечая ничего вокруг, и пусть весь мир подождет... 

Все персонажи вымышлены, а совпадения случайны. Если вы в этом усомнились, прочтите ставшее крылатым выражение Андрея Сергеевича Аршавина ... ну, вы меня поняли.