Риера
Здравствуйте. Только что прочитал что Риеру не устроили финансовые условия предложенные Спартаком. Это каким же нужно быть рвачем и идиотом чтобы отказаться от такого сказочного предложения? Народная Команда согласилась взять полностью растренированного поникшего футболиста и за свой счет, можно сказать себе в убыток, предоставить ему регулярную игровую практику без которой невозможна поездка на Чемпионат Мира. Но не это главное. У Альберта был уникальный шанс стать частью огромной Спартаковской семьи, почувствовать любовь милионной армии болельщиков, проникнуться дыханием величественных «Лужников» и непередаваемой атмосферой базы в Тарасовке, исколесить вдоль и поперек необъятные просторы Земли Российской... Я уж не говорю о том что поработав на тренировках с Великим Олегом Ивановичем Романцевым испанец мог значительно улучшить собственную игру и обучиться фирменному комбинационному Спартаковскому стилю. Если у нас в клубе даже из N23, тупой прямолинейной электрички, заботливые тренеры сумели сделать игрока сборной и одного из лучших вингеров чемпионата то Риеру вполне могли дотянуть и до мирового уровня.
Но похоже этот футболист как и многие его современные коллеги больше всего на свете любит деньги и никогда не слышал знаменитое высказывание Патриарха Николая Петровича Старостина: «Люби «Спартак» в себе, а не себя в «Спартаке»». Что ж, ему же хуже. Мы-то и своими силами с Баженовым и Саенко неплохо проживем а Альберту придется жалеть о совершенной глупости всю оставшуюся жизнь
.
«частью огромной Спартаковской семьи»
«Альберту придется жалеть о совершенной глупости всю оставшуюся жизнь»
..
шоже тварица на белом свете! =))) ахахаха)))
я бы добавил: «а также не попробовать фмрменного спартаковского блюда из бромантана и уникальные иголочки доктора Лю» ))
Расскажи о продажах матчей Спартаком, плз.
...»отражательные» фонари с масляными лампами вместо свечей и блестящими пластинками-рефлекторами простояли много лет. Один из них -- на углу улицы Ванери и Гревской площади -- прославился во время французской революции. На нем восставшие парижане вешали королевских чиновников и придворных. Один аббат, которого уже тащили к фонарю, спасся только тем, что закричал:
- Ну хорошо, вы меня повесите. Станет ли вам от этого светлее?