9 мин.

«Мы вскрываем дверь, тушим и вытаскиваем людей наружу». Как быть капитаном «Зенита», закончить карьеру и стать пожарным

1 k

Бывший капитан «Зенита» Олег Дмитриев сегодня тушит пожары в Петербурге. Рассказ Дмитриева о старой и новой жизни записал Роман Мун.

Олег Дмитриев родился 31 марта 1973 года. Выступал за «Зенит» (1990-1998), «Рубин» (1999), питерское «Динамо» (2000-2001), липецкий «Металлург» (2002), «Петротрест» (2003), «Зенит-2» (2004-2005). Полузащитник. Сыграл за «Зенит» более 200 матчей. Был капитаном команды в 1997 году.

– Сегодня футбол значит для петербужцев больше, чем когда я играл. В 90-е большинству людей было не до него. Время было такое, что когда мы боролись с тольяттинской «Ладой» за выход в высшую лигу, в Петербург приезжали люди, которые занимались околофутбольными делами. «Зениту» приходилось нанимать охрану для своих игроков.

Когда я начинал в «Зените» в 1990-м, моя зарплата была около 600 долларов. Стал капитаном – около двух тысяч. На эти деньги можно было купить хорошую подержанную японскую иномарку. Когда человек нормально зарабатывал, у него сразу появлялись так называемые друзья. Предлагали погулять, выпить. Я многим тогда не мог отказать. У меня было любимое место – ресторан «Тройка» на Загородном проспекте. Внизу был бар, я часто туда захаживал. По молодости мы все взбалмошные. Я поиграл с Александром Пановым, у него тоже были проблемы с режимом, но он вовремя взялся за голову.

Александр Панов: «Наркотики? Прилив кайфа – а потом одни проблемы»

Бышовец, договорняки

– Бышовец? Неплохой человек, отличный психолог. Но он может говорить тебе в глаза одно, а поступать по-другому. Однажды он мне сказал, что с моим видением игры нужно играть в «Спартаке», а не в «Зените». Что он имел в виду? То, что я не подхожу под его систему игры?

Как-то мы готовились на базе к матчу со «Спартаком». Ко мне приехали друзья, я должен был отдать им билеты на футбол. Вышел за базу, мы поговорили минут 15. Оказалось, Бышовец в это время меня искал. Когда он узнал, что я был за базой, то вызвал меня и сказал открытым текстом: «Может, ты встречался там с агентами «Спартака» насчет завтрашней игры?». Тут я понял, что играть завтра не буду. Наверное, он был наслышан, что у нас часто были такие, несерьезные игры. Видимо, искал заговоры против него.

Когда я знал, что будет несерьезный матч, то отказывался играть. С «Ротором» как-то играли – кажется, в том сезоне, когда они со «Спартаком» до последнего боролись за чемпионство. Перед игрой было много слухов, и я понял: кто-то мог согласиться сдать матч. А я не мог выйти на поле, если не был уверен, что все футболисты играют честно. Сказал: нога заболела, играть не могу.

«Зенит» – «Спартак», Березовский

– Никогда не знал, кто конкретно сдает игры. И до сих пор не знаю. Помню злосчастный матч со «Спартаком», который 1:2 проиграли. Они боролись за чемпионство, им нужно было нас в Петербурге побеждать. Мы все договорились, что будем играть честно, вышли, играли нормально, вели 1:0. А потом – две глупые ошибки Ромы Березовского. Бывает. Стечение обстоятельств. А, может, и нет. Не могу сказать.

Подойти к Роме с прямым вопросом мы не успели, потому что он расплакался и уехал сразу после матча. Это была последняя игра сезона, мы собирались всей командой в ресторане, а он уехал и в ресторан даже не приехал.

Насколько я знаю Рому, это не тот человек, который мог бы сдать матч.

Безработная жизнь

– Я закончил с футболом, 2008-2009 год, в стране кризис. Найти работу сложно, тем более человеку без образования. Я в свое время в институте учился, но знаете, как по молодости бывает: деньги есть – институт забросил. Сейчас думаю: дурачок был. Так бы жизнь сложилась по-другому. В итоге я только прошлым летом закончил институт Лесгафта, на кафедре футбола.

Я понял, что нужно высшее образование, и соглашался на любую работу, лишь бы ее можно было совмещать с учебой. Грузчиком, кстати, не брали. Месяц развозил готовые обеды – не понравилось. Работал охранником ночного клуба «Кенгуру» в Купчино, следил за порядком. Были, конечно, драки – как можно разговаривать с человеком, который тебя не понимает, потому что пьяный? Массовых драк не было, максимум пять на пять. Дралась в основном молодежь – девушку не поделили, например.

Потом предложили через знакомых пойти в пожарную часть. Я объяснил ситуацию, меня с радостью приняли. Это было в 2009-м, работаю там до сих пор. Как выяснилось, им нужен был футболист, потому что они хотели сделать лучшую футбольную команду среди пожарных. Наша часть два раза становилась чемпионом города. Не сказать, что это работа, о которой я мечтал, но на тот момент, когда у меня не было образования, это мне помогло.

Подготовка

– Учиться на пожарного – как учиться в институте. Мы обязаны сдать нормативы – например, подняться на третий этаж по штурмовой лестнице на время. По боевой одежде есть норматив: штаны, сапоги, куртка, ремень, шлем – меньше минуты на все. Есть норматив по выезду по тревоге. Полностью укомплектованная машина должна выехать примерно за минуту.

У нас есть психолог. Когда человека берут на работу, он разговаривает с тобой, спрашивает, зачем ты пришел, чего хочешь от работы. Раз в квартал у нас проверка дымокамерой, это такой большой контейнер. Пожарный надевает маску, на спине кислородный баллон. Заходишь в дымокамеру, там лабиринт, ты должен выйти. Темно, ничего не видно, надо ориентироваться на ощупь. Когда я учился, два человека не выдержали. Это все чувство замкнутого пространства. Если оно у человека повышено, то профессия пожарного не для него.

Вызов, пробки

– На пункт связи приходит сообщение, говорят где и что горит, в части включается сирена. Дежурный на пункте связи объявляет, кто выезжает. В течение минуты пожарные должны быть в полной боевой готовности и выехать. Если взять наш Фрунзенский район, то до места пожара мы должны доехать не больше чем за десять минут.

С пробками бывают проблемы. Если что-то серьезное горит, приходится нарушать, даже по встречной ехать. Некоторые водители нас не пропускают. Что поделаешь, у нас больше половины людей вообще ПДД не знают.

Школьники, коты

– Бывает, что школьник поджег газету, потом бросил ее на лестницу, потушил и убежал. Ничего не горит, а мы приезжаем. Бывает, во дворе мусор горит, кто-то снегом закидает, а мы все равно должны ехать на проверку.

Иногда приходится снимать животных с деревьев. В основном это коты. Была ситуация: кот сидит на дереве на высоте седьмого этажа. Видимо, сидел так долго, что нам позвонили и попросили его снять. Мы его сбили струей воды, это зимой было, кот упал в сугроб, вылез – все нормально.

Сильных пожаров в месте, где много людей, у меня не было. Пару месяцев назад, ночью, когда никого не было, горел торговый комплекс возле метро Нарвская. Помещение было такой планировки, что сложно было пробраться – с железными клетками, воротами. Из-за этого пожару дали повышенный ранг, и на него полгорода съехалось. Площадь пожара небольшая, но если бы огонь перекинулся на другие помещения, были бы проблемы.

Горящие квартиры

– Самый тяжелый пожар – это когда горит квартира, внутри люди, а в квартиру сложно попасть. В основном это связано с алкоголем. Человек напивается, засыпает в постели с сигаретой и ничего не чувствует. Проводка может перемкнуть, но это не так часто происходит, только если она старая и плохая. В основном пожары в квартирах из-за пьянства.

У нас есть бензорезчик, которые спиливает железные петли. Мы вскрываем дверь, тушим огонь и вытаскиваем людей наружу. Бывает такое, что не успеваем. Чаще всего это происходит, когда люди задыхаются еще до того, как мы получаем сообщение. Однажды двое маленьких детей погибли до того, как мы приехали на пожар.

Где-то месяц назад в 5 утра поступает вызов: пожар в квартире на улице Бухарестской. Уже по пути видим: горит открытым пламенем из окна. Пришлось со стороны окна устанавливать специальную лестницу высотой 30 метров. Одно отделение поднимается по лестнице, другое с парадного входа идет к двери. Когда мы затушили, оказалось, что там человек на кровати, которому уже не помочь.

Бывают накладки с подачей воды, особенно зимой – достаем воду другими способами. Выезжаешь на пожар, в бочке три тонны воды. Если пожар серьезный, этого мало. Для этого прокладывается магистральная линия от гидранта, но зимой гидрант заморожен, воду оттуда не взять. Их утепляют, но все же зимой мы надеемся не на них, а на свой подвоз.

Чтобы ошиблись пожарные – нет, такого не было. У нас отлажена работа, каждый знает, что от него требуется.

Зарплата, страх

– Я получаю около 40 тысяч в месяц. Мой график работы – сутки на трое; за такой график – нормальные деньги. Нормальные для этой работы, мало для нормальной семейной жизни.

Друзей не терял, тьфу-тьфу-тьфу.

В открытый огонь, конечно, никто не пойдет. Сначала огонь сбивается, потом заходят пожарные. Мне не страшно. Я не чувствую себя в безопасности, страх атрофироваться не может, но я привык к этой работе. Я знаю, что от меня требуется и что люди, которые нуждаются в помощи, надеются только на меня. Когда выполняешь свою работу, просто не думаешь, что с тобой может что-то случиться.

Фото: vk.com/id27996273

logoОлег Дмитриев
logoЗенит
logoАнатолий Бышовец
logoРоман Березовский
logoкоты