От Яшина до Блохина. Символическая сборная отечественного футбола
Известный журналист Валерий Винокуров, опираясь на свой богатейший опыт, выбирает символическую сборную отечественного футбола.
Призыв великого философа «Всё подвергай сомнению» в наше прагматическое время превратился во «Всё подвергай сравнению». И сравнивают людей и машины, квартиры и дачи, картины, пьесы и песни, шубы, платья и костюмы, и далее до бесконечности. Казалось, в спорте всё определяют результаты. Так нет же, десятилетиями существуют всевозможные конкурсы – ежегодные, ежемесячные, полувековые, вековые и прочие. Всю жизнь ваш покорный слуга относился к ним как к играм знатоков, безобидным, но и несерьёзным, воспринимал их с улыбкой, но и с уважением к мнению большинства. Сам по возможности избегал принимать в них участие. Но предложение «Чемпионата» составить свою собственную символическую сборную принял не без удовольствия, потому что увидел в нём возможность вспомнить и мысленно вновь пережить радость от игры больших мастеров и в ряде случаев от общения с ними.
Мне посчастливилось быть знакомым с такими выдающимися мастерами начала прошлого века, как Константин Михайлович Жибоедов или Пётр Иванович Ежов, и узнавать их оценки и описания игры футболистов сборной России того времени. А уж затем столько слышал о великих мастерах 30-40-х годов, что словно бы видел их на поле: братьев Старостиных, Михаила Якушина и Сергея Ильина, Павла Канунникова и Василия Павлова, Петра Дементьева и Николая Соколова. Ну а потом от них – о тех, кем они восхищались. Иногда это были неожиданные оценки. Например, Михаил Иосифович Якушин считал одним из величайших мастеров Михаила Бердзенишвили, об игре которого рассказывал мне с придыханием.
Завершу это небольшое предисловие двумя тезисами. Первый: в символическую сборную включу только тех, кого сам часто видел в игре. Второй: постараюсь упомянуть тех, о ком размышлял в сравнении с избранными («Всё подвергай сравнению»). Важно ещё учесть и «генетику» отечественного футбола.
И сразу подчеркну это на примере Льва Яшина. То, что он безусловно избираем во все символические сборные, вопросов не вызывает. Но ведь великий мастер родился не на голом месте. В послевоенные годы блистали Владимир Никаноров и Алексей Хомич, ещё выступал Анатолий Акимов. И Яшин словно бы синтезировал лучшие качества их мастерства, тем более что с первых дней в команде мастеров его опекали и обучали одноклубники Хомич и Вальтер Саная. Так что и новаторство в мастерстве Яшина возникло на прочном фундаменте.
В выборе правого защитника у меня сомнений не было – Владимир Кесарев. Пожалуй, не только потому что всегда восхищала его игра как на этой позиции, так и в центре обороны. (Замечу в скобках, что в матчах ветеранов он так играл на месте центрфорварда, что болельщики сокрушались, почему он в ходе карьеры никогда не выступал в нападении). Но помимо личных впечатлений могу опереться на мнение великого бразильского мастера и тренера Марио Загалло, от которого лично слышал высокую оценку мастерства нашего защитника: Загалло признал, что проиграл ему поединок в матче ЧМ-58.
Вспоминая и мысленно оценивая замечательных центральных защитников Анатолия Башашкина, Константина Крижевского и Анатолия Масленкина, остановил свой выбор на Альберте Шестернёве и Муртазе Хурцилаве. Потому что о них обоих могу сказать дословно то же, что говорил о Яшине: они синтезировали в своей игре лучшие качества предшественников. Алик, мне кажется, превосходил в скорости чуть ли не всех форвардов, которых опекал, а Муртаз к тому же остался в истории как герой матча СССР – Венгрия (11 мая 1968-го), который многие считают лучшим из всех проведённых нашей сборной.
Первым кандидатом на место левого защитника у меня сразу стал Василий Соколов, который был и отличным центральным защитником. Познакомился я с Василием Николаевичем в первый же год своей работы в еженедельнике «Футбол», когда мне поручили помочь ему написать обзор тура. Серьёзный, даже суровый, он выбрал темой именно игру защитников. Подробно объяснял мне, чертя небольшие схемы на бумаге, как правильно или неправильно действовали игроки обороны. Молча за ним записывая, я в какой-то момент бросил реплику: «Так, как вы играли против Трофимова, да?». Его очень удивило, что я запомнил детали их единоборства, хотя было мне тогда лет девять-десять. И взял он с меня, начинающего журналиста, обещание никогда не бросать эту работу. Так вот опираясь на его оценки и, естественно, на личные впечатления, лучшим левым защитником называю Михаила Огонькова. Мягкая, отточенная техника, удивительное мастерство отбора мяча, да ещё трудная судьба, которая несправедливостью в адрес хорошего человека обернулась и трудностями для сборной.
Главным конкурентом Валерия Воронина (моего сверстника и друга) на месте правого полузащитника в моём внутреннем конкурсе был Юрий Войнов. Прежде всего потому, что считаю важнейшим элементом оценки мастера его вклад в достижения сборной страны, а Войнов после ЧМ-58 и КЕ-60 неоднократно входил в символические сборные мира и Европы. Могли бы конкурировать с Ворониным, возможно, Владимир Мунтян и Валерий Маслов, если бы первого не задёргали тренеры сборной, а второй зимой больше бы занимался футболом, чем хоккеем с мячом, где, к слову, стал многократным чемпионом мира. Воронин же отличался таким универсализмом, что и сравнить его не с кем. Близок к нему в этом отношении был, пожалуй, только Йожеф Сабо.
А на месте левого полузащитника вряд ли кого можно поставить рядом с Игорем Нетто. Был у него прекрасный предшественник Александр Петров, современник Николай Маношин, последователи Владимир Веремеев и Леонид Буряк, но по масштабу таланта и харизме лидера Игорь неповторим. В 1946-м Борис Яковлевич Цирик возглавил сборную Москвы 18-летних и на СЮПе увидел долговязого мастеровитого паренька, которому оказалось лишь 16. Но тренер взял его в сборную, и она вскоре сыграла с мастерами из ВВС, которых тренировал тогда Анатолий Владимирович Тарасов, в будущем знаменитый хоккейный тренер. После матча Тарасов подошёл к Цирику со словами: «Борис, ты же серьёзный человек, зачем нарываться на подставку? Не обойдёшься, что ли, без этого переростка, который моих замучил?». Узнав, что «переростку» Игорю 16 лет, Тарасов, по словам Цирика, потерял дар речи.
«Энциклопедией игры крайнего форварда» можно назвать действия Василия Трофимова на правом фланге нападения. Борис Татушин, Владимир Шабров, Слава Метревели, Владимир Гуцаев, Игорь Численко – каждый талантлив по-своему, но практически все качества, которыми они обладали, имелись и в арсенале Василия Дмитриевича. Для крайнего нападающего он был и достаточно результативен, но ещё важнее: его голы настолько красивы, что и по сей день стоят перед глазами.
Что касается дуэта центрфорвардов, то лучше пару, чем Эдуард Стрельцов и Всеволод Бобров, по-моему, придумать невозможно, хотя в реальной жизни у них были великолепные партнёры – Валентин Иванов и Григорий Федотов. Об их игре столько сказано и написано, что поделюсь лишь личными наблюдениями. Несколько лет назад меня пригласили на мероприятие: известный в прошлом футболист отмечал сколькотолетие своего признания лучшим футболистом сезона. Обнаружив, что в моей тройке, опубликованной в «Футболе-хоккее», его фамилия отсутствует, долго приставал, почему я предпочёл ему других игроков (к слову, отличных мастеров). Что тут скажешь: он искренне считал себя лучшим! Возвращаясь с торжеств, я вспомнил, как киевский коллега в своё время рассказал: когда Андрея Бибу признали лучшим футболистом сезона-66, его реакция удивила: «Странно, ведь Стрельцов уже играет». А когда я позвонил Эдику поздравить и договориться об интервью с ним как с лучшим футболистом сезона-67, его первая фраза была: «Кто может быть лучшим, пока Яшин играет!».
И не меньшей скромностью отличался Всеволод Михайлович. В 1945-м мгновенно согласился с тренером Якушиным, пригласившим его участвовать в турне по Великобритании, «наступить на горло собственной песни» и подчинить себя полностью командной игре. А ведь в ВВС и сборной он запомнился именно индивидуальными прорывами («гений прорыва», по определению поэта). Многие, и я в том числе, слышали от него: «Футбол – игра простая. Получил мяч, отдал, открылся, получил, отдал, открылся…». Образно, без претензий на собственное величие, не правда ли?
Претендентов на место левого крайнего нападения у меня было немало: Сергей Соловьёв (великолепный бомбардир и тоже «гений прорыва»), Анатолий Ильин (техник-скоростник, забивший в составе сборной важнейшие голы), Михаил Месхи (неповторимый виртуоз). Однако объективность, как говорится, превыше всего. Так что выбираю лучшего бомбардира в нашей истории Олега Блохина, хотя та же объективность требует признать, что в сборной он не играл так ярко, как за клуб. В итоге получилось: мой список открыл обладатель «Золотого мяча» и закрыл тоже обладатель «Золотого мяча». Видимо, всё-таки чем-то полезны эти игры знатоков!
