«Мяч затаился в стриженой траве». Высоцкий – о футболе
В день рождения Владимира Высоцкого вспоминаем, как через его жизнь и творчество прошла тема футбола, которому он посвятил несколько песен.
«Но недаром клуб «Фиорентины»…»
О чем только ни писал и ни пел всенародно любимый Владимир Высоцкий – о моряках, лётчиках, скалолазах, аквалангистах, полярниках, шофёрах… Он погружался в образы загнанного волка, мчащегося за флажки, скакуна-иноходца, сбросившего злого наездника, замученного фальшью микрофона и даже Яка-истребителя. Он представлял людей на изломе их судеб и жизней, в моменты эмоционального пика, на грани преодоления себя. И в этом смысле спорт, главная суть которого как раз и заключается в борьбе и этом самом преодолении, не мог пройти мимо его творчества.
Слушая Высоцкого, можно представить себе и понять «прижатого к углу» боксёра, конькобежца-спринтера, которого заставили бежать на длинную дистанцию, поболеть за прыгуна в высоту, который смог наконец-то преодолеть заколдованные «два двенадцать», лишний раз порадоваться за наших ребят-хоккеистов, которые «семикратно выходят вперёд» в матче с профессионалами-канадцами.
Ну и как обойти тему обожаемого народом футбола — игры, которая 50 лет назад толпами манила советских людей на стадионы?
Футболу Высоцкий посвятил несколько песен, но в память большинству, конечно же, врезались строчки из знаменитого «Разговора с женой после чемпионата мира по футболу».
— Комментатор из своей кабины
Кроет нас для красного словца,
Но недаром клуб «Фиорентины»
Предлагал мильон за Бышовца.
У этих строчек была предыстория. В ноябре 1969 года киевское «Динамо» в 1/8 финала Кубка европейских чемпионов (того самого, который стал прообразом нынешней Лиги чемпионов) встречалось с итальянской «Фиорентиной». Уставшие после тяжёлого сезона киевляне проиграли сопернику (1:2 дома и 0:0 в гостях). Но ответный матч, по словам самого Бышовца, получился очень ярким для него лично. Дескать, в той игре он был в центре всех событий и на нём замыкались абсолютно все атаки команды.
Этот матч и песню, которую сочинил Высоцкий, разделило чуть меньше года. Реальным поводом для её написания стал чемпионат мира по футболу 1970 года, который состоялся в Мексике. Наши на том турнире выступили по тем меркам неудачно: легко преодолели стадию группового турнира, но в 1/4 споткнулись на Уругвае, пропустив единственный гол в дополнительное время.
А лучшим бомбардиром сборной СССР стал как раз Бышовец, на счету которого четыре из шести забитых командой голов. Поэтому неудивительно, что именно его образ в итоге отразился в песне, дав повод для многочисленных журналистских вопросов в последующем: а действительно ли «Фиорентина» хотела его приобрести? Вот что рассказал сам Бышовец в интервью Дмитрию Гордону:
«Мне лично „мильон“ никто не предлагал. Хотя на уровне тренеров, делегации, насколько я знаю, такой вопрос поднимался. Но в то время сложно было представить, чтобы советский взял и уехал на Запад».
«После этого матча мы пересеклись с Высоцким в Киеве, — продолжил воспоминания Бышовец. — Они были на гастролях, в Театре музыкальной комедии. Играли спектакль «Пугачёв» по Есенину, Высоцкий был в роли Хлопуши. А на следующий день мы встретились в одном из кемпингов по Житомирскому шоссе, там была прекрасная сауна. Помимо Володи там был Борис Хмельницкий, тоже известный актёр Таганки. И вот там-то Володя и сказал мне про «Фиорентину». Я сразу засомневался, спросил: «Откуда ты знаешь?» Он улыбнулся и ответил: «Ну, я-то знаю»… А потом, когда снова пересеклись, он как-то мимоходом сказал: «Я написал о тебе песню».
«Но недаром клуб «Фиорентины»...»
«Муром занялась прокуратура»
В той песне помимо Бышовца затронуто множество тем, имён и событий. Например, такая.
— Муром занялась прокуратура.
Что ему – реклама! – он и рад.
Здесь бы Мур не выбрался из МУРа.
Если б был у нас чемпионат.
Строчки тоже взяты не из воздуха. У знаменитого английского защитника Бобби Мура перед ЧМ-1970 действительно случилась неприятность, в результате которой он на время попал за решетку. Дело было в Колумбии, где команда «трех львов» готовилась к турниру. Футболиста арестовала полиция Боготы, утверждая, что он украл бриллиантовый браслет в ювелирном магазине. Необходимых улик против Мура так и не нашли, и в итоге колумбийцам пришлось отпустить его. Но это потом дало поводы для шуток в Англии: «Медали нам получить не удалось, хорошо хоть, капитан вернулся домой с браслетом».
Или такие строчки:
— Может, не считает и до ста он,
Но могу сказать без лишних слов:
Был бы глаз второй бы у Тостао
Он бы вдвое больше забивал голов.
Тоже реальная история, с подробностями которой вы можете ознакомиться в этом материале «Чемпионата».
В общем, в курсе последних событий Высоцкий был, и футбольные новости мимо него не проходили.
«Был бы глаз второй бы у Тостао...»
«Да, сегодня я в ударе, не иначе»
Ещё одним знаковым персонажем, которому поэт посвятил песню, стал – ну а как иначе? – Лев Яшин. Поводом стал уход легендарного вратаря из большого футбола в 1971 году.
Высоцкий потом сказал, что хотел спеть эту песню по телевидению, но сделать этого не удалось и он просто так ему послал.
Начинается она с таких строчек.
— Да, сегодня я в ударе, не иначе
Надрываются в восторге москвичи,
Я спокойно прерываю передачи
И вытаскиваю мёртвые мячи.
Далее речь идет о стоящем за воротами фотографе-репортёре, который отчаянно призывал Яшина пропустить гол ради красивого кадра, и в итоге этот гол состоялся. Этому, собственно, и посвящена песня, сопровождавшаяся порой весёлыми отступлениями. Например, таким: «Попрошу-ка потихонечку партнёров, чтоб они ему разбили аппарат».
Ну а первую песню, в которой была затронута тема футбола, Высоцкий написал за три года до этого, в 1968-м. Начинается она как раз со слов, которые вынесены в заголовок этого материала: «Мяч затаился в стриженой траве». И в ней чётко отражена тема конкуренции в футболе.
В своём творчестве Высоцкий избегал главного – банальностей. Сложно было представить Высоцкого, сочинившего песню со словами: «Футбол, футбол, кричат болельщики «гол!», такой люблю я футбол». Ему интересны были нюансы борьбы, краски, тона, психологические детали.
Вот что вспоминал о нём все тот же Бышовец: «Нет, Высоцкий не был таким фанатичным болельщиком футбола, как скажем, Михаил Боярский. Он скорее ценил личность в спорте. Ему был интересен человек, чем он живёт. В общении Высоцкий был максимально естественным. Ничего показного. Ну и, возможно, мне повезло, но в те моменты, когда мне удавалось общаться с Высоцким, он всегда был в порядке – кто бы что ни говорил о его пагубных привычках. У меня никаких отрицательных впечатлений от этого общения».
«Да, сегодня я в ударе, не иначе»
«Любимому клубу ЦСКА от преданного болельщика»
За кого болел Высоцкий? На этот счёт существуют разные мнения. Например, его сын Никита в одном из интервью утверждал, что за ЦСКА – дескать, отец у Владимира Семёновича был военным. Этой же версии придерживается и защитник ЦСКА и сборной СССР по футболу, бронзовый призёр ЧМ-1966 Владимир Пономарёв: «Да, Высоцкий болел за ЦСКА. Дважды устраивал нам концерты на базе в Архангельском. Исполнял не только спортивные песни — любые. Ужинали вместе, он рассказывал анекдоты, затем его увозили на машине. Высоцкий запомнился очень простым и доброжелательным человеком. Никакого высокомерия», — заявил Пономарёв в интервью моим коллегам Юрию Голышаку и Александру Кружкову.
Доказательством вроде бы служит и хранящаяся в музее спортивной славы ЦСКА афиша «Гамлета», подаренная Высоцким клубу. На ней есть дарственная надпись: «Любимому великому клубу ЦСКА от преданного болельщика».
Но при этом сам Высоцкий во время одного из концертов заявил следующее: «За какую футбольную или хоккейную команду я болею? За хорошую — за ту, которая лучше. Вы знаете, я очень ценю труд спортсменов, я с ними много встречался, ездил к ним на всякие сборы. И поэтому мне даже иногда жаль… Ну, это ведь, в общем, детская болезнь такая — «болеть». Нет, я не болею — я здоров абсолютно психически. И знаете, у меня была такая песня: „… Я болею давно, а сегодня помру на Центральной спортивной арене“. Поэтому — так как я всё делаю до конца — я думаю, что если бы я болел по-настоящему, то помер бы на каком-нибудь матче. Я тоже раньше болел за разные команды; потом, когда пообщался со спортсменами разных команд, я перестал выделять какую-либо одну. Поэтому я предпочитаю болеть, когда наши играют с кем-нибудь из заграничных команд, — вот тогда я болею».
К слову, вот та самая песня, о которой говорит Высоцкий.
Там как раз он и передаёт всю соль своего взгляда на футбольное боление. А под «матчем финальным на первенство СССР», очевиднее всего, имеется в виду «золотая» переигровка между ЦСКА и «Динамо», завершившаяся победой «армейцев» со счётом 4:3. Косвенным доказательством являются такие строчки: «А не то я вторичною смертью помру — будто дважды погибший на фронте».
«Что вы, ребята – пропустить такой матч!»
Высоцкий много общался с футболистами. Например, по свидетельству Валерия Маслова, он не раз пересекался с Валерием Ворониным и Игорем Численко. Александр Маркаров рассказывал, как однажды перед операцией Высоцкий приехал к нему в ЦИТО и прямо в палате устроил импровизированный концерт. А вот что вспоминает знаменитый форвард, а впоследствии тренер Олег Блохин: «Мы познакомились с ним в 1975 году, когда под флагом сборной СССР выступало все киевское «Динамо». Готовились в подмосковном Новогорске к товарищеской игре с итальянцами (к слову, победили в ней 1:0), и он приехал выступать и, как он сам говорил, «познакомиться с теми, кто навёл шороху в Европе»: мы весной 75-го выиграли Кубок кубков. Часа на четыре он заставил нас забыть обо всём на свете, полностью владел нами, пел, лишь изредка беря паузу, чтобы отдышаться. Он не веселил нас и не забавлял, что иногда делают приезжающие к спортсменам артисты. Мы жили каждым его словом, переживали вместе с ним, негодовали, смеялись и грустили».
Высоцкий и сам играл в футбол. Об этом в одном из интервью рассказал замечательный актёр Савелий Крамаров. «Играли мы в футбол – команда МХАТа против киношников. Володя играл, естественно, за МХАТ – он же их училище заканчивал. Мхатовцы тогда и выиграли… Володя, надо сказать, прилично играл в футбол. Он вообще был очень спортивный парень и очень азартный».
Ну а про то, каким Высоцкий был болельщиком, лишний раз даёт понять рассказ его коллеги Бориса Хмельницкого (именно о нём, как о свидетеле памятного разговора в сауне, вспоминал Бышовец): «Дело было летом 70-го, тогда в Мексике шёл чемпионат мира по футболу. Мы в это время были на гастролях в Сухуми, но ни одной трансляции не пропускали. И вот подходит четвертьфинал: наши с Уругваем. Такая игра, а у нас в этот вечер спектакль «Добрый человек из Сезуана», в главной роли Высоцкий. Другой на его месте, возможно, встал бы в позу: «Какой ещё футбол, у меня же спектакль!» Но Володя первым сказал: «Да вы что, ребята, пропустить такой матч! Давайте думать, как нам и спектакль сыграть, и футбол посмотреть».
Сели. Стали думать. Значит так: антракты выкинем, а сцены постараемся прогнать в таком темпе, словно за нами гонится паровоз. И тогда поспеем в самый раз к началу трансляции. Вышли на сцену, залудили этот спектакль – энергично, чётко, быстро. Слова метались по сцене, словно шарик в пинг-понге. Любимов, разумеется, был ни сном ни духом. Перед спектаклем он ещё отлучился и появился в зале минут за двадцать до конца. И знаете, был очень доволен, похвалил нас: «Молодцы! Здорово! Вот так и надо, друзья, играть Брехта. Чётко. Динамично. Как в классном футбольном матче»… Но главное, зря мы, чёрт возьми, торопились! Такой глупый гол пропустили от этого, как его, от Эспараги. Видите, до сих пор даже фамилию помню…»
«Сейчас провожу Марину, и мы поговорим»
Популярность Высоцкого в Союзе зашкаливала. И в этом он тоже был близок к всенародно любимым футболистам. Похороны поэта в 1980 году только по официальным оценкам ГУВД собрали 108 тысяч человек. Но как утверждают очевидцы, людей, которые пришли проститься с Высоцким, было гораздо больше.
«Помню свою последнюю встречу с Высоцким, — рассказал уже не раз упоминавшийся выше Бышовец. — Она произошла в «Шереметьево». Мы улетали в Ирландию, а он провожал Марину Влади. Подошел ко мне, сказал: «Сейчас я провожу Марину, и мы поговорим». И знаете, уже тогда была какая-то трагичность в его взгляде».
Умер Высоцкий в самый разгар московской Олимпиады. По словам современников, во время похорон Олимпиада как будто остановилась. О соревнованиях в тот день не говорил никто…
Смерть не сделала Высоцкого менее популярным. Наоборот, его голос с грампластинок продолжал звучать в каждом втором доме. Он по-прежнему заставлял плакать и смеяться. И, может быть, трогал даже ещё сильней. Ведь талант очень часто начинаешь больше ценить уже после смерти, и примеров этому масса. Под этот голос разминались во время «утренней гимнастики» — кстати, сам Высоцкий был замечательным атлетом и делал стойки на руках, о чём свидетельствуют видеозаписи.
Здорово, что он оставил после себя и футбольные песни — серьёзные и веселые, разные.
Моряки, слушавшие Высоцкого, были уверены, что он побывал не в одном плавании – столь правдивы были его песни о кораблях. Заключённые подозревали, что он имел за спиной тюремный опыт, хотя ничего подобного и близко не было – но и эта тема отражена им с глубоким проникновением в суть вещей. Дальнобойщики предполагали, что Высоцкий в своё время много шоферил.
Поэтому не так важно, за кого болел в свое время Высоцкий. Главное, что и суть спорта, окунувшись в него, он передал искренне
К слову
Большим ценителем творчества Высоцкого, по их признанию, являются Олег Романцев и Сергей Игнашевич. А вот что заявил ещё в пору игры за «Челси» Алексей Смертин: «За границей стал больше интересоваться всем русским. Раньше я фанател от качественного рока: The Doors, Deep Purple, Led Zeppelin. Теперь слушаю в основном русскую музыку. Например, недавно открыл для себя Высоцкого. Видимо, для него нужно было дорасти. Купил диск в формате МР3 и просто заслушиваюсь».
