Хульная сказочка на ночь
Жили-были дедушка Ленин, дяденька Сталин и... ну хотя бы патриарх Тихон.
Дедушка Ленин до того измаялся от многих лет беспощадной классовой борьбы, что все на свете ему уже было до болотных сапог. Вел он уединенный образ жизни в Горках, тихо радовался, когда в "Правде" появлялось про испытания аэросаней пятого поколения, скрипел зубом на бабушку Крупскую да бегал по ночам к молодой-красивой тете Арманд, Инессе Маратовне, а текущие дела возложил на дяденьку Сталина.
Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, как ему и положено. Дал окорот засевшим в Грузии меньшевикам, запретил помещать под стражу за экономическую контрреволюцию и провел через Совнарком декрет о беспощадном сокращении часовых поясов в е в степени пи раз. Ну что вы хотите: хлебом не корми, а дай чего-нибудь помодернизировать.
Патриарх был не простой, а возведенный в свое достоинство за многолетнее духовное окормление дедушки Ленина. И это все, что для начала достаточно о нем знать.
Долго ли, коротко ли, а пришло время Тихону везти за моря-океаны на очередной вселенский собор делегацию русского православного священства. Священство себя там проявило в такой красе, что безблагодатнее некуда.
Один, не успев акклиматизироваться, не осилил дотянуть обедню даже до символа веры, на чем и заснул. Другой от чрезмерной акклиматизации разломал богомолке из местных бесовщину, рекомую видеокамерой, и добрым людям на потеху долго ловил скачущего среди обломков сатану. Третий, недалекое время назад божьим промыслом принявший постриг повторно, улестил мирян поднести себе платиновый крест. Пятый, десятый и сотый тоже отличились так, что хоть святых выноси.
В общем, скандал на весь православный мир.
Тихон со всем положенным по должности смирением, закатив очи, рек, что бог недостойным иереям судья. Он всех, кого положено, митрами с кадилами обеспечил, на пароход усадил и кельи на месте забронировал. А за чужой срам патриарху отвечать невместно, церковь - организация общественная, поэтому ее главу без хрена не съешь, так что идите-ка лесом со своими вопросами о добровольном сложении сана, возлюбленные чада мои.
Оказалось, что у товарища Сталина другое мнение. С окончания собора дня не прошло, как он собрал деревенских комсомольцев да и изложил им генеральную линию.
И что селу без праведника не стоять, и что каков приход, таков и главпоп, и что с таким вертепом следующий собор проводить в святых кавказских местах - только нечистого тешить, и что не для того народ церкви десятину платит, чтобы архипастыри жирным котам уподоблялись.
Поэтому на следующее же утро товарищ Молотов пригласил патриарха в ЦК, где и вразумлял отечески, несколько часов, за закрытыми дверями, передовым ипатьевским методом. Поговаривают даже шепотком да на ушко, что в завершение Тихону передали в собственные ручки личный бланк генсека, на котором в его адрес чего только не было начертано.
Вышел патриарх на вольный воздух, одернул рясу и выразил готовность тот же момент отправиться в отдаленную обитель на вечное покаяние.
Скоро готовность выражается, да не скоро дело делается. Потому что, не успел наш герой "Отче наш" прочесть для укрепления духа, мелким бесом подбегает к нему порученец: пожалуйте, ваше святейшество, благословясь, к телефону из Горок.
А в тот телефон Ильич хитро щурится: ай-ай, батенька, архинелепость творится, спокойно работайте да бога не забывайте, а я прослежу.
И быть бы тут потрясению основ да искривлению вертикали на сущую половину шестого, когда бы Ильичу по второму проводу не протелефонировали из Кремля.
Что ему генеральный секретарь по защищенному каналу связи внушал в порядке партийной дисциплины, откроется только праведникам при Страшном суде. Фактом же остается, что Тихон, не успев и воодушевиться толком, вышел на вольный воздух вторично, сорвал с головы куколь, шмякнул его в тающий сугроб и поехал таки малой скоростью на вечное покаяние.
Тут и сказочке конец, а кто инсайдом делился слушал - молодец.
