9 ноября 2014, 20:53 7 мин.

Владимир Богданов. Не мое собачье дело

Автор

533

Страсть, всё в этой самой жизненной страсти.

И если испытываемая с юношества страсть становится вожделенной и любимой профессией - это то самое чувство, когда твоя жизнь удалась, потому что ты совместил работу и жизнь, и получил от этого неописуемое удовольствие. Никакой секс здесь рядом не стоял.

Кто не познал этого чувства (в т.ч. и я такой), тот никогда не поймет ту самую негу от любимого дела, которое ты никогда не будешь делать спустя рукава. Ты не можешь, не имеешь морального права опуститься ниже заявленной планки, и ты никогда не сделаешь этого, потому что это - нереально!

Когда в фильме "Москва слезам не верит" про героя актера Баталова (он же Гоша, он же Гога, он же Жора и т.д.) говорили, что благодаря его "золотым рукам" где-то там всё находится на своих местах, я не понимал, что это значит. А значило это только одно - страстное хобби вылилось в будущем в обожаемое работу по самому нутру.

Прошли годы, и когда я стал понимать, что это состояние значит, мне вдруг взгрустнулось, потому что я уже не питаю иллюзий относительно того, что я могу заниматься тем, что мне в реальности нравится и еще получать за это дело достойную зарплату.

«Владимир Владимирович Богданов – профессиональный фотограф. И не больше. И не меньше.

В 1955 году сам пришел в фотоклуб Дворца культуры Ленсовета. А в 1965 году – в Большую Фотографию. Ленинградские газеты «Смена», потом «Ленинградская правда». В России живут разные фотографы: известные и малоизвестные, хорошие и плохие, профессиональные и нет, востребованные и непризнанные, популярные и нет. А Богданов – ни то и ни другое. Это хорошо или плохо? Его фотографии по заказу или личные съемки – это по его высшему велению. Если заказ совпадает с его личным состоянием, то сразу получается, а если нужна оперативка, суета – то никак.

Его ленинградский учитель Юлий Абрамович Гальперин так и сказал: “Тебе, Володя, с твоими наклонностями надо не в ежедневной газете работать, а в «Литературке» – там не надо каждый день торопиться». И как в воду глядел. Последовало приглашение в Москву, а потом и в «Литгазету».

Что сказать про саму фотографию Богданова: она так проста, что, кажется, так снять ничего не стоит. Но это стиль, врожденный, во всем. Он всегда интуитивно свободен той свободой, которой можно позавидовать. Никогда не был скован рутиной, программой или иными требованиями времени, системы, руководства, рынка. За это его упрекают. А он не слышит, не понимает. Потому что сумасшедший или чокнутый. Художник.

И ничего тут не скажешь и не определишь его место. Живет не проектами, а мигом, моментом – тем чудным, мимолетным, единственным, тайным, но ему очевидным, из чего соткано время на земле. И не мучается. Коммерческого успеха, естественно, не имеет. Имеет много учеников. В том смысле, что они сами считают его Учителем. И он ужасно им благодарен. Впрочем, учитель он тоже никакой.

“Уж прости меня, Володя, по старой дружбе: не знаешь ты, что такое труд. Ну, жил ты на три рубля…, но все-таки жизнь тебе видится не сквозь слезу соленую, а просветленным взглядом младенца. Строгости в тебе мало. Легко ты работаешь. А ты помучайся, потрудись, чтобы каждый понял: тужился мужик!…. И неужели ты все-таки прав, как барбос на старом твоем снимке: не мое, мол, собачье дело».

Лев Шерстенников.

Владимир Богданов родился 4 сентября 1937 года в Ленинграде, где и прожил первые 32 года из своих шестидесяти пяти. Здесь кончил школу, поучился немного в текстильном институте благодаря своим конькобежным успехам. Здесь пристрастился к фотографии. Эта страсть, в конце концов, привела в профессию. Первой газетой из шести, в которых довелось поработать, была ленинградская молодежка «Смена». Потом - «Ленинградская правда», уже в Москве – «Комсомолка», «Советская Россия», «Труд» и «Литературная газета», которой отдал двадцать три года.

источник