Трей Томпкинс: «Игрокам «Клипперс» нравилось прозвище «Флоп сити»
Никита Коротеев поговорил с новичком «Нижнего Новгорода» об отце-баскетболисте, рабочей этике Блэйка Гриффина и шутках Дмитрия Хвостова.
- Давай сначала поговорим про твой дебют в Евролиге. Реальность оправдала ожидания?
– Я должен поблагодарить своего агента – он здорово меня подготовил. Рассказал насколько игра контактна и в чем разница с НБА, какое внимание здесь уделяют движению мяча. Баскетбол не был очень быстрым, но и не был медленным, не был слишком жестким, но и мягкой эту игру не назовешь. Это серьезный уровень, к выступлению на котором я готов.
- Первую четверть вы просто провалили.
– Зато показали себя командой второй половины! Не знаю, правда, хорошо это или плохо в принципе, но вчера помогло вернуться в игру и отыграть разницу в 20 очков.
- Ты доволен своей игрой? 16 очков, 5 подборов, да и в защите уверенно.
– Я точно должен лучше действовать на щитах. Ну и я все еще привыкаю к нашим схемам, начинаю понимать чем европейские пик-н-роллы отличаются от тех, которые играют в НБА. Как правильно выходить из-под заслона, как врываться под кольцо, как заигрывать больших – это элементы над которыми мы работаем и в которых становимся лучше и лучше день за днем.
- В этом сезоне в «Нижнем Новгороде» аж четверо американцев. Для тебя это плюс?
– Конечно, мне повезло, что я окружен парнями из своей страны. Это мой первый год в Европе, Тэйлор, Уилл и Терренс здорово мне помогают – постоянно что-то подсказывают, особенно по части баскетбола, тех вещей, которые я должен (или не должен) делать на площадке. Например, как не схлопотать технический фол – такие мелочи здорово выручают.
- Тебе ведь профессия по наследству осталась?
– Да, мой отец Ховард Томпкинс родом из Нью-Йорка, выступал за Вагнер Колледж под руководством Пи Джея Карлиссимо, а на драфте 1981 года его выбрали «Хоукс», поэтому он решил перевести всю семью в Атланту. После драфта отец сильно травмировал колено, долго восстанавливался, затем пять или шесть лет поиграл во Франции после чего вернулся домой, в Джорджию, куда перевез всю семью. Ну а потом я родился.
- Юг США ведь очень отличается от остальной страны?
– Конечно. В Джорджии никто никуда не торопится, не нервничает, все говорят друг другу «привееет» и всегда готовы прийти на помощь. В местах типа Лос-Анджелеса люди смотрят сквозь тебя и им вообще ни до кого нет дела. А в Нью-Йорке у всех еще такое выражение лица, как будто ты им что-то плохое сделал.
- Ты большую часть жизни провел в Джорджии, даже в местном колледже учился. Переезд в Лос-Анджелес после драфта дался тебе тяжело?
– Были и положительные стороны. Проведя столько времени рядом с родными я вырос зрелым человеком, готовым к тому, чтобы начать жить самому. Для меня Западное побережье стало местом, где я впервые почувствовал себя взрослым. Ты сам распоряжаешься деньгами, сам принимаешь решения и несешь за них ответственность – мама и папа больше не в 40 минутах езды, просто так или за советом к ним не заскочишь.
- Первое впечатление от тренировки в компании звезд НБА?
– Я понял, что если мне понадобится помощь, то я всегда смогу положиться на опытных игроков. Биллапс, Батлер, Крис Пол, Блэйк и ДеАндре делали все, чтобы объяснить мне как нужно готовиться к тренировкам и играм, как важно оставаться профессионалом в любой ситуации. Без них я бы шел к этому намного дольше.
- Какая история про «Клипперс» ты любишь вспоминать больше всего?
– Помнишь момент когда Блэйк сказал про «Lob city»? Всем в команде это название очень понравилось. Но потом была серия игр, когда на Блэйке фолили все подряд. Он попытался привлечь внимание судей и его тут же прозвали флоппером. А потом еще и Реджи Эванс несколько раз попался на флоппинге. И тут началось! Куда бы мы не приезжали, везде люди прикалывались над нами, передразнивали «Lob city» майками с надписью «Flop city». Это было прикольно, мы даже в команде его употребляли порой и совсем не обижались.
- В «Клипперс» даже Чонси Биллапс симулировал.
– Хах, этого уж никто не ждал, да? Но что в удивительного? Он опытный игрок и знает правило «включай голову там, где не успеваешь ногами».
- История Дональда Стерлинга в прошлом сезоне заставила всех забыть о плэй-офф НБА.
– Я не могу сказать, что знаю Стерлинга хорошо – видел его всего лишь дважды, мы перекинулись парой фраз на командных мероприятиях перед началом и во время сезона. В истории с записью его телефонного разговора я такой же сторонний наблюдатель, как и ты.
- А что ты лично думаешь по этому поводу?
– Первое, что я подумал – хм, я вообще не знаю, что мне думать. Серьезно. Я не ожидал услышать такие слова, но ты же понимаешь, он бизнесмен, который распоряжается своим бизнесом так, как считает нужным. Это все, что я могу сказать по этому поводу.
- Что за человек Блэйк Гриффин? Кажется, что вся лига его ненавидит.
– Лично в моей жизни это очень важный человек, который в «Клипперс» был мне старшим братом. Мы проводили очень много времени на площадке и за ее пределами, много общались на разные темы. Блэйк пример профессионала: он учил меня приходить в зал пораньше и уходить последним, порой буквально заствлял меня идти в тренажерку. Блэйк в жизни спокойный парень с тихим голосом, но на площадке он превращается в монстра, который не пощадит никого. Про него говорят, что он суператлет и его тело это чудо природы, но поверь мне – нет второго баскетболиста, который столько же работает над собой. А не любят Блэйка из-за того, что против него приходится играть.
Фото: vk.com/nnbasket; REUTERS/Lucy Nicholson
- Как получилось, что ты два года не играл в баскетбол?
– Летом 2012-го я сломал колено. Он оказался настолько серьезным, что выбил меня из игры до конца 2013-го года. Когда я думаю о том времени, то не до конца понимаю как мне удалось пережить случившееся. Видеть своих друзей на паркете в тот момент, когда ты не можешь даже мяч побросать на заднем дворе… Это реально очень сложно. Но я благодарен своему окружению за поддержку – благодаря им я нашел силы вернуться в баскетбол. И вот я здесь.
- Когда ты впервые услышал о «Нижнем Новгороде»?
– После полного восстановления я поработал с «Лейкерс» в Летней Лиге, а потом мой агент сообщил, что есть вариант с выступающей в Евролиге российской командой. Мы начали собирать информацию о городе и клубе, узнали о результатах прошлого сезона и насколько здесь заинтересованы в сотрудничестве. Выяснилось, что здесь меня знают и уверены в том, что я способен принести пользу. Так что как только у меня перед глазами сложилась картина, я тут же подписал контракт.
- В матче против «Сассари» ты часто и уверенно атаковал со средней и дальней дистанции.
– Я всегда был большим парнем, любил и умел потолкаться под кольцом, но мой отец уделял большое внимание работе над броском. Мне кажется, что иметь «большого» с хорошим броском – отличная опция для команды, которая собирается растягивать оборону и играть быстро.
- В той же игре еще один бросающий большой Семен Антонов очень эмоционально праздновал свои попадания. Тебя это не удивило?
– Слушай, мы постоянно прикалываемся над этим в раздевалке, это очень смешно. Но Семен наш капитан, он играет с такой страстью, что каждый бросок и каждое очко для него являются важным событием, которое он хочет разделить с партнерами и зрителями через празднования. Черт, я правда их обожаю.
- Кто главный приколист в раздевалке?
– Я еще не понял, честно. У меня есть несколько локальных приколов, которые работают с определенными парнями – какую-то с Дмитрием, какую-то с Семеном, какую-то с Тэйлором. Хвостов каждый раз, когда видит меня начинает строить из себя русского гангстера. Все его интонации, мимика в этот момент, как он изображает злого парня – просто умора.
