3 мин.

Время разбрасывать камни.

11

Пахнет это уже даже не Солт-Лейком. Пахнет Стокгольмом. Тем самым, который тогдашняя свобода слова назвала спортивной Цусимой.

Индикатор - сегодняшняя ночь и завтрашняя. Преследования, спринты и Плющенко. Если соберем там хотя бы половину возможного, будет уместно рассчитывать на четыре-пять золотых и десять-двенадцать всего. Если как вчера - одна-две и пять-шесть. Смотри первый абзац.

Последние лет как бы не десяток каждые очередные Игры казались нижней точкой падения, дальше ехать уже, казалось, некуда. Эти - уже не кажутся.

Сейчас в громовско-чкаловских краях доступными средствами славит Родину поколение этак восемьдесят третьего - восемьдесят девятого годов рождения. Пришедшее в спорт понятным образом в девяностые. А это не только обвал в разы, если не на порядок, вложений в спортивную инфраструктуру в самом широком смысле. Это еще и политморсос соответствующий.

Где-то самое позднее году по восемьдесят второму-третьему проходит грань, по эту сторону которой - близкая к поголовной неспособность представителей поколения к мало-мальски приемлемому взаимодействию с мало-мальски здоровым социумом. От подросших детишек, чье сознание целиком формировалось что в девяностые, что в нулевые, иного сложно и ждать. Всё - в себя, на себя и для себя, а из себя - только продукция систем с выходными отверстиями в низу корпуса.

Не их вина. Много скорее беда. Если бы только это что-то меняло.

Неспособность всего себя отдать через не могу, сколько уже раз за трое суток предъявленная, вместе с близким к полному непониманием, куда и зачем приехали. Ну вообще я выступлением довольна. Хи-хи-хи. Ну что вы, какая медаль, видели же, как чемпион того этого, нам-то до него куда. Бугага. Ой, здесь все такое классное, такое клевое, мы так рады здесь находиться, это память на всю жизнь, гыгы. Надцатое место - это сейчас как бы вообще наш потолок, тяжело сейчас ждать от нас большего, послезавтра снова нас увидите, всем привет, всем чмоки.

Для тотальных обобщений почвы не ищем. Это не все поголовно. Это усредненный портрет в интерьере. Легче от этого, естественно, не становится.

Обобщения напрашиваются другого рода, из следующих посылок исходя. Во-первых, спорт высших достижений одной из главных визитных карточек страны как объективно был, есть и будет, так и вертикаль наша этого отнюдь не оспаривает: на старт, внимание, в храм. Во-вторых, поколения в спорте сменяются заметно быстрее, поэтому то, что наблюдаем сейчас, с лагом в десяток-другой лет отлично проецируется на наши перспективы куда более общего характера.

Здесь одно помешало, тут другое, там недодумали, сям недофинансировали, тут, здесь и там в конечном счете недоготовились. Общий знаменатель прямо напрашивается. Системный бардак ему имя. В терминах Валерия Васильевича покойного - коллективная безответственность. И по реакции на него, что воспоследует недели через две, можно будет судить о куда большем, чем перспективы олимпийского спорта на следующие несколько лет.

Если кто-то из наших лучезарных найдет мужество публично признать полимеры просранными, показательно подвергнет чему подобает пусечку Леонида Васильевича с архипусечкой Виталием Леонтьевичем, потребует пристрастного разбора полетов на уровне каждой отдельной федерации и жестко персонифицирует на будущее ответственность как в целом, так и во всех частностях, такая линия поведения сойдет за адекватную и позволит смотреть в будущее хоть с каким-то оптимизмом.

Если вместо реакции. Услышим тишину. Или, того хуже, попытки агитпропить электорату мозг отдельными выдающимися достижениями. Такая линия поведения. Будучи ситуацией того самого класса, когда по капле реконструируется вкус океана. Заставит не шутя бояться за будущее уже не спорта, а страны.

У меня все.