6 мин.

Ромка и три гардемарина. Часть I. Таинственное письмо.

3

Как я и говорил, нельзя оставить безнаказанным высказывание Романа Павлюченко о переходе в питерский "Зенит" (http://www.sports.ru/football/65594012.html). Выполняю обещание, пока наполовину ))

Эпиграф

Из всех отечественных фильмов,

"Гардемарины" – лучший фильм.

Он даже лучше "Мушкетеров",

Хоть это тоже лучший фильм.

(припев)

Не вешать нос, другие фильмы,

Дурна ли жизнь иль Харатьян.

Едины братья и Кличко

И Винни-пух и Пятачко,

И Будулай с Лучко едины.

(КВН, Пятигорск (кто не смотрел, смотреть в обязательном порядке - http://www.youtube.com/watch?v=xhU4EKfMCUk ))

 

Дрозд наслаждался полетом. Ему не приходилось прикладывать никаких усилий - теплый ветер с Гольфстрима нес его быстрее самого лихого кэба в сторону Лондона. "Уже скоро, - подумал черный дрозд, зябко передернув крыльями в предчувствии холодного мокрого лондонского тумана, - залететь, что ли, к подруге в Сохо, раскрыть ей тайну об отравлении промышленника-миллионера, убийстве его жены и горничной...". Так, размышляя о разных пустяках, дрозд долетел до припортового района Лондона. Решив отдохнуть, он завертел головой в поисках удобного местечка для приземления. Наиболее подходящим оказалась старая, поскрипывающая на ветру, жестяная вывеска, надпись на которой давала понять, что хибара, к которой она прикреплена, ни что иное, как трактир под названием «Гарцующий пони». Довольно похабное изображение оного парнокопытного удостоверяло, что вывеска не врет (характерно то, и дрозд это знал, как, впрочем, знал все тайны Лондона и его предместий, что это злачное заведение очень любили карлики и лилипуты всех мастей, а также бродяжники). Подлетая к выбранному месту и предвкушая отдых в натруженных крыльях и свежие портовые сплетни, дрозд не подозревал, что через секунду откроется дверь и оттуда, сопровождаемая пьяным криком "да какое их собачье дело, с чьей женой я сплю!", вылетит кружка с недопитым старым добрым английским элем и обрушит его на мостовую...

"... я сплю! - в стельку пьяный матрос бухнул кулаком по дубовой столешнице, - что я от этого - плохим моряком стал, что ли...", - далее пошли специализированные термины английских матросов, не поддающиеся осмыслению ни одному лингвисту, даже специализирующемуся на морской лексике.

- Кто это? - с любопытством спросил татарчонок в форме Преображенского полка за соседним столиком у двух своих приятелей. Молодого человека звали Диниярка, а его друзей - Андрейка и Юрка. Они были русскими гардемаринами, с недавних пор, как отличники и подающие надежду будущие офицеры российского флота, проходившие практику в яхт-клубах Лондона и Ливерпуля.

- Ну, ты даешь, Диниярка, - лениво усмехнулся румяный невысокий паренек с волосами цвета свежей соломы, - это ж капитан галеона яхт-клуба "Челси", господин Джон Терри, с которым ваша бригантина будет соревноваться в эту субботу.

- Капитан Терри?! А что же он сидит здесь в таком состоянии, да еще и в матросской форме? - Диниярка впился глазами в легендарного офицера, о котором слышал много разных историй.

- Это ты у Юрки спроси, - усмехнулся Андрейка и взлохматил кудри их общего друга, здоровенного сибиряка, сидевшего с кислым выражением лица - тема ему лично была не очень приятна, Терри был его капитаном. Да и вообще... день с утра не задался.

- Эээх, - махнул рукой Юрка и приник к кружке с молодым вином, показывая тем самым, что дал друзьям исчерпывающий ответ. Свободной рукой он махнул полненькой официантке, явно уэльских кровей, и показал на стол, на котором подходило к концу вино, овсянкасэр и жареная селедка, - и три… три? И три кальяна, - добавил он, дождавшись кивков приятелей.

- Адмирал лишил его звания капитана фрегата - флагмана британского флота, - заговорщицки подмигнул Диниярке Андрейка, - и назначил на сию почетную должность офицера из конкурирующего яхт-клуба из Манчестера, а тот ведь даже не чистокровный англосакс. Фердинанд, слышал о таком?

- Слыхал, - присвистнул Диниярка, - говорят, что когда они столкнулись во время абордажа, то бились много часов, но так и не смогли пробить защиту друг друга.

- Дааа, защита у них хороша,- задумчиво протянул Андрейка,- думаю, в мире найдется всего трое бретеров, способных ее обойти. Двое из них сейчас на кораблях испанской армады, - продолжил он, увидев вопрос в раскосых глазах друга, - потомок конквистадоров дон Роналду и аргентинский пират, а ныне офицер испанского флота, дон Месси.

- А кто третий?

- Третий - это я, - просто сказал Андрейка, и друзья знали, что ни тени бахвальства в его словах нет. Он действительно был выдающимся фехтовальщиком, - но, друзья, где же наш четвертый товарищ, где Ромка?

- Господа! - послышался бодрый голос и в трактир влетел русский богатырь, гардемарин Ромка. В приветственном жесте махнув друзьям рукой и улыбнувшись широченной белозубой улыбкой, он взгромоздился на свободный табурет и обратился к Андрейке, - Андрейка, вот что я нашел сегодня в комнате на столе. Как оно туда попало - черт его знает! – Ромка захрустел луком-пореем.

- Господин Роман Павлюченко, гардемарин лондонского яхт-клуба "Тоттенхем", приглашается пятнадцатого марта одна тысяча семьсот сорок третьего года от Рождества Христова к восьми часам во дворец лейб-медика Лестока Ивана Ивановича, - прочитал взятое у Ромки письмо Андрейка, - ага, Иван Иванович... Германн Иоганн он, немчура проклятая, - Андрейка очень не любил немцев и при абордаже с галеоном "Челси" всегда пытался ранить немца Баллока, одного из офицеров судна и капитана флагмана германского флота.

- А я бы не ходил. Лесток не дама, разговор пойдет не о любви, - Диниярка небезосновательно считал себя дамским угодником. Действительно, раскосые глаза, доставшиеся ему в наследство от татаро-монгол, не раз позволяли одерживать победы на любовном фронте.

- Я согласен с Динияркой, - буркнул Юрка. Он был сегодня непривычно мрачен и немногословен. Настроение у Юрки было паршивое - он только что узнал, что останется на берегу и не примет участия в соревновании с бригантиной яхт-клуба из Ливерпуля.

- Это свидание будет поопасней любой дуэли, - Андрейка все еще не мог отойти от фантазии, в которой он бьется с Терри и Фердинандом и одерживает блистательную победу.

- Будь что будет, но я пойду.

- А я бы не хотел попасть обратно в Россию, - Диниярка даже вздрогнул от неожиданно пробежавшего по телу озноба. Вздрогнули и его друзья.

- Я согласен с Динияркой, - при упоминании о возвращении в Россию, Юрка оставил свои депрессивные мысли, которые вдруг показались ему мелкими житейскими неурядицами, и сосредоточился на проблеме друга.

- Подумаешь - Россия, - усмехнулся Ромка, - вы же вытащите меня оттуда. А я, зато, узнаю, что мне скажет его высоколейбмедичество. Я... должен пойти, друзья мои,- Ромка отбросил шутливый тон и пристально посмотрел на друзей.

В это время в трактире заиграла бравурная мелодия, а ребята, переглянувшись, по очереди, попадая в такт мелодии, затянулись кальянами. Это значило, что решение принято.

- Кстати, дорогой Ромка, я тебе никогда не рассказывал, что больше всего на свете я люблю гулять после... во сколько тебя вызывает его лейбмедичество..,- Юрка перевел взгляд на державшего письмо Андрейку.

- «…пятнадцатого марта одна тысяча семьсот сорок третьего года от Рождества Христова к восьми часам…».

- ...после восьми часов вечера возле дворца его высоколейбмедичества, - Юрка хохотнул, засмеялись и остальные.

- Давно мы не были в России, - Диниярка улыбнулся, - боюсь, они считают нас покойниками.

- Мы будем рядом, Ромка, - Андрейка, как всегда, остался серьезен.

Неожиданно перед друзьями на стол упала мертвая тушка довольно здорового черного дрозда.

- Не хотите ли полакомиться дроздятинкой, господа гардемарины, - пьяная матросня дружно осклабилась, подтверждая бытующее мнение о плохих зубах британцев.

- Черт возьми, - Ромка был не самым умелым фехтовальщиком среди друзей, но спускать подобное был не намерен. Его ладонь уже легла было на эфес...

- Остановись! - Андрейка схватил друга за руку, и затем, кивнув на письмо, добавил, - эта птица не из самых важных.

продолжение следует...