26 мин.

«Галлиани заявил, что не покинет Барселону без Ибрагимовича». Я — Златан. Часть сорок вторая

348

В блоге Forza Calcio перевод сорок второй части книги Златана Ибрагимовича «Jag Är Zlatan». В ней он рассказывает подробности своих взаимотношений с Гвардиолой и переходе в "Милан".

Порой я слишком строг к людям. Не знаю, я всегда такой был. Отец, когда выпивал, становился похож на разъяренного медведя, вся семья боялась и старалась куда-нибудь уйти. А я оставался с ним, как мужчина с мужчиной, и кричал что-то вроде: «Ты должен бросить пить!» Он злился. «Это мой дом, чёрт возьми! И я буду делать, что захочу. Выгоню вас к чертям».

Иногда там царил настоящий хаос. Квартира ходуном ходила. Но мы никогда не доходили до драки. У него было большое сердце. Он жизнь был готов за меня отдать. Но я, честно говоря, к бою был готов.

Я был готов ко всему, хотя зачастую это не имело смысла. Это бы привело только к яростному противостоянию. Это не стало бы шагом в правильном направлении — как раз наоборот. Тем не менее, я продолжал с ним бороться. Не то чтобы я хвастаюсь, что я самый крутой в семье, вовсе нет. Просто говорю, как есть.

У меня всегда была эта черта. Я оставался. Не убегал, причем это касается не только папы. Так было везде. В моём детстве было полно людей жестких и вспыльчивых: мама, сёстры, парни с района. И вот с тех самых пор во мне сидело вот это: Что случилось? Кто хочет подраться? Я всегда готов.

Я избрал такой путь.  Другие члены семьи избрали себе другой. Санела была эмоциональной. А я был бойцом.  Если кто-то подсунет мне дерьмо, я ему это дерьмо верну обратно. Таков мой способ выживать, и я научился не подслащать пилюлю. Говорил всё прямо, ничего вроде: «Ты очень хорош, ты прекрасен, но…». Скорее так: «Контролируй себя, мать твою». Потом уже были последствия. Как-то так. Но я повзрослел. Уверен, что я изменился, когда оказался в Барселоне. У меня появилась Хелена, дети, я стал спокойнее, даже говорил: «Передайте, пожалуйста, масло». Но всё-таки многое во мне ещё оставалось. В те дни я, сжав кулаки, был готов отстаивать свою позицию. Это было в конце весны-начале лета 2010-го года. Чемпионат Мира в ЮАР был уже на носу, а Жоан Лапорта покидал «Барселону».

Они выбирали нового президента клуба, а такие вещи всегда порождают волнения. Людям непросто. Был назначен парень по имени Сандро Россель. До 2005-го года он был вице-президентом и тесно сотрудничал с Лапортой. Но что-то произошло. Теперь ходили слухи, что они были врагами. Поэтому, конечно, все были обеспокоены. Разгонит ли Россель прежнюю банду? Никто не знал. Спортивный директор Чики Бегиристайн подал в отставку ещё до того, как Россель мог бы его уволить. Мне, конечно, было интересно, как это скажется на моём конфликте с Гвардиолой.

Лапорта потратил меня на рекордную сумму, то, что Россель будет стремиться показать ему, что это было глупое приобретение, не казалось чем-то нелогичным. Многие газеты писали, что главной целью Росселя станет мой трансфер. Журналисты понятия не имели, что произошло между мной и Гвардиолой, да и я, собственно говоря, тоже. Но они заметили, что что-то было не так, хотя тут и не нужно быть футбольным экспертом, чтобы понять. Я ходил с опущенной головой, не проявлял на поле обычные для меня эмоции. Гвардиола меня уничтожил. Помню, как Мино позвонил новый президент клуба. Он поведал, что Гвардиола сказал на той встрече.

— Что за хрень этот парень имеет в виду? — спросил он. — Он хочет избавиться от Златана?

— Нет-нет, — ответил Россель. — Гвардиола верит в него.

— Тогда почему он такое сказал?

Россель не мог ответить. Никто, казалось, не мог. А он был новичком. Ситуация была неопределенной. Мы выиграли чемпионский титул и отправились в отпуск. Мне нужен был отдых. Нужно было уехать, поэтому мы с Хеленой путешествовали по Лос-Анджелесу, Вегасу, а в то время шёл чемпионат мира. Я лишь мельком его смотрел. Я был слишком разочарован. Швеции на турнире не было, поэтому и о футболе-то думать не особо хотелось. Я пытался забыть о Барселонском хаосе. Но вечно это не могло продолжаться. Дни шли. Скоро нужно было возвращаться, и вопросы, сколько бы я их не откладывал, снова возникали в моей голове. Что будет дальше? Как я должен поступить? Голова просто гудела, и, конечно, я понимал, что самое очевидное решение в этой ситуации – покинуть клуб. Но я не хотел так просто отказаться от своей мечты. Ни за что. Я решил пахать, как лошадь, на тренировках и стать лучше, чем когда-либо.

Никто не собирался меня сломать. Я бы всем им показал. Но как вы думаете, что произошло? Я не получил шанса кому-то что-то доказать. Я не успел даже бутсы надеть, как меня снова позвал Гвардиола. Кажется, это было 19-го июля. Большинство из них ещё не вернулось с чемпионата мира. Вокруг нас было довольно тихо, и Пеп попытался завести светскую беседу. У него явно была какая-то новость. Он выглядел нелепо, был взволнован. Но он, судя по всему, хотел начать с приятных вещей.

— Как прошел отпуск?

— Хорошо!

— И как ты себя чувствуешь перед новым сезоном?

— Прекрасно. Я готов. Собираюсь выложиться на все сто процентов.

— Слушай…

— Да?

— Тебе стоит быть готовым сидеть на скамейке, — сказал он. И это, как я уже сказал, был первый день. Ещё даже не началась предсезонка. Гвардиола не видел моей игры, даже минуты не видел. И его слова нельзя было понять иначе, чем очередной выпад в мою сторону.

— О’кей, — это всё, что я сказал. — Я понимаю.

— Как ты знаешь, мы приобрели Давида Вилью из «Валенсии».

Давид Вилья был отличной покупкой, вне всякого сомнения. Он был одной из звёзд сборной Испании, которая выиграла Кубок Мира. Но всё же он был вингером. А я играл в центре. Мне бы он никак не помешал.

— А что ты думаешь об этом? — продолжил он.

Мне в голову сначала, кроме поздравлений, ничего не пришло. Но тут меня шибануло: а почему бы не проверить Гвардиолу?

Почему бы не проверить, важен ли ему сам футбол или он думает только о том, как выгнать меня из клуба?

— Что я об этом думаю? — начал я.

— Да.

— Ну, что я буду работать усерднее. Буду пахать как сумасшедший, чтобы заслужить место в команде. Я докажу, что я достаточно хорош, — сказал я, но сам даже и не верил в это.

Я никогда раньше так не подлизывался к тренеру. Моя философия всегда заключалась в том, чтобы моя игра говорила за меня. Говорить, что ты будешь выкладываться на все сто, просто смешно. Тебе платят, чтобы ты выкладывался на сто процентов. Но я просто пытался понять. Хотел услышать, что он скажет. Если бы он сказал «хорошо, посмотрим, как у тебя получится», это бы ещё что-то значило. Но он просто смотрел на меня.

— Я это знаю. Но как мы поступим? — спросил он.

— Я буду усердно работать, и если Вы посчитаете, что я достаточно хорош, я буду играть на какой захотите позиции, под или над Месси. Где угодно. Это Вам решать.

— Я это знаю. Но как мы поступим?

Он всё время повторял одно и то же и ничего осмысленного не произносил. Он так не умеет. Но этого и не требовалось. Я всё понял. Заработаю я место или нет, было совершенно не важно. Это личное. И вместо того, чтобы подойти и сказать, что я ему не нравлюсь, он пытался подсластить пилюлю размытыми фразами.

— Как мы поступим?

— Я буду вести себя, как остальные, буду играть за Месси, — сказал я.

— Я это знаю. Но как мы поступим?

Это было смешно. Я думаю, он хотел, чтобы я ушел, крича, что я не понимаю этого и покидаю клуб. Тогда он сказал бы, что Златан и сам хотел покинуть клуб, что это было моё решение. Может, я и диковат, часто вступаю в споры. Но я знаю, когда нужно сдержаться. С объявления о трансфере я бы не получил ничего, так что я спокойно поблагодарил его за разговор и удалился.

Само собой, я был в ярости. Бесился. Но встреча всё-таки была продуктивной. Я понял, в чем было дело. Он бы не позволил мне играть, даже научись я летать. Вопрос стоял так: смогу ли я ежедневно посещать тренировки, зная, что передо мной стоит вот этот парень. Я засомневался. Может быть, стоило сменить тактику. Я думал об этом. Я всё время об этом думал.

Мы отправились в Южную Корею и Китай для предсезонных сборов, и я даже получил возможность сыграть в нескольких матчах. Но это ничего не значило. Просто ключевые игроки ещё не вернулись с Чемпионата Мира. Я всё ещё был белой вороной, и Гвардиола держал дистанцию. Если ему что-то было нужно, он подсылал кого-то со мной поговорить. СМИ вышли из-под контроля. Всё лето продолжалось: Что происходит со Златаном? Перейдет ли он куда-то? Или останется? Они постоянно ходили за мной, да и за Гвардиолой, по пятам. Его постоянно об этом спрашивали, и что вы думаете он сказал? Что-нибудь прямое, типа «я не люблю Златана и хочу от него избавиться»? Как бы не так. Он чувствовал дискомфорт, и вместе с ним просто уходил.

— Златан сам решит своё будущее.

Полная чушь. Что-то внутри меня уже начало пульсировать. Я был словно под огнём, ярость меня переполняла. И хотелось сделать что-то такое…взрывное. Но…как? Что-то внутри уже зажглось. Я понял, началась новая стадия. Теперь это была не просто война. Теперь началась борьба на трансферном рынке, а это я люблю, ведь на моей стороне лучший из лучших в этом деле — Мино. Мы всё время общались с ним, и решили действовать жёстко. Другого Гвардиола и не заслуживает.

В Южной Корее я встретился с Хосепом Марией Бартомеу, новым вице-президентом клуба. Мы сидели в отеле и разговаривали. Парень хотя бы откровенен.

— Златан, если у тебя есть какие-то предложения, обдумай их, — сказал он.

— Я никуда не уйду. Я игрок «Барселоны». Я останусь в «Барсе».

Хосеп Мария Бартомеу был удивлён.

— Но как мы тогда решим эту проблему?

— У меня есть одна идея, — ответил я.

— Какая же?

— Вы можете позвонить в мадридский «Реал».

— А с чего бы это нам им звонить?

— Потому что если я действительно должен покинуть «Барсу», я хочу перейти в «Реал». Не сомневайтесь, они меня возьмут.

Хосеп Мария Бартомеу ужаснулся.

— Ты шутишь, — выдавил он.

Я посмотрел на него пронзительно серьёзным взглядом.

— Вовсе нет. У нас есть проблема, — продолжил я. — Есть тренер, который недостаточно мужик, чтобы сказать мне, что не хочет меня здесь видеть. А я хочу остаться. Но если он хочет меня продать, ему придется самому сказать об этом, громко и чётко. И единственный клуб, в который я согласен перейти, это мадридский «Реал», как Вы уже поняли.

Я покинул комнату, и переживать было уже нечего. Это была игра ва-банк. Мадридский «Реал». Конечно, это было только начало, провокация, блеф. На самом же деле шли переговоры с «Манчестер Сити» и «Миланом».

Конечно, мне было известно о чудесных преображениях в «МанСити», обо всех этих деньгах, которые посыпались в клуб с тех пор, как арабский шейх стал владельцем команды. «Сити» в ближайшие годы мог бы стать большим клубом. Но мне скоро исполнялось 29. У меня не было времени смотреть на перспективу, так что деньги не стали ключевым фактором. Я хотел в команду, которая может быть хороша прямо сейчас. А клуба с такой историей, как у «Милана», в мире не найти.

— В «Милан».

Сейчас, когда вспоминаю, это кажется невероятным. С того самого дня, как Гвардиола позвал меня, чтобы сказать, что я теперь сижу на скамейке, мы начали жёсткую игру, и, конечно, думали, что выведем этим Гвардиолу и руководство клуба из себя. Такой у нас был план. Идея заключалась в том, что этим ребятам так всё надоест, что они продадут меня дёшево, но я смогу получить хороший личный контракт! У нас была встреча с Сандро Росселем, новым президентом, и мы сразу заметили, что он был в плохом настроении.

Он не понял, в чем была проблема между мной и Гвардиолой. Он видел, что ситуация нездоровая, и собирался продать меня за любую цену. Если он только не собирался уволить тренера. Но он не мог этого сделать. Только не после всех клубных успехов. У Росселя не было выбора. Любил он меня или ненавидел — ему нужно было от меня избавиться.

— Я сожалею, что так вышло. Но всё так, как есть. Может, есть какой-то клуб, в который ты бы хотел перейти?

Мы с Мино начали гнуть ту же линию, что и против Бартомеу.

— На самом деле да. Есть такой клуб.

— Хорошо, просто отлично, — оживился Россель. — А что за клуб?

— «Реал Мадрид».

Он побледнел. Переход звезды из «Барсы» в «Реал» равен государственной измене.

— Это невозможно. Что угодно, но только не это.

Он был потрясен, ну а мы с Мино просто играл свою партию. Я спокойно продолжил:

— Ну, Вы же сами задали вопрос, а я дал Вам конкретный ответ. И я с радостью его повторю: «Реал» — это единственный клуб, в котором я себя вижу. Мне нравится Моуринью. И Вы должны позвонить им и сказать обо всём. Хорошо?

А ничего хорошего на самом деле. Для них не было ничего хуже, и, конечно, мы знали, что Сандро Россель запаниковал. Меня приобрели за сумму, равную 700 миллионам крон. Ему нужно было как-то вернуть свои деньги, но если бы Россель продал меня в «Реал», новый клуб Моуринью, он навлёк бы на себя болельщицкий гнев. Мягко говоря, всё было непросто для него. Он не мог держать меня в команде из-за тренера. И не мог продать в стан злейшего врага. Он потерял нити управления, а мы продолжали давить.

— Думаю, всё должно пройти гладко. Моуринью сам сказал, как сильно он хочет меня заполучить!

На самом деле мы не знали ничего подобного. Это всё была игра.

— Нет, — сказал он.

— Плохо! «Реал» — это единственный клуб, который у нас на уме.

Мы покинули комнату и улыбнулись. Мы продолжали говорить о «Реале». Это была наша официальная позиция. А на самом деле мы вели переговоры с «Миланом». Если бы Россель отчаялся, это не значило бы для «Барсы» ничего хорошего. Но значило бы для «Милана». Самым большим разочарованием для Росселя было продать меня дешевле, чем я был куплен. А мы бы от этого только выиграли. Это был спектакль: что-то было на публику, а что-то происходило за кулисами. Но часики тикали. Трансферное окно закрывалось 31 августа, а 26-го у нас был товарищеский матч непосредственно с «Миланом» на «Камп Ноу». Ничего ещё не решилось. Но в СМИ фигурировало. Везде были какие-то спекуляции на эту тему, и вице-президент «Милана» Галлиани официально заявил, что не покинет Барселону без Ибрагимовича.

На стадионе болельщики размахивали плакатами «Ибра, останься». Ко мне было приковано много внимания. Но в первую очередь это был матч имени Роналдиньо. Он для «Барселоны» бог. Он играл за «Милан», но раньше выступал в «Барсе», где два года подряд признавался лучшим игроком мира. Перед матчем должны были показать клип с его лучшими моментами на большом экране, а он должен был бежать по стадиону круг почёта. Ну вот что за парень…он просто делает, что хочет.

Мы сидели в раздевалке, ожидая выхода на поле. Так странно. Я мог слышать рёв толпы. Гвардиола, как обычно, на меня не смотрел, а я думал: неужели это мой последний матч в этой команде? Что будет дальше? Я понятия не имел. Мы были наготове. И тут Роналдиньо заглянул в дверной проём — ох уж этот Роналдиньо, есть у него харизма. Он один из по-настоящему великих. Все вылупились на него.

— Ибра, — крикнул он, ухмыляясь.

— Да, — ответил я.

— Упаковал чемоданы? Я здесь, чтобы увезти тебя с собой в Милан! — выпалил он, и все засмеялись, как будто это обычное дело: Роналдиньо, пробирающийся в нашу раздевалку. Все посмотрели на меня.

Конечно, у всех были свои подозрения. Но никто их не озвучивал, как раньше. Теперь это повторялось снова и снова. Я должен был выйти в старте. Матч по сути ничего не значил, и перед стартовым свистком мы с Роналдиньо продолжали шутить, мол, ты, что, спятил? Наши фотографии, где мы смеемся на поле, разлетелись повсюду. Но самое страшное было в туннеле на выходе после перерыва. Пирло, Гаттузо, Неста, Амброзини — все звезды звали меня.

— Ибра, ты должен приехать! Ты нужен нам!

«Милан» переживал не лучшие времена. В последние годы в Италии доминировал «Интер», и, конечно, все в «Милане» ждали новой эры славы. Теперь я знаю, что многие игроки, особенно Гаттузо, оказывали давление на руководство.

— Ради Бога, купите Ибру! Нам в команде нужен человек с настоящим духом победителя.

Но это было не так просто. «Милан» не располагал такими средствами, как раньше, а Сандро Россель любыми способами хотел извлечь из моей продажи как можно больше денег. Миллионов 40-50. Но позиция Мино по-прежнему была твёрдой.

— Вы ничерта не получите. Ибра собирается в «Реал». В «Милан» он не перейдет.

— А как насчёт 30?

Время шло, и Россель снижал и снижал цену. Ситуация становилась всё более многообещающей, Галлиани навестил меня и Хелену в нашем доме в горах. Галлиани, старый друг и бизнес-партнер Берлускони, в этом деле был тяжеловесом. Когда дело касается переговоров, он становится той еще сволочью.

Я уже имел с ним дело. Когда я переходил в «Ювентус», он сказал: «Предлагаю или так, или никак». А сейчас «Ювентус» был в кризисе, и у него были все карты. Ситуация перевернулась. Он был под давлением. Он не мог вернуться без меня, особенно после того, что он пообещал. К тому же, игроки и фанаты тоже ждали. Но мы ему помогали. Мы были уверены, что сбили цену. Шло к тому, что всё сложится.

— Таковы мои условия, — заявил я. — Или так, или никак.

Я заметил, как он задумался и вспотел. Условия-то были довольно жёсткими.

— По рукам, — сказал он.

— По рукам.

Мы пожали друг другу руки, а переговоры о моей трансферной стоимости продолжились. Они шли между клубами, так что я нисколько не волновался. Но там развернулась настоящая драма с кучей сопутствующих факторов. Во-первых, время. Оно таяло. Во-вторых, беспокойство продавца. В-третьих, со мной не мог работать тренер. С каждым часом Сандро Россель всё больше нервничал, а моя трансферная стоимость падала. В итоге, я был продан за 20 миллионов. 20 миллионов! Благодаря одному человеку, мой ценник стал меньше на 50 миллионов евро.

Из-за проблем Гвардиолы клуб был вынужден пойти на провальную сделку — просто сумасшествие. Я всё это высказал Сандро Росселю. Хотя мог бы и промолчать. Он знал это, и я уверен, он ночами не спал, проклиная эту ситуацию. Я имею в виду мои 22 гола и 15 передач за сезон в «Барселоне». Тем не менее, моя стоимость упала на почти 70 процентов. Кто был в этом виноват? Сандро Россель всё хорошо знал, и я помню, как мы все стояли в офисе на «Камп Ноу»: он, Мино, я, Галлиани, мой адвокат и Хосеп Бартомеу. Контракт лежал перед нами. Оставалось лишь подписать его, сказать «спасибо» и попрощаться.

— Я хочу, чтобы ты знал… — начал Россель.

— Да?

— Я сейчас совершаю худшую сделку в моей жизни. Я продаю тебя слишком дёшево, Ибра!

— Видите, сколько может стоить никчемность тренера.

— Я знаю, что с этим не всё в порядке, — сказал он, ставя подпись.

Теперь была моя очередь. Я взял ручку в руки, все смотрели на меня, и чувствовал, что должен что-то сказать. С другой стороны, а почему бы и нет. Может, слишком уж долго я молчал. И у меня из груди вырывалось несколько вещей.

— У меня есть послание для Гвардиолы, — я начал так, что все напряглись: Что сейчас происходит? Может, хватит уже спорить? Может, он просто подпишет?

— Так что у тебя?

— Ах да. Передайте ему…— а потом я озвучил, что именно я хотел ему сказать.

Все в комнате задержали дыхание. Они, наверное, думали, как же так вышло, что он только сейчас во всём признаётся? Но поверьте, я должен был это сказать. Что-то в голове щёлкнуло. Я снова чувствовал мотивацию. Одна только мысль о возможности снова делать своё дело подстёгивала меня. Это правда.

Поставив на документе подпись и произнеся эти слова, я снова стал собой. Это было похоже на пробуждение после кошмара, и впервые за долгое время я жутко хотел играть в футбол. Все плохие мысли ушли, и я снова стал играть в удовольствие. Вернее сказать, смешались радость и злость: радость, что я вырвался из «Барсы» и злость, что один человек погубил свою мечту.

Я будто снова стал свободен, стал видеть всё более чётко. Мне приходилось подстёгивать себя по ходу дела, убеждать, что не так уж всё и плохо, что я им всем ещё покажу. И продолжал действовать в этом ключе. Но сейчас, когда это действительно закончилось, я понял, как тяжко всё было. Невероятно трудно. Человек, который очень много для меня значил, как футболист, оказал мне такой холодный приём. Это было едва ли не худшее, через что мне пришлось проходить. Я был под невероятным давлением. В таких ситуациях просто нужен тренер.

А что я получил? Парня, который меня избегал. Парня, для которого я будто не существовал. Я должен был стать суперзвездой. А вместо этого я ушел, чувствуя, что не нужен. Чёрт возьми, я работал с Моуринью и Капелло, двумя самыми дисциплинированными тренерами в мире, и с ними у меня никогда не было проблем. А тут этот Гвардиола… Я бесился, когда об этом вспоминал. Никогда не забуду, как я сказал Мино:

— Это он во всём виноват.

— Златан.

— Да?

— Мечты могут осуществиться и сделать тебя счастливым.

— Ну да.

— Но мечты могут осуществиться и убить тебя.

Я сразу понял, что это правда.

Моя мечта сбылась и разрушилась в «Барсе». Я шёл вниз по лестнице к морю журналистов, ждущих снаружи. И вот тогда-то ко мне и пришла мысль: я не хочу называть его настоящим именем. Нужно было что-то другое, и я вспомнил всю чушь, которую он нёс, когда разглагольствовал. И вдруг, за пределами «Камп Ноу» я придумал. Философ!

Я буду звать его Философом!

— Спросите Философа, в чем проблема, — сказал я, собрав внутри остатки гордости и злобы.

 

Перевод и адаптация: Дмитрий Садылко

Предыдущие части книги:

        

       

        

        

       

P.S. Если вы желаете помочь нам материально, то можете скинуть на учебник по философии вот сюда:

  • QIWI-кошелек: +7-968-126-45-60

  • Webmoney: Z340480411405, R255723516104

  • Paypal: HACE94QSUSSVS

  • Яндекс-Деньги: 410012010318750

logoсерия А Италия
logoАдриано Галлиани
logoБарселона
logoМилан
logoЗлатан Ибрагимович