Алексей Еременко: «Болельщики с битами ворвались на тренировку и загнали нас в раздевалку...»
Вы помните Алексея Еременко-младшего по тому недолгому «Сатурну», в котором не только сжигали бюджетные миллионы долларов, но и периодически показывали весьма бодрый футбол. Еременко забивал красивые голы (один из них был признан программой «Футбол России» самым красивым в чемпионате-2007), дразнил соперников (гарцевал на воображаемой лошади после забитого пенальти в ворота ЦСКА) и попадал на радары топ-клубов («Локомотива» и «Рубина»).
Уехав из России, он слонялся по второстепенным европейским клубам, в 2011-м вместе с младшим братом перешел в «Рубин» и два года просидел там на скамейке. Роман Мун связался с Еременко после того, как тот тихо расстался с очередным клубом («Кайратом»), и подробно расспросил о том, что он видел за время своей странной, но пестрой карьеры.
Финляндия, Франция, Адебайор
— В детстве вы переехали в Финляндию из России. Это тяжело?
— Не очень. Сначала было тяжеловато, но когда ты молодой, язык легко дается. Городок маленький, 20 тысяч человек, всегда есть свободное поле, всегда есть, где играть в футбол. Сел на велик, пять минут проехал и уже у поля. В 12 ночи летом еще светло бывает. Думаю, многое из-за этого получилось.
— Значит, в России сложнее стать профессиональным футболистом?
— Думаю, сложнее. Мне повезло, что папа переехал в город, где даже из окна поле было видно. Когда угодно вышел и можно быть с мячом с утра до вечера. Где б такая возможность у меня была в Москве? Да где угодно в России? Чтоб на хорошей траве, чтоб ворота с сеткой, чтоб можно было день и ночь в футбол играть. Зимой зал построили, после школы туда едешь и с трех до девяти вечера там сидишь. В России не бывает, чтобы ты просто летом пошел и увидел поле свободное. Да еще и охранник туда пустил.
— Из Финляндии вы уехали в футбольную школу «Метца». Что это?
— Да, я уехал туда то ли в 15, то ли в 16. Нас там жило человек 30-40, приезжих — человек 10. По выходным французов отпускали домой, мы одни оставались. Старались помогать друг другу, все молодые ведь, скучали по семьям: у кого-то семья в Африке, у меня в Финляндии. Был парень из Украины, кто-то из Латинской Америки.
— Правда, что вы жили с Эммануэлем Адебайором?
— Да. Жили в одной комнате восемь месяцев. Сейчас смотрю на него, читаю интервью, он все такой же веселый. Его тогда Кану все называли, очень похож был. Отлично играл головой. Худой был, длинный. Может, слабенький немного, но было видно, что для его роста у него отличная техника.
— После «Метца» вы вернулись в чемпионат Финляндии.
— Хотел попробовать мужской футбол. До этого в юношеской команде играл. В первую команду «Метца» было сложно пробиться. У меня и паспорт был только финский, а там лимит на легионеров. Решил вернуться в Финляндию.
— В Финляндии у вас был серьезный конфликт с тренером.
— Да. Кит Армстронг его звали. Предсезонная игра, было холодно, играли на гаревом поле, очень тяжело. Мяч скакал, дуло, температура плюс два. Вроде мне тренер что-то крикнул, я ему ответил. В раздевалке он мне начал что-то говорить, я ему ответил, началась маленькая стычка. Ударов не было, так, похватались, потолкались, потом разошлись. На следующий день пожали друг другу руки. Он извинился, я извинился.
— В Финляндии вы играли против своего отца.
— Это правда. Он тогда играл за «ХИК», я за «Йокерит», а ХИК — «Йокерит» как дерби. Обе команды из Хельсинки, обе играют на одном стадионе. Конечно, вначале необычно, но через 15-20 минут уже не думаешь, что отец играет в другой команде, думаешь только об игре. Но такого, что кто-то в кого-то прыгал, не было, потому что он играл в своей команде под нападающим, а я — в своей. Кажется, отец в одной игре забил. И все игры, в которых мы играли, они выиграли.
— Вас действительно останавливала финская полиция за вождение в пьяном виде?
— Да, 2005-й. По молодости. Я дунул в датчик, он показал, что выпил кефира слишком много. Вы же знаете, когда кефир пьете, показывает, что алкоголь.
— Кефир?
— Кефир. Права забрали. Больше кефир не пью.
«Лечче», Земан
— До «Лечче» вас звал «Спартак».
— Звал. Я уже ездил с мамой в Москву, все было наладено. Medical control прошел, все было наладено. И вдруг звонок — «Лечче» заинтересован. В 18-19 лет выбирать, Россия или серия А… Я даже не задумывался.
— Вроде бы «Спартак» слишком долго думал насчет контракта.
— Да. Я слетал в Москву, вернулся, неделя прошла, тишина. Тут появилось «Лечче».
— Где больше денег предлагали?
— В «Спартаке», конечно.
— Жалеете, что не сложилось со «Спартаком»?
— Я бы не сказал. «Спартак» — великая команда, но в 18-19 лет все равно у каждого парня мечта играть в Италии, Испании, Англии. И когда такой шанс появляется, решаешь поехать и попробовать в серии А.
— В «Лечче» вы играли у Зденека Земана, одного из самых необычных тренеров современности.
— Помню, приехал туда, а у них как раз предсезонка в Альпах. Я приехал, когда в Финляндии чемпионат шел, то есть я был в форме, а они только начинали после паузы. Уже на следующий день были бешеные бега. Даже мне тяжело было, молодому парню в форме. Смотрел на стариков, у них глаза вылазили. Земан очень сильно грузит на тренировках, у меня в карьере не было другого такого тренера. У нас была дорожка в горах, куда нас отвозили на автобусе, каждое утро бегали по полтора-два часа. Были разные группы: сильная, послабее, слабая. Я всегда попадал в сильную группу, очень тяжело было. Нигде столько не бегал.
— Когда Земан показался вам странным?
— Сразу же. Он никогда не кричит, когда разговаривает, его не слышно. Он очень тихо говорит, на длинной паузе, слова очень долго производит. Надо прислушиваться, чтобы что-то услышать. Он очень спокойный. Ну так, может крикнуть, но очень редко. А когда мы бегали, он всегда на велике катался около нас.
— Правда, что Земана за излишне атакующий стиль игры не любят собственные защитники?
— Да, было такое. Я заметил разговоры внутри команды. Утром мы бегали, вечером по два часа пешком ходили по полю, тактика-тактика-тактика. Вот почти все, что мы делали на тренировках. Изучали только как дойти до ворот соперника. Прямо с вратаря, куда он мяч дает. Куда ты бежишь, куда открываешься. Это продолжалось три недели на сборах. Был первый год Земана, всем было непонятно, что мы делаем, почему мы это делаем, почему не можем поиграть, побить по воротам. Мы играли, но очень редко. Было скучновато. Еще жара же, 35 градусов в Альпах. Зато когда начался чемпионат и мы вышли на поле, то все понимали, куда бегать. Все работало автоматом. Пропускали много, но и забивали много.
— Земан — гений?
— Я год с ним работал. Молодой еще был, не понимал в тактике. Сейчас, когда задумываешься, понимаешь, что атака у него была гениальная. Как взломать оборону, куда бежать — все это у него было очень интересно.
— Почему Валерий Божинов не стал звездой? Суперталант.
— Он хорошо сыграл в «Лечче», его за большие деньги продали в «Фиорентину». Много общались тогда: я, Божинов, Вучинич, все трое. Может быть, большие деньги его немного испортили. «Фиорентина» дала такую зарплату... Болельщики другие, город другой, задачи другие у команды. Его купили за большие деньги, может быть, давление немного повлияло.
— Самый странный игрок того «Лечче»?
— Жил в одной комнате с футболистом Акселем Конаном. Очень тихий, очень добрый и все время мультфильмы смотрел по компьютеру. День и ночь. «Том и Джерри», другие диснеевские мультфильмы. 23-24 года было человеку.
— Какой матч лучше всего запомнился?
— C «Лацио». У нас нападающих вроде не было, Земан говорит: «Будешь играть в нападении». Игра очень важная, после семи минут я украл мяч, меня сбили, пенальти, мы повели 1:0. Потом вроде они три забили, а потом Вучинич три забил, мы выиграли 4:3 (скорее всего, речь об этом матче — прим.).
Второй матч — когда меня выпустили против «Ромы» в Риме. Мне этот стадион очень нравится. Еще когда играл за ХИК, мы приехали на сборы в Италию в 2002-м. Пошли на игру «Рома» — «Лацио», я тогда сказал: «Однажды я сыграю на этом стадионе».
— Что за город Лечче? Как там болеют за свой клуб?
— Город у моря, километров 120 от Бари. Летом очень красиво. Итальянцы все эмоциональные, особенно южане. Чем ближе к «Наполи», тем эмоциональнее. Однажды на тренировочное поле прибежали болельщики с бейсбольными битами, загнали нас в раздевалку, начали разбираться, говорить, кто плохо играет, кто гуляет, кто должен быть капитаном.
— Били?
— Никого не били. Такое редко бывает, чтобы футболистов били. Угрожают, могут окно сломать.
— Много людей прибежало?
— Человек тридцать. Высказывали претензии капитану. Кажется, это Ледесма тогда был. Я был молодой, к молодым не лезли.
— Охрана?
— Какая там охрана? Два человека. Что они могут сделать, если тридцать-сорок человек приходит?
«Сатурн»
— Как вы оказались в «Сатурне»?
— Я не собирался уходить из «Лечче», но «Сатурн» сделал самое конкретное предложение, и я решил вернуться на родину. Мне по интернету показали базу и стадион, я подумал: «Почему нет?».
— Было ощущение, что вы можете стать игроком топ-клуба. Почему не вышло?
— Видимо, после первого же сезона надо было уходить. Я дал понять руководству, что хочу двигаться дальше, прогрессировать, играть за более высокий клуб, играть в еврокубках. Не получилось. У меня настроение упало, они на меня вроде злые были тоже. Получилось что получилось. Вайсс ушел, Воронцов ушел, пришли новые люди с новыми задачами, я стал меньше и меньше играть.
— Правда, что вы поссорились с руководством, потому что вас не отпустили в «Локомотив»?
— Да, было такое дело. В начале 2008-го.
— У вас была возможность форсировать этот переход? Дать понять, что вы не хотите оставаться в «Сатурне»?
— Я дал понять. Мне ответили, что «Сатурну» сейчас не нужны деньги. Меня «Рубин» звал еще в 2006-м. Мне через людей говорили: «Если сделаем предложение, поедешь»? Я отказался. Надо было ехать (смеется).
— Кого запомнили из «Сатурна»?
— Баффура Гьяна. Позитивный, жизнерадостный. Поговори с Гьяном и настроение поднимется. Рассказывал, как за ним скинхеды гонялись по Москве, сказал, в жизни так быстро не бегал.
— Правда, что у вас было недопонимание с тренером Ребером?
— Ребера никто не понимал. Приехал человек, ну да, вроде тренировал в бундеслиге. Но он себя вел так, будто приехал в страну, где футбола вообще нет. Конечно, он тренер, он самый главный, но было странно. У нас Каряка был в команде, Лоськов, люди, которые многое повидали.
— По окончании сезона-2007 вас кто-то ударил на улице. Что случилось?
— Последняя игра, чемпионат закончился, отпуск начался. Как и все, отдыхали в ресторане. На улице кто-то подошел, узнал, начал говорить. Ударили меня и ушли. Они сказали что-то про меня, про футбол мой, я ответил, им не понравился мой тон или что-то. Я получил. А мне через неделю надо было ехать в сборную, ответственная игра с Португалией. Последняя игра отборочная, если бы выиграли, прошли бы дальше, а мы сыграли 0:0.
— В «Сатурне» вы ездили на «Хаммере».
— Да, был молодой, любил машины менять. Всегда машины мне нравились. «Хаммер» как раз мне кажется практичным. Чувствуешь себя комфортно. Можешь на кочку заехать без проблем. Можешь наехать на что-то без проблем.
— Это самая дорогая машина, которая у вас была?
— Да не такая уж она и дорогая, как многие думают. Самая дорогая, наверное, Porsche Carrera, моя первая машина в Москве. А сейчас у меня BMW X6.
— В Италии молодые футболисты тоже ездят на Porsche?
— Нет, конечно. Балотелли, наверное, не на «Ладе Калине» ездит, но когда я играл, хорошие машины были только у стариков.
— Это из-за разницы в зарплатах между Россией и Италией?
— Думаю, да. В России больше платят, чем в Италии.
— После «Сатурна» вы довольно сильно прибавили в весе. Вы правда склонны к полноте от природы?
— У меня всегда был лишний вес. И в «Сатурне» у меня был лишний вес. Даже когда я хорошо играл, Вайсс говорил, что у меня лишний вес. И в Финляндии говорили. Тело у меня такое, сложение такое. Два дня ничего не поделаю, буду питаться как обычный человек, уже прибавляю полтора килограмма. Без алкоголя. Мне всегда надо что-то делать: бегать, велик крутить, чтобы форму поддерживать. Когда мало играешь, вес приходит. Как раз в тот год очень мало играл, вот и вес прибавился.
— У вас есть какие-то особенные техники сброса веса?
— Да. Не кушаю, очень много бегаю. Тупая техника, не очень здоровая, зато работает быстрее всех. Рекорд — 5-6 кг за неделю. Но я такую технику никому не рекомендую.
MЛС, Шотландия, сборные
— Вы проходили просмотр в «Торонто». Почему не остались в МЛС?
— Ездил, у нас сборы были в Орландо. Все вроде нормально, но их система мне не понравилась. Я не знал о ней, мне агенты не сказали. Ты подписываешь контракт не с клубом, а с федерацией, тебя куда угодно могут выгнать без каких-либо обязательств. В клубах МЛС только два игрока могут получать больше определенной суммы. В «Торонто» уже было два таких игрока. Неделю потренировался и уехал домой.
— Потом вы оказались в «Килмарноке», где все получилось.
— Да. В первой же игре забил. Уровень футбола в Шотландии не такой высокий, как в английской премьер-лиге, зато менталитет такой же. Стадионы такие же: трибуны у поля. Мне очень понравилось. И там если поле не видишь, то можно очень сильно от защитников получить. Перед сезоном говорили, что мы вылетим, а мы закончили на четвертом месте. Это, считай, как второе, потому что «Рейнджерс» и «Селтик».
— Куда потом звали?
— После Шотландии хотел остаться на островах. Контакты были: «Лидс», «Шеффилд Уэнсдей». Я б туда поехал играть, команды-то с историей, Англия. Может, не такие большие деньги, но все равно себя ощущаешь по-другому. Предложений не дождался, в итоге позвал «Рубин».
— Почему вы предпочли сборную Финляндии сборной России?
— В 2003-м я получил финское гражданство и через пару недель меня вызвали в юношескую сборную. Первая игра — против России, в Москве. Я не задумывался. Потом вызвали в первую финскую сборную. Был очень доволен. Литманен играл, Хююпя, Антти Ниеми, и я молодой в основе. Очень много эмоций было в той игре.
— Что-то особенное почувствовали, когда играли против взрослой сборной России?
— Конечно. Играли в Хельсинки, пришло 38 тысяч человек, тысячи 22 из них — русские.
Итоги
— Вы вообще всегда были темпераментным. Как получилось, что вы попали в финскую тюрьму?
— 2002-й год, конфликт где-то на дискотеке. Финляндия такая страна, как что-то не то, сразу забирают в обезьянник. Вот нас забрали на пару часов в обезьянник, чтобы успокоились. Потом выпустили. Нормальное явление.
— Когда-то вы ходили на программу «Гипноз» на ТНТ. Чем вы там занимались?
— (Долгая пауза). Там… Я плохо помню, что там было. Что-то про гипноз. Надо было мяч ударить куда-то, что-то такое.
— Вас точно не гипнотизировали?
— Не, я сразу сказал, что не надо.
— Зачем вы туда пошли?
— Как зачем? Молодой был, не понимал. Пригласили на ТНТ, я сразу: «О, пойду. Что здесь такого. Пять минут по телевизору никому не помешают». Я и сейчас думаю, что в этом нет ничего такого. Если будешь думать 24/7 только о футболе, можно с ума сойти. Очень мало таких футболистов, кто сидит дома только. Есть такие, наверное, но, думаю, их считают сумасшедшими.
— Перед Новым годом вы ушли из «Кайрата». Ищете новый клуб?
— Да. Тренируюсь. Агенты разговаривают. Может, в Шотландию поеду. Сейчас только новогодние праздники закончились, а вы знаете, как люди в новогодние праздники работают. Ждем.
— У всех есть ощущение, что ваша карьера сложилась не так. У вас оно ведь тоже есть?
— Меня часто об этом спрашивают. Я всегда отвечаю: «Могло быть лучше. Но могло бы быть намного хуже».
Роман Еременко: «Есть только один Роналдо. Бразильский»
Фото: Fotobank/Getty Images/Christopher Lee, Фото: РИА Новости/Алексей Даничев
По-моему здесь редакторские кавычки лишние, Алексей скорее всего назвал город на итальянский манер, а не имел в виду футбольную команду :)
— Нет, конечно.
Всё, что нужно знать о российском футболе.